Цветок, отзовись! ("Наука и жизнь", 1972, №11)

Статья доктора психологических наук, профессора Вениамина Ноевича Пушкина (о В.Н. Пушкине можно прочитать здесь)

Вениамин Ноевич Пушкин (1931– 1979)

С 1967 по 1979 год - заведующий лабораторий эвристики НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР.

Основоположник ряда новых направлений психологических исследований. В Большой Советской Энциклопедии в разделе «Наука» В.Н. Пушкин отмечен как один из создателей «модельной теории ситуационного управления». 

В. Н. Пушкин 

Цветок, отзовись!

Начать мне, пожалуй, лучше всего, с одной детективной истории. Ее поведал миру американский криминалист Бакстер. Был убийца и была жертва. Был факт смерти. И даже свидетели преступления были. К счастью, в убийстве этом в качестве жертвы не фигурировал человек. Убийца лишал жизни... креветку. Рассказанная Бакстером история содержала описание модели преступления, а не само преступление. Но от этого она не стала менее интересной.

Бакстер по роду своих прямых профессиональных занятий проводил опыты с так называемым детектором лжи. Читатели, вероятно, много слышали об этом психологическом способе раскрытия преступлений. Подробно описывать его нецелесообразно. Это система тонких электронных приборов, с помощью которых можно регистрировать эмоциональные процессы, происходящие с человеком. Если подозреваемый в преступлении, когда ему показывают какой-нибудь предмет, имеющий отношение к преступлению, обнаруживает волнение, вероятность его вины повышается.

Однажды Бакстеру пришла в голову в высшей степени необычная мысль: поставить датчики на лист комнатного растения. Ему захотелось выяснить, не возникнет ли в растении электрическая реакция в момент, когда рядом будет умирать живое существо.

Эксперимент был организован так. Живую креветку клали на дощечку, закрепленную над сосудом с кипящей водой. Дощечка эта перевёртывалась в минуту, не известную даже самому экспериментатору. Для этого применили датчик случайных чисел. Автомат срабатывал – креветка падала в кипящую воду и погибала. На ленте детектора лжи появлялась отметка. На этой ленте записывал электрическое состояние листа растения. Опыты зарегистрировали: лист цветка в момент смерти креветки изменил ход электрических процессов.

...Нас, людей бурного событиями XX века, не мало чем удивишь: слишком много нового неожиданного приходит к нам со страниц газет и журналов. И все-таки мало кто совсем уж равнодушно отнесется к результатам Бакстера. Растения – свидетели преступления! Это воспринимается как какая-то грандиозная сенсация. В виде именно такой сенсации (в которую трудно поверить, но о которой очень интересно читать) факт этот обошел газеты журналы многих стран. И в этом шуме большой сенсации лишь узкий круг специалистов припомнил, что подобные опыты уже были проведены и, что именно те, давние эксперименты, имеют фундаментальное значение для целого комплекса современных наук.

...Исследования великого индийского ученого Дж. Ч. Босса*, работы советских исследователей профессора И. И. Гунара и В. Г. Карманова установили: растения имеют свои органы чувств, они способны воспринимать, перерабатывать и хранить информацию о внешнем мире. Огромное значение этих замечательных исследований для различных отраслей знай в полной мере мы оценим только в будущем. "Психика" (в совершенно особом, еще точно не обозначенном смысле этого слова), оказывается, есть в живых клетках, лишённых нервной системы. Можно ли в это поверить?

...Многие века исследователи считали, что растениям психика не нужна: у них же нет тех органов движения, которые есть у животных даже на ранней ступени их развития. А раз нет органов движения, значит нет и поведения: ведь именно для управления им и нужны психические процессы. Именно в клетках этой нервной системы, в нейронах, происходят такие процессы, как восприятие, память и все то, что принято называть идущими из глубокой древности терминами "психика", "психическая деятельность". Правда, давно были известны ответы растений на воздействия внешнего мира. Росянка, например, откликается на прикосновение насекомых, она ловит их с помощью специальных двигательных приспособлений. Некоторые растения открывают свои цветы под лучами света. Все это очень похоже на простые рефлексы животных в ответ на внешнее раздражение. Похоже... но...

И вдруг оказывается: растения способны различать довольно сложные предметы внешнего мира. И не только различать, но и реагировать на них изменением электрических потенциалов. Причем по форме и характеру эти электрические явления близки процессам, происходящим в коже человека, когда он переживает психологическое событие.

С точки зрения этих поистине ошеломляющих научных данных, становятся вполне понятными результаты американского криминалиста Бакстера. Если судить по публикациям, его попытка была достаточно удачной. Можно предположить, что цветы и деревья запечатлевают на своем языке преступника, фиксируют его, запоминают страдания жертвы.

Цветок сочувствует

Но как бы ни был интересен этот факт в плане острых человеческих отношений, исследования информационных процессов в растениях интересуют ученых совсем с другой точки зрения. Тут возникает вопрос огромной теоретической важности – какое значение могут иметь эти результаты для науки о внутреннем мире человека?

Но прежде всего мне хотелось бы рассказать о тех исследованиях по психологии растений, участником которых был я сам. Начал эти поисковые эксперименты сотрудник нашей лаборатории В. М. Фетисов. Это он познакомил меня с публикациями об эффекте Бакстера. Он же принес из дому цветок, обыкновенную герань, и начал с ней опыты. На взгляд коллег из соседних лабораторий, опыты наши представлялись более чем странными. Действительно, для экспериментов с цветами был использован энцефалограф. Он применяется обычно для изучения электрических явлений в клетках человеческого мозга. С помощью этого же прибора можно записывать электрическую реакцию кожи, она получила название "кожно-гальванический рефлекс" (КГР). Она возникает у человека в момент волнения, при решении мыслительных задач, психологическом напряжении.

Для того чтобы с помощью энцефалографа записать КГР человека, достаточно, например, поставить два электрода: один на ладонь, другой – на тыльную сторону кисти. В энцефалограф вмонтирован чернильнопишущий прибор, перо его пишет на ленте прямую линию. Когда в момент психологического события возникает разность электрических потенциалов между электродами, перо прибора начинает двигаться вверх и вниз. Прямая линия на ленте сменяется волнами. Это и есть кожно-гальванический рефлекс человека.

В экспериментах с растениями электроды прибора мы установили так же, как и в опытах с человеком. Только вместо кисти человеческой руки использовали поверхности листа. Кто знает, какова была бы судьба психолого-ботанических экспериментов, если бы в нашей лаборатории не появился аспирант из Болгарии Георгий Ангушев. Он учился в аспирантуре Московского государственного педагогического института имени В. И. Ленина. Сейчас, когда Г. Ангущев блестяще защитил кандидатскую диссертацию по психологии, и уехал на родину, все сотрудники лаборатории вспоминают о нем, как о талантливом исследователе и хорошем, обаятельном человеке.

Георгий Ангушев обладал массой достоинств. Но было у него одно, особенно для нас важное, – он был хорошим гипнотизером. Нам казалось, что загипнотизированный человек окажется способным более прямо и непосредственно воздействовать на растение. Из всего круга людей, которых гипнотизировал Георгий Ангушев, мы выбрали тех, кто лучше всего поддавался гипнозу. Но и с этим более чем ограниченным кругом испытуемых пришлось поработать довольно долго, прежде чем были получены первые обнадеживающие результаты.

Но прежде всего – почему было целесообразно использовать гипноз? Если растение вообще способно откликаться на психологические состояния человека, то вернее всего оно отзовется на сильное эмоциональное переживание. А страх, радость, печаль? Как получить их по заказу? Под гипнозом наши трудности можно было бы устранить. Хороший гипнотизер способен пробудить в усыпленном им человеке самые различные и притом довольно сильные переживания. Гипнотизер способен как бы включать эмоциональную сферу человека. Именно это и требовалось для наших экспериментов.

Итак, действующее лицо опытов – студентка Таня. Ее сажали в удобном кресле сантиметрах в восьмидесяти от цветка. На цветок этот ставились электроды. В. М. Фетисов "писал" на энцефалографе. Наша испытуемая отличалась необычайно живым темпераментом и непосредственной эмоциональностью. Быть может, именно эта открытая эмоциональность, способность к быстро возникающим и достаточно сильным чувствам и обеспечила успех экспериментов.

Итак, первая серия опытов. Испытуемой внушалось, что она очень красива. На лице Тани появляется радостная улыбка. Всем своим существом показывает она, что внимание окружающих действительно ее радует. В самый разгар этих приятных переживаний была зарегистрирована первая реакция цветка: перо начертило на ленте волнистую линию.

Сразу же за этим экспериментом гипнотизер сказал, что внезапно налетел сильный холодный ветер, что вокруг стало вдруг очень холодно и неуютно. Мимика Тани резко изменилась. Лицо стало грустным-грустным. Она начала дрожать, как человек, вдруг оказавшийся на морозе в легкой летней одежде. Цветок не замедлил отреагировать изменением линии и на это тоже.

После этих двух успешных опытов был сделан перерыв, лента прибора продолжала двигаться, а перо продолжало записывать прямую линию цветка. На протяжении всего пятнадцатиминутного перерыва, пока испытуемая была спокойна и весела, цветок не обнаруживал никакого "беспокойства". Линия оставалась прямой.

После перерыва гипнотизер начал снова с холодного ветра. К холодному ветру он прибавил еще какого-то злого человека... он приближается к нашей испытуемой. Внушение подействовало быстро – наша Татьяна забеспокоилась. Цветок сразу же отреагировал: вместо прямой линии из-под пера прибора появилась характерная для кожно-гальванической реакции волна. И тут же Георгий Ангушев сразу перешел на чувства приятные. Он стал внушать, что холодный ветер прекратился, что вышло солнце, что вокруг тепло и приятно. А вместо злого человека к Татьяне приближается веселый маленький мальчик. Мимика испытуемой снопа изменилась. Цветок снова дал свою волну КГР.

...А дальше? Дальше мы получали электрическую реакцию цветка столько раз, сколько хотели. По нашему сигналу в совершенно случайном и произвольном порядке Ангушев внушал своей испытуемой то положительные, то отрицательные чувства. Другой испытуемый цветок неизменно выдавал "нужную" нам реакцию.

Критическое предположение о том, что эта связь между чувствами человека и реакцией цветка на самом деле не существует, что реакция растений вызвана случайными воздействиями, было отклонено специальной проверкой. В перерывах между экспериментами мы в разное время включали на цветке энцефалограф с электродами. Энцефалограф работал часами и не обнаруживал реакции, зарегистрированной в опытах. Кроме того, электроды других каналов энцефалографа развешивались здесь же, в лаборатории. Ведь где-то поблизости могли быть электрические помехи, и волны на ленте нашего прибора могли быть результатом этого чисто электрического воздействия.

Мы повторили наши эксперименты многократно и все с теми же результатами. Был сделан опыт и с детекцией лжи, широко применяемой в зарубежной криминалистике. Опыт этот был организован так. Татьяне предлагалось задумать какое-нибудь число от одного до десяти. Гипнотизер договаривался с ней о том, что она будет тщательно скрывать задуманное число. После этого ей стали перечислять числа от одного до десяти. Название каждого числа она встречала решительным "Нет!". Угадать, какое число она задумала, было трудно... Цветок дал реакцию на число "5" – то самое, которое задумала Таня.

"...Полная отрешенность от шаблонов"

Итак, цветок и человек. Быть может, это звучит парадоксально, но реакции клеток цветка должны помочь пониманию работы клеток человеческого мозга. Закономерности процессов мозга, лежащие в основе психики человека, еще далеки от полного своего раскрытия. Вот и приходится искать новые методы исследования. Необычность "цветочных" методов не должна ни смущать, ни останавливать исследователя; а вдруг с помощью таких методов удастся сделать хотя бы маленький шаг в раскрытии тайн мозга.

Здесь вспоминается одно, к сожалению, мало известное широкому кругу читателей письмо Ивана Петровича Павлова. Письмо это было написано еще в марте 1914 года по случаю открытия Московского института психологии. Адресовано оно основателю института, известному русскому психологу, профессору Московского университета Г. И. Челпанову. Вот этот замечательный документ.

"После славных побед науки над мертвым миром пришел черед разработки и живого мира, а в нем и венца земной природы – деятельности мозга. Задача на этом последнем пункте так невыразимо велика и сложна, что требуются все ресурсы мысли: абсолютная свобода, полная отрешенность от шаблонов, какое только возможно разнообразие точек зрения и способов действия и т.д., чтобы обеспечить успех. Все работники мысли, с какой бы стороны они ни подходили к предмету, все увидят нечто на свою долю, а доли всех рано или поздно сложатся в разрешение величайшей задачи человеческой мысли..."

И дальше следуют знаменательные слова, обращенные к психологу слова, показывающие подлинное отношение великого физиолога к психологической науке: "Вот почему я, исключающий в своей лабораторной работе над мозгом малейшее упоминание о субъективных состояниях, от души приветствую Ваш Психологический институт и Вас, как его творца и создателя, и горячо желаю Вам полного успеха".

Нетрудно увидеть, насколько современно звучит это письмо, написанное более полстолетия назад. Призыв великого ученого к поискам новых методов путей в раскрытии тайн мозга, в решении "величайшей задачи человеческой мысли" особенно актуален именно сейчас, когда осуществляется комплексный подход представителей разных отраслей науки к работе мозга, этого, по выражению И. П. Павлова, венца земной природы. Опыт развития естествознания, в особенности физики, показал, что не следует бояться новых открытий, какими бы парадоксальными ни казались открытия эти на первый взгляд.

О чем рассказали цветы...

А теперь выводы. Вывод первый: живая растительная клетка (клетка цветка) реагирует на процессы, происходящие и нервной системе (эмоциональное состояние человека). Значит, существует некая общность процессов, которые происходят в клетках растительных и в клетках нервных.

Здесь целесообразно вспомнить, что в каждой живой клетке, в том числе клетках цветка, осуществляются сложнейшие информационные процессы. Например, рибонуклеиновая кислота (РНК) считывает информацию со специальной генетической записи и передает эту информацию для синтеза белковых молекул. Современные исследования по цитологии и генетике свидетельствуют о том, что каждая живая клетка обладает весьма сложной информационной службой.

Что может означать реакция цветка на эмоциональное состояние человека? Может быть, между двумя информационными службами – растительной клетки и нервной системы – существует определенная связь? Язык растительной клетки родствен языку клетки нервной. И в экспериментах с гипнозом эти совершенно различные группы клеток общались между собой на этом одном языке. Они, эти разные живые клетки, оказались способными как бы "понимать" друг друга.

Но ведь животные, как это принято сейчас считать, возникли позднее растений, и нервные клетки – более поздние образования, чем растительные? Отсюда можно сделать вывод о том, что информационная служба поведения животных возникла из информационной службы растительной клетки.

Можно представить себе, что в растительной клетке, в клетке нашего цветка, в недифференцированном, сжатом виде происходят процессы, родственные психическим. Именно об этом свидетельствуют результаты Дж. Ч. Босса, И. И. Гунара и других. Когда в процессе развития живого появились существа, обладающие органами движения, способные самостоятельно добывать себе пищу, понадобилась другая информационная служба. У нее была иная задача – строить более сложные модели предметов внешнего мира.

Таким образом, оказывается, что психика человека, какой бы сложной она ни была, наше восприятие, мышление, память – все это лишь специализация той информационной службы, которая имеет место уже па уровне растительной клетки. Этот вывод очень важен. Он позволяет подойти к анализу проблемы происхождения нервной системы.

И еще одно размышление. Любая информация имеет материальную форму существования. Так, роман или поэма, со всеми героями и их переживаниями, не могут быть восприняты читателями, если не будет листов бумаги с типографскими значками. Какова же информационная материя психических процессов, например, человеческой мысли?

На разных стадиях развития науки разные ученые дают различные ответы на этот вопрос. Одни исследователи в качестве основы психики рассматривают работу нервной клетки как элемента вычислительной кибернетической машины. Такой элемент может быть или включен, или выключен. С помощью этого двоичного языка включенных и выключенных элементов-клеток мозг, по мнению некоторых ученых, способен осуществлять кодирование внешнего мира.

Анализ работы мозга показывает, однако, что с помощью теории двоичного кода нельзя объяснить всю сложность процессов, разыгрывающихся в коре больших полушарий. Известно, что одни клетки коры отражают свет, другие – звук и прочее. Поэтому клетка мозговой коры способна не только возбуждаться или тормозиться, но и копировать разные свойства предметов окружающего мира. Ну а химические молекулы нервной клетки? Молекулы эти могут находиться как в живом существе, так и в существе умершем. Что же касается психических явлений, то они – свойство только живых нервных клеток.

Все это приводит к идее тонких биофизических процессов, которые осуществляются во внутриклеточных молекулах. Видимо, именно с их помощью происходит психологическое кодирование. Разумеется, положение об информационной биофизике пока можно рассматривать как гипотезу, к тому же гипотезу, которую не так-то легко будет доказать. Заметим, однако, что психолого-ботанические эксперименты ей не противоречат.

Действительно, раздражителем для цветка в описанных экспериментах может быть некая биофизическая структура. Выброс ее за пределы человеческого организма происходит в тот момент, когда человек испытывает острое эмоциональное состояние. Эта биофизическая структура несет информацию о человеке. Ну а дальше... рисунок электрических явлений в цветке похож на рисунок электрических явлений в коже человека.

Еще и еще раз подчеркиваю: все это – пока лишь область гипотез. Одно несомненно: исследования контакта растений с человеком могут пролить свет на некоторые принципиальные проблемы современной психологии. Цветы, деревья, листья, к которым мы так привыкли, будут способствовать решению той величайшей задачи человеческой мысли, о которой писал И. П. Павлов.

Литературный источник 

Пушкин В.Н. // Знание-сила. – N.11. – 1972.

Интернет-источник

http://lebendige-ethik.net/4-Pushkin-1972.html

Фрагмент книги А. П. Дуброва, В. Н. Пушкина  

"Парапсихология и современное естествознание" (ссылка)

Глава 1. Биоинформационный контакт челoвек - растение

Экспериментам, проводившимся в Советском Союзе и посвященным психолого-ботаническим дистанционным взаимодействиям человека и растения, предшествовали многочисленные фундаментальные исследования. К ним необходимо прежде всего отнести работы известного индийского ученого Дж. Чандра Боса, сделавшего крупнейшие открытия чувствительности и раздражимости растений и их связи с человеком. Существенен здесь также цикл работ советских физиологов и биофизиков растений И. И. Гунара, В. Г. Карманова (316, 318) и ряда других, которые показали, что электрические импульсы и процессы, возникающие в растениях, имеют много общего с электрическими процессами, происходящими в организме животных и человека.

Чрезвычайно важным звеном в раскрытии механизмов биоинформационных взаимодействий являются исследования сибирского ученого В. П. Казначеева и его сотрудников (319). Эта группа исследователей, как известно, установила наличие информационной связи между клетками, помещенными в изолированные колбы. В этих экспериментах был зафиксирован факт как бы "сопереживания" между живыми клетками: отрицательное воздействие на одну клеточную культуру вызывало аналогичные изменения в клетках другой культуры.

В связи с этими экспериментальными результатами перестают казаться столь невероятными и сенсационными результаты американского исследователя К. Бакстера (27). Его результаты широко известны, они подробно описаны в книге П. Томпкинса и Кр. Берда "Тайная жизнь, растений" (28). Здесь целесообразно рассказать об экспериментах К. Бакстера лишь в самых общих чертах.

Все началось с того, что Бакстеру пришла довольно необычная мысль: поставить датчики, которые обычно ставят на человека при проведении опыта по детекции лжи, на комнатное растение. Ему захотелось выяснить, не возникнет ли у растения кожно-гальваническая реакция в тот момент, когда рядом будет умирать живое существо. Если бы такая реакция возникла, то криминалистика смогла бы получить новое мощное оружие: растения могли бы использоваться в качестве свидетелей преступлений.

Эксперимент, в котором моделировалось наиболее тяжкое преступление - убийство, был организован следующим образом. Живая креветка располагалась на поверхности, закрепленной над сосудом с кипящей водой. Эта поверхность переворачивалась по сигналу датчика случайных чисел, т. е. в момент, не известный даже экспериментатору. Когда автомат срабатывал, креветка падала в кипящую воду и погибала, а на ленте прибора, предназначенного для регистрации КГР растения, появлялась отметка.

В этих экспериментах было зарегистрировано, что лист комнатного растения, находящегося вблизи умирающей креветки, реагирует на ее смерть тем самым кожно-гальваническим рефлексом, наличием которого характеризуются психоэнергетические процессы человека.

То ошеломляющее действие, которое оказали на весь мир, а отнюдь не только на научные крути эксперименты Бакстера, вполне понятно. Ведь растение представляет собой систему живых клеток, лишенных специализированной нервной регуляции. Что же касается креветки, то это - животное, обладающее пусть примитивной, но все же нервной системой. Эти живые организмы, стоящие на различных ступенях эволюционной лестницы, оказываются способными в определенном смысле "понимать" друг друга, "общаться" между собой на каком-то едином языке.

Еще большее впечатление произвел другой, также отмеченный К. Бакстером факт. Это факт контакта между растением и человеком. Из экспериментов американского криминалиста - а Бакстер был криминалистом-специалистом по детекции лжи - следовало, что те процессы, которые происходят в мозге человека и приводят к психоэнергетической реакции кожи, способны вызывать аналогичную реакцию у растения.

Совершенно естественно, что опыты Бакстера стали объектом пристального внимания со стороны многих исследователей в разных странах мира. Во многих лабораториях и университетах делались попытки воспроизведения биоинформационных контактов человека-растения.

Однако результаты проверочных экспериментов были неоднозначны. Некоторые лаборатории сообщали об удачном воспроизведении экспериментов Бакстера и подтверждали его основные результаты. Другие исследовательские коллективы сообщали о неподтверждении такого рода контактов. В ряде публикаций приводились сведения о том, что и сам Бакстер не всегда мог обеспечить стабильную повторяемость своих экспериментов: биоинформационный контакт то появлялся, то исчезал, хотя условия эксперимента всегда воспроизводились однозначно.

Создалась довольно сложная ситуация: с одной стороны, описанные Бакстером факты в ряде случаев подтверждались, а с другой - их воспроизводимость не была абсолютной. Эта ситуация требовала новой методики исследований, которая позволяла более глубоко и надежно 82 регистрировать воспроизводимость этой формы биоинформационных взаимодействий. Именно в такой неопределенной ситуации В. Н. Пушкин, В. М. Фетисов, Г. И. Ангушев начали свои поисковые психолого-ботанические исследования. Способ регистрации кожно-гальванической реакции в этих экспериментальных исследованиях был несколько отличен от записи КГР у Бакстера. Выше, при характеристике психоэнергетической функции кожи, указывалось, что существует два способа регистрации КГР - регистрация уменьшения кожного сопротивления (регистрация по Фере) и запись собственных импульсов кожи (регистрация по Тарханову). Если в экспериментах Бакстера использовался метод Фере, то в наших экспериментах был применен метод Тарханова: электрические реакции растения регистрировались с помощью четырех-канального энцефалографа.

Нужно отметить, что первые наши попытки зарегистрировать информационный контакт человека и растения были неудачными. Эти неудачи навели на мысль использовать метод гипноза для управления психическими состояниями человека. Мы предполагали, что для наступления реакции растения требовалось, чтобы человек переживал эмоциональное состояние максимально интенсивно. Обычные условия, однако, не давали возможности этого достичь. С помощью гипноза можно было преодолеть трудности, связанные с актуализацией сильных эмоциональных переживаний. Известно, что опытный гипнотизер способен пробудить в испытуемом самые различные, и притом достаточно сильные, переживания. Гипнотизер как бы способен в определенные моменты времени включать и выключать его психоэнергетическую реакцию, связанную с возникновением эмоциональных состояний.

Как выяснилось в дальнейшем, именно такое управление психическими состояниями с помощью гипноза было необходимо для стабильного воспроизведения биоинформационного контакта между человеком и растением. Несколько забегая вперед, заметим, что именно отсутствие управления психоэнергетикой было причиной неудачных экспериментов как самого Бакстера, так и многих его последователей.

Оказалось, что для организации эксперимента существенным является не только состояние человека, но и состояние растения. Как показали многочисленные эксперименты, в период, следующий непосредственно за установкой электродов на листе растения, оно генерирует довольно многочисленные и беспорядочные импульсы. Требуется некоторое время, чтобы растение "успокоилось", т. е. чтобы спонтанные импульсы, порождаемые его листьями, прекратились и записывающее устройство энцефалографа начало писать прямую линию. Для проведения этих экспериментов была необходима именно такая прямая линия, свидетельствующая о "спокойном" исходном состоянии растения.

В ходе экспериментов был отмечен факт, что далеко не все испытуемые оказались способными входить в контакт с растением. Это, по-видимому, было связано с индивидуальными особенностями психоэнергетической системы участвовавших в экспериментах. Было отмечено, что наиболее способными оказались студентки, обладающие живым темпераментом, с открытыми эмоциональными реакциями, выражающимися в быстром возникновении достаточно сильных эмоциональных состояний. Интересно, что, если испытуемая однажды обнаруживала биоинформационный контакт с растением, в дальнейшем они устанавливались легко и надежно.

Эксперименты проходили следующим образом. Приведем эксперимент со студенткой Татьяной. Придя в лабораторию, испытуемая располагалась в кресле в удобном для гипноза положении на расстоянии около метра от растения, стоящего тут же на столе. После того как испытуемая была погружена в гипноз, ей внушалась идентификация с растением. Гипнотизер говорил ей: "Ты уже не Татьяна, ты - цветок, тот самый цветок, который стоит на столе в лаборатории". Собственно эксперимент начинался после того, как Татьяна в состоянии глубокого гипноза подтверждала, что она цветок.

Первой задачей эксперимента являлось выяснение самого факта биоинформационного контакта человек-растение, являющегося функцией гипнотического включения и выключения определенных эмоциональных состояний.

Так, испытуемой внушалось, что она (т. е. цветок) очень красива, что все гуляющие в парке дети любуются ею. На лице Татьяны появлялась радостная улыбка. Всем своим существом она показывала, что внимание, оказываемое ей окружающими, действительно ее радует. Именно во время такого эмоционального подъема, вызванного приятными переживаниями, была зарегистрирована первая реакция растения на эмоциональное состояние человека.

Чтобы проверить, не является ли именно положительный характер эмоционального состояния значимым в реакции растения, испытуемой были внушены сильные отрицательные эмоции. Гипнотизер внушал: погода резко изменилась, налетел холодный ветер, пошел сильный снег, стало очень холодно, бедный цветок в открытой степи чувствует себя совсем неуютно. Мимика Татьяны резко изменилась. Выражение лица стало грустным. Она начала дрожать, как человек, вдруг оказавшийся на морозе в легкой летней одежде. Цветок не замедлил отреагировать на это состояние испытуемой.

После двух экспериментов был сделан перерыв, в течение которого лента прибора двигалась, а перо продолжало писать на ленте линию. В течение всего пятнадцатиминутного перерыва, пока испытуемая находилась в спокойном состоянии, цветок не обнаружил никаких реакций. Линия записи на ленте оставалась прямой.

После перерыва гипнотизер начал вновь с внушения ощущения холодного ветра и неприятных эмоций, возникающих при похолодании. К этому холодному ветру был добавлен еще и какой-то злой человек, который приближался к нашей испытуемой с самыми коварными и злыми намерениями. Реакция на внушение была незамедлительной: Татьяна вновь обнаружила мимику, соответствующую отрицательным эмоциям. Цветок сразу же отреагировал достаточно выраженными электрическими потенциалами: вместо прямой линии из-под пера прибора появилась характерная для кожно-гальванической реакции волна.

После внушения неприятных и отрицательных чувств гипнотизер вновь перешел к чувствам приятным. Он стал внушать, что холодный ветер прекратился, что снова вышло яркое солнце и что всем растениям, в том числе и нашему цветку-Татьяне, стало тепло и хорошо. Вместо злого человека к ней приближается веселый маленький мальчик, который любуется ею. Мимика испытуемой снова изменилась, озноб, вызванный холодным ветром, прошел, и на лице появилась радостная улыбка. Цветок снова дал выраженную волну КГР.

Дальше мы получали электрическую реакцию с листа растения столько раз, сколько хотели, и в те моменты, когда нам это требовалось. По сигналу, поступающему от генератора случайных чисел, наш гипнотизер внушал Татьяне то положительные, то отрицательные эмоции, и растение неизбежно реагировало на изменение психологического состояния человека.

Для оценки наших экспериментов была приглашена группа экспертов (высококвалифицированные скептики), перед которыми стояла задача: по возможности доказать, что связи между изменением психологического состоянии человека и кожно-гальванической реакцией растения реально не существует, что реакция растения вызвана случайными воздействиями каких-либо внешних факторов, ничего общего не имеющих с биоинформационной связью человека и растения.

В перерывах между экспериментами члены экспертной группы в разное время включали энцефалограф, соединенный с электродами, стоящими на листьях растения. Энцефалограф работал часами, не воспроизведя ни разу КГР, характерных для экспериментов с загипнотизированными испытуемыми.

Вполне разумным выглядело предположение, что где-то поблизости мог действовать фактор, вызывающий электрические разряды в воздухе, а волны на ленте энцефалографа, зафиксированные в ходе эксперимента, могли быть результатом этого чисто искрового воздействия. Для исключения артефактов такого рода электроды, не занятые в ходе эксперимента каналов энцефалографа, развешивались в воздухе или крепились на различные предметы. Разумеется, эксперименты с этими проверками скептики осуществляли сами - сами накладывали электроды, сами вели запись, сами подавали сигналы гипнотизеру, который менял психологическое состояние испытуемых.

Вся совокупность проверочных экспериментов показала, что в перерывах между опытами или на параллельных каналах энцефалографа не только не было зарегистрировано реакций, подобных КГР, писчики не отметили на ленте прибора вообще никаких реакций. Скептики имели возможность убедиться в следующем: в то время как электроды, установленные на растении, порождали волны КГР в момент изменения психологического состояния испытуемой, каналы энцефалографа, связанные с контрольными электродами, писали лишь прямую линию.

Вся совокупность специальных проверок позволила сделать вывод о том, что реакции типа кожно-гальванических отнюдь не случайно связаны с моментами возникновения эмоциональных состояний испытуемого, вызванных командами гипнотизера. Таким образом, уже на первом этапе исследования исключалась возможность влияния случайных факторов на ход эксперимента. Осознавая всю необычность наших психолого-ботанических экспериментов, мы особенно тщательно проверяли и перепроверяли свои результаты.

Наконец, когда в условиях одной лаборатории, в которой работали и получали устойчивый результат пять сменявших друг друга экспериментаторов, была достигнута максимально возможная чистота и надежность экспериментов, методика была передана в другую лабораторию, где надежность полученных данных проверяла еще одна группа из пяти экспериментаторов. Лишь после такого повторного коллективного контроля за условиями эксперимента со стороны представителей разных отраслей науки (физиков, биологов, психологов) полученные данные рассматривались как имеющие научное значение.

Мы привели в качестве иллюстрации описание конкретного эксперимента с одной из испытуемых^ Теперь целесообразно дать общую характеристику полученных экспериментальных данных.

Результаты исследования могут быть охарактеризованы следующим образом.

В экспериментах участвовало 24 человека, которые были подобраны из более широкого контингента по признаку внушаемости. Все испытуемые были студентами московских институтов в возрасте от 18 до 24 лет. Каждый из них участвовал в нескольких сериях экспериментов (от десяти и больше).

Анализ электроэнцефалографических лент, записанных в наших экспериментах, показал, что совпадение по времени изменений электро-потенциалов растений с командами гипнотизера исключает его рассмотрение как случайное. Вполне надежное совпадение между этими командами и электрическими реакциями растений было зарегистрировано в случае с 21 испытуемым из 24. Вопрос о том, почему некоторые испытуемые не оказывают воздействия на растения, требует специального изучения. Как уже отмечалось, вероятно, здесь имеет значение характеризующий психоэнергетическую систему тип эмоциональности человека, а также характер воздействия гипнотизера (глубина гипноза, его действенность и т. д.).

На рис. 6. представлены условия проведения экспериментов, которые были выработаны в результате длительной работы и которые могут считаться наиболее приемлемыми при организации экспериментов такого рода. Именно в этих условиях были получены основные принципиальные факты (84).

Рис. 6. Схема проведения экспериментов по информационному контакту 'человек-растение': 1. Растение. 2. Кресло для испытуемого- индуктора. 3. Гипнотизер. 4. Экспериментатор. 5. Электроэнцефалограф. 6. Комната экспериментатора. 7. Комната испытуемого индуктора. 8. Закрытая перегородка.

Типичным фактом, зарегистрированным в эксперименте, является та последовательность команд и электрических реакций растения, которая представлена на рисунке 7. Момент подачи команд на рисунках отмечен стрелками, скорость движения ленты 7,5 мм/с. На приведенной ленте видно, что подаваемые в разное время команды гипнотизера предшествуют электрическим реакциям растения. 

Рис. 7. Примеры электрических импульсов, записанных с растения в экспериментах по информационному взаимодействию 'человек-растение'. Пояснения в тексте 

Некоторые факты, полученные в наших экспериментах, позволяют думать о том, что растение способно реагировать не только на момент изменения психологического состояния загипнотизированного человека, но и на внутренние конфликтные процессы, происходящие в его сознании.

Об этом прямо говорят результаты экспериментов по детекции лжи, проведенные с некоторыми из наших испытуемых. В этих довольно любопытных экспериментах на коже испытуемого не было никаких датчиков, не подключались никакие приборы, которые обычно используют при детекции лжи. Датчиком конфликтного состояния в данном случае было рядом расположенное растение.

Вся остальная структура эксперимента была той же, что и в традиционных пробных сериях по детекции лжи. Испытуемой предлагалось задумать какое-нибудь число от единицы до десяти. Гипнотизер договаривался с ней о том, что она будет тщательным образом скрывать это число. На каждое из названных вслух чисел она должна говорить "нет", категорически отрицая все варианты.

После того как такое внушение было произведено, испытуемой стали последовательно вслух перечислять числа от одного до десяти. Каждое число она встречала решительным "нет", так что было довольно трудно угадать, какое именно число она скрывает. Единственным источником информации в том случае могло быть только растение, которое отреагировало волной КГР, после того как была произнесена цифра 6. Как потом оказалось, именно эту цифру задумала испытуемая.

Но вернемся к экспериментальному материалу. Интерес представляют особенности формы электрических реакций растений, зарегистрированные в наших экспериментах. Как уже говорилось, на рисунке 7 представлены различные формы таких реакций. Особого внимания заслуживают неоднократно зафиксированные реакции в виде сильных (50 микровольт) периодических импульсов, повторяющихся с медленно затухающей частотой в пределах от десятых долей до единиц герц.

Вся совокупность экспериментального материала, полученного на основе более 300 проб с нашими испытуемыми, и прежде всего совпадение команд гипнотизера с электрическими реакциями растений, позволяет сделать вывод о том, что источником этих электрических реакций является то состояние испытуемых, которое возникало при воздействии команд.

Таким образом, результаты исследования, проведенного в двух лабораториях, расположенных в различных районах Москвы, и осуществленного при участии разных испытуемых и разных экспериментаторов с соблюдением необходимых мер, препятствующих появлению артефактов, с использованием различных растений, электродов и регистрирующей аппаратуры, дают основание считать реальным эффект возникновения электрических импульсов более 50 микровольт на электродах, наложенных на лист растения, в связи с изменением психического состояния человека, удаленного на расстояние 1-3 м от растения.

После установления факта информационного воздействия человека на растение сотрудником нашей лаборатории О. И. Мотковым была проведена серия экспериментов, в которой испытуемыми были люди, занимающиеся специальной тренировкой способности сосредоточиваться и произвольно управлять своими вегетативными функциями. Опыты показали, что субъекты, достигшие высокого уровня управления работой вегетативных систем организма, способны вызывать реакции растений без гипноза.

Какое же значение для решения некоторых фундаментальных проблем психологической науки имеют результаты этих экспериментов?

Прежде всего эксперименты свидетельствуют о том, что лишенный нервной системы, состоящий из совокупности растительных клеток организм откликается на процессы, происходящие в нервной системе человека - существа, находящегося на высшем уровне биологической организации. Это обстоятельство со всей очевидностью свидетельствует об общности процессов переработки информации, осуществляющихся в соматических (растительных) и нервных клетках.

Данные молекулярной биологии свидетельствуют, следовательно, в пользу общности внешних контуров информационных систем соматической и нервной клеток. Результаты же опытов по воздействию человека на растения прямо подтверждают и общность тех внутренних процессов, которые, вероятно, осуществляются в этих системах: реакция растительной клетки на психические (т. е. информационные) процессы, происходящие в нервных клетках, возможны лишь в том случае, если эти клетки "говорят на одном языке", если динамика информационных процессов и в том и в другом случае оказывается аналогичной.

Поскольку животные есть более поздний результат биологической эволюции, а нервная клетка существенно моложе клетки растительной, то есть основания заключить, что психика человека и животных, т. е. информационная система поведения, непосредственно возникла из информационной системы жизни, из той системы кодирования и переноса информации, которая имеет место в растительной клетке. Когда в ходе биологической эволюции появились существа, обладающие органами движения и способные благодаря этим органам самостоятельно Добывать себе пищу, возникла необходимость в информационной системе, которая позволила бы таким существам строить необходимые для регуляции поведения модели окружающей среды. Такая информационная система возникла как модификация и специализация информационной службы растительных клеток. Для обеспечения этой функции возникли специализированные клетки - нейроны.

Следовательно, психолого-ботанические эксперименты позволяют выдвинуть, на наш взгляд, достаточно обоснованную и аргументированную гипотезу о генезисе психики и нервной системы, об их происхождении из информационных систем растительных клеток.

Известно, что любая информация кодируется с помощью тех или иных материальных единиц, например, написанными разными способами словами. Какова же материальная основа таких психологических структур, как образы? Традиция современной науки при ответе на этот вопрос склоняется к языку химии, к языку молекул. Однако теоретический анализ говорит не в пользу такого химического языка. Так, например, молекулы не могут быть использованы для моделирования объектов окружающей среды. Кроме того, молекулы могут находиться как в живом существе, так и в существе умершем. Сама по себе химическая структура, несмотря на ее несомненную связь с информационными процессами, не позволяет дифференцировать живое от неживого. Психику же можно рассматривать только как свойство живого. Молекулы статичны, их можно считать пространством, в котором осуществляется динамика - процесс, являющийся материальной основой психической деятельности. Вероятно, недоучет статичности молекул, неспособность различать молекулы, в которых разыгрывается процесс, от молекул "мертвых" является причиной тех неудач, которые в последние годы преследовали сторонников молекулярной биопсихологии.

Этот анализ позволяет предположить, что материальное кодирование психики осуществляется не на клеточном и молекулярном, а на существенно более глубоком, фундаментальном уровне. В связи с этим возникает идея весьма тонких биофизических процессов, которые происходят с использованием внутреннего пространства информационных молекул. Выше уже говорилось о том, что именно с помощью такой специальной психологической физики оказывается возможным динамическое, процессуальное кодирование психических явлений.

Результаты психолого-ботанических исследований могут быть рассмотрены в качестве свидетельства в пользу этой субмолекулярной физической гипотезы материальной основы психики. Действительно, раздражителем для растений в этих экспериментах может быть некая биофизическая структура, несущая в себе информацию о психическом состоянии человека. Экстериоризация этой структуры, происходящая в тот момент, когда человек осуществляет интенсивное эмоциональное переживание, вызывает в клетках растения электрическую реакцию.

Разумеется, еще раз необходимо подчеркнуть гипотетический характер такой интерпретации. Однако несомненно: исследования контакта растения с человеком при управлении его психическими состояниями могут дать материал для обсуждения некоторых принципиальных проблем современной общей психологии.

Приведенные в этой главе психолого-ботанические эксперименты могут быть рассмотрены с различных точек зрения. Так, уже стало традицией считать электрическую реакцию растения на человеческие психические состояния фактом парапсихологическим, т. е. чем-то таким, что находится вне сферы естественнонаучного анализа.

Однако наше сопоставление информационных систем поведения и клетки говорит о другом. Этот анализ свидетельствует о том, что не только сама способность растения реагировать на психику человека должна стать объектом пристального внимания со стороны естественнонаучного исследования, но что, будучи рассмотренной с научных позиций, способность эта становится, в свою очередь, важным звеном, связующим различные области естественнонаучного знания. Благодаря этому звену удается, на наш взгляд, представить в единой системе такие на первый взгляд различные реальности, как информационные процессы в живой клетке и человеческом мозге.

Нужно ли после такого анализа оставлять биоинформационную связь человека и растения в системе парапсихологии? Едва ли это целесообразно. Было бы естественнее и дальше осуществлять исследования такого взаимодействия под углом зрения целого комплекса современных научных направлений. Обособление этого факта, ограничение его анализа лишь замкнутой в себе сферой парапсихологии носило бы тупиковый характер.

Таким образом, исследования психолого-ботанических биоинформационных контактов, осуществлявшиеся традиционно в рамках замкнутой сферы парапсихологии, оказались хорошим примером того, как вообще необходимо подходить к парапсихологическим явлениям. Предлагаемый здесь ход состоит в том, чтобы как раз изымать их из некоторой замкнутой сферы и делать объектом комплексного научного анализа.

Но рассказ о биоинформационных контактах между человеком и растениями и об экспериментальных исследованиях этих контактов еще не закончен. Толчком к дальнейшим экспериментам были соображения наших коллег-скептиков. Убедившись в том, что эксперименты с растениями выполнены вполне корректно и что реакция растения на изменения психологического состояния человека - реальный факт, скептики направили острие своей критики на интерпретацию полученных результатов.

"Те факты, которые были получены в экспериментах с растениями, - говорили скептики, - вовсе не свидетельствуют о существовании некоторых неизвестных ранее физических выбросов, обеспечивающих информационные взаимодействия между живыми существами. Речь идет в данном случае, по-видимому, о другом. При возникновении эмоционального состояния в коже человека возникают достаточно мощные химические процессы и происходят выбросы химических веществ. Такие выбросы химических веществ в момент смены психологических состояний достигают растения и вызывают кожно-гальваническую реакцию, фиксируемую на ленте энцефалографа.

Разумеется, действие физических факторов также нельзя исключить. Но это не те физические структуры волнового характера, которые не сделались еще объектом современной науки. Возможно, что это просто динамика тепловых излучений, изменение температуры тела, которые опять-таки нельзя исключить при смене эмоциональных состояний"1.

1 (Имеется в виду наша экстериоризация биофизической структуры, несущая информацию о психическом состоянии человека. (Примеч. автора.))

Так критиковали нас наши коллеги-скептики, и нужно сказать, что их доброжелательная критика оказалась очень полезной. Она явилась стимулом для новой серии экспериментов, цель которой состояла в том, чтобы показать, что именно образ как информационно-психологическая реальность, именно материальные структуры, обеспечивающие функционирование образа, являются причиной кожно-гальванической реакции в наших экспериментах.

Для доказательства такого дистанционного функционирования образа оказалось достаточным лишь несколько видоизменить нашу схему эксперимента, немного ее усложнив. На этот раз на нашем энцефалографе осуществлялась запись не с одного, а с двух стоящих рядом на столе растений. Растения эти были расположены практически на одном расстоянии от испытуемого. Так же как и в основном опыте, внушение эмоциональных состояний испытуемым осуществлялось после того, как растения "успокаивались" и на ленте энцефалографа перо начинало чертить прямую линию. Два свободных канала нашего четырехканального энцефалографа также использовались для контроля: одна пара электродов была замкнута, другая - свободно подвешена.

Суть эксперимента состояла в том, что после погружения в гипноз испытуемые попеременно отождествлялись то с одним растением, то с другим, причем в обоих случаях им внушались достаточно сильные эмоции, адресованные к соответствующему растению.

В результате такого опыта была получена на ленте попеременная регистрация активности растений. При этом четко было зафиксировано следующее: определенное растение обнаруживало волну КГР именно тогда, когда к нему было адресовано эмоциональное состояние человека. В это время перо, связанное с другим растением, записывало прямую линию. Смена каналов активного растения, фиксирующего волны КГР, происходила одновременно со сменой адресата в тот момент, когда испытуемый по команде гипнотизера менял адресата внушенных ему эмоций.

Такие закономерные смены растения - объекта эмоций - удавалось производить много раз, и каждый раз КГР регистрировалось именно с того растения, на которое была направлена эмоция испытуемого.

Как уже говорилось, схема эксперимента была проста, но с помощью него удалось внести некоторую ясность в причину биоинформационных взаимодействий между человеком и растением. Прежде всего удалось исключить гипотезы, связанные с выбросом химических веществ, которые будто бы вызывали кожно-гальваническую реакцию растений. Эти гипотезы исключались тем обстоятельством, что растения стояли практически на одном расстоянии от человека. В этих условиях выброшенные испытуемым химические вещества должны были бы одновременно достигнуть обоих растений и одновременно вызвать у них КГР. По этой же причине можно было исключить и ту физическую гипотезу, которая признавала изменение температуры тела причиной кожно- гальванической реакции растений.

Так, основательная критика наших честных скептиков-доброжелателей привела к организации эксперимента, исключившего гипотезы, лежащие на поверхности и рассматриваемые как наиболее вероятные. Этот пример чрезвычайно поучителен. Он свидетельствует о том, что в исследовании странных явлений скептики нужны и даже в какой-то мере необходимы. Но нужны доброжелательно настроенные, а самое главное - честные скептики, заинтересованные в развитии нашего действительного знания о мире, а не в доказательстве своих наперед заданных гипотез.

Итак, контрольный эксперимент с попеременным подключением двух растений позволил оставить для рассмотрения лишь гипотезу, наименее вероятную с точки зрения современной традиционной науки. Эта гипотеза предполагает, что материальный носитель идущего от человека сигнала должен содержать в себе самом некоторую структуру образа того живого объекта, к которому он был направлен.

Следовательно, образ именно этого, а не иного растения вызывал реакцию данного растения. Отсюда следует, что в момент изменения своего эмоционального состояния человек генерирует не просто код как "мертвую" последовательность символов, но осуществляет живое кодирование живого существа, живого организма. Организм этот взаимодействует со своим образом, закодированным в сообщении, и в результате - кожно-гальваническая реакция именно данного растения, а не какого-либо другого.

Здесь мы пока можем абстрагироваться от анализа материального носителя образа. Быть может, в данном случае опять-таки имеется взаимодействие образа как голографической волны с объектом как выражением устойчивой волновой структуры. Эта волновая гипотеза мира легко могла бы объяснить отмеченные в эксперименте взаимодействия.

Существенно, что указанное взаимодействие является фактом в достаточной степени исключительным. Зарегистрированные в наших экспериментах явления со всей очевидностью говорят и о тех барьерах, которые возникают на пути изучения биоинформационных воздействий. Ведь чтобы зафиксировать факт связи между человеком и растением, было необходимо, во-первых, с помощью гипноза снять регулирующее воздействие лобных долей испытуемого, во-вторых, вызвать с помощью все того же гипноза достаточно сильные эмоциональные переживания. Последнее обстоятельство свидетельствует о том, что зарегистрированная форма информационного взаимодействия требует достаточно мощного психоэнергетического обеспечения.