Река Воронеж — «море»

Интересно проследить за упоминаниями выражения воронежское «море» в публикациях Василия Пескова. Журналист любил использовать это выражение, оно было использовано как минимум в пяти публикациях. В одной публикации это выражение даже попало в заголовок. Однако во всех публикациях слово «море» употребляется в кавычках. Особой необходимости в кавычках не было, Воронежская область расположена далеко от всех настоящих морей. Поэтому постоянное использование кавычек можно рассматривать как авторскую позицию и литературный приём. Особенно ярко это проявилось в названии публикации Уроки «моря». Название публикации красивое, а в тексте грустный рассказ о грязном мелководном водоёме, «не способном к автономному жизнеобеспечению».

Первое упоминание о воронежском «море» я нашёл в публикации 1960 года, причём в публикации явно говорилось о событиях прошлого года. Однако современное водохранилище в Воронеже было создано только в 1972 году, а в 1959 никакой плотины в районе города Воронежа вообще не было. Следующее упоминание в публикации 1970 года, опять до создания водохранилища.  То есть информационная известность проекта очень сильно опережала реальное строительство.

Мне известны следующие публикации Василия Пескова, в которых упоминаются «море» на реке Воронеж :

Публикация «Баллада о топоре» от 17 апреля 1960 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том  2).

…

В село это из Воронежа можно попасть и «морем», и сушей. Если любите реку, садитесь на «катер». Так называют на пристани большую лодку с тракторным мотором.

…

Публикация «Речка моего детства» от 29 ноября 1970 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том  8).

…

Воронеж — река немалая. На ней, как известно, рождался российский флот, на ней вырос большой промышленный город. Но город вот уже несколько лет страдает от жажды. И скоро мы будем иметь, так сказать, еще одно «море». 

Плотина строится исключительно для того, чтобы задержать воду, ибо река не в силах уже напоить промышленный город. Слов нет — город велик, воды надо много. Но, с другой стороны, и река, по которой когда-то шли на Азов корабли, основательно обмелела. А это следствие того, что главный ее приток и еще какие-то речки и ручейки недодают воду. 

…

Публикация «Река и жизнь» от 19–23 ноября 1975 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том  10, Том 11).

…

Где-то возле Рамони чувствуешь набухание реки. Течение становится еле заметным и потом совсем пропадает. Вода подернута ряской, как в старом озере. У села Чертовицкого река покидает привычные берега, реки уже нет — разлив воды, похожий на половодье. Летают чайки. Пучки травы выдают мелководья. Для лодок обозначен фарватер. Это место рекой уже не зовут. Это «море», образованное плотиной. 

Считать ли благом эти «моря» — дело спорное. 

Бесспорно одно, это была неизбежность: отощавшая река не могла уже напоить бывшую колыбель флота — огромный индустриальный Воронеж. 

…

 Из крупных птиц самой приспособленной к человеческой толчее на реке нам показалась цапля. Цапли всегда находили укромное место, вовремя, не рискуя попасть под чей-нибудь глупый выстрел, подымались и улетали, неторопливо, по-старушечьи согнув шеи наподобие буквы S. Цапли исчезли вблизи от Воронежа, где берег был сплошь уставлен домами, палатками, дощатыми павильонами, шалашами, навесами и грибками. Тут не только что цапле, даже и воробью, кажется, негде было присесть. 

 На «море» птичий мир опять оживился. Косяки уток проносились и падали в воду вблизи от лодок на виду у машин, летевших по дороге в Ростов. Уткам тепловатый, покрытый ряской разлив воды определенно понравился. 

…

Публикация «Уроки «моря»» от 25 апреля 1976 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 11).

…

Полной картины бедствия я не застал, однако даже следы того, что случилось, заставляли проезжавших вдоль берега остановиться — в воде кверху брюхом плавали огромные судаки, сазаны, щуки. «В дни, когда это все началось, берег завален был рыбой. Мы даже не предполагали, что в нашем «море» столько ее развелось. 

…

Большие реки, чистые и глубокие водоемы заморам, как правило, не подвержены. Иное дело искусственные «моря». Зеркало воды тут немалое, но мелководье, растительность, отсутствие тока воды делают их уязвимыми не только в суровые зимы, но даже и летом при долгом безветрии, когда вода кислородом не насыщается. 

Большое «цимлянское море» два года назад подверглось опустошительному замору. И только серьезные меры и бдительность предотвратили беду в минувшую зиму. 

А под Воронежем эта беда случилась. Местное «море», сооруженное несколько лет назад по причине острой нехватки воды для промышленности, оказалось особенно уязвимым. Причины этому: крайнее мелководье, почти сплошные поля водной растительности, плохо очищенная вода, спускаемая в реку липецкой промышленностью, исчезновение и обмеление притоков реки Воронеж, где рыба могла бы найти убежище от удушья. При этих условиях первая же суровая зима сделала свое дело. 

Фатальны ли для «воронежского моря» подобные бедствия? Если не принять мер, бедствие неизбежно повторится. Это искусственно созданное «море» без «искусственного дыхания» в суровые зимы обходиться не может. 

В этом убеждает опыт «цимлянского моря» и ряда других хранилищ воды. «Искусственное дыхание» — это аэрация воды с помощью насосов, прямое насыщение воды кислородом, устройство прорубей, полыней. Даже малые лунки удильщиков-рыболовов, хотя и не способные в целом решить проблему, все же благоприятны для рыбы. Ну и, конечно, важно, чтобы текущая в «море» речная вода (в данном случае из промышленного Липецка) должна быть приемлемо чистой. 

Надежны ли эти меры? Опыт рыбоводных хозяйств на других искусственных водоемах показывает: катастрофическую гибель они предупреждают. Всюду, где в этом году применяли интенсивную аэрацию, бедствия не было. Специалисты говорят, правда, что воронежское водохранилище в силу специфических особенностей «наиболее трудное» из всех. Но другого пути нет. И, чтобы картина этой весны не могла повториться, надо действовать энергично. 

«Воронежское море» не является зоной промышленного лова. О рыбе должны заботиться рыболовы-любители, городские власти и, конечно, городская промышленность, ради которой водохранилище и построено. Создавая с помощью нынешней техники водоемы и другие искусственные образования окружающей нас среды, мы создаем системы, иногда не способные к автономному жизнеобеспечению. Логика требует с помощью техники же сохранять эту жизнеспособность. «Воронежское море» — как раз такой случай. Без «кислородной подушки» жизнь в этом море потухнет. Технические средства для поддержания здоровья воды большой промышленный город, несомненно, может найти, но нужна, конечно, энергичная организующая рука, кровная заинтересованность в том, чтобы «море» радовало, а не огорчало людей. 

…

Публикация ««Лещ — это вещь…»» от 4 сентября 1993 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том  18).

…

… В Воронежском «море» местная «парфюмерия» несколько лет назад рыбу так отравила, что в половодье она лежала белыми ворохами на берегах. Я тогда, помню, интересовался: какая рыба более уязвима? Оказалось: судак. Лещ выжил. 

…

Интересно сделать выборку высказываний Василия Пескова о причине создания воронежского «моря». Высказывания Василия Пескова вполне совпадают с официальной точкой зрения,  воронежское водохранилище было создано для водоснабжения промышленных предприятий.

Публикация «Речка моего детства» от 29 ноября 1970 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том  8).

Воронеж — река немалая. На ней, как известно, рождался российский флот, на ней вырос большой промышленный город. Но город вот уже несколько лет страдает от жажды. И скоро мы будем иметь, так сказать, еще одно «море». 

Плотина строится исключительно для того, чтобы задержать воду, ибо река не в силах уже напоить промышленный город. Слов нет — город велик, воды надо много. Но, с другой стороны, и река, по которой когда-то шли на Азов корабли, основательно обмелела. А это следствие того, что главный ее приток и еще какие-то речки и ручейки недодают воду. 

Публикация «Река и жизнь» от 19–23 ноября 1975 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том  10, Том 11).

Где-то возле Рамони чувствуешь набухание реки. Течение становится еле заметным и потом совсем пропадает. Вода подернута ряской, как в старом озере. У села Чертовицкого река покидает привычные берега, реки уже нет — разлив воды, похожий на половодье. Летают чайки. Пучки травы выдают мелководья. Для лодок обозначен фарватер. Это место рекой уже не зовут. Это «море», образованное плотиной. 

Считать ли благом эти «моря» — дело спорное. 

Бесспорно одно, это была неизбежность: отощавшая река не могла уже напоить бывшую колыбель флота — огромный индустриальный Воронеж. 

Публикация «Уроки «моря»» от 25 апреля 1976 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 11).

А под Воронежем эта беда случилась. Местное «море», сооруженное несколько лет назад по причине острой нехватки воды для промышленности, оказалось особенно уязвимым. Причины этому: крайнее мелководье, почти сплошные поля водной растительности, плохо очищенная вода, спускаемая в реку липецкой промышленностью, исчезновение и обмеление притоков реки Воронеж, где рыба могла бы найти убежище от удушья. При этих условиях первая же суровая зима сделала свое дело. 

…

«Воронежское море» не является зоной промышленного лова. О рыбе должны заботиться рыболовы-любители, городские власти и, конечно, городская промышленность, ради которой водохранилище и построено. Создавая с помощью нынешней техники водоемы и другие искусственные образования окружающей нас среды, мы создаем системы, иногда не способные к автономному жизнеобеспечению. Логика требует с помощью техники же сохранять эту жизнеспособность. «Воронежское море» — как раз такой случай. Без «кислородной подушки» жизнь в этом море потухнет. Технические средства для поддержания здоровья воды большой промышленный город, несомненно, может найти, но нужна, конечно, энергичная организующая рука, кровная заинтересованность в том, чтобы «море» радовало, а не огорчало людей. 

Но эти высказывания Василия Пескова плохо соответствуют его публикациям и обычному здравому смыслу. Очевидно, что само по себе строительство плотины просто поднимает уровень воды в реке, но не оказывает прямого влияния на общее количество воды в реке.  Поэтому при строительстве большой плотины с целью водоснабжения обычно предусматриваются значительные колебания уровня воды. То есть водохранилище запасает воду, когда воды много, и тратит воду, когда воды мало. Самый простой вариант — запасать воду весной во время таяния снега и тратить воду засушливым летом. Но у воронежского водохранилища уровень воды всегда практически постоянный (обычные колебания не превышают 10 см).

Правда, у Пескова напрямую не написано, что уровень воды в воронежском «море» практически постоянный (то есть это «водохранилище» не может «хранить» воду). Но высказывания о полном исчезновении течения летом и версия о массовом заморе рыбы зимой прямо указывают на очень слабый водообмен в маловодные периоды.  А для крупного водохранилища слабый водообмен указывает на режим работы с постоянном уровнем.


Ещё одна интересная тема в публикациях Пескова это сравнение опыта Воронежа и Липецка. Как известно, на реке Воронеж находятся два очень крупных промышленных центра: Липецк и Воронеж. Оба города должны были решать проблемы водоснабжения промышленных предприятий.  Но оба города решили проблему по разному.  Липецк построили на притоке Воронежа накопительное Матырское водохранилище, в котором первоначально были предусмотрены достаточно большие колебания уровней. А в самом городе Липецке была построена небольшая глухая плотина, чтобы обеспечить нормальную работу водозаборов. В публикации «Река и жизнь» говорится об этом, хотя и не очень подробно. Липецкий вариант вполне соответствовал советской практике того времени.

Однако бытовой спрос — это лишь малая часть в сравнении с тем, что «пьет» из реки промышленность Липецка, промышленность по природе своей крайне водоемкая. Один Новолипецкий металлургический завод уже выпивал в засушливый год реку всю без остатка, отдавая в русло после себя лишь загрязненную воду, прошедшую «кишечник» металлургического производства. Для того чтобы поддержать жизнь реки ниже Липецка и для питания продолжающего расти завода-гиганта, на притоке Воронежа Матыре построено водохранилище. 

(По причине неточных расчетов, упущений и недоделок водохранилище не заполнено, хотя сделать это надо было уже два года назад.) За это время завод перешел на замкнутый цикл водоснабжения. Отрадный факт! Но и при этой системе большая часть воды из реки теряется безвозвратно. А поскольку завод продолжает расти (и он не единственный в Липецке большой потребитель воды!), стока реки Воронеж явно не хватит, чтобы напоить Липецк и оставить в русле здоровую воду для жизни в нижнем течении.

Но воронежский вариант во всем отличался от липецкого и явно не соответствовал советской практике того времени. Василий Песков признает уникальность воронежского решения: «Специалисты говорят, правда, что воронежское водохранилище в силу специфических особенностей «наиболее трудное» из всех.» Но причины уникальности воронежского решения никак не комментируется. А официально объявленная цель создания воронежского водохранилища (водоснабжение промышленных предприятий) была самой обыкновенной. Поэтому читателям непонятно, почему «наиболее трудным» оказалось новенькое водохранилище, которое много лет строилось около крупного университетского города.