Однако через час она вернулась и сказала, что ложиться в больницу не захотела. Но утром, проснувшись, она сама попросила снова вызвать «скорую». Её отвезли в центральную районную больницу, где она в итоге пролежала месяц.

Через две недели медсестра сказала мне, что у жены «цирроз» печени, которая увеличена на 16 сантиметров. После трех недель пребывания в больнице состояние жены настолько ухудшилось, что она уже не могла вставать с постели, её постоянно рвало, она не узнавала ни меня, ни наших детей. Все мои попытки выяснить, что происходит, ни к чему не привели. Я понял только, что ей делали инъекции «эссенциале» и давали какие-то таблетки. Ещё я понял, что моя жена очень неудобна для больницы: ей требовалась сиделка, постоянный уход. Мне же оставаться с ней почему-то не разрешали.

Тем временем Валентине становилось всё хуже и хуже. В итоге её перевели в нашу местную поселковую Балакиревскую больницу. Позже её соседки по палате сказали мне, что её просто отправили умирать.

Меня, кстати, об этом никто не предупредил. Я ехал на машине в больницу и увидел, как Валентину под руки выводят из дверей и укладывают в «скорую помощь». Поехал следом. В поселковой больнице сразу пошёл к врачам и спросил, как будут её лечить. В ответ услышал: «А что мы можем сделать?! Нам остаётся только наблюдать».

Это было 30 мая. Я написал расписку, что, мол, претензий не имею, и увёз жену домой.

Состояние Валентины было ужасным. Она по-прежнему никого не узнавала, вся пожелтела, зрачки бегали, давление – 60/10.

Вечером этого дня я 4 раза вызывал «скорую помощь». И все 4 раза врачи говорили одно и то же: «Она умирает, всё бесполезно. Левая рука уже холодная, и давление в ней не определяется. Не выживет».

Я знаком с директором магазина «Товары для женщин» Ниной Сергеевной Ромашовой. Так вот она и посоветовала мне рецепт Шевченко, сказав при этом: «Срочно начинай поить, а потом уж напишешь ему письмо с вопросами».

Валентина была без сознания. Я сразу налил 40+40 мл, потряс смесь. Наливал её в столовую ложку, приподнимал Валентине голову и пытался по чуть-чуть вливать смесь за щёку. Что-то всё-таки проходило внутрь, потому что постепенно левая рука стала теплеть. Далее наливал по 30 г водки и 35 г масла – сначала нерегулярно, так как не всегда удавалось заставить её выпить лекарство.

Вскоре от Шевченко пришел ответ, в котором он советовал давать не 35, а 40 г масла и категорически запрещал настой чаги (я его давал Валентине до первого приёма смеси масла с водкой; толку от чаги не было никакого). А во втором своём письме, что пришло вдогонку, он писал, что нужно отказаться и от молока.

Примерно через месяц после начала лечения, Валентина начала садиться на диван: посидит 2–3 минуты и «упадёт». Потом стала садиться по часам – в 9:00, в 15:00 и в 21:00.

Ела только огурцы и помидоры с нерафинированным подсолнечным маслом, гречку, курицу и куриный бульон, немного рыбы, яйца.

К началу июля с моей помощью жена начала вставать, и два месяца после этого училась ходить. Давление постепенно нормализовалось: сначала 90/40, затем 110/50, сейчас 120/80. Водку с маслом пьёт до сих пор.

После того, как начались улучшения, мы три раза были на УЗИ – в конце июня, в июле и в августе. Так вот, печень в июне уменьшилась в размере, в июле была почти в норме, а в августе пропала желтизна кожи.

Первые несколько месяцев я сам давал Валентине смесь, и был для неё самой настоящей «сиделкой». С работы пришлось уйти. Чтобы было на что жить, продал гараж. Некоторые знакомые говорили мне: "Что ты мучаешь себя и её? Ты – мужик спортивного вида, а она – в дверь не проходит. Ну умрёт она; а ты женишься на молоденькой".

Сейчас она нормально ходит, работает по дому, готовит. До ноября 1997 года ей была установлена II группа инвалидности. Похудела: раньше при росте 164 весила 92 кг, сейчас 60–62 кг. Пропала одышка, сошли отёки ног, снизился уровень сахара в крови: был 16, теперь стал 5,5.

Лечащий врач Татьяна Михайловна Храпова в период выздоровления Валентины была в отпуске. Уходя, она была уверена (впрочем, как и все остальные), что моя жена не выживет. Так вот Храпова потом говорила мне: «Иду мимо вашего дома, смотрю, сидит на лавочке женщина, худая и удивительно знакомая. Уж не Валентина ли, подумала, но подойти не решилась: то ли она, то ли нет. Шла до своего дома и все время оборачивалась». Потом при встрече Храпова спросила меня: «Ну что, жива?». «Жива», – ответил я. Попросила Валентину зайти к ней на работу. 40 минут разговаривали. Но когда я спросил её, верит ли она и излечение именно водкой с маслом, ответила: «Не знаю. Многие лечат свои болезни с помощью народных рецептов, но я не слышала ещё, чтобы кто-нибудь вылечился».

Храпова велела Валентине сделать УЗИ и сдать документы на инвалидность. На комиссии её долго проверяли. Слышал, как врачи шептались меж собой: «Подняли из мёртвых».

...Такая вот история. Валентине был тогда 41 год. Прожила она после этих событий ещё 5 лет. Через 1,5 года она прекратила приём смеси, когда по сложившимся обстоятельствам я не мог за ней присматривать. На удивление всем, ходила на работу пешком по несколько километров.

Анализ крови больной в конце мая 1996 г.: СОЭ – 74 мм/час, гемоглобин – 65 г/л, билирубин общий – 420; в октябре 1996 г.: СОЭ – 20 мм/час, гемоглобин – 106 г/л, билирубин общий – 35.

Александр Эльмарович Инт,
пос. Балакирево, г. Александров Владимирской обл.