Мне известны две публикации Василия Пескова, в которых он кратко рассказал о своих поездках на «пароходах» по Дону в первой половине 50-х годов:
публикация «Песни села Колыбелки» от 5 августа 1956 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 1);
публикация «Донские дивные горы» от 9 ноября 2011 года, цитата по Интернет-порталу KP.RU,
Эти рассказы содержат мало конкретных подробностей и не являются уникальными (известны рассказы других авторов о поездках по Дону в это же время на этом же участке). Однако обо рассказа красивые, написаны в фирменном стиле Василия Пескова и содержат интересные впечатления от поездки. Поэтому эти рассказы представляют интерес для изучения истории пассажирского судоходства на Верхнем Дону.
Оба рассказа связаны с участком Дона Лиски — Павловск. В публикации 1956 года это ясно из названия села, а в публикации 2011 года автор указывает направление поездки: «мы двинулись по Дону вниз». Правда, в публикации 2011 года автор объединил рассказ о поездке из Лисок «вниз» с рассказом о Дивногорье. Это привело к явной путанице, ведь Дивногорье расположено вверх по течению от Лисок. На участке Лиски — Павловск тоже есть известные меловые горы, но называются они по другому (например, Белогорье).
Оба рассказы подчёркивают одну характерную особенность пассажирский линии Лиски — Павловск. Хотя линия была относительно короткой, но основные пассажирские рейсы на ней традиционно выполнялись ночью (отправление вечером, прибытие утром, а в большинстве сёл остановка была ночью). То есть линия была ориентирована на «колхозников»: им было удобно попасть на «базар» утром, днём сделать дела в городе, а вечером уехать домой.
Первый рассказ о поездке по Дону легко датировать, исходя из указаний автора («ровно год назад») и даты публикации (5 августа 1956 года). То есть это рассказ о поездке в 1955 году, когда Василий Песков работал в областной газете «Молодой Коммунар». Такую датировку подтверждает и текст рассказа. Песков не поясняет, почему он оказался рядом с капитаном, а капитан обращается к Пескову явно уважительно.
Рассказ в публикации 2011 года гораздо сложнее датировать, точных указаний нет. Автор сообщает, что через 54 года он опять побывал на Среднем Дону. Но это неконкретное указание, Песков много раз приезжал в Воронежскую область в 90-х и 2000-х годах. Текст рассказа явно отличается от публикации 1956 года. Песков ехал не один и поясняет, почему он оказался рядом с капитаном («Нас он, чувствуя любопытство, с мостика не прогнал»). Капитан разговаривает вежливо, но обращается как к детям («В школе вы писали на доске вот этим мелом»). Поэтому я думаю, что эта поездка была до начала работы Пескова в «Молодом Коммунаре». Я думаю. самая вероятная дата этой поездки 1950 год, в этом году Песков окончательно закончил школу (получил полное среднее образование). Есть информация, что после окончания школы Песков ездил куда-то в район Павловска на курсы начальной военной подготовки («Песков в юности в Павловске проходил курс молодого бойца»). Этой датировке соответствует указание про 54 года, в 2004 году Песков точно был на Среднем Дону.
Кроме этих двух рассказов, «пароходы» на участке Лиски — Павловск упоминаются ещё в одной публикации:
публикация «Дон в колыбели» от 24 сентября 1981 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 13).
После упоминания о «пароходах» идёт мини-рассказ о поездке по Дону. Но этот рассказ относится скорее к станице Вёшенской, а не к городу Лиски («Это был запах Дона, знакомый по знаменитой книге»).
Далее на странице приведены подробные цитаты из всех трех публикаций. А в конце страницы собраны упоминания о «пароходах» и «бакенах» на других участках Верхнего Дона (кроме участкка Лиски — Павловск).
Публикация «Песни села Колыбелки» от 5 августа 1956 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 1).
Ровно год назад в сенокос случилось мне плыть по Дону на пароходе. Близко к полуночи остались мы на палубе вдвоем с капитаном. Он все время молчал, а когда из-за яра светлячками замигали огни какой-то деревни, тронул меня за руку:
— Послушайте, поют…
По взволнованному голосу я понял, что капитан уже не в первый раз слышит в этом месте песню.
— Как поют… Красота! — вздохнул капитан и добавил: — И сочиняют ведь сами…
— Как называется это село? — спросил я.
— Колыбелка, — отозвался капитан.
Колыбелка… Бывает вот так: останутся в памяти слово и песня. Песню услышишь — слово вспомнится, слово услышишь — песня придет на ум. Так было и на этот раз.
— Сейчас будет Колыбелка, — сказал мне шофер попутного грузовика, на котором мы добирались до районного центра Лиски. И тотчас же вспомнились ночь над Доном и девичья песня. Захотелось побывать в селе, а если придется — и увидеть певцов.
…
Публикация «Дон в колыбели» от 24 сентября 1981 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 13).
…
И почти всюду эта дорога была по степям. Всюду река открыта ветрам и солнцу. Притоки в верховьях водой небогаты, и силу река набирает с трудом и не сразу. Теченье, в верховьях достаточно резвое (наши предки называли Дон «быстрым»), становится медленным, и уже в липецких землях Дон равниною укрощен. Слово «тихий» к нему подходит вполне.
У Лисок (нынешнее название городка — Георгиу-Деж), помню, появлялась на Дону первая пристань. И далее вниз шли уже пароходы. От Лисок до Вешенской Дон может хвастаться красотою. Тут он течет то в меловых кручах, то в дубовых густо-зеленых лесах, выходящих к нему из степи, то в лесах пойменных, непролазных и непроглядных. Я, помню, плыл осенью в этих местах. Ветерок с берега приносил запах хмеля, запах диких лежалых груш, опавших дубовых листьев. Это был запах Дона, знакомый по знаменитой книге.
Ниже река впечатляет уже не красою, а силой. Большая вода неспешно течет степями к столице Дона, к Ростову. А там рукой подать уже до Азова, до устья, где в камышовых дебрях не сразу поймешь, где река, а где уже море. Тут, петляя на лодке по тихим пространствам воды, невольно думаешь о начале ее, о месте, где река зачиналась…
…
Публикация «Донские дивные горы» от 9 ноября 2011 года, цитата по Интернет-порталу KP.RU,
…
И еще одна примета на Верхнем Дону. Под ногами мы видим не привычный чернозем, а белые куски мела.
Первый раз я видел Дон в среднем его течении после войны. Тогда по реке еще ходини колесные пароходы. Из Лисок наша посудина уходила почему-то поздно вечером. На закате, помню, из трубы повалил черный дым, пароходик басовито загудел, и на воде закачались зеленые и красные огни, заскрипела палуба на посудине, на которой мы двинулись по Дону вниз.
Никогда не забуду это путешествие по воде. Рулевой в освещенной рубке крутил деревянное массивное колесо, и наш пароходик крутил справа и слева два колеса. На мостике стоял немолодой капитан, он громко подавал команды.
Берега проплывали в сумерках. У костров на берегу варили ужин рыбаки. Лодки, потревоженные волной от нашего парохода, качались на уснувшей волне. Капитан курил трубочку. На щеке его был шрам, оставленный войной. Нас он, чувствуя любопытство, с мостика не прогнал.
Между тем над правым берегом взошла чистая, как после купанья, луна. И сразу же обозначилась прерывистая сахарно-белая верхушка береговых гор. «Что это?» - «Это мел», - с готовностью ответил капитан. «А откуда этот мел взялся?» Капитан подумал, как лучше ответить на наши вопросы.
«Очень-очень давно наша Земля была безлюдной. Зверей тоже не было. Но жили в морях ракушки. Потом покрыл Землю ледник, но не всю Землю. И пришло время - ледник стал таять, оставляя за собой камни и местами горы ракушек, отступал к северу. Около нынешнего Дона ракушки образовали горы мела. В школе вы писали на доске вот этим мелом, а украинцы этим мелом белят деревенские избы. Вот и всё, что я могу вам рассказать. В книгах найдете подробное и толковое объяснение увиденного… Да, забыл вам сказать, что меловая стена у Дона тянется долго. А самое дивное место мы будем проплывать.
Капитан опять закурил свою трубочку и отправился в каюту спать. А нам спать не хотелось. Меловые горы блестели под луной с прежней силой.
Пятьдесят четыре года спустя я удосужился вновь побывать в Дивногорье. Ехали мы на машине по правому берегу Дона. Три раза подъезжали к реке посмотреть сверху, как течет тихая вода и что видно за Доном.
…
Упоминания о о «пароходах» и «бакенах» на участке Дона выше Лисок я нашёл только в двух публикациях Василия Пескова. Упоминания отрывочные, но из них тоже можно получить некоторую информацию о работе речного транспорта и транспортной ситуации в регионе.
Первая публикация «Антониха» относиться к самым известным и удачным работам Пескова. В этой публикации действие происходит в Коротояка, автор сам указал название села. Я думаю, автор назвал «катером» паромную переправа в селе Селявное НИЖЕ Коротояка (есть два села с таким названием). А «топкой равниной» автор назвал пойму Тихой Сосны. Так как во время войны железная дорога в Коротояк была разрушена, то после войны действительно нельзя было попасть из Коротояка на другой берез Тихой Сосны во время половодья (ближайшая надёжная переправа скорее всего была только в Острогожске).
В конце публикации Песков сообщает, что уехал из Коротояка на «пароходе». «Пароход» на пассажирской линии противопоставляется «катеру» на переправе. Также известно, что у «парохода» была палуба. Отъезд гостя из Коротояка на пароходе не удивил Антониху, то есть пассажирская линия работала регулярно. Проблема в том, что после известного решения Хрущева 1956 года на Верхнем Дону очень быстро избавились от пароходов (буквально за несколько лет). Если в очерке описываются события 1959 года, то на этом участке Дона работали скорее всего теплоходы. Также возможно другое объяснение, Песков мог встретиться с Антонихой на несколько лет раньше, когда ещё работали пароходы.
Публикация «Антониха» от 7 июня 1959 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 1):
Может, кто-нибудь все-таки согласится? — повторил я свою просьбу.
Двое лодочников бросают цигарки, сосредоточенно мнут их сапогами, глядят на реку и качают головами:
— Опасно…
Я и сам вижу, что опасно. Дон, взбудораженный половодьем, как очумелый после вина казак, несется между меловых гор. В темноте слышно, как ревет вода, как шлепаются с подмытого берега комья земли.
До катера верст восемь, но берегом не пройти — низина залита водою. Сутки, а то и больше надо колесить по топкой равнине до переправы.
…
При отъезде из села я попросил Антониху подвезти к пристани. Она охотно согласилась…
Честное слово, я не встречал более уверенного водителя. Но почти у самой пристани старенькая машина вдруг зачихала, что-то случилось в ее перебинтованном проволокой организме.
— Ничего, сейчас поправлю, — сказала Антониха, — вам, однако, советую пешком, вдруг я долго.
Я сделал фотографию на память, и мы попрощались.
С палубы парохода я долго глядел на прибрежную улицу: не покажется ли Антониха?
Наконец, когда пароход уже сделал разворот у пристани, на дорогу вырулил мотоцикл. Антониха по берегу обогнала пароход и остановилась на пригорке.
Я снял шапку: до свиданья, Антониха, до свиданья, человек хороший.
Фото автора. С. Коротояк. Воронежская область.
Вторая публикация связана с селом Костёнки. Конкретной информации мало, но публикация позволяет почувствовать обстановку на реке. В селе Костёнки в то время был паром, в то время свои паромы ещё были во многих крупных донских сёлах и никого не удивляли. Также внимание автор привлёк «огонек бакена». То есть судоходная обстановка была освещаемой, а движение судов осуществлялось круглосуточно. И даже традиционный бакенщик ещё на своём рабочем месте.
Публикация «Находка в селе Костенки» от 25 декабря 1960 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 2):
Вечер. На Дону зеленой чешуей сверкает огонек бакена. У парома ждут очереди грузовики с сеном. На другом берегу девичий голос зовет корову:
— Зорька! Зорька!..
С Александром Николаевичем мы сидим на косогоре, поросшем дикими грушами, и молча глядим в степь. Зажглись звезды.
— Уверен, древние люди собирались по вечерам на этом мысу и также вот любовались, может, молились. Теперь долететь можно… Сказка! Вы представляете, между прочим, как поживают на этом светиле вымпелы? Зарылись, наверное, в лунную пыль. Кому-нибудь отыскать суждено… — Александр Николаевич порылся в кармане, осветил на ладони осколок камня. — Наконечник стрелы, первое творение человека… И фотография обратной стороны этой волшебницы. Разве не интересно жить!
— Зорька, Зорька! — опять позвал девичий голос.
— Она, кажись, к скирдам пошла, — отозвался бакенщик.
Примерно через сорок лет у Пескова была ещё одна публикация о Костёнках: «Селение на костях мамонтов» (18 октября 2002). В этой публикации тоже было сказано о красивом виде на реку. Но ничего не было сказано ни о бакенах, ни о бакенщиках, ни о пароме. Всё это действительно исчезло к 2000-м годам на этом участке Дона.
И немаловажно: с бугров над балкой открывается волнующей красоты картина — синяя лента реки, а в пойме ее — луга, озера.
Упоминания о «катерах», «пароходах», «бакенах» и «пристанях» на участке Дона около станицы Вёшенской есть в нескольких публикациях Василия Пескова. Но везде эти упоминания отрывочные. В публикации о визите Хрущева в Вёшенскую сообщается о «прогулке на катерах»:
Публикация «Сердечная встреча на донской земле» от 1 сентября 1959 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 1):
Сегодня у писателя и у земляков его, вешенцев, необыкновенный день. Казаки-бородачи достали из сундуков праздничные шаровары с лампасами, самые нарядные платья надели девушки. Тысячи людей собрались на правом берегу Дона. В Вешенскую по приглашению М. А. Шолохова прилетает Никита Сергеевич Хрущев. Он отдыхал на юге и принял приглашение побывать на Дону.
— Самолет!..
Аэродрома на донском берегу нет. Самолет садится прямо на прокаленную степными ветрами землю.
Стихают моторы. По ковровой дорожке трапа, приветливо улыбаясь, спускается Никита Сергеевич Хрущев. Два умудренных жизнью, известных всему свету человека идут друг другу навстречу, по-русски крепко обнимаются. Цветы, улыбки, рукопожатия. Ребятишки бегут с цветами; традиционные хлеб-соль подносит старейший вешенский казак Яков Петрович Пигарев.
Никогда еще древний Дон не видал более сердечной встречи. Никита Сергеевич подходит к собравшимся у самолета, дружески здоровается с казаками, благодарит за теплый прием. Под рукоплескания открытая машина, в которую сели гости и хозяин с родственниками, направляется к дому Шолохова. Вдоль всей дороги — приветственные возгласы, дружеские улыбки. Казаки машут фуражками, девушки — платочками…
После короткого отдыха Н. С. Хрущев и М. А. Шолохов совершили прогулку на катерах по Дону. …
Но из других источников известно, что это были скоростные маломерные катера. Такие катера никогда не использовались на Верхнем Дону для регулярных пассажирских перевозок. Далее можно отметить несколько похожих публикаций о поездке в Вёшенскую на встречу с Шолоховым:
Публикация «Осень в Вешках» от 18 октября 1959 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 1):
Осень. Ухают на красной заре выстрелы в пойменных чащах, торопливыми и беспокойными табунами мечутся перед дальней дорогой скворцы, прощально и трогательно кричит пароход на перекате, в предчувствии морозов зябко дрожит зеленый огонек бакена…
В этой поездке внимание Пескова привлекли гудки пароходов и огни бакенов:
Публикация ««Я русский, я еду в Россию»» от 6 ноября 1959 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 1):
Ни души. Только забытые всеми лодки мокли на приколе. Простуженным голосом прокричал на перекате пароход, потом долго и протяжно кричала в пойме какая-то потерявшая стаю птица.
…
Помолчали, глядя, как у близкого бакена убегала к желтым огням вода.
То есть судоходная обстановка была освещаемой, движение судов осуществлялось круглосуточно, а гудки «пароходе» были обычными звукам на этом участке Дона. Можно только отметить, что фактически в 1959 году «пароходов» на этом участке Дона осталось очень мало, то есть фактически это были гудки теплоходов. Но «транспортная» терминология у Пескова вообще не очень чёткая, Песков боролся за общее впечатление от текста.
Публикация «В гостях у Шолохова», цитата по изданию 2005 года «Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников»:
Скрипит немазаная снасть переправы. Какая-то птица тревожно прокричала над водой. Запоздалый топот лошади, рыбьи всплески… Дон. Шолоховские места. Звезды над степью, темный берег, зеленая рябь у бакена.
В публикации о станице Вёшенской 1967 года Песков указал ещё одну необычную и характерную примету верхнедонского судоходства:
Публикация «Тихий Дон» от 20 октября 1967 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 6):
По-прежнему можно увидеть пристани, заваленные осенью арбузами, увидеть старый, скрипучий паром, увидеть по-над берегом всадников и услышать песню, рожденную конниками под мерный шаг лошадей:
По Дону гуляет,
По Дону гуляет,
По Дону гуляет казак молодой…
Я думаю, что даже в те годы арбузы были не на всех верхнедонских пристанях. Около Лисок арбузы конечно растут, но не очень большие и не очень много. Я думаю, что много арбузов было только на пристанях ниже Богучара.