Embedded Files
16.05.18 - 20-49
Российский EduTech переживает
«инвестиционный ренессанс»:
чего ждут инвесторы
от образовательных технологий
00:01, 28 апреля 2018
Главный редактор EdmarketConf 2018
EduTech Авторские колонкиТехнологии
20–21 апреля в Москве состоялась
первая практическая конференция по онлайн-образованию
Одной из ее ключевых тем стала дискуссия об инвестициях в российское образование.
Рынок образовательных технологий вызывает интерес у бизнес-ангелов,
венчурных фондов (Runa Capital, Buran Venture Capital, InVenture Partners),
корпораций (Mail.ru и «Яндекс»)
государственных структур,
а также у крупных бизнесменов.
В их списке основатель «Северстали» Алексей Мордашов,
сооснователь QIWI Сергей Солонин, и
Игорь Рыбаков, чей некоммерческий фонд
запустил несколько программ по поддержке образовательных проектов.
Анастасия Кожемякина, главный редактор EdmarketConf 2018,
рассказывает, как инвесторы оценивают российский рынок технологий в образовании.
--------------------------
Общий объем рынка образования в России,
согласно исследованию «Нетологии»,
в 2016 году составлял 1,8 трлн рублей
с долей частного бизнеса в нем в 19,2% (351,7 млрд рублей),
на онлайн-образование приходилась доля в 1,1% (20,7 млрд рублей).
Как же сегодня меняются взгляды инвесторов в этом сегменте?
По словам Алексея Соловьева,
венчурного инвестора, партнера iTech Capital и спикера EdmarketConf,
для инвесторов привлекательным является любой сегмент в образовании,
удовлетворяющим трем критериям:
первый — в нем возможно использование новых технологий;
второй — использование технологий на текущий момент ощутимо недостаточно;
третий — применение этих технологий можно монетизировать.
Можно смело утверждать,
что EduTech обладает огромным потенциалом
практически в любом сегменте в сфере образования
в силу ее закостенелости и консервативности.
Уровень проникновения технологий в процесс обучения и поглощения знаний
— катастрофически низкий, какое бы направление мы ни взяли.
Допустим, репетиторство:
здесь наверно за последние сто, а то и более, лет
ничего не поменялось, разве что учебники.
Я думаю, что максимум 1% от всех репетиторов
использует в своей работе какие-то современные технологические платформы и подходы.
Наиболее «продвинутые» работают через скайп
— это, наверное, самое большое нововведение за последние годы.
Среди аутсайдеров, на мой взгляд,
процессы передачи знаний в вузах и школах.
Текущие подходы чудовищно устарели,
они базируются на механистической «загрузке» файлов в головы учеников
с минимальной составляющей таких элементов, как мотивация,
вовлечение в творческий процесс, практику и т.д.
Среди лидеров на фоне остальных можно назвать наверно только
дистанционные сервисы и платформы для обучения иностранному языку.
Однако и в этой области есть задел для развития и существенных изменений.
Основной тренд в этом сегменте сегодня
— это поиск новой парадигмы дистанционного обучения,
поскольку существующие методы недостаточно эффективны.
По данным ресурса Coursera, только 5% подписавшихся на курс доходят до конца.
Современное поколение разучилось воспринимать длинные потоки информации.
Новый подход заключается в дроблении информации на более мелкие порции,
которые пользователи все больше получают со своих смартфонов
тогда, когда им это максимально удобно.
Кроме этого, как показывает опыт, по крайней в нашей стране,
хорошо работает подход:
blended learning, когда онлайн-обучение
сочетается с личным общением с преподавателями.
Рынок специфический
Для инвестора важен потенциал к превращению стартапа в заметный бизнес,
и в образовании этот процесс имеет свои особенности.
-------
Выбирайте интересные курсы и образовательные программы в разделе EDU на Rusbase.
-------
Александр Рудик, серийный инвестор,
соучредитель издания об образовании «Мел»
и президент фонда «Прообраз»,
ключевой спикер EdmarketConf 2018,
объясняет специфику этого рынка так:
Партнер iTech Capital
Алексей Соловьев
Александр Рудик
Соучредитель издания об образовании «Мел»
и президент фонда «Прообраз»
В образовательном секторе зачастую очень сложно разделить бизнес и меценатство.
Проекты, в которые инвестирует наш фонд «Прообраз»,
— это, в первую очередь, бизнес.
Бизнес в только зарождающемся секторе, со многими неизвестными
и с огромным числом рисков и ситуационных развилок.
Инвестиции в образование — это точно долгосрочное вложение:
я не видел пока ни одного примера на рынке,
где компания из образовательного сектора рассчитывала на короткий цикл планирования.
Особенно на российском рынке, где основной игрок — государство
— только формирует свою позицию по этому вопросу
и любое его не очень продуманное решение может привести к тектоническим сдвигам в секторе.
Образование является основным фокусом для фонда Александра Рудика.
Причина — большой потенциал развития этого сектора экономики,
который долго оставался без существенного развития.
Инвестор отмечает, что даже простое проникновение технологий
даст очень значительный экономический и социальный эффект.
«При этом игроков в секторе,
которые бы обладали опытом бизнес-подхода к реализации проектов, немного.
Пока.
И наша задача — воспользоваться этим преимуществом».
Интерес венчурных инвесторов к образованию возникал дважды.
Первая серия сделок прошла в 2011-2014 годах.
«Некоторые проекты, получившие хорошую поддержку от венчурных фондов,
провалились или не оправдали ожиданий,
потому что рынок не был готов,
а также потому, что им недоставало специалистов.
Это породило разочарование и скептицизм в среде венчурных инвесторов,
которые рассчитывали на тенденции Кремниевой долины»,
— сетует Максим Спиридонов, сооснователь компании «Нетология-групп».
Второй раунд, начавшийся в 2015 году,
вывел российские образовательные проекты на новый уровень.
Сначала Mail.ru Group приобрела долю в образовательной платформе для программистов GeekBrains,
а фонд Sistema VC инвестировал $2,5 млн в сервис MEL Science,
затем совладелец Qiwi Сергей Солонин вложился
в агрегатор образовательных сервисов «Теории и практики».
Детали самых крупных сделок 2017-2018 годов
— «Севергрупп» с «Нетология-групп»
и Baring Vostok со SkyEng, не разглашались,
но эксперты оценивают капитализацию компаний
в $50 млн и $65 млн соответственно.
По оценке Алексея Соловьева,
российский EduTech переживает сегодня инвестиционный ренессанс.
Для фонда Skolkovo Digital, управляющим которого он является,
обучающие технологии входят в тройку наиболее привлекательных инвестиционных сегментов.
Рыночную стоимость образовательных стартапов
принято считать по «общепринятым» мультипликаторам.
«В вопросе метрик приоритет отдается не отрасли,
а бизнес-показателям, умению стартапа монетизировать свой продукт
и зарабатывать деньги.
Можно придумать чудо-приложение для интерактивного обучения физике или литературе,
но если на платный тариф перейдет тысячная доля процентов от целевой аудитории,
инвестор на своих инвестициях денег не заработает».
Александр Рудик считает, что венчурным фондам и частным инвесторам
необходимо учитывать специфику образовательных проектов,
чтобы не возлагать на портфельные проекты ложных ожиданий.
«Особенности здесь не в проектах, а в рынке:
очень мало общепринятых стандартов качества образовательных продуктов;
часто отсутствуют бенчмарки;
размытая потребительская база и слабо выраженный спрос;
серьезное присутствие государства,
особенно в секторе общего и дополнительного образования детей.
Также важно учитывать то, что
практически всегда подходы зарубежных проектов
при переносе на российский рынок работают плохо или вообще не работают
— требуется серьезная адаптация продуктов и решений под местные реалии рынка».
Часто основатели образовательных проектов
движимы осознанием своей социальной миссией,
однако, кажется, бывают оторваны от бизнес-реалией больше,
чем люди из других направлений digital-индустрии.
Чтобы не ошибиться с выбором фаундеров
при инвестировании в образовательный стартап,
отмечает Александр Рудик,
нужно на входе понять их истинную мотивацию.
«Ее видно. Если не с первого разговора, то со второго-третьего.
Ошибочные гипотезы можно поправить,
тому, чего они не знают, можно научить,
а мотивацию поменять невозможно».
Перемены и перспективы
К 2021 году эксперты ожидают увеличения образовательного рынка до 2 трлн рублей
с долей частного бизнеса в 18,9% (385,4 млрд рублей).
Заметного роста ждут на рынке онлайн-образования,
доля которого на общем рынке будет составлять уже 2,6% (53,3 млрд рублей).
Пока игрокам российского рынка рано конкурировать с западными компаниями.
Такими как, американская Age of Learning
с капитализацией свыше $1 млрд,
чей флагманский сервис https://www.abcmouse.com/
в игровой форме обучает детей от 2 до 8 лет
основам математики, чтения и другим базовым предметам.
Не способствуют этому размеры самого рынка,
его «молодость»
и низкая покупательная способность потребителей.
Александр Рудик
Соучредитель издания об образовании «Мел»
и президент фонда «Прообраз»
Также важно учитывать, что, в отличие от западных рынков,
в образовательном секторе сильно влияние государства.
Зачастую государство своими посылами или действиями
даёт неправильный сигналы потребителям,
что дополнительно сказывается на снижении спроса на продукты вне государственного сектора.
При этом потребитель, не имея инструментария определения качества услуги,
не формирует запрос на качество,
что ещё больше сужает потенциальный рынок.
С точки зрения технологий и IT- решений
российский рынок образования зачастую опережает мировые тренды.
Но если мы говорим о внедрении этих технологий в повседневную практику,
то здесь мы зачастую отстаем и продолжаем двигаться в советской парадигме.
В Гонконге одним из девизов обучения является принцип
«дети должны научиться выживать в быстро меняющемся мире
и иметь способность вести за собой и менять мир».
Для этого нужно внедрять цифровые технологии в образовательные методики,
а также учить метапредметным навыкам
— креативности, командной работе, критическому мышлению, коммуникативности.
Использование образовательных технологий значительно ускоряет развитие новых навыков
и помогает достигать новых результатов в образовательном процессе.
Помощь в развитии образовательных технологий игроки рынка ждут от государства.
До сих пор законодательно не закреплено понятие «цифрового образования»
— это и цифровой контент, и цифровая оценка, и цифровое портфолио (перечень достижений).
Как и не существует единой трактовки термина «цифровая школа».
«Если провести эксперимент и в разные комнаты посадить разных людей,
даже самых умных и продвинутых,
с просьбой написать определение этого термина,
вы с очень высокой долей вероятности получите кардинально разные ответы.
Кроме того, цифровая трансформация образования
подразумевает также изменение системы финансирования образовательного процесса,
что особенно важно для нашей страны,
ведь в такой среде ребенок может потреблять любой контент,
который не обязательно привязан к школе»,
— делится проблемой соучредитель издания «Мел» .
Но, как подчеркивают иностранные и отечественные эксперты в области образования,
самый главный переход, должен произойти в головах потребителей.
От привычки получать образование в «школьно-студенческий» период
до осмысления реалий, в которых каждому из нас уже приходится обучаться непрерывно,
в течение всей жизни (lifelong learning).
Перспективы этого понимания лежат в области развития инструментария и сервисов,
которые могли бы эффективно конвертировать образовательный результат
в практические достижения,
к примеру, трудоустройство или открытие своего бизнеса.
Материалы по теме:
Онлайн-образование: как монетизировать жажду знаний Как создать успешный образовательный стартап – пять простых советов9 признаков корпоративного университета 3.0: проверьте, не застряла ли в прошлом ваша компания«Я отказалась от карьеры в консалтинге ради работы в школе» – как научить ребенка финансовой грамотности
Page updated
Google Sites
Report abuse