В ЗЕРКАЛЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ
Вечерняя Одесса, март, 24, 1988
Марк НАИДОРФ.
ВОЗМОЖНОСТЬ откровенно разбираться в общественных проблемах сделала наше общество более самокритичным. По-иному начинаем мы смотреть и на проблемы культуры. И раньше было известно, что у нас, скажем, маловато тех, кто (кроме специалистов) свободно владеет иностранными языками, что нам явно не хватает читателей серьезной художественной литературы, искренних любителей живописи, знатоков балета или симфонической музыки. Но если в прежние времена дефицит культуры находил удовлетворявшее многих объяснение в технизации страны, то теперь это оправдание не кажется убедительным. «Застой духовной жизни»—вот принятые сегодня слова-обви нения только что ушедшему периоду нашей истории, наследие которого нам предстоит теперь преодолеть.
В области музыкального искусства положение очень напоминает ситуацию в экологии. Такое же «обмеление» некогда полных концертных залов. Увядание некогда упругих и плотных эмоциональных потоков, шедших со сцены. Дальше — больше. Все меньшее число музыкально одаренных молодых людей избирают музыку своей специальностью. Уменьшаются конкурсы и наборы в специальные музыкальные учебные заведения. Наконец, и детские музыкальные школы, дающие общее музыкальное воспитание, испытывают затруднения с набором: родители не уверены, так ли действительно нужно их детям это музыкальное воспитание. В их жизни высокое музыкальное искусство не сыграло своей роли.
В таком разговоре о музыке всегда есть место возражению от имени так называемых массовых музыкальных жанров — эстрады, рок-музыки. Дескать, естественная смена музыкальных форм: некогда новое и дерзкое сейчас называется «классикой» и уступает место еще более дерзкому и новому. Не стоит спорить. Какой смысл в музыке противопоставлять новое старому, основываясь лишь на дате выпуска и годе издания? Если говорить о содержании, то разве эстрадная музыка, рок-музыка, академическая музыка ставили перед собой хоть когда-нибудь сходные творческие цели? Нет, конечно. Это — очень разные, далекие друг от друга, и потому совершенно не конкурирующие между собой виды музыки. Не может соната Прокофьева соперничать с шоу-группой в творческом отношении, как не может рок-ансамбль претендовать на публику симфонического зала. Разная это музыка. И конкурсы у них разные. И фестивали. Значит, могут они мирно жить рядом. Не мешая друг другу.
НО ЧТО СЕГОДНЯ делать симфоническому оркестру, севшему «на мель» малозаполняемого зала? Как помочь сегодня слушателю обрести в себе уважение к своему слушательскому труду? Как возродить взаимный интерес исполнителя и публики, незаметно растворившийся в унылой атмосфере малоподвижной культурной жизни, к которой мы все уже успели привыкнуть? Наконец, кто это может и кто должен был бы это сделать? Вот они, безответные вопросы сегодняшнего дня. Ведь все те средства формирования музыкальной культуры, на которые мы можем рассчитывать, работали и раньше — и филармония, и музыкальные учебные заведения, и музыкальные театры, и критика.
Правда (такова уж своеобразная логика всякого кризиса), чем старательнее они работали, тем хуже было для дела. Вот и сейчас Оперный театр постарался отметить юбилей революции премьерой. «В опере запел Ленин», — отметили в министерских кабинетах и присудили театру денежную премию. Только зритель, до которого в театре — этой «туристской Мекке» Одессы — по-прежнему нет дела, уходит в антракте, недоумевая, почему, если в современной опере можно положить на музыку любой текст, театр пользуется этой возможностью без всякого художественного к тому основания. Недоумевает зритель, возмущается тихонько и решает в этот театр больше не ходить. Но, заметьте, не протестует— не заваливает редакции письмами, не требует от министерства публичного обоснования только что присужденной премии. А почему? Потому, что не верит в силу общественного мнения. И театр тоже не верит, и потому позволяет себе удивительные вещи. Оба не верят, что два-три десятка зрительских писем перевесят одну служебную резолюцию. И пианист-гастролер с высокой должностью в Москве тоже пока еще не верит, что периферийный критик, наконец-то, решится опубликовать свое подлинное мнение о его выступлении и, может быть, порекомендует филармонии радовать публику художественными событиями, а не артистическими званиями приезжих знаменитостей.
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ. Пока в него не верят, его, считайте, и нет. Мнение, которое господствует в этом случае, не общественное — ведомственное. А публика — вневедомственна. Не потому ли, в самом деле, «мелеют» залы, что мнение театральной и концертной публики лишь в исключительных, самоочевидных случаях превращается в общественное? Ведь, если .вдуматься, публика поставлена в довольно унизительное положение: она не может реально поддержать талантливого музыканта и отвергнуть того, кто ей неинтересен, кто приезжает дать лишь профессионально грамотный по нормам своего ведомства концерт. И вот что массовый любитель музыки предпочитает в этих условиях: заплатить за пластинку не меньше, чем за билет на концерт, но сохранить все-таки за собой право хозяина своего музыкального мира. Если бы исполнители, которые считают публику на своих концертах, сыграли так, чтобы публика поверила в их надпрофессиональный, общечеловеческий — общественный! — интерес в их искусстве, атмосфера на этих концертах была бы совсем другой.
РАСХОЖДЕНИЕ ведомственной и общественной потребности нетрудно обнаружить и в другой сфере музыкальной жизни, сфере деятельности детских музыкальных школ. Сейчас положение таково, что чем лучше работает школа, чем настойчивее принуждает она среднеспособного ученика уподобляться в своих занятиях ученику одаренному, тем хуже для развития этого ученика, для его любви к музыке и для авторитета школы.
Лишь совсем недавно, когда музыкальная общественность осознала, что запустение в концертных залах есть следствие социально - культурных процессов, а не просто «плохой работы директоров филармоний», стал вырабатываться более верный взгляд на музыкальные школы. Смысл их деятельности стал представляться более конкретным. Выяснилось, что этот институт массового музыкального воспитания — единственный, который мог бы взять на себя труд подготовки квалифицированной концертной аудитории. Не только в части знакомства с началами музыкальных знаний, но и в плане формирования такой личностной структуры учащихся, в которой музыкальное искусство заняло бы место, пропорциональное тому, какое оно занимает в мировой культуре. Но для этого методы работы музыкальных школ и их престиж в обществе нужно во многом изменить.
Сегодня, по-видимому, не существует еще ясного мнения о том, как это сделать. Слишком мало времени прошло с тех пор, как неудовлетворительность существующего положения в нашей массовой музыкальной культуре стала связываться не с внешними, а с внутренними общественными причинами. Нужны еще усилия, направленные на то, чтобы сфокусировать общественную мысль на круге проблем, перед которыми стоит сегодня система массового музыкально-эстетического воспитания.
Эти и некоторые другие темы обсуждались недавно учителями музыкальных школ города за «круглым столом», организованным журналом «Советская музыка» и газетой «Вечерняя Одесса». Участники его пришли к выводу, что современная музыкальная школа не должна мыслиться далекой периферией специального музыкального образования. Она должна искать свою специфику как в постановке своих особенных задач, так и в способах их решений.
Другой вывод заключался в том, что, освободившись от традиционной связи только с академическим музыкальным образованием, музыкальная школа сможет «узаконить» свои отношения со всеми видами музыки, существующими в нашей культуре. Эстетика эстрадной музыки, рок-музыки и музыки академической могли бы сосуществовать в ней, не смешиваясь, но и не исключая друг друга, — так, как это происходит в жизни, при отчетливом, однако, различении культурной функции каждой из них.
Третий вывод из этой беседы заключался в необходимости профессиональной общественной трибуны для постоянного обсуждения всего комплекса проблем сегодняшней и завтрашней музыкальной школы, обмена опытом и развития учителей. С этой целью было решено учредить общество учителей музыки г. Одессы на правах секции Одесского отделения Музыкального общества УССР. Сейчас общество организовано. Его база — помещение отдела искусств ОНБ им. Ленина. Там проходят его регулярные собрания в последнее воскресенье каждого месяца с 16 часов.