Глава 7. «КОЖНОЕ ЗРЕНИЕ»

Роза Кулешова и другие (источник)

(глава написана в соавторстве с Абрамом Семёновичем Новомейским)

Из книги В.Матвеева "Загадки и резервы психики". 

Издательство Уральского университета, 1990

В 60-х годах в электричке «Н. Тагил—Свердловск» часто можно было встретить женщину лет тридцати, которая вдруг обращалась к спутникам с таким вопросом:

— Вы Розу Кулешову знаете? Нет? Ничего себе, в Америке Розу Кулешову знают, а земляки не знают! Вот видите американский журнал? Узнаете, кто тут на фотографии изображен? Видите — я, Роза Кулешова, которая руками видит и умеет читать.

И она тут же демонстрировала свое поразительное искусство — способность распознавать руками (с тщательно завязанными глазами) цвета любых предметов и прочитывать пальцами строчки обычного плоскопечатного текста.

Широкую известность Роза Кулешова обрела в двадцатидвухлетнем возрасте. 24 сентября 1962 г. в Нижнетагильском педагогическом институте состоялась зональная научная конференция Уральского отделения Всесоюзного общества психологов, где ученые впервые увидели Розу. Привел ее на конференцию лечащий врач — тагильский психиатр П. М. Гольдберг. Он рассказал, что его пациентка примерно в пятнадцатилетнем возрасте перенесла ревматический энцефалит. Она инвалид второй группы, страдает эпилепсией. В 1960 г. поступила на курсы художественной самодеятельности, после окончания которых работала руководителем драматического кружка в обществе слепых. Там она видела и удивлялась, как слепые читают свои книжки рукой, проводя кончиками пальцев по строчкам выпуклого точечного шрифта. У нее возникло желание так же точно научиться читать книжки для зрячих. Она попробовала различать на ощупь белое и черное — получилось! Купила разрезную азбуку для первоклассников, стала упорно тренироваться и через полтора года научилась читать, различать рисунки в журналах, на игральных картах, воспринимать на ощупь цвета.

В 1962 г. с обострением заболевания она попала в больницу и там показывала больным опыты по цветоразличению и чтению текста. Те взахлеб рассказали об этом врачу.

П. М. Гольдберг провел с Розой Кулешовой несколько опытов и установил, что она хорошо определяет на рисунках и тканях такие цвета, как белый, черный, красный, желтый, зеленый и синий. Хуже различает коричневый и серый цвета, полутона и оттенки. Хорошо определяет цвет и рисунок на ситце, хуже на других тканях. Цвет и содержание картин, написанных масляной краской на холсте, Роза, по свидетельству П. М. Гольдберга, не определяет. Не различает она также ни текст, ни цвета через пленку или стекло. Восприятие в темной комнате хуже, чем на свету.

Впоследствии более глубокие исследования подтвердили не все выводы П. М. Гольдберга.

На конференции, где довелось присутствовать и мне, Роза Кулешова охотно отвечала на вопросы и демонстрировала свои необычайные способности. Сидя за столом с плотно завязанными глазами, она скользила по строчкам текста подушечками среднего и безымянного пальцев правой руки и медленно, но безошибочно читала. К ней подходили мужчины и женщины, она ощупывала их платья и костюмы и называла цвет ткани. Затем в большой черный пакет из-под фотобумаги положили около десятка мотков разноцветных ниток. Погрузив руку в пакет, Роза с повязкой на глазах ощупывала нитки и, произнося «трогаю зеленое!», «трогаю красное!», вынимала из пакета один моток ниток за другим.

Дали ей разорванную на куски картонную коробку из-под папирос «Казбек» (очертания черного всадника и синей горы Казбек на белом фоне), и Роза на каждом куске картона показывала очертания бесформенных трехцветных пятен и называла цвета.

После того, как опыты были закончены, Розу Алексеевну поблагодарили и отпустили.

Присутствовавшие на конференции были поражены увиденным.

Наконец, один из участников взял слово.

— По-видимому, мы имеем дело с редкой формой, как бы это поаккуратнее сказать... анатомофизиологического уродства. По-видимому, под надкожицей на пальцах Кулешовой имеется что-то вроде сетчатки... Иначе как можно объяснить световосприятие и тонко дифференцированное цветовосприятие? Интересно, что дало бы исследование под электронным микроскопом тончайших срезов кожи с кончиков ее пальцев? Наверное, мы обнаружили бы там палочки и колбочки, как в сетчатке глаза.

Зал недовольно загудел, кто-то рассмеялся...

Это была единственная гипотеза, высказанная по горячим следам.

Роза Кулешова вскоре была переведена из нижнетагильской больницы в свердловскую клинику нервных болезней, где ее не только лечили, но и всесторонне обследовали физиологи, доценты С. Н. Добронравов и Я.. Р. Фишелев. Результаты их работы были обсуждены в декабре 1962 г. на объединенном заседании обществ невропатологов, физиологов и психологов г. Свердловска, а в газете СГМИ «За медицинские кадры» (1962.. 14дек.) было опубликовано интервью с С. Добронравовым. Он сообщил, в частности, следующее:

«Был поставлен простой опыт. Из пишущей машинки вынули ленту. Литеры очистили от остатков краски и промыли их. На листе белой бумаги, сильно нажимая на клавиши, мы напечатали «слепым текстом» несколько строчек. Затем заправили ленту в машинку и, едва прикасаясь к клавишам, на той же бумаге нанесли равноценный по сложности текст. Во втором случае буквы были слабо тонированы черной краской, но оставались плоскими.

Несмотря на то, что «слепой» текст был сильно рельефный, Роза не могла прочитать ни одного слова, с трудом она определила лишь букву «о» и точку. Когда же ее пальцы скользнули по буквам тонированным, она прочла его с ходу целыми предложениями.

Негатив на черной бумаге — не различает. Лишь «что-то серое». Негатив на белой бумаге различает хорошо, нашла лица, определила взрослых и детей. «Почему-то здесь все негры!» (Негатив-то черный!)

Сходство «зрения пальцами» Розы с обычным зрением усиливается новой находкой. Оказывается, после засвечивания ярким светом пальцев Розы и перехода к слабому освещению женщина в первые 20—40 сек. ничего пальцами читать не может. Затем медленно «зрение пальцами» восстанавливается. Разве не напоминает это явление обычную темновую адаптацию? Есть основания утверждать, что светочувствительность пальцев Розы выше сетчатки нашего глаза. Кулешова читает пальцами книгу и правильно расшифровывает сложные таблицы Рабкина в таких сумерках, когда глаза изменяют нам. Она в этих условиях пальцами «видит» лучше, чем глазами».

И, наконец, С. Н. Добронравов осторожно проводит мысль о фоторецепции:

«Напряженная поза, движения пальцами Розы слишком напоминают акт осязания, что и заставляет наших оппонентов отрицать фоторецепцию ее кожи. Мы отнюдь не отрицаем значения тактильной и температурной чувствительности в актах восприятия световых раздражений с помощью кожи... Профессор А. Н. Леонтьев считает фоторецепцию кожи человека проявлением атавизма. Она утрачена у человека за ненадобностью в связи с чрезвычайным развитием зрения. Своими экспериментами он доказал, что путем тренировки фоторецепцию кожи можно восстановить.

Мы считаем, что феномен, обнаруженный у Розы Кулешовой, есть не что иное, как возрождение утраченной человеком способности путем длительной тренировки». Забегая вперед, сообщим читателю, что дальнейшие опыты с Розой Кулешовой дали такие результаты, которые опровергли эту гипотезу Добронравова. Фоторецепцией невозможно объяснить проникающую чувствительность, т. е. «видение» рукой через непрозрачные преграды, металл, картон и т. д.

Вскоре Розу Кулешову пригласили в Москву для обследования в Институте проблем передачи информации АН СССР. К проверке гипотезы кожной светочувствительности были привлечены также сотрудники Института биофизики АН СССР. Согласно обозревателю АПН А. Р. Свореню, опубликовавшему статью о результатах этой проверки в газете «Известия» (1963. 13 янв.), ученые установили, что на каждый квадратный миллиметр подушечек пальцев Розы приходится около 10 светочувствительных элементов.

Вал публикаций о «кожном зрении», о Розе Кулешовой нарастает. В 1963 г. было опубликовано 22 работы по этой теме, а с 1962 по 1973 г. — 147, в том числе 21 работа иностранных авторов. Особо нам хотелось бы отметить труды А. С. Новомейского, занимающегося исследованием кожно-оптической чувствительности более четверти века.

В печати появляются сообщения и о других женщинах и девочках из разных городов Советского Союза, у которых также обнаружились способности «видеть» руками,

Елена Близнова из Харькова будто бы «видела» всей кожей — ладонью, подбородком, другими участками. Много писали о слепой с раннего детства девочке Наде Лобановой из В. Пышмы Свердловской области, которую успешно обучал цветоразличению и чтению рукой Я. Р. Фишелев, о чем рассказывалось в газете «Уральский рабочий» (1984. 12лянв.), Слепая девочка начала читать примерно через полгода после начала занятий.

В Ленинграде в 1963 г. местными парапсихологами во главе с профессором Л. Л. Васильевым была обнаружена тридцатисемилетняя Нина (Нинель) Кулагина, которая кроме «кожного зрения» демонстрировала традиционные парапсихологические опыты с картами Зенера. Еще одна слепая девочка с такими способностями, Мария Булавка, появилась в Мукачево. Мелькнули публикации о девочке из Омска, об американке Патриции Стенли из штата Мичиган и, наконец, самая поразительная и запоминающаяся корреспонденция «Вера видит сквозь стену».

Вера Петрова, одиннадцатилетняя школьница из г. Новочеремшанска Ульяновской области, в феврале 1964 г. при встрече с корреспондентом газеты «Сельская жизнь» с плотно завязанными глазами безошибочно различала цветную бумагу и карандаши пальцами рук и ног, плечами, коленями, узнавала цвет предметов как при соприкосновении с ними, так и на расстоянии 6—8 см от них. Кроме того, различные предметы помещались под две-три книги, и девочка называла их. Безошибочно «читала» фотографии, «видела» сквозь одежду.

«Вот ваше сердце, — сказал она, неторопливо водя детской рукой по груди корреспондента А. Калистратова. — Оно в каком-то мешочке.

А как оно бьется — вверх или вниз растягивается?

Нет, оно бьется вот так, — и девочка несколько раз сжала свой кулачок. А потом прибавила: — И красная кровь по трубочке течет, вот в эту сторону».

Потом девочка показала темно-коричневую печень — «большой мешок», «толстую трубку» — пищевод.

А когда руками стала «рассматривать» живот, сморщилась: «Фу, там какие-то змеи».

Наступив на фотографию ногой в чулке и шерстяном носке, она называла изображенных на ней знакомых.

Водя рукой по страницам журнала, Вера читала текст, угадывала мелкие рисунки. Корреспондент проверил и ее способность «видеть» сквозь стену. Через деревянную комнатную дверь она «посмотрела» руками и без ошибок назвала ряд фотографий с изображением родных. Потом в опытах «видела» фотографии и через толстую каменную стену.

В апреле Веру Петрову привезли в Ульяновск, где ученые провели всестороннее исследование ее необычных способностей. В состав комиссии Министерства здравоохранения РСФСР входили известные психиатры — директор Государственного научно-исследовательского института психиатрии профессор Д. Д. Федотов, профессор Ю. С. Николаев, педагог-психиатр Ф. И. Тепеницина и другие. Ученые пришли к единому мнению: да, действительно, Вера Петрова обладает феноменальной способностью видеть кожей. Опыты подтвердили это. Да, она узнавала цвет бумаги через две-три толстые книги, положенные сверху, читала текст из журнала «Пионер». Проводя локтем по расположенным на столе картинкам из детского лото, она рассказывала, что на них нарисовано и какого цвета. Через толщу ковра ногой в туфле, чулке и носке Вера нащупала картонку с рисунком и радостно воскликнула: «Да это же петушок».

Комментируя увиденное, профессор Федотов ссылается на работы известного советского психолога А. Н. Леонтьева, который установил, что у всех людей есть области кожной поверхности, очень чувствительные к свету, например, участки между бровями. Кстати, Вера Петрова, пытаясь объяснить, где же у нее рождается изображение, указывала именно на это место. (Эта публикация из газеты «Сельская жизнь» была перепечатана другими газетами, в частности «Уральским рабочим» 21 мая 1964 г.).

Однако далеко не все публицисты, не говоря уж об ученых, признавали возможность «кожного зрения». Так, научный обозреватель АПН Лев Теплов опубликовал серию статей, опровергавших эту гипотезу. Он утверждал, что ни тепло, ни электростатические заряды, ни давление света, ни химические реакции, ни инфракрасные лучи, ни слабая радиоактивность — ни один из физических факторов не может действовать на рецепторы кожи через металлический лист или толстую пачку бумаги. Он сообщил, что в феврале 1964 г. в Ленинград, Харьков и Свердловск корреспондентам АПН были посланы запечатанные конверты со штампом АПН (во избежание подмены). В каждый конверт были вложены листки с четырьмя крупными цифрами, расположенными совершенно случайно. Корреспонденты должны были предъявить конверт «ясновидящим», написать ответ и вернуть конверт в Москву, не вскрывая. Надя Лобанова пыталась прочесть надпись, но не смогла. Родители Лены Близновой отказались от опыта, заявив, что он слишком прост и поэтому обиден. Роза Кулешова и Нина Кулагина не смогли участвовать в нем, так как находились в состоянии тяжелой душевной болезни (См.: Урал, рабочий. 1964. 26 февр.).

Л. Теплову довелось наблюдать демонстрации Розы Кулешовой в институте психиатрии. У него создалось впечатление, что Роза подглядывала. Он отметил, что если и существовала очень слабая, почти неуловимая чувствительность ее кожи к свету, она не использовалась.

Л. Теплов приводит также свидетельства специалистов-психоневрологов, обследовавших Нину Кулагину. Тщательная проверка показала, что «кожным зрением» она не обладает, а занимается обманом.

В своих статьях Л. Теплов сообщает ряд интересных исторических фактов. Оказывается, в Европе еще в прошлом веке были случаи, когда люди утверждали, что они видят пальцами или другими частями тела. В 1837 г. некая девица Пиже обратилась с такими претензиями в Парижскую медицинскую академию. Чтобы покончить с мистификациями, академия объявила премию в три тысячи франков каждому, кто прочтет надпись, положенную в запечатанный конверт. Премия осталась неприсужденной.

Видимо, этот факт побудил Л. Теплова сделать следующее заявление: «Я готов печатно принести свои извинения всем сторонникам «кожного зрения» и всем «ясновидящим», если кто-либо из них возьмется прочитать послание, уложенное в запечатанный конверт. Конверт можно получить в редакции по первому требованию. Что такое, в самом деле, тоненький конверт для людей, которые, как утверждают, видят сквозь ковры и даже стены? Это будет хорошей общественной проверкой правоты спорящих сторон».

Насколько нам известно, прочитать послание никто не явился, однако споры «подглядывают — не подглядывают» продолжались еще несколько лет.

Необыкновенные способности Розы Кулешовой также неоднократно подвергались сомнению. В 1970 г. ее пригласили в Киев на съемки научно-популярного фильма «Семь шагов за горизонт». Он включал семь коротких киноновелл, в том числе и новеллу о «кожном зрении». В фильме были продемонстрированы опыты доцентов А. С. Новомейского, Я. Р. Фишелева, преподавателя психологии Н. Г. Свининой.

Студентка Свердловского пединститута Рая Титаренко различала при помощи кожи руки цветные лучи. Не видя их, она безошибочно определяла, лучами какого цвета освещалась кисть ее руки. Студентка Н. Г. Свининой Люда Кайгородова с помощью кожи руки читала слова, написанные крупными буквами. Я - Фишелев впоследствии отмечал по этому поводу, что хотя в фильме все это происходило сравнительно быстро, в действительности же Люда минут пятнадцать держала ладонь над каждой буквой, нагревала ее своей рукой, и отраженное от буквы тепло воспринималось кожей. Рая Титаренко демонстрировала на экране опыты А. С. Новомейского — с помощью кожи руки различала цвета пленок, заложенных в металлические кассеты, а студентка Тамара Левина в опытах Н. Г. Свининой прикасалась пальцами руки к конверту, изготовленному из болоньи, и читала слова, составленные из крупных букв, находящихся в конверте.

Знаменитую же Розу Кулешову зрители в фильме не увидели. Согласно Я. Фишелеву, режиссер фильма «Семь шагов за горизонт» Ф. М. Соболев и съемочный коллектив в течение нескольких дней пытались обнаружить у Кулешовой какие-либо необыкновенные способности. Но ни читать, ни различать рисунки с помощью кожи пальцев Кулешова не могла. После этого Ф. М. Соболев отказался ее снимать.

В том же 1970 г. представительная комиссия из пяти человек под председательством член-корреспондента АН СССР, зав. кафедрой физиологии высшей нервной деятельности МГУ Л. Воронина провела с Кулешовой четыре серии опытов, различающихся способами исключения обычного зрения: использовались 1) фанерный экран с отверстием для руки и рукавом из непрозрачной материи; 2) непрозрачное матерчатое покрывало, отделявшее лицо от предъявляемых объектов; 3) черная повязка на глазах (обычно применяемая Кулешовой при публичных демонстрациях); 4) спектроанатомалоскоп — прибор, с помощью которого получают монохроматические лучи различных цветов), прибор используется для выявления дефектов цветного зрения при профотборе). В опытах 1963—1964 гг. с этим прибором Роза Кулешова показывала очень хорошие результаты, поэтому такую серию решили повторить.

Комиссия констатировала: в настоящее время кожно-оптического чувства у Р. А. Кулешовой не обнаружено. В сериях опытов со щитом, покрывалом и прибором она проявила полную беспомощность. А вот с повязкой на глазах, не исключавшей подглядывания, Роза выступала блистательно: подробно описывала сюжеты картинок, точно указывала окраску отдельных деталей, бегло читала печатный текст.

Тут она попалась окончательно... Прокомментировал результаты опытов президент Академии медицинских наук СССР Н. Тимаков. (См. Лит. газ. 1970. 29 июля). Уральских психологов он пожурил: «В конце прошлого века старые русские врачи-психиатры Ховрин, Котик, Жук описывали опыты с распознаванием цветов пальцами, с ясновидением, психометрией, выдвигая разного рода гипотезы, объясняющие эти «таинства». А теперь аналогичные опыты проводят некоторые уральские психологи, выдвигая также множество гипотез, каждая из которых вызывает не меньше возражений, чем старые. Возникает вопрос: не потому ли не удается найти однозначного объяснения этим таинственным явлениям, что их просто не существует в природе?»

Я постараюсь доказать, что президент АМН СССР был неправ. Хотя, с другой стороны, мне тоже кажется, что Роза Кулешова часто подглядывала. Попытаемся объяснить это противоречие.

На мой взгляд, это обусловлено особенностями характера Р. Кулешовой. Роза была очень больным человеком, с подросткового возраста страдала эпилепсией. В январе 1978 г. она скоропостижно скончалась в Свердловске в своей однокомнатной квартире от кровоизлияния, связанного с опухолью мозга. Эпилепсия предполагает наличие истерии. Обычные свойства психики гипертрофируются, ощущения обостряются, сообразительность перерастает в феноменальную догадливость, совершенствуется интуиция; человеку хочется быть в центре внимания, что-то значить в глазах людей, выделяться среди них; развиваются хитрость, лживость. Все это симптомы болезни, а не испорченного характера.

Розе Кулешовой во многом эти черты были свойственны. Она была шумлива, активна, эйфорична. Легко заводила знакомства, упивалась вниманием зрителей, любила удивлять фокусами, своей необычностью. С удовольствием ездила по городам области с лекциями о «кожном зрении». Стремясь произвести впечатление на публику, она научилась подглядывать подобно всем иллюзионистам: как бы плотно ни завязывали глаза (особенно если в этот момент сильно зажмуриться), стоит потом приподнять брови, и повязка слегка приподнимается, между носом, щеками и нижней кромкой повязки образуется щелка, через которую прекрасно можно видеть, что «осматривают» руки.

Роза любила озадачивать, даже шокировать людей. Мне приходилось наблюдать такую сценку.

Роза Кулешова обращается к присутствующим:

— Дайте мне какой-нибудь журнал или газету или лучше сами положите его на стул. Заголовком вверх, Положили? Вот я сейчас на него села и — готово! Это журнал «Огонек» (или газета «На смену!»). Удивляетесь?— она смеется.— Не удивляйтесь, это я пошутила, у меня нет «кожного зрения» в бедрах. Вы не заметили — когда я садилась на стул с журналом, я оправляла сзади юбку, провела руками по журналу и прочитала.

На самом же деле в щелку под повязкой Роза видела журнал, лежащий на стуле.

Да, Роза Кулешова иногда подглядывала. Но не будем строго судить ее, этот обман был скорее следствием ее болезни, а также тех жизненных обстоятельств, в которых она оказалась.

После того как она впервые продемонстрировала свои уникальные способности на представительном научном форуме, жизнь ее круто изменилась. Ее обследовали ученые комиссии, к ней проявляли интерес академики и известные публицисты, о ней писали статьи, ее фотографии помещали в газетах и журналах. Роза переехала из Нижнего Тагила в Свердловск, где ей предоставили квартиру. Она получила возможность ездить по стране с публичными выступлениями.

Широкая известность не могла не сказаться отрицательно на поведении Розы Кулешовой, поскольку она оставалась тяжелобольным человеком с крайне неуравновешенной психикой. Она стала капризной, раздражительной, часто проявляла безответственность. В научных экспериментах показывала нестабильные результаты, во многом зависевшие от состояния ее здоровья и настроения. К тому же, приучившись подглядывать на публичных демонстрациях с целью произвести наибольший эффект на зрителей, она перестала тренировать свои способности и постепенно их утрачивала, а чтобы не ударить в грязь лицом на академических проверках — и тут начала подглядывать. Этим она давала лишний повод противникам гипотезы о существовании «кожного зрения» отрицать саму возможность кожно-оптической чувствительности.

Многие исследователи сочли более целесообразным работать с группами студентов, школьников, со слепыми и слабовидящими людьми, а к Кулешовой потеряли всякий интерес... Можно представить, каким тяжелым ударом был для нее и отказ режиссера снимать ее в фильме «Семь шагов за горизонт».

Однако и после этой неудачи Розе удавалось проводить эксперименты, подтверждавшие ее способности. По свидетельству академика Ю. Б. Кобзарева, который высоко оценил ее опыты, Роза обучилась диагностике некоторых заболеваний, сопровождающихся местным повышением температуры кожных покровов (воспалительные процессы в почках, печени, желудке и т.д.)

Не следует забывать и о том, что именно Роза Кулешова первой поставила проблему «кожного зрения» перед учеными. Каковы же результаты ее объективного научного рассмотрения?

«Кожное зрение» действительно существует»

В 1973 г., через три года после того, как президент Академии медицинских наук высказал упрек в адрес уральских психологов, на страницах журнала «Вопросы философии» (1973, № 9) выступили четверо ведущих психологов нашей страны: профессор В. П. Зинченко, академик АПН СССР А. Н. Леонтьев, член-корреспондент АПН СССР Б. Ф. Ломов и академик АПН СССР А. Р. Лурия. Они совершенно определенно заявили: «В Нижнем Тагиле и других городах на Урале в течение ряда лет проводятся исследования «кожного зрения» (так называемый эффект Розы Кулешовой), которое часто неправомерно относится к кругу «парапсихологических» явлений, на самом деле не имея с ними ничего общего.

Учет результатов многочисленных проверок, аналогичные случаи, наблюдавшиеся за рубежом и совсем недавно в Москве, дают основание заключать, что такое явление, т.е. «кожное зрение», действительно существует и требует внимательного изучения. Правда, относительно его механизмов пока трудно делать сколько-нибудь определенные заключения».

Как уже отмечалось, значительный вклад в изучение проблемы кожно-оптической чувствительности внесли уральские ученые (психологи А. С. Новомейский, Н. Т. Свинина, Н. Н. Судаков, Д. К. Гилев, физиологи С. Н. Добронравов, Я. Р. Фишелев). Подключились к экспериментам также физики. Опыты проводились главным образом не с такими носителями уникальных способностей, как Роза Кулешова или Вера Петрова, а со студентами Нижнетагильского, Свердловского, Магнитогорского и Ишимского пединститутов, с учащимися школ, со слепыми детьми и взрослыми. Исследования велись в Москве, в Армении, а также за рубежом — сначала в США, потом в Англии, Франции, Китае и других странах.

Было установлено, что кожно-оптическая чувствительность, т. е. способность определять некоторые свойства и форму предметов с закрытыми глазами или в полной темноте, в большей или меньшей степени присуща всем людям, как женщинам, так и мужчинам. Оказалось, что различно окрашенные предметы по-разному действуют на наш организм: неосознанно (или с разной степенью осознания) отражаются нами и более того — повышают или понижают интенсивность наших реакций и нашей деятельности.

Феномен «кожного зрения» обнаруживает себя в трех формах: контактной, дистантной и проникающей. Потирая пальцами цветную поверхность или касаясь се, испытуемый распознает цвет. Это контактный способ. Дистантный способ — поисковые движения ладони в воздухе над цветной поверхностью. Способность, как к контактному, так и к дистантному осознанному распознаванию признаков цвета и графической формы (букв, цифр, рисунков) развивается в упражнениях постепенно. Коренное отличие «кожного зрения» от восприятия глазами состоит в возможности определять окраску предметов или реагировать на нее через непрозрачные для видимого цвета преграды, экраны. Цветной образец (цветная бумага или пленка) помещался в кассету из белой жести или сверху накладывался какой-либо непрозрачный экран — реагирование на цвета осуществлялось успешно. Это способ проникающий (1).

Опыты показали, что реакции на цвет происходят при таких непрозрачных экранах, как металлические пластины (свинец, медь, алюминий, сталь, железо, латунь), древесина (прессованные опилки, тонкие доски, фанера), непрозрачная плотная резина, слой асбеста, парафина, снега, соли, плотная бумага и картон, пластмассовые пластины, плотные ткани, полиэтилен. Все эти вещества для кожного зрения являются как бы прозрачными!

Более того, металлические экраны, если их толщина не превышает нескольких миллиметров, даже усиливают интенсивность кожно-оптических ощущений.

Одна из самых удивительных особенностей «кожного зрения» — это возможность распознавания окраски предметов в темноте, что было доказано многочисленными экспериментами, проведенными в Магнитогорске, Нижнем Тагиле и Свердловске, а затем подтверждено исследованиями в США.(1) Правда, для этого требуются специальные тренировки, так как в темноте интенсивность воздействия цветных образцов и характер опознавательных признаков окраски существенно изменяются.

Во избежание подглядывания, как в Советском Союзе, так и за рубежом в опытах использовались специальные светонепроницаемые камеры, куда помещались испытуемые. Через особые отверстия с рукавами в стене камеры они просовывали руки наружу и определяли цвет предлагаемых им листов бумаги или пленки. В ряде опытов испытуемым надевали на голову особые коробки, темные колпаки или противогаз с заклеенными стеклами. Иногда на закрытые веки глаз испытуемым накладывали под плотной черной повязкой светочувствительную фотографическую пленку. В случае подглядывания фотопленка должна была засветиться.

В опытах соблюдались принципы двойного незнания и случайного предъявления раздражителей. В первом случае ни испытуемый, ни экспериментатор не знали, какой по цвету образец предъявляется для распознавания. Во втором случае разные по цвету образцы или графические формы предъявлялись в случайной последовательности с тем, чтобы испытуемые не могли предугадать порядок их предъявления.

Несмотря на эти осложняющие эксперимент условия, некоторые испытуемые очень быстро научились распознавать и основные цвета спектра, и ахроматические (черный, серый, белый), причем не только контактным, но и дистантным способом. Другие испытуемые могли читать дистантным способом на небольшом расстоянии крупные буквы и цифры. Эти люди сильно отличались друг от друга по скорости, с которой они определяли цвета. Слепая школьница из Верхней Пышмы Надя Лобанова, например, узнавала некоторые цвета буквально в доли секунды.

А. С. Новомейский установил, что кожно-оптическая чувствительность чаще обнаруживается у людей с художественной одаренностью (живописцы, музыканты, балерины, гимнасты и пр.), а А. И. Крупнов обнаружил зависимость этой способности от особенностей высшей нервной деятельности: у людей со слабым типом нервной системы способность к «кожному - зрению" -выше.

А теперь обратимся к важному вопросу: на какие ощущения опираются испытуемые, опознавая цвета или изображения?

Как рука «видит»?

Долгое время это оставалось неизвестным. Поэтому-то и появились ложные представления, будто пальцы руки видят так же, как глаза или что возникает какое-то внечувственное «ясновидение». Однако многократные опросы испытуемых и на Урале, и впоследствии за рубежом показали, что для цветоразличения людям служат примерно одни и те же опознавательные признаки. Как при контактном распознавании цвета путем осязания, так и при определении цветной поверхности рукой на расстоянии в сознании испытуемых появляются вполне определенные ощущения, характеризующие тот или иной цветовой раздражитель. Обычно испытуемые пользуются следующей шкалой опознавательных признаков (описание шкалы дано А. С. Новомейским) (2).

Красный — значительное сопротивление движению пальцев при осязании. Вязкий цвет. Самый теплый на ощупь. В воздухе на расстоянии горячий. Жжет. Сильно притягивает к себе ладонь.

Оранжевый — сопротивление движению пальцев меньшее, чем у красного. Шероховатый цвет. Теплый, но не горячий. В воздухе греет ладонь, но не так, как красный. Притягивает к себе ладонь, но менее интенсивно, чем красный.

Желтый — слабое сопротивление движению пальцев. Ощущение скольжения. Легкий и мягкий цвет. Чуть-чуть теплый. Иногда на границе тепла и холода. Слегка притягивает к себе ладонь.

Зеленый — нейтральный. Неопределенный по осязательным признакам цвет. Не гладкий; но и не шероховатый. По температуре не теплый и не холодный. На расстоянии тоже ощущается как нейтральный. Раздражает, но четких ощущений тепла или холода нет. Не притягивает и не отталкивает ладонь руки.

Голубой — очень слабое сопротивление движению пальцев. Пальцы идут свободно. Чуть-чуть прохладный на ощупь. На расстоянии тоже прохладный. Слегка отталкивает от себя ладонь в воздухе.

Синий — тормозит движение пальцев. Холодный на ощупь цвет. И на расстоянии ощущается холодным. Отталкивает ладонь в воздухе сильнее голубого.

Фиолетовый — липкий цвет. Сильно тормозит движение пальцев. На расстоянии морозит. Самый холодный цвет. Сильнее других отталкивает ладонь в воздухе.

Опираясь на эти признаки, отдельные испытуемые и научились распознавать цвета с помощью кожной чувствительности. Особо отметим то обстоятельство, что опознавательные признаки цвета, как это видно из приведенной выше шкалы, изменяются в соответствии с расположением цветов в спектре. Они нарастают по интенсивности действия в обе стороны от центрального зеленого цвета: с одной стороны, к желтому, оранжевому и красному и, с другой, — к голубому, синему и фиолетовому.

Хочу подчеркнуть, что, ориентируясь на эти опознавательные признаки, даже некоторые слепые люди очень тонко определяли оттенки того или иного цвета.

Многообразие методов исследования

Сомнения в существовании кожно-оптической чувствительности были бы у скептиков сняты, если бы они познакомились с разными методами исследования этого явления, в том числе фиксирующими его на неосознаваемом уровне.(3)

К таким методам относится, прежде всего, метод цветовых барьеров.

В опытах установлено, что люди способны определять цвета с помощью кожной чувствительности обычно лишь на небольшом расстоянии — не более 20 см над цветной поверхностью. Однако немало людей, в особенности художественного типа, могут реагировать на цвет на значительно большем расстоянии, например, на высоте около метра над цветной поверхностью. При этом цвета различаются ими на неосознаваемом уровне, что обнаруживается по высоте цветовых барьеров.

Цветовой барьер — это граница отчетливого ощущения ладонью воздействия цветной поверхности на расстоянии. Испытуемый с плотной черной повязкой на глазах опускает ладонь с высоты немногим более метра над цветной поверхностью. Когда он чувствует, что ладонь наталкивается на препятствие — слой более холодного или более теплого воздуха, или кожу ладони начинает пощипывать как будто слабым электрическим током, он останавливает руку в воздухе.

В этих экспериментах от испытуемых не требовалось осознать цвет образца. Они только должны были остановить руку, когда она почувствует раздражение. Экспериментатор же отмечал высоту положения ладони над предъявленным цветным образцом. Испытуемые не знали, какие по цвету образцы предъявляются им в тот или иной момент и не могли назвать эти цвета. Показателем же для экспериментатора служило соотношение высоты цветовых барьеров над разными по окраске цветными поверхностями. Было установлено, что при хорошем естественном дневном свете высота цветовых барьеров изменяется в соответствии с расположением цветов в спектре: последовательно понижается от красного к оранжевому, желтому и зеленому, а затем повышается от зеленого к голубому, синему и фиолетовому. Иначе говоря, высота цветовых барьеров варьирует так же, как и при сознательном распознавании цвета рукой с опорой на ощущения, характеризующие цветной раздражитель в соответствии со шкалой опознавательных признаков (степень шероховатости, теплоты, притяжения-отталкивания и т. д.).

Второй метод исследования — метод термоскопии. Известно, что кожа руки испускает поток невидимых глазом инфракрасных лучей. Интересно было выяснить, существует ли зависимость между интенсивностью потока излучения и цветом поверхности, над которой находится рука.

В экспериментах, которыми было охвачено несколько сот студентов, использовались системы термопар (термостолбик), высокочувствительный гальванометр и секундомер. Испытуемый просовывал руку через отверстие светонепроницаемой камеры, где он находился, помещал ладонь над верхним отверстием полого цилиндра, изготовленного из цветной бумаги. Нижнее отверстие цветной пленки цилиндра располагалось над приемным окном термостолбика, куда попадало инфракрасное излучение от ладони, прошедшее через внутреннее пространство цветного цилиндра. Излучение регистрировалось по шкале гальванометра за периоды в 30 и 60 сек. Что же было обнаружено?

Оказалось, что практически у всех студентов инфракрасное излучение руки существенно изменялось: в зависимости от цвета цилиндра, над которым находилась рука, оно усиливалось или ослабевало.

Причем обнаружилась любопытная закономерность, долгое время не находившая объяснения: характер измеряемых реакций зависел от времени суток. Когда опыты проводились вечером, после второй смены в институте, студенты, вернее, их руки, реагировали на цвета в обратном порядке. Парадоксальные, в то время необъяснимые реакции.

Интересные исследования были проведены по методике Кирлиан. Эффект супругов Кирлиан был получен при фотографировании живых тканей в токах высокой частоты. По предложению, выдвинутому А. С. Новомейским, светящийся ореол, возникающий вокруг пальцев в высокочастотном поле, должен изменяться в зависимости от цвета предмета, над которым расположены пальцы рук. Это предположение было проверено исследователями «кожного зрения» во Франции. Методику Кирлиан с успехом использовала в своей лаборатории в Париже доктор Ивонн Дюплесси. Она получила большое число снимков с изображением кирлиановского свечения пальцев руки, расположенных над различными по цвету топкими целлулоидными пленками. При воздействии красного и оранжевого раздражителей на фотографиях появлялось четкое и ясное изображение контуров пальцев, интенсивного светящегося ореола вокруг них. При воздействии желтого и зеленого раздражителей возникало расплывчатое, размытое, нечеткое изображение контуров пальцев. Ореол появлялся лишь в некоторых местах. При воздействии синего и фиолетового раздражителей вновь обнаруживались четкие и ясные изображения контуров пальцев. Появлялся равномерный, сильный ореол вокруг них.

Интересно отметить, что примерно такие же результаты были получены Ивонн Дюплесси и тогда, когда ее испытуемые держали цветную пленку в левой руке, а фотографировались пальцы правой руки, которая вообще не располагалась над цветным раздражителем. И в этом случае ореол вокруг пальцев правой руки, в то время как левая рука держала красно-оранжевые или сине-фиолетовые образцы, был мощный, равномерный и четкий. А когда в левой руке находился зеленый или желтый образцы, ореол вокруг пальцев правой становился более слабым и разреженным. Таким образом, на кирлиановских фотографиях обнаруживается то же самое явление, которое фиксировалось другими методами исследования кожно-оптической чувствительности.

Рассмотрим еще одну оригинальную гипотезу о связи кожно-оптической чувствительности с биоэлектрической активностью мозга. В 1966 г. в материалах научной конференции психологов Урала был опубликован доклад московских ученых 3. И. Комаровой и Н. С. Мирзоянца. В нем сообщалось, что в момент, когда ладонь испытуемого прерывисто освещалась световыми лучами, в коре мозга происходили изменения в биоэлектрических процессах, причем эти изменения были зарегистрированы не в затылочной части коры, где находятся зрительные клетки, а в центральной области, где расположены центры кожной чувствительности.

Впоследствии эти эксперименты были продолжены в Томске Н. И. Лысенко и другими сибирскими учеными. Эти исследования позволили сделать следующие выводы.

Во-первых, кожно-оптическую чувствительность можно изучать чисто объективным путем — на основе анализа кривых биоэлектрической активности мозга;

во-вторых, она обнаруживается практически у всех людей;

в-третьих, кожно-оптическая чувствительность локализуется в тех центрах коры головного мозга, которые отвечают за осязание и температурную чувствительность.

Еще более удивительные исследования были проведены в начале 70-х годов в Уральском университете и Свердловском пединституте. Выяснилось, что не только кожа, но и глаз реагирует на невидимое излучение цветных образцов. Была зарегистрирована продолжительность зрительных последовательных образов. Что это за образы, читатель помнит, наверное, со школьной скамьи. Если внимательно смотреть в течение минуты на небольшой черный квадрат, а затем перевести взгляд на лист белой бумаги, то на нем появится яркое белое пятно, словно «зайчик» от зеркала. Такое пятно будет появляться, исчезать и снова возникать в течение некоторого времени. Это и есть зрительный последовательный образ, продолжительность сохранения которого (до полного исчезновения) можно зарегистрировать с помощью секундомера.

В экспериментах испытуемые в течение 60 сек. смотрели на черный квадрат (он был из черной резины или свинца), но под него был подложен какой-либо цветной образец, например, красный или зеленый. О том, что под экраном из свинца или резины находится цветная бумага, испытуемый не знал. Но когда он переводил взгляд на лист белой бумаги, то последовательные образы по продолжительности были различными: когда под экраном лежала красная бумага, образ сохранялся дольше, чем в тех случаях, когда там находилась зеленая. Поразительный факт!

В контрольных опытах, проведенных без экрана, четко выявилась та же закономерность: длительность сохранения последовательных образов наиболее значительна по отношению к оранжево-красным и сине-фиолетовым тонам и минимальна по отношению к желтому и зеленому.

«Кожное зрение» влияет на работоспособность и поведение

Под руководством А. С. Новомейского во многих детских садиках и школах воспитательницы и учителя проводили эксперименты со своими воспитанниками по выявлению скорости и точности действий человека в зависимости от окраски его рабочего места. Результаты этих опытов совпадали с данными, полученными позднее в подобных экспериментах в парижской лаборатории И. Дюплесси.

Опыты проводились так.

В нескольких сантиметрах над столом на четырех брусках лежал лист стекла. На него накладывались на некотором расстоянии друг от друга два больших, одинаковых по размеру и фактуре листа бумаги — черный и желтый. Затем оба листа покрывались сверху экраном — алюминиевой фольгой (о том, что под фольгой цветная бумага, испытуемые не знали). На фольге располагались несколько десятков небольших квадратиков и прямоугольников из тонкого картона. Фигурки перемешивались.

Перед испытуемыми (дошкольниками, подростками) ставилась задача: квадратики передвинуть влево, а прямоугольники — вправо. Продолжительность выполнения задания замерялась секундомером.

Массовые опыты показали: почти все дети выполняют работы быстрее, когда под экраном лежит желтая бумага, и медленнее, когда там — черная!

И в других экспериментах выявлялась все та же закономерность воздействия цветов спектра - желтый, зеленый, голубой цвета (середина спектра) ускоряли действия детей, а оранжевый, красный, синий, фиолетовый замедляли выполнение заданий. О том, что под фольгой цветная бумага, повторю, дети не подозревали.

В опытах, когда испытуемые подсчитывали молча количество квадратиков и прямоугольников, держа руки за спиной, результат был тот же, что и в опытах, когда испытуемые производили в уме арифметические действия, глядя на лежащую на фольге бумажную карточку, на которой был написан математический пример. Невидимый глазом цвет влиял на скорость подсчета геометрических фигурок и на быстроту арифметических действий.

В опытах И. Дюплесси слепой человек писал путем прокалывания по Брайлю на листах различного цвета. Оказывалось, что скорость брайлевского «цветного» письма зависит от окраски листов бумаги, на которой слепой прокалывал текст. Письмо замедлялось на оранжево-красных и сине-фиолетовых листах бумаги и ускорялось на зеленом и желтом. При этом, конечно, слепой не знал, какого цвета была бумага.

Выяснилось также, что внеокулярное влияние цвета сказывается не только в ускорении или замедлении действий, но и в усилении или ослаблении мышечных реакций. В качестве примера можно сослаться на результаты, полученные при помощи динамометрического метода, разработанного И. Дюплесси. Человек держит руки в особом экспериментальном ящике. В левой руке у него находится листок бумаги. Цвета этого листка он не знает. Правой же рукой он должен нажать на динамометр. Обнаружилось, что сила нажатия правой руки была максимальной, когда в левой руке был красный листок, затем уменьшалась с оранжевым, желтым и становилась минимальной с зеленым образцом. Потом снова увеличивалась от зеленого к голубому, синему и фиолетовому.

И. Дюплесси проводила и такие опыты. Ее испытуемые с полностью отключенным зрением помещались в особую экспериментальную комнату, цвет стен которой с помощью специальной подсветки мог изменяться. Стены комнаты приобретали то желтую, то зеленую, то оранжевую, то синюю окраску. И здесь обнаружилось, что сила двигательных реакций испытуемых изменялась в зависимости от цвета стен комнаты. Выяснилось также, что от окраски внешней среды зависит и скорость ответных двигательных реакций на какие-либо сигналы (например, быстрота нажатия на кнопку в ответ на звуковой сигнал).

Таким образом, было доказано, что «кожное зрение» подсознательно регулирует скорость и интенсивность действий человека. Возможно, в этом и заключается его основная биологическая функция. Распознавание же в отдельных случаях цвета объектов, по-видимому, является «прорывом в сознание» тех физиологических процессов, которые на неосознаваемом уровне совершаются у всех людей, оказывая влияние на их психофизиологические и поведенческие реакции.

Основная загадка «кожного зрения»

Итак, более или менее хорошо изучены многие свойства и проявления «кожного зрения», его познавательные возможности. Однако и по сей день остается не вполне выясненной физическая природа раздражителя, вызывающего кожно-оптические ощущения.

Одно время считали, что «кожное зрение» основано на так называемой фоторецепции, т.е. на восприятии кожным покровом видимого света примерно таким же образом, как это происходит при действии света на фотографическую пленку. Но этой гипотезе противоречили факты цветоразличения в темноте и через непрозрачные среды. Немало было и других предположений, но они опровергались результатами все новых опытов.

Наибольшее признание получила гипотеза об инфракрасной природе «кожного зрения», которая была выдвинута академиком Б. П. Константиновым в статье «Шестое чувство» (Культура и жизнь. 1964. № 5) и развита доцентом кафедры теоретической физики Свердловского пединститута Ф.Е. Четиным (4).

Известно, что инфракрасные лучи излучаются как солнцем, так и электролампами (накаливания или дневного света) и любыми телами, газами, температура которых выше абсолютного нуля (—273°С). Таким образом, мы все днем и ночью, зимой и летом, на ярком солнечном свету и в абсолютной темноте постоянно как бы купаемся в лучах инфракрасного, невидимого глазом «света». Причем само человеческое тело также является своеобразным фонарем, от которого исходит сияние инфракрасных лучей. Один квадратный метр поверхности нашего тела излучает такую же энергию, как лист стекла площадью 0,3 м2, нагретый до 100°С, или отрезок вольфрамовой спирали с площадью поверхности 6 см2 при 1700° С. Человек очень сильно светится невидимым для глаза светом! (5)

Известно также, что инфракрасное излучение проникает через самые различные материалы. Поэтому экраны из картона, фанеры, черной бумаги, резины и многих других веществ прозрачны для отдельных диапазонов инфракрасного излучения. Этим объясняется проникающая кожно-оптическая чувствительность, которая так сильно озадачивает многих людей.

Когда испытуемый подносит руку к какому-либо окрашенному (цветному) образцу, то в зависимости от цвета образца и особенностей освещения образца и руки возникает более или менее интенсивный процесс теплообмена излучением. Рука, будучи мощным «фонарем», испускающим лучистую энергию, способна тонко реагировать (как и весь организм в целом) на особенности этого физического процесса теплообмена, зависящие от цвета образца. Из математических расчетов Ф.Е. Четина следует, что энергия этого инфракрасного излучения по своей величине доступна для кожного восприятия.

Не ясен вопрос о том, имеются ли в кожном покрове человека специализированные рецепторы «кожного зрения». По всей вероятности, таких рецепторов нет, кожно-оптическая чувствительность, по-видимому, пользуется «чужими» рецепторами: температурными и тактильно-двигательными (осязательными). Ведь и в коре головного мозга, как уже отмечалось, работают центры осязания и температурной чувствительности.

Экологическая гипотеза о влиянии цвета на поведение

Итак, различная окраска внешней среды, воспринимаемая не только глазом, но и кожей человека, по-разному влияет на двигательную, умственную и сенсорную активность человека.

В условиях естественного дневного света темп моторных и умственных реакций замедляется при наличии красных и оранжевых, а также синих и фиолетовых раздражителей и ускоряется при воздействии желтых, зеленых и голубых. Равным образом интенсивность кожных ощущений и высота цветовых барьеров максимальна при наличии красных, оранжевых и синих, фиолетовых раздражителей и уменьшается при воздействии желтых, зеленых и голубых. Иначе говоря, как на двигательную, так и на умственную и сенсорную сферы наибольшее воздействие при дневном свете оказывают цвета, расположенные на краях спектра, и наименьшее — цвета, находящиеся в середине спектра. Кроме того, при дневном свете черная окраска замедляет деятельность и вызывает самые интенсивные кожные ощущения.

Но удивительно, что все эти реакции во всех экспериментах, проводимых по самым различным методикам в темноте или при освещении электрическими лампами накаливания изменялись на прямо противоположные. Это явление никак не поддавалось объяснению.

В 1979 г. А.С. Новомейским и мною была выдвинута гипотеза об экологической (эволюционной) природе изменения неосознаваемых реакций на цвет в темноте и при естественном освещении.

Нами была написана статья для журнала «Урал», но ее нам возвратили для коренной переработки, ибо для литературно-художественного журнала она оказалась чересчур специальной. Работа эта так и не была сделана (в значительной степени рукопись этой совместной с А.С. Новомейским статьи использована мною в данной главе книги). Насколько мне известно, об экологической гипотезе имеется единственное упоминание в статье А. С. Новомейского и Д. К. Гилева, да и то в сноске, где сказано: «Гипотеза об экологической природе кожно-оптической чувствительности была выдвинута и обоснована в 1979 г. А. С. Новомейским и В. С. Матвеевым» (6).

В чем же суть этой гипотезы?

Мы считаем, что влияние окраски внешней среды на поведение и психическую деятельность человека объясняется экологическим фактором, сложившимся в результате многовекового взаимодействия человека с окружающей его природной цветовой средой.

Сознательное отражение действительности через взаимодействие двух сигнальных систем, т.е. образа и слова, оформилось у людей сравнительно недавно, в основном в течение последних ста тысяч лет. Предки же человека ориентировались по цветовым сигналам природной среды на неосознаваемом уровне.

Первобытные люди охотились, собирали травы, коренья и плоды, совершали переходы лишь при дневном свете. Днем постоянными факторами внешней среды для них были цвета, расположенные посредине спектра,— зеленый, желтый и голубой. Их окружали зеленая листва деревьев и трава полей, лугов, лужаек, желтый песок побережья реки, голубое небо. Эти цвета днем не были сигналами об опасности. Они составляли обычный нейтральный фон, это были биологически слабые цветовые сигналы, успокаивающие, благоприятствующие легким и быстрым реакциям (помните, по шкале опознавательных признаков зеленый — нейтральный цвет, не гладкий и не шероховатый, не теплый и не холодный, не притягивает и не отталкивает; а у желтого и голубого отмечается легкое нарастание противоположных признаков).

Если же днем во внешнем окружении появлялись цвета оранжево-красные или сине-фиолетовые, то они служили сигналами об опасности: на спокойном фоне зелени, голубизны и желтизны это были тревожные цвета огня, пожара, крови или грозных явлений природы — сине-фиолетовая окраска неба и водных просторов как предвестник бури и т. д. Эти цвета — раздражители биологически сильные, контрастные, стимулирующие действие ориентировочного рефлекса, задерживающие, тормозящие деятельность, заставляющие насторожиться, замереть, даже, может быть, оцепенеть, чтобы выжить. Так же предупреждающе, настораживающе действовало все черное: темные расщелины в скалах, пропасти, ямы, выжженные места, обгоревшая растительность, темные входы в пещеры.

Таким образом, расположенные по краям спектра оранжево-красные и сине-фиолетовые тона и, кроме того, черный цвет вызывали в течение всей истории существования людей и, вероятно, вызывают и теперь у человека наиболее сильные реакции и ощущения и требуют усиленной анализаторной деятельности и замедления действий. Напротив, средневолновые желтый, зеленый и голубой цвета природной среды как нейтральные, неопасные, успокаивающие сигналы выступают для человека в качестве раздражителей, благоприятствующих быстрым и легким реакциям.

Иное дело вечером и ночью. В темноте предки современных людей находились в укрытиях — в пещерах, хижинах, углублениях среди скал. При наступлении темноты сигналом об опасности было все то, что связывалось с зеленой и желтой окраской. Зеленая чаща леса, зеленые открытые луга, желтые пески пустыни в ночное время становились опасными для человека, так как в это время там охотились хищники. Поэтому при наступлении темноты сигнальное значение средневолновых цветов изменялось. Слабый при дневном свете зеленый цвет ночью выступал как сильный раздражитель.

Видимо, экологический фактор, характеризующий исторически сложившееся различное влияние окраски внешней среды на поведение и психическую деятельность, действует и до настоящего времени. Вероятно, именно этим и объясняются обнаруженные в экспериментах изменения динамики двигательной и психической активности человека в соответствии с расположением цветов спектра. Эти эксперименты, надо думать, воспроизводят те цветовые воздействия, которые на неосознаваемом уровне регулировали поведение и психическую деятельность людей в течение длительного времени.

Выдвинутая нами экологическая гипотеза подтверждается рядом дополнительных наблюдений А.С. Новомейского.

Во-первых, неоднократно отмечалось, что наилучшие показатели «кожного зрения» обнаруживаются в детском возрасте. Дети ближе к природе, чем взрослые люди. Неудивительно поэтому, что наилучшие результаты демонстрируют школьники младших классов.

Во-вторых, высокие показатели при исследовании неосознаваемого влияния окраски внешней среды на поведение и психическую деятельность были получены в опытах с людьми художественного типа, главным образом, со студентами художественно-графического и музыкально-педагогического факультетов вузов. Напротив, студенты математического факультета показывали в экспериментах неважные результаты. Именно поэтому к исследованиям чаще всего привлекались люди художественного типа.

В-третьих, было обнаружено, что в сельской местности испытуемые обнаруживают большие способности к «кожному зрению», чем горожане. Сельские жители теснее связаны с природной средой, что и сказывается в большем влиянии цвета на их поведение и психическую деятельность.

Итак, благодаря неосознаваемому отражению цветового излучения с помощью кожных рецепторов человек постоянно получает информацию об окраске внешней среды. В соответствии с этой неосознаваемой информацией происходит саморегуляция психической деятельности человека, изменяется динамика двигательных, умственных и сенсорных реакций. Эти изменения и различия в реакциях на цвета в дневное и в вечернее (ночное) время, несомненно, должны учитываться при организации цветовой среды на производстве, в школе, в быту.

В заключение следует остановиться на практическом применении результатов исследования «кожного зрения».

Еще лет десять тому назад до нас доходили сведения, что предприимчивые американцы организовали фирму, где за крупное вознаграждение брались научить слепого человека если не читать книги и газеты, то, по крайней мере, различать цвета. Такой рекламный листок попал в Свердловск. К сожалению, судьба этого предприятия неизвестна.

Открыть такой кооператив нам как-то не приходило в голову, хотя в процессе исследований проводились тренировки со многими слепыми и слабовидящими людьми, и некоторых из них удалось обучить распознавать цвета и рисунки как контактным, так и дистантным способом. Однако хотелось бы дать практические советы, которые могут быть полезны не только слепым людям.

Прежде всего, каким должен быть цвет стен рабочих мест? Наиболее благоприятны при дневном свете или при освещении лампами дневного света зеленый, голубой и желтый цвета. В этот цвет следует окрашивать и поверхности парт и столов в учебных классах, где проводятся занятия днем. Там, где занятия проводятся при свете ламп накаливания, поверхности парт и столов желательно окрашивать в красновато-розовые, светло-фиолетовые и пурпурные тона. В такие же тона целесообразно окрашивать стены и интерьеры в спальнях, других местах ночного отдыха людей. Конечно, такую же окраску должны иметь и одеяла, ширмы, шторы, занавеси, ковры в спальнях. Ни в коем случае не следует окрашивать парты и столы в классах в черные и коричневые тона.

При окрашивании стен и рабочих мест следует учитывать, что чем толще слой красящего вещества, тем сильнее действует данный цвет на поведение и психику человека. Поэтому цветовой слой должен быть достаточной толщины, а старый слой перед покраской необходимо снимать. Мы уже знаем, что проникающее свойство «кожного зрения» может обусловить реагирование на толстый слой старой краски, например, черной, а не на новую окрашенность.

Там, где занятия проводятся как при дневном освещении, так и при свете ламп накаливания, желательно менять пластиковые покрытия парт, столов, других рабочих мест, причем нужно учитывать, что цветовая емкость этих покрытий должна быть большей, чем емкость экранируемой поверхности.

Такой же совет можно дать и автолюбителям: в целях обеспечения большего биологического комфорта и даже безопасности вождения автомашины желательно пользоваться съемными цветными чехлами для сидений и спинок кресел: желтыми, голубыми, зелеными днем и пурпурными, фиолетовыми, темно-оранжевыми, темно-синими — вечером и ночью (7)

Ограничусь этими советами, хотя А.С. Новомейский, работу которого я использовал, рекомендует даже писать днем зелеными чернилами, а ночью — фиолетовыми,

В заключение этой главы хочу поставить вопрос: остается ли у кого-нибудь сейчас сомнение в существовании «кожного зрения»?! И подчеркну: обязаны мы открытием этого феномена Розе Алексеевне Кулешовой, а разработкой проблемы в очень большой степени — А. С. Новомейскому. А то, что Роза Кулешова подглядывала,— не будем к ней суровы, простим ей это, даже если она и пыталась это делать.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.Новомейский А. С, Судаков Н.И, Сюзев В. П. О распознавании признаков цвета через непрозрачные среды с помощью кожной чувствительности // Материалы исследования кожно-оптической чувствительности. Челябинск, 1965.

2.Новомейский А. С. Окраска внешней среды и саморегуляция психической деятельности учащихся // Проблемы психологии и психофизиологии активности и саморегуляции личности. Свердловск. 1981. С. 57—58.

3.Овечкин А. В., Подкорытова Л. А., Свинина И. Г. О некоторых методах исследования кожной чувствительности человека к видимым и инфракрасным лучам // Ленинская теория отражения и проблемы психологии. Свердловск, 1973. Сб. 2.

4.Четин Ф. Е., Новомейский А. С, Матвеев В.С., Фишелев И. Р., Овечкин А. В. Теплообмен излучением как основа неосознаваемого отражения некоторых оптических свойств объектов // Ленинская теория отражения и проблемы психологии. Свердловск, 1971. Сб. 1.

5.Гуревич В. 3. Теплый свет. М., 1966. С. 36.

6.Новомейский А. С, Гилев Д. К. Исследование активности кожно-оптической чувствительности и ее проявлений в процессе деятельности // Психология и психофизиология индивидуальных различий в активности и саморегуляции поведения человека. Свердловск, 1980. С. 26.

7.Новомейский А. С. Активность кожно-оптической чувствительности и практическое значение ее исследования // Психология и психофизиология индивидуальных различий в активности саморегуляции поведения человека. Свердловск, 1985.