Выдержки из произведения «ТАЙНАЯ ПРОПОВЕДЬ НА ГОРЕ О ВОЗРОЖДЕНИИ И ПРАВИЛЕ МОЛЧАНИЯ», где Гермес Триждывеличайший обращается к своему сыну Тату.

Гермес объясняет природу и происхождение своей мудрости.

Гермес. Что тебе сказать, сын мой? Я могу тебе сказать только вот что: невыразимое, нематериальное видение случилось мне. Милостью Божией я вышел за пределы себя самого, чтобы войти в бессмертное тело, я больше не тот, кем был, я рожден в Уме. Это непознаваемо через слово, не видится через сию материальную вещь, измышленную для видения земного, и потому я больше не тревожусь из-за моей предыдущей сложной формы, и я более не окрашен, не осязаем, не измерим, я чужд всему этому. Ты сейчас видишь меня очами, но сим телесным очам недоступно мое нынешнее естество, не этими глазами меня сейчас можно видеть, сын мой.3 4)

Тат. Ты сводишь меня с ума, ты лишаешь меня рассудка, отче мой: не хочешь ли ты сказать, что теперь я больше не вижу даже самого себя.

Гермес. Да будет угодно Небу, чтобы ты, сын мой, смог выйти за пределы себя самого, как уносимый ночью в сновидении, при этом не спя.

Тат. Скажи мне еще вот что: кто родитель возрождения?

Гермес. Сын Бога, человек такой же, как и все, по Воле Божией.

Тат. Теперь, отче мой, после того, как ошеломляющим ударом ты сделал меня немым, мои ощущения замерли, я могу только думать, и я вижу тебя все время той же величины и тех же внешних очертаний.

Гермес· Ты ошибаешься даже в этом, ибо вещи смертные меняют свой вид изо дня в день, время их увеличивает или уменьшает, они всего лишь призраки.

Тат· Что же тогда подлинно, о Триждывеличайший?

Гермес· То, Что не испорчено материей, сын мой, то, Что не имеет ни границ, ни цвета, ни формы: нерушимое, нагое перед взглядом, лучезарное; То, Что постигает Самое Себя; неизменное*, Благо, Бесплотное.

Тат. Действительно, я теряю рассудок, отче мой. Мне кажется, ты сделал меня мудрым, и эта мысль усыпляет мои ощущения.

Гермес. Так оно и есть, сын мой; (ощущения воспринимают) то, что вздымается, как огонь, то, что опускается, как земля, дует через всю Вселенную, как воздух, течет, как вода; но как ты можешь ухватить ощущениями то, что не есть ни твердое, ни жидкое, ни жесткое, ни мягкое, то, что постигается только через свое могущество и свою энергию, что требует того, кто способен постичь рождение в Боге, рождение бесплотное? 7)

Тат. Значит, это за пределами моих возможностей, отче мой?

Гермес. Да не будет так, сын мой. Постарайся, и это придет; возжелай, и твое желание сбудется. Усыпи свои телесные ощущения, и произойдет рождение в божестве; очисти себя от слепых мучителей материи.

Тат. Значит, во мне есть мучители, отче мой?

Гермес. И их немало, сын мой, они грозны и многочисленны.

Тат. Я их не знаю, отче мой.

Гермес. Само Незнание есть первый из этих палачей. Второй — печаль; третий — неумеренность; четвертый — вожделение; пятый — несправедливость; шестой — алчность; седьмой — лживость; восьмой — зявисть; девятый — хитрость; десятый — гнев; одиннадцатый — опрометчивость; двенадцатый — коварство. Числом — двенадцать, но под ними, под их главенством еще большее количество. Посредством пленения тела они заставляют находящегося внутри его человека страдать через ощущения. Они удаляются мало-помалу, правда, не все сразу, от того, кого Бог наделил милостию Своею и тогда Ум (Слово Божие) рождается в нем. Вот в этом-то и состоит способ и смысл возрождения. 8) А теперь не говори ничего более, сын мой, и храни набожное молчание: в награду за это милость Божия впредь не перестанет нисходить на нас. Возрадуйся теперь, сын мой, вот, наконец, Силы Божии очистили тебя до глубины; они прибыли для того, чтобы создать в тебе тело Слова Божиего. Оно дошло до нас, Знание Бога, и с его приходом невежество изгнано. Оно дошло до нас, знание радости (хара), и с его приходом печаль уйдет к тому, в ком еще есть для нее место. 9) Сила, которую я призываю после радости, это воздержание (эгкратейа). О, сладчайшая сила! Подготовим ей, сын мой, самый дружелюбный прием: смотри, как своим прибытием она изгоняет неуверенность! На четвертое место я призываю терпение (картерия) — силу, противостоящую вожделению. Этот уровень, сын мой, есть местопребывание праведности (крисеос): смотри, как она без суда изгоняет несправедливость. Мы оправданы без суда; стали справедливыми, сын мой, несправедливости здесь больше нет. Как шестую силу я призываю к нам общность (койнониа), борющуюся с алчностью. Когда алчность отступила, я призываю еще истину (алетейа): обман исчезает, и к нам приходит истина. Смотри, сын мой, как с приходом истины благость достигает своей полноты. Зависть отделяется от нас (как и остальные пороки). К нам приходит Истина, за нею следует благость, сопровождаемая жизнью и Светом, в нас не осталось больше палачей тьмы, все улетели, поверженные, громко трепеща крыльями. 10) Теперь ты знаешь, сын мой, как происходит возрождение. С прибытием Десятки, сын мой, духовное рождение произошло, Двенадцатка изгнана и мы обожествлены этим рождением. Тот, кто получил по милости Божией рождение в Боге, освобожденный от телесных ощущений, познает познает божественные стихии, из которых он составлен Силами, и наслаждается совершенным блаженством.

Тат. Усиленный Богом, отче мой, я созерцаю, но не посредством глаз, а работая умом, посредством духовной энергии, полученной мною от Сил. Я в небе, на земле, в воде, в воздухе; я в животных, в растениях, в утробе, перед зачатием, после рождения, я везде.

Гермес. Именно в этом и состоит возрождение, сын мой, не строить более свои представления в форме тела в трех измерениях, но строить их в бесплотном; благодаря этой речи о возрождении, которую я записал (только для тебя) , чтобы мы не были врагами (диаволой) Вселенной для толпы, которой Бог не хочет (это открыть), но только перед теми, кого Сам Бог для этого избрал.

Гермес. Я радуюсь, сын мой, что ты получил сладкие плоды Истины, бессмертный урожай. Теперь, когда ты научился этому от меня, обещай мне хранить молчание об этом чудесном могуществе, научись от меня чествовать тишину добродетели, не открывая никому, сын мой, путь, способ передачи традиции возрождения, который я передал тебе, из опасения, чтобы нас не сочли за врагов Вселенной или за разгласителей тайны учения. На этом достаточно, каждый из нас был занят: я — посвящая, ты — внимая. Ты познал в Свете Умом себя самого и нашего общего Отца.