Гордыня

Совесть, больная знанием.

Знанье, больное гордыней.

Гордыня без самокопания -

Достоинств растущее вымя.

Но их молоко - невкусное,

Хотя упаковка катит.

Кастрированные чувствами,

Мы мерим других по зарплате.

А если попробовать иначе?

Души как измерить тепло?

Без показателей рыночных

Гордыня - обычное зло.

Богатый окажется сволочью,

Подонком иль гнусным лжецом.

Солдат под фугасом осколочным –

Ушедшим прям в рай храбрецом.

Артист – примитивным сожителем,

Политик – маньяком в душе.

Мы многое слышали, видели,

Но рай, говорят, в шалаше!

Шалаш – это ведь обнажение,

Там шмотки, бабло не нужны.

Открытые сверхотношения,

Где только лишь души дружны.

Гордыня такому упрямится,

Не хочет душе уступать.

Мы – нутроразменные пьяницы!

Названье есть чёткое – блядь.

Но редко и с неохотою

Себя критикуем мы так.

Хоть опыт уж  мерится ротами

Но честность гордыне – враг!

Нашлися отмазы прехитрые,

На время свалили вину,

И мы в уик-энды пол-литрами

Взрезаем души тишину.

Мы едем на левые сейшены,

Балдеем и нюхаем кокс,

Обвешаны разными гейшами

И…этим горды!? Парадокс!!!

И совесть больна этим знанием,

Но литры свои дальше пьёт,

Боясь честного ей же названия.

Гордыня для правды – лёд!

Но добровольна та скованность,

Гордыня в плен многих взяла.

Она для души – разворованность,

Но нету ущербу числа.

И без этих ясных критериев

Пленёны идём в кандалах,

Гордыня растит недоверие,

Что можно летать в облаках.

А там все её показатели

Мгновенно уходят в пар.

Обнулены знаменатели,

И выветрен перегар.

Но взлёт сей – обычно единственный,

А после душонке – в ад.

Гордыня не любит таинственность

И строит нам тыщи преград,

Чтобы только при жизни спасительно

От сложных вопросов уйти.

Процесс наш, выходит, мыслительный

Сбивает гордыню с пути!

Так думайте, милые граждане.

С собой-то хоть будьте честны!

Гордыня – понятье не важное,

Бегущее вдаль от Весны…