Массовый расстрел на острове Утойя близ столицы Норвегии Осло больше всего поражает числом убитых одним человеком совершенно не известных ему людей.
Массовые убийства вообще-то – не новость. Например, в истории войн не раз случалось, что победители целиком вырезали население побежденных городов. Но только в ХХ веке технология позволила достичь впечатляющей массовости при небольшом числе убийц. Во многих случаях – от газовых атак в Первой мировой войне до газовых камер Освенцима или атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки во Второй – команды практических исполнителей были ничтожно малы в сравнении с числом их жертв. Но тогда еще за исполнителями стояли мощные силы государств и народов, чья коллективная воля направляла руки убийц, стремясь представить их служивыми палачами, которые действуют во имя так или иначе понятой необходимости или справедливости, а не преступниками.
Во второй половине ХХ века национально-государственные идеи, олицетворением которых выступают правительства, и социально-классовые идеи, носителями которых были и являются политические партии, утратили своё исключительное мотивирующее значение. Рядом с ними носителями новых значимых идей стали массовые движения (например, экологические), различные неправительственные организации (например, правозащитные или «Врачи без границ») и религиозные объединения. Среди неправительственных организаций есть и террористические: уже бывшие, как, например, итальянские «Красные бригады» 1970-х, или современные – «Движение Талибан» в Афганистане, японская «Аум синрике», баскская «ЭТА» и т.д. (См. Полный перечень террористических организаций Мира). Собственно, террористическими эти и другие организации признаются потому, что для достижения своих целей они прибегают к массовым убийствам мирных людей в обстановке повседневности. Действующие от их имени убийцы считаются в этих организациях не преступниками, а агентами так или иначе понятой необходимости или справедливости.
Постепенно становится привычным, что массовые убийства технически доступны не только государствам и негосударственным организациям, но и вполне частным лицам. Террорист Тимоти Маквей, взорвавший федеральное здание в Оклахома-сити 19 апреля 1995 года, убил 168 человек, в том числе 19 детей в возрасте до 6 лет и ранил около 700. Он был частным лицом и понимал себя как частное лицо, сражающееся с правительством. О спокойной целеустремлённости, с которой он вёл приготовления, Маквей сказал: «Убивать учишься в армии. Меня ждут последствия, но ты учишься их принимать». Есть одно общее в случаях американца Маквея, норвежца Брейвика и некоторых других, не столь нашумевших, в том числе расстрелах своих сограждан в студенческих кампусах или служебных офисах: с кем бы ни общались эти люди, какой бы литературой не увлеклись, никто их на массовое убийство не посылал. Сами готовили оружие, сами тренировались в его использовании, сам убивали по мотивам, ими самими выношенными, порой сами же и заявления в Интернете оставляли. Похоже, что этот тип не националистического по своим мотивам, не религиозного, не классового сугубо частного террора обещает потеснить теперь статистику террора боевиков.
Массовые убийства, совершенные частными лицами, невозможно понять, если искать их конкретную материальную или идеологическую цель. Террористы-одиночки обычно готовы к смерти, часто стреляют в себя еще до встречи с полицией, или же получают по суду очень большой срок. В русле привычных представлений действия террориста выглядят бессмысленными. Обсуждение в Интернете массового расстрела (убито 69 человек), устроенного в Норвегии Андресом Брейвиком, показывает, что его действия легче всего понимать как всплеск безумия. Ещё одна типичная реакция юзеров – «у меня нет слов» – означает, что массовое убийство частным лицом не укладываются ни в какую из существующих рациональную схему миропонимания. Те же, кто всё-таки «по долгу службы» должен иметь мнение (журналисты), искали привычную идеологическую подоплёку. Увы, и она ничего не объясняет. В голове убийцы обнаружилась идеологическая каша, но твердая воля.
Такая же каша присутствует в обществе. Ситуация постмодерна, в которой живет современный (западный) мир, характеризуется неустранимой многосторонностью и разнообразием точек зрения в сфере ценностей и морали. Современный человек вынужден жить, признавая, что на одни и те же важные вещи можно смотреть с очень разных точек зрения. Ничего абсолютного или хотя бы надежно общепринятого. Если бы эта множественность подходов проявлялась только во вкусах – в отношении еды, одежды или искусства! Но даже крупнейший теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорка (19 террористов погубили примерно 3000 работников Всемирного торгового центра) не встретил однозначного осуждения в мире. Например, французский философ Жан Бодрийяр писал в "Le Monde" о некоем положительном смысле подобных рукотворных катастроф: «во всех речах по поводу терактов и во всех комментариях опускают заключенный в этом событии катарсис». Приходится соглашаться. Мы помним, что тогда были люди, которые тайно или явно ликовали: «поделом им, американцам!». Катарсис – возвышенное очищение.
В мире накопилось колоссальное напряжение, думал Бодрийяр, направленное на удержание общественного порядка и экономического равновесия. Порядок этот больше не опирается на общезначимые смыслы и поэтому воспринимается всё более как иррационально и насильно навязанная обществу система власти. Для многих людей эта насильная «стреноженность» мира представляется раздражающей. Часть из них приходит к бунту. «Мы как нельзя дальше отошли от идеологии и политики, – писал тогда знаменитый француз. – Энергия, которая питает террор, не имеет причины, не может быть понята в рамках никакой идеологии, даже идеологии исламизма. Эта энергия не нацелена больше на изменение мира, она направлена на то, чтобы сделать его более радикальным с помощью жертвоприношения (на что, в свое время, были направлены ереси), в то время как система нацелена на реализацию возможностей мира с помощью силы».
Так появляется новая концепция террора – жертвоприношение. Но, с уточнением, что террористы прошлого (например, народовольцы) желали принести в жертву себя, нынешние же жертвуют другими. И вот почему. Сменилась эпоха. Ещё не так давно считалось, что ход истории зависит от лидеров наций. Тогда они были целями террористов-жертвенников (об этом убедительно написал А.Камю). Теперь же лидеры наций пристраиваются к мнению масс. А там, где хотят потрясти массы, совершают массовые убийства.
Я думаю, что норвежский террорист Андрес Брейвик хотел и сделал именно это.
1 августа 2011, опубликовано в ЖЖ Frodian