Posted on 23.01.2012 by Юсисапайл

В армянской прессе несколько раз упоминалось благосклонное отношение премьера Тиграна Саркисяна к опустошающей Армению миграции. За неимением оказии лично опросить премьера, попробуем обосновать этот взгляд — вычленить позитивную роль миграции в сегодняшних условиях РА.

Сразу выдвинем наше предположение и основной тезис: Миграция способствует сохранению генетического, интеллектуального и духовного потенциала армянского народа.

Чтобы это утверждение не показалось таким уж парадоксальным, приведем последовательно ряд доводов. Предположим, что некоторый народ живет в условиях невозможности миграции, скажем, на отдаленном острове, и при любых катаклизмах у него практически нет средств покинуть эту территорию. Какой финал ждет этот народ? Попробуем найти подобные ситуации в истории.

Здесь нам поможет чистый социально-исторический эксперимент, который (в отсутствие экспериментатора) имел место на острове Пасхи. Первые европейские путешественники увидели на острове полное запустение и рвы, наполненные человеческими костями. Как оказалось, уничтожение окружающей среды сопровождалось взаимным истреблением. И некого было винить в чужеземном нашествии, сами жители уготовили себе этот печальный конец. Приведем цитату из статьи Афиногенова: «Оставшиеся в живых островитяне рассказывали первым европейским пришельцам, как централизованное правительство сменилось хаотичным правлением глав отдельных мелких кланов. Наконец, главенство захватили те, у кого была сила — каста воинов. Остров и сейчас усеян каменными наконечниками копий и кинжалами, потерянными в боях XVII-XVIII веков. Около 1700 года началось резкое падение численности населения — сначала до одной четверти того, что было, затем и до одной десятой. Люди перебрались жить в пещеры. Около 1770 года соперничающие кланы начали опрокидывать статуи, поставленные конкурентами. К 1864 году был свален последний монумент». Да, картина получается безрадостная, но до боли знакомая.

«Все эти факты складываются в цельную картину упадка и вымирания общества,» — пишет Дж.Дайамонд и видит причины произошедшего в неумении рационально распорядиться природными ресурсами и, как следствие, в их полном истощении. В первое время после появления здесь полинезийцев, остров был покрыт мощным субтропическим лесом с разнообразными видами деревьев, кустов и трав. Преобладал в этом лесу особый вид пальм, которого ныне на острове нет совсем. «Почему эти, видимо, неглупые люди не оглянулись вокруг себя, не поняли, что рубят сук, на котором сидят, не изменили свое поведение? О чем они думали, валя последнюю пальму?» — спрашивает автор Дж.Дайамонд и отвечает: «Дело в том, что катастрофа наступила не в один день, она подкралась постепенно. Лес исчез не внезапно, он уменьшался десятилетиями. Возможно, кто-то из островитян пытался предупредить соплеменников о том, что скоро больших деревьев, да и самого леса совсем не останется, но общество, увлеченное воздвижением огромных статуй, ставших знаком престижа, не могло остановиться. Интересы слишком многих правителей, их прислужников, жрецов, профессиональных ваятелей и лесорубов были завязаны на этом процессе. Слишком многие лишились бы средств к существованию…» [2, с.52].

Вот так исчезла целая оригинальная цивилизация, причем, одна из наиболее развитых в Полинезии. Остров Пасхи — единственный остров в Полинезии, жители которого в древности были знакомы с письменностью. Древние предания, легенды, религиозные песнопения они записывали на деревянных дощечках («кохау ронгоронго»). Одна из армянских исследовательниц этого острова выпустила книгу, где доказывает, что его жители говорили на армянском языке, но не об этом речь .

Как возникают такие фазы в жизни этноса, народа, нации, когда брат идет на брата, сын на отца, когда рушатся все нравственные устои?

Рассмотрим миграционный процесс в Армении в течение последних 20 лет. Как известно, миграция была интенсивной не в те времена, когда не было ни света, ни тепла, ни продовольствия, она усилилась уже после того как условия жизни нормализовались. Но возник новый мощный фактор, который сделал миграцию желанной для нации, исходя из инстинкта ее самосохранения. Что это за фактор?

Л.Гумилев, чью теорию пассионарности я не разделяю и готов оспорить многие ее положения, в ряде своих книг излагает точные и меткие наблюдения, касающиеся общего поведения этносов в нисходящих фазах своего развития. Приводимая ниже цитата отражает, на мой взгляд, весьма близко атмосферу, сложившуюся в РА после Карабахской войны. Особенно ценно то, что автор статьи, откуда взята цитата, А.И. Владимиров, считает описываемые условия характерными для России (добавим и для многих постсоветских стран). «Согласно теории этногенеза Россия сегодня находится в фазе «надлома»…. Пассионарное напряжение этнической системы вдруг начинает стихийно снижаться. Происходит это самым простым способом: убийством наиболее выдающихся деятелей. Сначала гибнут политики, затем идеологи, поэты и ученые, потом толковые администраторы и, наконец, трудящиеся приверженцы уже погибших вождей. Остаются только предатели, постоянно переходящие на сторону очередного победителя, чтобы изменить и ему, как только он попадет в беду, и люди столь ничтожные, что их не трогают, если они не попадают под горячую руку. Начавшийся надлом замечают, прежде всего, современники, не все, разумеется, но наиболее патриотично настроенные и дальновидные». … «Снижение общего уровня пассионарности системы связано, главным образом, с тем, что в результате гибели большого количества пассионариев и их выбросов в другие страны в предыдущей фазе цикла, ведущие блоки главных социальных систем (политика, армия, государственная служба, идеологические институты и так далее) наполняются выжившими шкурниками, то есть… особями, пассионарный импульс которых равен по величине импульсу инстинкта самосохранения, либо субпассионариями — особями, пассионарный импульс которых меньше импульса инстинкта самосохранения, проникающими на высокие должности благодаря родственным или клановым связям (непотизм). Эгоистическая этика этих «новых людей» диктует новый стереотип поведения, что в результате приводит к упрощению системы. При этом вся новая система власти упорно вытесняет оставшихся пассионариев на обочину общественной жизни, то есть на окраины ее социального ареала. Энергии для поддержания работоспособности системы остается все меньше, и она начинает давать сбои, так как управлять по-настоящему некому. Упрощение системы ведет к выбросу свободной энергии, и поэтому таланты и бойцы уходят за рубеж, в преступность или в творчество» .

Действительно Карабахская война унесла не только многих, но самых лучших, в первую очередь. Первыми убивают лучших. Герои ушли, и заменить их некому.

Л. Гумилев утверждает, что фаза надлома — это возрастная болезнь этноса, которую необходимо преодолеть, чтобы обрести иммунитет . Эту фазу, по его мнению, заполняют преимущественно, торгаши — бактерии, пожирающие внутренности этноса.

Теперь представим, что бы произошло с инженерно-техническими, научными, интеллигентными семьями, которые остались бы в Армении и не мигрировали. Не говоря об отсутствии работы, могли возникнуть угрозы и самой их жизни. Как это могло быть? В силу своей незаурядности они были бы вынуждены принимать участие в общественной активности и тем самым теребить глаза власти. Рано или поздно, власть изолирует их от общения с народом, причем, не останавливаясь перед самыми крайними мерами. В истории достаточно много жутких примеров такого уничтожения, из них самое мягкое — ссылки на пароходах или на санях в далекие уголки планеты. Поэтому сочтем вариант миграционного выбора не самым худшим для них и для всей нации, которой они еще понадобятся.

Оставшаяся масса создает определенный образ жизни, который очень близок к тому, что Л. Гумилев называл фазой обскурации или «сумерками этноса». Он так описывал ее признаки: «…наличие людей и нетворческих, и нетрудолюбивых, эмоционально и умственно неполноценных. Они плохие солдаты, никакие рабочие. Эти «жизнелюбы» начинают размножаться без ограничений и, поскольку они являются особями нового склада, создают свой императив: «Будь таким, как мы», то есть не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы съесть или выпить. Всякий рост становится одиозным, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость. В искусстве идет снижение стиля, в науке оригинальные работы вытесняются компиляциями, в общественной жизни узаконивается коррупция, в армии солдаты держат в покорности офицеров и полководцев, угрожая им мятежами. Все продажно, никому нельзя верить, ни на кого нельзя положиться, и для того чтобы властвовать, правитель должен применять тактику разбойничьего атамана: подозревать, выслеживать и убивать своих соратников. Порядок, устанавливающийся в этой фазе, никак нельзя считать демократическим… Здесь господствует негативный принцип отбора».

Хотя автор статьи, из которой взята цитата, считает, что это описание «с ужасающей точностью воспроизводит не только сегодняшнюю российскую действительность, но и общую тенденцию национального развития», не меньше оснований у нас считать ее отражением и армянской действительности, «так как главное человеческое качество, востребуемое сегодня властью, — это беспринципность и способность «из ничего делать деньги».

«Субпассионарии — это особи с отрицательной пассионарностью. Они управляются импульсами и инстинктами, почти всегда находясь между жадностью, завистью, похотью и страхом. Их примером могут служить и римский «плебс», и новгородская «чернь», и «бродяги ландскнехты», и современные российские «бомжи». С одной стороны, это почти всегда «дно» общества, но с другой — они сегодня могут иметь и совершенно респектабельный вид, составляя основу «политической толпы» и всякого рода «тусовок». Субпассионарии не изменяют мир и не сохраняют его, а существуют за его счет.

Это люди, которые живут всегда для себя и сегодняшним днем. «Они делят всю получаемую информацию на два сорта: приятную и неприятную. Носителей первой они считают своими друзьями, готовы «за обещание хлеба и зрелищ» на любую авантюру, и так до первого столкновения с трудностями. Носителей второй они считают своими личными врагами и расправляются с ними при всяком удобном случае».

В силу своей подвижности они часто играют важную роль в судьбе этносов, совершая вместе с пассионариями завоевания и перевороты, часто находясь в составе их обслуживающего персонала, но без пассионариев — они ничто. Субпассионарии у власти — это национальная трагедия» .

В теоретико-социологическом плане можно сделать нетривиальный вывод, расходящийся со всей классикой (во многом заказанной олигархами XVIII века), что именно эта фаза упадка общества и рождает капитализм. Истощенное в крестовых походах население Западной Европы, потерявшее свой рыцарский дух, благородство и военную доблесть, было замещено «шкурниками», которые и «опустили» Западную Европу до капитализма, — этой мечты рабовладельцев и убогих корыстолюбцев.

Правда, спасти ситуацию может обращение нехаризматичного лидера к команде из сильных пассионарных профессионалов и не бояться их, как правило, надуманной конкуренции. Это пассионарное окружение способно организовать и довести до ума любой процесс, в том числе и процесс реформ.

***

Тем самым добровольный и самостоятельный уход в эмиграцию прежде всего образованной и незаурядной частью армянского общества является не только спасением для нации, но и вдыхает в нее надежду на будущее возрождение, подобно птице Феникс, восстающей из огня. Именно в эмиграции они сохраняют живительные соки своей нации, чтобы вновь послужить ей в период возрождения.

Это важное свойство этносов — возможности их регенерации и об этой возможности «вторичной кристаллизации этногенеза» Л. Гумилев пишет так: «Время врачует самые тяжкие болезни этносов. И наступает выздоровление, когда происходит процесс вторичной интеграции или, вернее, регенерации». Как ускорить этот желанный процесс?

Армения давно осознала единственную возможность своей регенерации – это обращение к диаспорным силам. Но интересно, что эта закономерность имеет и универсальное значение. Известно, что и большой Китай не смог бы стать таким экономически развитым без помощи диаспоры, т.е. бывших мигрантов, сохранивших и приумноживших свои интеллектуальные и материальные силы. Даже Россия, как следует из цитировавшейся статьи, свои надежды на спасение и оздоровление ситуации возлагает также на диаспору. Вот что пишет А.И. Владимиров о современной ситуации в России и вариантах выхода из нее: «Хорошо зная нашу новейшую историю и анализируя наше современное этногенное состояние, приходим к следующим выводам. Каждый пассионарный импульс в России заканчивался не развившись потому, что рожденная им и развивающая его управляющая система (система высшей государственной власти) при первых признаках собственной стабилизации изгоняла и уничтожала лучших своих пассионариев как в политической элите, так и во всех остальных сферах функционирования государства и даже в Армии как людей ответственных, требовательных, а значит, и неудобных. Расплата за эту безответственность следовала практически всегда, правда, проявлялась не всегда сразу. Система умирала (как КПСС и СССР) в том числе и от собственной беспросветной серости и торжества желающих уклониться от всяких обязанностей, так как когда (а это всегда случалось довольно скоро) приходило время перемен или опасности, то уже во власти не было людей, способных этим заниматься и добиваться положительных результатов. Эту ситуацию мы сегодня испытываем на себе.

Сегодня в России все признаки надлома ее суперэтноса налицо… Кроме того, утрата пассионарности российским суперэтносом зашла так далеко, что он перестал поставлять в Армию добровольных защитников Родины, что есть точный признак «начала конца».

Тем не менее, уже в самом конце XX века в России появились первые признаки выздоровления: национальной (суперэтнической) регенерации или вторичной интеграции, что можно считать признаком новой доминанты нашего национального развития сегодня.

Появлению этого нового фактора национального развития способствовал сам факт развала СССР, который не только отделил от метрополии западные и азиатские провинции, но и образовал мощную двадцатипятимиллионную русскую диаспору в ближнем зарубежье. Все это сделало необходимой не только нашу национальную регенерацию, то есть процесс вторичной кристаллизации российского суперэтноса, но и создало объективные предпосылки к ней, так как огромная и, по неволе, наиболее пассионарная часть россиян (диаспора) получила огромный стимул к возрождению своей угасшей пассионарности. Мы имеем в виду стремление всех россиян к воссоединению, что рано или поздно, но неизбежно должно привести нас к активным действиям в этом направлении. Для того чтобы действовать, надо иметь пассионарность, а значит, она будет вновь востребована нацией, а значит, и возродится вновь и опять возродит собою этнос».

Задавая вопрос: можно ли нацию пассионарностью «заразить» и можно ли угасшую пассионарность «возродить»?, автор уверенно заявляет утвердительным «ДА!».

Так же смело можно заявить это и в отношении Армении, но обязательным условием должно быть кардинальное изменение работы Министерства диаспоры и вовлечение в него людей с иной психологией — пассионариев, не сосредоточенных на собственной выгоде. Для того чтобы возродить Армению, необходимы не только новая национальная идея, но и сверхнапряжение нации, выполняющей новый национальный (цивилизационный) проект, который при любой экономической наполненности обязан быть идеологическим, а также мобилизующим все пассионарные резервы нации.

При этом представляется важным, чтобы эта пассионарность смогла бы мягко заместить власть, что в условиях предвоенного времени и серьезных угроз существованию Армении как народа и государства является более, чем очевидным. Другим, более долговременным условием является формирование в период пассионарного спада культурной традиции. К сожалению, умирающая цивилизация Запада дала пышные метастазы и в Армении, ежедневно заражая тлетворным ядом экономизма и меркантилизма умы тысяч студентов. Этот вопрос представляется почти определяющим. Для того чтобы возродиться, нужно иметь уверенный резерв молодых, разделяющих те же ценности, а значит, надо, как минимум, иметь «что» передавать (саму культурную, научную, образовательную традицию), «кому» передавать ( народу, воспринимающему эту культурную традицию как свою собственную), «через что» передавать (источники культурной традиции, ее письменные, электронные и любые другие носители), и, конечно, главный субъект культурной традиции нации — ее корпус учителей, деятелей науки, искусства, национального экспертного сообщества и так далее. Если мы решим эту задачу сейчас с помощью диаспоры – бывших наших мигрантов, то обеспечим не только регенерацию армянской нации, но и возможность ее нового возрождения после очередного пассионарного толчка, который мы должны организовать сами, прежде чем иссякнет энергия общества.

Использованные статьи

1.Афиногенов А.М. Тайны острова Пасхи и теория этногенеза. Набросок исследования, М, 1999; http://gumilevica.kulichki.net/debate/Article17.htm

2. Владимиров А.И. Логика этногенеза и пассионарности основных современных геополитических игроков и императивы национальной стратегии России. «Плацдарм» № 4-5 (9-10), 2003, стр. 4-35 http://www.netda.ru/newpublicist/wladimirov/wladimirov.htm

Григорьян Э.Р., ведущий научный сотрудник ИФСП НАН РА