Очерк III. «СОВРЕМЕННОСТЬ» И МАССОВАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Ушедший в историю ХХ век подтвердил ожидания тех мыслителей, кто еще в XIX веке считали, так же как и Гюстав Лебон, что «наступающая эпоха будет поистине эрой масс». В наше время стало почти общепринятым аргументировать значительность или важность событий не столько анализом их смысла, сколько числом втянутых в эти события людей. Впереди всех по этому признаку пока идут две мировые войны минувшего века с десятками миллионов убитых и искалеченных в каждой. Но их уже догоняют имена фирм, знаменитых миллионными цифрами продаж и доходов. Мировая слава самых великих деятелей ХХ века на наших глазах уплывает от Эйнштейна, Пикассо, Сартра, Стравинского или Чаплина – к немецкому фюреру Гитлеру, советскому «другу и учителю всего человечества» Сталину или, выходя за пределы Европы, к китайскому «великому кормчему» Мао, потому что влияние последних на судьбы миллионов людей более очевидно для масс, чем влияние первых. А их – масс – интерес стал решающим во всех отраслях – в экономике, политике, информации, искусстве, религии, спорте и даже, насколько это возможно, в науке. Поистине с ХХ веком настал век масс, массовой культуры и массовой цивилизации.
Значения термина цивилизация. Мы будем обсуждать цивилизацию как совокупную социальную реальность, которую можно наблюдать и изучать, имея перед собой соответствующие факты – социокультурные институты, предметы и технологии, а также идеи, образы и мысли, получившие осязаемое знаковое воплощение в словесных текстах или других символических формах. Мы будем исходить из того, что эта реальность создана людьми – для самих себя и именно такой, какой они хотели ее видеть.
Мы исходим из того, что люди создавали и создают социокультурные институты (семьи, клубы, армии, парламенты и т.п.) такие, какие считают нужным. И это верно для всяких устойчивых сообществ – от архаических племен и племенных союзов до Организации объединенных наций (ООН) и околоспортивных фан-клубов. Это верно относительно предметов – от колеса до синхрофазотрона и ядерной бомбы: люди создают и используют вещи, которые им нужны. И это верно для всевозможных {4} технологий – от древних ирригационных систем до новейшей генной инженерии: люди создают технологии, в которых видят возможную пользу. Люди пишут книги, картины, законы и т.п., поскольку уверены, что сохраняют в них идеи, образы, мысли, с которыми их жизнь делается лучше и понятнее, становится более упорядоченной и предсказуемой, и это касается всех текстов – от Библии до Британской энциклопедии и «Windows для «чайников». Следовательно по происхождению своему цивилизации суть воплощенные воля и устремления коллективов людей, которые организованы их – теми или иными – представлениями о мире и о себе в этом мире. Иными словами, по происхождению своему всякая цивилизация – есть технологически (предметно, вещно) воплощенная культура. Следовательно, какова культура, такова и ее цивилизация.
В силу своей предметности памятники цивилизации способны пережить своих творцов. В пространстве истории они остаются единственными свидетельствами об ушедших культурах. Если говорить строго, историки любой из областей человеческой деятельности (например, в истории быта или техники, в истории математики или истории религий) работают не с культурами собственно, а с фрагментами их цивилизационных воплощений – предметами, идеями и образами. И затем уже по сохранившимся археологическим материалам, техническим устройствам, по книгам, по пережившим свое время ритуалам и т.д. исследователи могут реконструировать культуру, т.е. угадать, вообразить, восстроить те представления, которыми в иные времена направлялась воля людей, мотивируя их деятельность, которая завершилась в сохранившихся памятниках цивилизации.
Системная реконструкция этих представлений на основе уцелевшего цивилизационного материала и есть основная научная задача культурологии в аспекте истории культуры.
Культурологический подход. В ряде случаев мы сталкиваемся с тем, что называют культурологическим подходом – в рамках различных отраслей гуманитарного знания (в истории, психологии, в искусствоведении и т.п.), т.е. за пределами культурологии. Обращение исследователя-гуманитария к культурологическому подходу (или культурологическому методу) означает, что он заинтересован в выявлении тех смыслов/значений добытых и доказанных им фактов, которыми эти факты были изначально наделены в рамках мотивировавшей их культуры.
Допустим, антрополог ищет исходный смысл выражения «на роду написано». Сравнивая его с фольклорным мотивом нарекания судьбы на поколения вперед («родится сын, внук… которому суждено…»), исследователь приходит к выводу, что в фольклорно-архаической модели мира судьба как приговор относится к роду, а не индивиду, как это иногда ошибочно представляется современному человеку[i]. Другой пример. Американский социолог, изучающий навыки кооперации и конкуренции у детей, должен принимать во внимание, что эти понятия и навыки приобрели свой исключительный смысл в буржуазной культуре Нового времени. И до сих пор они более свойственны выходцам из среднего класса, чем из бедных семей, которые зависят от материальной поддержки государства. Еще пример. Историк Британской империи, чувствует, что обладает достаточным количеством фактов, чтобы дать ее подробное описание. Но у него возникает вопрос, который становится как бы над фактами и является в сущности культурологическим: “Как сложились те понятия и особенности в восприятии мира, которые позволили порядочным мужчинам и женщинам принимать идею, что удаленные территории и населяющие их народы должны быть покорены?”.
Культурология в целом и культурологический подход в различных науках переносит фокус внимания с фактов «самих по себе» на понимание их смыслов/значений для индивидов и групп, чьей волей и деятельностью они совершаются. Это важно изучать потому, что в сфере смыслов лежат последние – самые дальние и самые фундаментальные – причины всякого человеческого действия: «цели лежат в культуре».{5}
Цели наших современников лежат в современной культуре.
Культурологическое изучение Современности. Основное условие, которое принципиально отличает ситуацию исследования современной культуры, состоит в том, что исследователь сам является ее носителем. Культура открыта ему как и его современникам непосредственно. И это обстоятельство, на первый взгляд, делает культурологию современности излишней. Можно подумать, что культура, данная нам в повседневности, не требует особого, культурологического, изучения, поскольку современность имеет множество других средств (языков) самоописания – от журналистики и социологии до современного фольклора. Но это соображение верно до тех пор, пока мы не ставим вопрос об особенностях изучаемой культуры в ряду других культур – как исторических, так и современных.
Культурология современности стремится построить и обосновать объективный взгляд на современную культуру, описывает ее неповторимые особенности и те свойства, которые унаследованы ею от исторических культур. Современная «живая» культура не составляют исключения ни в отношении основных культурологических проблем, ни в отношении подходов и методов, выработанных для культурологического исследования цивилизаций/культур исторического прошлого. Подобно культурам историческим, современная культуру следует изучать как систему фундаментальных представлений о мире и человеке в нем. Подобно другим, известным нам из истории, современная «картина мира» рассматривается культурологией как предельно широкий смыслообразующий контекст, мотивирующий деятельности индивидов и групп. Подобно всем историческим культурам, современная культура доступна исследованию через изучение ее цивилизации.
Культуролог, исследователь Современности, спрашивает о фактах, характеризующих современную цивилизацию потому, что хочет спросить о лежащих в ее основе фундаментальных смыслах, от которых зависит ее современное состояние и ее будущее. Вопрос о смыслах – коренной вопрос человеческого бытия. Он составляет заботу не только культуролога, конечно. Но у культуролога есть свой угол зрения. Опыт системного изучения других культур позволяет отнестись к современной «живой» культуре с научной отстраненностью, необходимой для того, чтобы описать и осмыслить ее по-возможности объективно, освобождая описание культуры от ее иллюзий о себе самой.
Во второй половине ХХ века центр внимания культурно-антропологических исследований современности переместился от изучения существующих экзотических племен и народов с их культурами архаического типа,[ii] к изучению обширного круга новейших цивилизаций/культур, которых с большим или меньшим основанием относят к типу «массовых». Представление об их широкой распространенности на разных континентах Земли получило выражение в характеристике Современности как «эпохи массовых цивилизаций».
3.2. Эпоха массовых цивилизаций: временные и пространственные границы
«Эпоха массовых цивилизаций» – понятие культурно-типологическое. Типология – это научный метод, основанный на классификации объектов и их группировке с помощью обобщенной модели (или типа).[iii] Понятие «эпоха массовых цивилизаций» указывает на тот факт, что обширная группа современных {6} цивилизаций (Западной Европы, Индии, Северной Америки, Китая и пр.) обнаруживает в наш век черты сходства, позволяющие рассматривать их как принадлежащие одному типу культуры, а именно – к типу «массовой культуры».
«Тип культуры» – важнейшая классификационная единица в культурологии, посредством которой выделенное множество реально существующих культур может быть для целей изучения заменено одной структурной моделью, отражающей их наиболее важные общие свойства. Так, например, понятия «Древний мир» или «Средневековье» для истории культуры являются типологическими: они демонстрируют общность ряда цивилизаций/культур, соответственно, «древнего типа» или «средневекового типа», сходство которых между собой по ряду признаков полагается установленным.
Термин «эпоха массовых цивилизаций» указывает также на определенный период времени («эпоху»), когда цивилизации массового типа безусловно преобладают над всеми другими – современную эпоху.
Понятие Современности как эпохи. Переживаемый нами период времени, когда наибольшим влиянием в мире пользуются массовые цивилизации/культуры мы и будем называть «Современностью». В значении имени эпохи это слово следует писать с заглавной буквы – Современность, как Античность, Средневековье или Возрождение.
В обычном смысле «современный» означает относящийся к переживаемому моменту. При этом остается открытым вопрос об отрезке времени, которое можно охарактеризовать как «современность». Например, «современный учебник» (тот, который считается наиболее подходящим в настоящее время) мог выйти из печати в текущем году, а мог быть, если он продолжает быть вполне соответствующим требованиям момента, издан три-пять и больше лет тому назад. Понимание «современности» в таких словосочетаниях как «современная мода», «современные представления», «современные технологии», «современный автомобиль», «современная организация производства», «современная армия» и т.д. всегда относительно. Смысл указания на «современность» чего-либо обычно состоит в том, чтобы отделить данное явление от прежних, полагаемых устаревшими: например, «модный» – «старомодный» фасон одежды, «современные» – «устаревшие» технологии и т.п. Причем, «устаревший» учебник (прибор, технологический метод, подход к решению задачи и т.п.) определяется не временем его возникновения или сроками использования, но оценкой его содержания. Лишь во вторую очередь момент качественного скачка от «старого» к «новому», от «прошлого» к «современному» относят к определенному моменту на календарной шкале времени, отмечая, когда именно «современное» пришло на смену «устаревшему». До сих пор в разных случаях, опираясь на разные признаки, отсчет Современности начинают с различных памятных дат, отмечая ими границу новейшего времени между «до» и «после» его начала. Журналисты часто указывают, например, на такие исторически важные, «знаковые» события, как создание и первое применение ядерного оружия, или первый полет человека в космос, или распад СССР, падение Берлинской стены и т.п., называя их «историческими вехами», обозначившими начало новейшей эпохи, Современности.
Таким образом, для построения культурологически обоснованного суждения о том, когда началась современная культурно-историческая «эпоха массовых цивилизаций», необходимо предварительно установить качественное отличие Современности от предшествовавшей ей эпохи Нового времени. Если следовать сформулированному выше пониманию цивилизации как «совокупной социальной реальности», то особенности новейшей эпохи нужно искать в специфических, только ей свойственных, «социокультурных институтах, предметах и технологиях, а также в особенностях ее идейно-образного строя, получившего знаковое воплощение в словесных текстах или других символических формах».
В связи с этим обозначим предварительно наиболее важные признаки, наступление которых может свидетельствовать о переходе общества к современной массовой культуре/цивилизации, т.е. к эпохе Современности.{7}
1. Основной институциональной особенностью массовой цивилизации является правовое признание массовых ассоциаций (массовых движений, партий и других форм массовых сообществ, таких как всевозможные союзы, землячества, общины, альянсы, коалиции, общества, товарищества, федерации и т.п.). Это признание воплощено в форме характерных для Современности институтов «всеобщего избирательного права», «гражданского общества» и «социального государства».
2. Технологическими особенностями массовой цивилизации является практика массового производства и потребления товаров, услуг и информации, сопровождаемая концентрацией ресурсов производства и распределения (образование мегаполисов, крупных банковских систем, производственных и торговых корпораций, а также информационных сетей).
3. Предметная среда, характерная для эпохи массовой цивилизации, отличается стандартностью и серийностью, адаптацией к возможностям массового использования, преобладанием искусственно созданных условий жизни над естественными;
4. Специфика символических (языковых) форм массовой цивилизации состоит в преобладании иконографических («картиночных») средств ее кодификации (эмблемы, иллюстрации, «таблоиды», кино и видео); в широком распространении форм мифического и мифоподобного способа описания мира; в универсализации игры как формы культурной рефлексии (от всевозможных лотерей до интерактивных теле-игр, от нео-фольклорных карнавалов, уличных шествий и парадов и парков массовых развлечений – до массовых погромных акций в центрах больших городов).
Все эти признаки в совокупности могут характеризовать Современность как «эпоху массовой цивилизации/культуры». Накопление этих признаков в наиболее влиятельных странах мира завершилось в 1920-1930 гг. в ходе преодоления ими последствий Первой мировой войны. К этому периоду времени можно отнести начало Современности как культурно-исторической эпохи, отличающейся господством в ней массовой культуры.
3.3. Период перехода к эпохе Массовых цивилизаций
Наступление эпохи Массовых цивилизаций не было «одномоментным» даже в исторически условном понимании этого слова. Выработка новых цивилизационных форм – институтов, технологий, новых видов товаров и средств описания мира – заняла полстолетия, приблизительно между 1870-ми и 1920-ми годами.
Массовое производство различных видов изделий в XIX веке начиналось мелкими сериями в мастерских ремесленников, но с появлением благоприятных обстоятельств (прежде всего, это возможности использования машин и расширение спроса) оно перерастало в фабричное серийное производство. Например, в первой половине XIX века в Германии было организовано массовое производство фарфоровых кукол. В 20-е годы XIX столетия появление машинного способа печати впервые сделало возможным массовое изготовление обоев.
Американская «система массового производства» зародилась около 1800 года в оружейной отрасли. В конце XVIII века американские промышленники восприняли английскую фабричную систему, при которой большое количество рабочих стало работать в одном месте, а наиболее полное воплощение принцип разделения производственного процесса на мелкие технологические элементы, выполняемые отдельными рабочими получил через более чем сто лет в конвейерной организации труда, которую в 1913 году внедрил в автомобильном производстве американский промышленник Генри Форд.
Производство часов тоже прошло путь от ремесленного к серийному (массовому) производству на протяжение всего XIX века. Лютер Годдар (Luther Goddard), начавший работать в 1809 году в местечке Шрюсбури (Массачусетс, США), смог изготовить в общей сложности около 600 экземпляров часов, а середине XIX века, в Америке и Европе несколькими фирмами почти одновременно началось массовое производство часовых механизмов. В 1880 году фирма Girard-Perregaux начала массовое производство наручных часов для нужд армии. {8}
Классический вариант механической швейной машинки с иглой, закрепленной в вертикальном положении, появился в США в 1852 году, благодаря талантливому предпринимателю Исааку Зингеру. А к 1880 году знаменитая компания "Зингер" наладила массовое производство, изготовляя по 500 тыс. швейных машинок в год, обеспечивая ими не только США, но и другие страны.
Массовое машинное производство быстро росло во второй половине XIX века и в России. За период 1850-1890 гг. машиностроение возросло в денежном выражении в 100 раз, число рабочих в этой отрасли - в 29 раз. В хлопчатобумажной промышленности, - сумма годового производства увеличилась с 1850 по 1890 год на 62%, число рабочих - на 75%.
Транспорт. Массовое перемещение людей и грузов в XIX веке началось с внедрением железнодорожного сообщения. Оно началось в 1825 году в Англии постройкой паровоза и первой железной дороги общественного пользования Джорджем Стефенсоном. А в 1846 году английский парламент уже оказался перед необходимостью узаконить стандартную ширину колеи, благодаря чему удалось связать несколько уже построенных к тому времени частных железных дорог страны в единую сеть. В США протяженность железнодорожных путей в 1840 году была лишь 3106 мили, а в 1860 суммарная протяженность дорог выросла в 10 раз – до 30 000 миль (ок. 50 000 км)[iv]. В 1880 году протяженность железнодорожных путей была уже 93,000 миль (ок. 150 000 км).
В России торжественное открытие первой одноколейной Царскосельской железной дороги состоялось 30 октября 1837 года. По ней ходил состав из 8 вагонов, об ее экономическом значении еще не могло быть и речи. А в 1898 году железные дороги России перевезли уже более 80 миллионов пассажиров и около 55 000 тонн грузов.
Всеобщее избирательное право также складывалось на протяжении почти ста лет. В частности, английская избирательная система, имевшая влияние на становление избирательных систем в других европейских странах, прошла в XIX веке через ряд реформ. Первая демократизация британской избирательной системы была проведена в 1832 году. В 1867 г. было проведено дальнейшее расширение числа лиц, пользовавшихся избирательным правом. Но только в 1868 году была введена тайная подача голосов на выборах, а всеобщее голосование (мужчин) – в 1918.
Наконец, XIX век можно рассматривать как время технического усовершенствования и широкой доступности средств распространения и/или обмена информацией. В 1884 году в США был сконструирован линотип, ускоривший набор текста в 5-6 раз и снявший необходимость в трудоемком ручном наборе. Это была революция в печатном, особенно, в газетном деле, обеспечившая массовое производство дешевых изданий. Всю вторую половину XIX века технологически усовершенствуется фотография, и на рубеже веков конструируется и запускается в производство массовый переносной фотоаппарат. Массовая фотография превращается в общедоступное средство. Появляются многотиражные фото-открытки. На рубеже веков начинается эпоха звукозаписи и массового тиражирования плоских граммофонных пластинок.
Как можно видеть из этих примеров, слово «массовый» характеризует направленность, общую для большинства общественно значимых видов деятельности во второй половине XIX века – от текстильной, швейной, обувной промышленности до книгоиздательского и газетного производства, от зрелищ (включая такие новые как кино или спорт) до массового выпуска военной продукции и конфет. Пожалуй, только научные исследования и классические виды искусства оказались к началу ХХ века еще не втянутыми в процесс головокружительного омассовления. Это произошло с ними в течение первой половины прошлого века
Индустриальный переворот, происшедший в Европе, Северной Америке и культурно близких к ним странах, в ходе которого был создан мир массового {9} производства, является лишь самой заметной сегодня гранью всеобщего цивилизационного переворота 1870-1920-х годов. За этот период созрели и укрепились в массовом сознании новые убеждения, новые представления о цели и ценности человеческой жизни, были переосмыслены функции семьи, частной собственности и государства. Радикально изменились роли, привычно отводимые религии, искусству, философии, науке. Эти изменения были не только последствиями, но и условиями бурного роста хозяйственной деятельности. В тех странах, где подобные цивилизационные сдвиги происходили медленнее, например, в Российской империи, рост производства и потребления был тоже более сдержанным.
В течение десятилетий перемены втягивали все большее число людей, пока в ХХ веке эти новые формы культуры и цивилизации не стали массовыми – как по охвату, так и по существу. Итог этих перемен – наша современная жизнь, на наших глазах принимающая форму всеобщей Массовой цивилизации. {10}
[i] Цивьян Т.В. Человек и его судьба-приговор в модели мира// Понятие судьбы в контексте разных культур. – М., 1994. – С. 122.
[ii] Например, Ф.Боас и его школа занимались исследованием американских индейцев, Рэдклиф-Браун начинал свои исследования культур на материале изучения народов Андоманских о-вов и аборигенов Австралии, М. Мид поехала собирать материал на Самоа, Б.Малиновский проводил полевые этнографические исследования в Новой Гвинее и на островах Тробриан (1914-1918), а затем провел год на Канарских островах и два года в Австралии. Кроме прочего, выбор «полей» исследования был продиктован опасениями, что быстрая вестернизация скоро сотрет своеобразие этих «затерявшихся» во времени культур.
[iii] Образцом психологической типологии может служить классификация темпераментов, позволяющая различать среди людей холериков, сангвиников, меланхоликов, флегматиков. В искусствоведении типологическими являются различные жанровые классификации, например, в живописи – пейзаж или портрет, в литературе – трагедия или комедия, в музыке – симфония или сюита и т.д. Мы встречаемся с типологиями значительно чаще, чем осознаем это: в прессе широко используются выражения «тип экономики», «тип государственного устройства», «тип вооружений» и им подобные.
[iv] В 1869 г. в штате Юта соединились железные дороги ‘Central Pacific’ и ‘Union Pacific Railroad’ . Место, где сошлись 2 важные для США железные дороги, сегодня известно как ‘Golden Spike’ – «Золотой костыль»).