Все военные темы должны войти в состав школьного и вузовского воспитания, как-то: война, наука о ней или основные темы; военный гений, военная дисциплина, принуждение к войне, военное право и т.д. Совокупность таких взглядов относительно войны и всего связанного с ней, присущая тому или другому человеку, может быть названа его военным миросозерцанием и быть обязательной для гражданина Армении. Надо создать литературу и учебники, представляющую целую лестницу военного мышления, начиная от собрания уличных басен и кончая широким научным обобщением. Все эти выводы должны быть проверены, проведены чрез горнило научного очищения, подведены к истине и тогда совокупность таких, проверенных наукой выводов, составит военное миросозерцание. В нем содержатся ответы не только на вопрос «как воевать?», но и почему и зачем воевать.

Бремя войны не может нести одна только часть населения, т.е. военные, а должно нести все население, и для этого оно должно быть воспитано по- военному, а это значит − оно должно пройти не только ту стадию технического военного образования, которая неизбежна на случай войны, оно должно понять и продумать ее духовную сторону, понять ее неизбежность, важность, оценить ее государственный смысл, т.е. осмыслить философию войны. Это ведет к созданию новой научной дисциплины, которая могла бы говорить не специальным языком солдата-техника, а языком широким, доступным для масс, а для этого она должна стоять не на узкой платформе военно-специального, условного кругозора, а на платформе расширенного, общегражданского и даже общечеловеческого миросозерцания.

Война как явление неотделимо от жизни народов. Война – это грозно-стихийное, созидающее и разрушающее царства и народы явление биологическое и историческое. Граждане должны представлять себе его во всей широте и глубине его содержания, взглянуть, как оно отдается в понимании выдающихся людей мира, как отражается оно на экране истории, каково отношение этого явления к государственному бытию, как воспринимается оно в общечеловеческом понимании добра или зла и, как долго, наконец, это явление будет властвовать над судьбами нашей планеты.

Война, проникая собою в жизнь народов и перестраивая на свой лад все углы их жизни, вызывает с собой в сознании тех же народов ряд положений, столь крупных, столь резко отличных от обычного мирного уклада мысли, что ум человеческий не может пройти мимо их без внимания, без попытки взвесить их смысл на весах философского разумения. Война пронизывает все государство и требует от него несказанных жертв, война делает государство своим рабом, превращает его из источника силы и влияния, из величины самоопределяющей судьбу и труд народов, в поставщика «пушечного мяса».

Возникает вопрос о взаимоотношениях государства и войны, о государственном принуждении к войне, и это первая идея, философский размах которой предстоит выяснить и углубленное изучение которого неизбежно. Но ведь государство идет далее. На алтарь войны оно несет непросвещенную психику своего народа, проводя принцип всеобщего технического военного воспитания, т.е. делания из своих граждан ярых зверей, способных вцепиться в шею таких же зверей по ту сторону границы; на тот же алтарь оно несет упрощенное до жестокости, опасное своей скоростью и страшное размерами своей суровости правосудие под формою военного законодательства, столь отличное от нормальных законов мирного времени и т.д. и т.д. Правду, разум и неизбежность этих государственных жертвоприношений философия войны должна обсудить и вынести им свой приговор.

Изучая войну, как явление общественной жизни, обучающиеся поймут истинное значение всех факторов военного искусства и особенно выделят значение духовной стороны. Последнее далеко не лишнее. В век развития техники человеческий разум склонен к скачку от прежнего пренебрежения техникой к ее возвеличению и забвению основного закона войны − закона главенства духовной стороны в явлениях боя. Преподавание «учения о войне» установит связь между всеми отделами теории военного искусства. Эта связь будет выражаться не только в том, что в этом курсе будут заключаться наивысшие обобщения. Она должна выражаться в том, что этот курс должен быть поручен наиболее выдающимся и авторитетным военным деятелям и профессорам, общему руководству которых должны быть подчинены все профессора, ведущие различные разделы теории военного искусства.

Курс «учения о войне» осветит основные приемы военного искусства, а это, собственного говоря, и даст, так называемое «единство доктрины», которое в современной войне совершенно необходимо. Примерной программой этого курса может быть: 1/ Изучение войны; военная наука; теория военного искусства; военное искусство. 2/ Исследование войны как явления общественной жизни; исследование элементов войны; законы войны и принципы военного искусства. 3/ Эволюция военного искусства; Условия современной войны; Подготовка к войне.

Выделение этого высшего, обобщающего для общественного воспитания курса представляет собой правильную постановку основы и всего остального образования. Этот курс должен заставить все прочие дисциплины опуститься из облаков на землю, развиваться с оглядкой на учение о войне. Взяв на себя философию, оно предоставит всем прочим наукам бдительней следить за общественными тенденциями, избавляться от иллюзорных, патетических фраз. Но получение ожидаемых результатов, конечно, не явится следствием только одного введения этого курса. Должны быть проработаны и остальные мероприятия, объединены различные разделы общественного воспитания.

И государство, конечно, заинтересовано в том, чтобы армии привить глубоко нравственные начала или, по крайней мере, искоренить те моральные опасности и колебания, которые по условиям обстановки могут найти себе в армии приют. Недаром, называют армию «лучшим из всех образовательных учреждений». Государство заинтересовано в нравственном развитии армии в двух отношениях: во-первых, потому, что сыны армии возвращаются в мирное время в массу, которая их высылает и могут явиться поэтому рассадником лучших начал и, во-вторых, потому, что военное воспитание вне его технической стороны и мотивов политических является, несомненно, воспитанием нравственным. Обе причины в действительности совпадают, так как хороший солдат должен быть в одно и то же время и нравственным человеком; но таким должен быть и хороший гражданин, т.е. солдат, покинувший ряды армии и вернувшийся в народ. И нужно искренно сказать, что ни одно образовательное учреждение не сможет оказывать столь сильное влияние на характер своих питомцев; никакое другое образовательное учреждение не сможет развить в своих воспитанниках в большой степени самообладание, смелость, готовность к выручке и самопожертвованию, уменье подчиняться, точность мысли и дела, любовь к порядку. И в армии не только этому обучаются, но и упражняются в этом, так что свойства эти становятся прочным достоянием характера человека. В армии, как таковой всегда заложены начала и государственности, и глубоких нравственных устоев.

Наконец, нужно оттенить в этом вопросе еще одну сторону. Чтобы победить в современной войне, солдату необходимы способность быстрого приспособления к крайне сложной обстановке, подвижная и находчивая мысль, значительная самостоятельность, бодрый и независимый дух − свойства, весьма полезные для всякого в современной жизни. Все, чему солдат учился раньше, как самообладание, повиновение, храбрость, знание дела и т.д. он должен усвоить теперь глубже и сознательнее, ибо он все более и более теряет опору, которую он находил раньше в компактной массе. Теперь солдат должен пройти гораздо лучшую и более просвещенную школу, глубже усвоить все названные выше моральные и военные свойства. Сама техника современной войны повышает требования, предъявляемые к подготовке солдата до исключительных размеров. Какие мощные требования к современному солдату в смысле развития знаний, кругозора и духовной твердости предъявляет эта сложнейшая конъюнктура. Командному составу, − офицерам − еще более придется подчиниться всем этим настоятельным требованиям. Будущий вождь армии, сохраняя за собою всю сумму нравственного авторитета и нравственной ответственности, все более и более должен развиться в технического лидера. Авторитет его должен чувствоваться уже в мирное время и будет опираться в государстве на его реальном, техническом, научном и моральном превосходстве. Современные требования, предъявляемые к офицеру, станут столь серьезными, с точки зрения моральной, как и военно-технической, столь необычайно положительными и просвещенными, что его роль в обществе примет совершенно другой характер. Словом, война все более и более становится серьезным делом, а потому подготовка к ней в мирное время должна становиться глубже, серьезнее и все богаче содержанием. Казарма будущего должна будет выработаться в образцовое воспитательное учреждение, офицеры должны будут стать достойными учителями, вполне подготовленными к хорошему выполнению и своей прямой задачи, и общекультурной. Тогда всякая молва о развращающем влиянии войск прекратится и армия мирного времени создаст друзей войны.

Нужно подчеркнуть еще одну сторону, которая также вносит свое влияние в дело расширения и облагораживания военного дела и военной подготовки. Современная армия представляет собою весь вооруженный народ и поэтому должна сбросить всякий отпечаток избранности. Армия тем самым сближается с народом, становясь его естественным детищем. А отсюда идеалы армии находят в народе естественного защитника и вдохновителя. Это дает гарантию все более правильного и широкого направления военно-воспитательной программы.

А отсюда вытекает, что война (независимо, наступательная или оборонительная) должна являться существенной целью и орудием государства не только в смысле обороны территории, людей, богатств и идеалов, но и в смысле достижения больших размеров и богатств, необходимых для приобретения государством того могущества и международного статуса, которые отвечают гению и историческому призванию его народа.

Если государство является функцией от переменного, называемого войной (государство делается войной), то и война в свою очередь есть функция от переменного, называемого государством. Но чтобы рассматриваемое взаимоотношение между государством и войною было понято во всей глубине его содержания, коснемся самой идеи государства.

Раз есть государство, есть война, как его орудие; с другой стороны, если есть война, есть созданное, потрясенное или разрушенное государство, как ее результат. Говоря серьезно и всесторонне о войне, нельзя не углубиться в вопрос о государстве, исторический смысл первой объясняет исторический смысл второго; человечность и этика войны стоит в строгой зависимости от человечности и этики государства.

Человеческие учреждения коренным образом отличаются от явлений природы тем, что своим происхождением и развитием они обязаны волевым процессам. Человеческая же воля никогда не действует просто как сила природы, эффект которой, поскольку он не уничтожается другими силами, является непрерывным. Продолжительность же волевых актов всегда зависит от рациональных оснований. Для индивидуального сознания социальная жизнь и ее несовершенства никогда не подпадают только под категорию необходимого, а всегда также под категорию должного. По самой природе нашего мышления у нас в отношении всех социальных учреждений всегда возникает поэтому критический вопрос: почему они существуют? Вопрос этот отнюдь не относится, как это нередко ошибочно предполагалось, к историческому возникновению учреждений. Ответы на этот вопрос должны дать нам не историческое познание, а принципы деятельности. Каким бы образом ни возникли учреждения, они должны для того, чтобы продолжать существовать, представляться сознанию каждого последующего поколения разумно обоснованными. Это, прежде всего, относится к государству. В каждом поколении с психологической необходимостью возникает по отношению к государству вопрос: зачем вообще государство с его принудительной властью? Почему индивид должен мириться с подавлением его воли другою волей, почему и в каких пределах он обязан приносить жертвы в интересах целого? Ответы на эти вопросы должны объяснить индивиду, почему он обязан признавать государство. Они стоят на почве не существующего, а должного; они имеют не теоретический, а практический характер. Они образуют, поэтому, основу политического изучения государства, так как они преследуют ясную цель − защиты или изменения существующего государственного порядка. Ими указывается один из тех пунктов, где учение о государстве нуждается, для своего завершения, в понимании его политическими исследованиями − в противном случае результаты его теряют под собою прочную почву. Это явно подтверждает великая духовная борьба, разделяющая современное общество.

Только цели могут оправдать факт государственного существования, и все средства и способы, которые государство применяет для упрочения и расширения форм своего бытия. Под понятием цели государства могут быть объединяемы три совершенно различные проблемы. Можно ставить вопрос, какая цель присуща самому институту государства в общей исторической эволюции в отношении к конечному назначению человечества; затем − какую цель имело или имеет индивидуально определенное государство, в связи его со всей совокупностью исторических явлений и, наконец, какую цель имеет государство в данную эпоху для всех его членов и с тем вместе для всего общества. Первые два вопроса — вопросы об объективной цели государства, и притом первый − вопросом об универсальной, второй − о партикулярной объективной цели государства.

От обоих вопросов об объективной цели государства следует отличать вопрос о субъективной цели, т.е. об отношениях государства к индивидуальным целям. Этот вопрос должен быть поставлен и разрешен по следующим соображениям. Государство есть целевое единство. Социальное учение о государстве, исходящее из такой его конструкции, должно, поэтому выяснить те цели, благодаря наличности которых объединенная в государстве масса представляется нам единой. Существование таких целей вытекает из того факта, что жизнь государства складывается из непрерывного ряда человеческих деяний, а всякое действие необходимо определяется мотивом, а стало быть, целью.

В каждую определенную эпоху имеется налицо представление о цели, как самого государства, так и учреждений, в него входящих. Например, у Платона цель государства − реализация совпадающей с добродетелью справедливости, по Аристотелю государство существует для достижения добродетельной жизни. Иногда целью государства признается либо безопасность, либо свобода, либо право, либо все вместе.

Современному армянскому государству, отражающему сознание народа в данную эпоху, предстоит, установление границ деятельности государства, обусловленных самим существом его, а затем, строительство современных государственных учреждений, отвечающих функциям и целям государства. С этой, целевой точки зрения государство есть для нас в настоящее время верховный союз народа, удовлетворяющий путем планомерной, централизующей, оперативной деятельности индивидуальные, национальные и общечеловеческие солидарные интересы в направлении прогрессивного развития общества. Без такого государства невозможно никакое развитие общества и не достижима никакая общечеловеческая цель.

Таким образом, в глубине государственного существа, заложены начала, с одной стороны, обусловливающие его бытие, с другой − дающие ему цель и направление для его работы, а эти начала нравственные, значит вечные, императивные и общечеловеческие. Анализ цели государства лишь прояснил и углубил ту мысль, что государство есть благо, а не зло и поэтому всякий в силу этической необходимости должен отдать себя такому государству. И, значит, все усилия, труды или лишения, отдельного человека, группы или всего народа, направленные в сторону защиты государства и обеспечения его покоя, даже в сторону его законного роста и расширения, являются актами правильными, целесообразными и нравственными. А отсюда и война, с точки зрения разумно понятых государственных достижений, находит для себя в сказанной только что оценке государства свое наивысшее и наиболее яркое оправдание.

Компиляцию из книги А.Е.Снесарева «Философия войны», М., 2013 подготовил Э.Р.Григорьян.