Река Воронеж — «экология»

Интересно выбрать публикации Василия Пескова, связанные с темой экологии рек Воронежской области. Тема охраны природы в широком смысле всегда присутствовала в творчестве Пескова. Даже в самой первой публикации в «Комсомольской правде» («Когда бушевали метели», 20 марта 1956 года) сюжет был связан с конкретной проблемой: «Работники заповедника не позаботились наполнить с осени все кормушки сеном, и в конце февраля, когда ударили сильные морозы, стали находить трупы животных». 

Уровень значимости публикаций быстро возрастал. Следует отметить публикацию «Плата за выстрел» от  9 октября 1960 года, это уже большая проблемная публикация союзного уровня. Но темы экологии рек у Пескова в то время почти не было.  В публикации «Баллада о топоре» главный герой уже говорит: «Вон сколько ныне «моторок» понастроили! Под воскресенье всю ночь тарахтят». Но каких-то выводов из этого не делается, да и сами моторки не никому особенно не мешают (село Чертовицы в это публикации — почти идеальное место для отдыха любителя природы).

Из крупных экологических публикаций Пескова середне 60-х годов можно отметить публикацию «Легкая рыба» от 16 февраля 1966 года и публикацию «Плата за выстрел» от 3 сентября 1968 года. В них почти нет темы экологии рек, но в целом статьи острые, с серьезными экологическими проблемами союзного уровня. Публикацию «Плата за выстрел» 1968 интересна как пример продолжения одноимённой публикации 1960 года. Подобные «повторные» публикации вообще были характерными для Пескова, он часто возвращался к своим прежним публикациям.

Постепенно у Пескова появляется темой экологии рек, сначала без связи с Воронежской областью. В публикации «Сестра Волги» (20 октября 1966 года) поднимается тема отсутствия очистных сооружений у промышленных предприятий. В публикации «Мощеные реки» (30 апреля 1967 года) поднимается проблема молевого сплава. Но в этих публикациях экологическая тематика на втором месте, в первую очередь это фоторепортажи из большой серии «воздушных» фотографий к 50-летию СССР.

Я думаю, особо надо отметить публикацию «Свидание на Хопре» (15 августа 1969). В этой публикации напрямую ничего не говорится о проблемах воронежских рек. Но публикация важная: охрана природы как главная теме, много говориться об охране рек, комсомольское руководство страны активно поддержало мероприятие. Всего через месяц после мероприятия появилась большая публикация Василия Пескова «Живая рыба» (13 сентября 1969). Публикация в первую очередь о разведении прудовой рыбы. Но при этом много «водоохранной» тематики и несколько раз упоминается река Усманка. А ещё есть конкретный призыв к сельским комсомольцам активно строить сельские пруды.

Затем появляется большая публикация «Речка моего детства» (29 ноября 1970 года), одна из самых известных публикаций Василий Пескова. В этой публикации очень много говорится о реке Усманка, довольно много сказано и о реке Воронеж. В этой публикации Песков уже активно критикует руководство Воронежской области. Но уровень критики относительно небольшой и вопросы специальные (например, землеустроители заставляют колхозы распахивать пойменную землю).

Интересно отметить, что газета «Комсомольской правде» не побоялась устроить дискуссию по проблеме, примерно через полгода под названием «О воде насущной» (2 июня 1971 года) Песков опубликовал отрывки из множества писем читателей. Руководство Воронежской опять попало под серьёзную критику в центральной газете, Песков припомнил им историю с «мелиорацией» Тихой Сосны и Троепольским.

Затем в публикациях Пескова этой тематики наступил заметный перерыв. Но зато новая публикация «Река и жизнь» (19–23 ноября 1975 года) была очень сильной. Огромная публикация в нескольких номерах газеты была посвящена самым разнообразным проблемам реки Воронеж. Можно сказать. что публикация «Река и жизнь» развивала публикацию «Речка моего детства» (путешествие по реке от истока до устья и обсуждение увиденных проблем). Но новая публикация была гораздо более масштабной. Река Усманка известна в основном из-за Воронежского заповедника, но в общем Усманка это небольшая и обычная река (на реке расположено только два районных центра). А на река Воронеж это крупная судоходная река с большой историей. На реке Воронеж расположено два крупных областных центра. Причем Липецк знаменит огромным металлургическим комбинатом, а в Воронеже располагается много важных заводов. Поэтому любые серьёзные проблемы реки Воронеж это проблемы как минимум всероссийского уровня. Количество обсуждаемых проблем в публикации «Река и жизнь» значительно выросло по широте и важности, от объема водопотребления металлургического завода до хамского поведения водителей моторных лодок. Прямой критики в адрес руководства Воронежской и Липецкий областей было относительно мало. Но было очевидно, что областные руководители должны как-то отреагировать на подобную публикацию в центральной газете.

Уже через полгода появляется новая резкая публикация «Уроки «моря»» (25 апреля 1976 года). Пожалуй, это была самая резкая и печальная из всех воронежских «водоохранных» публикаций Пескова. В публикациях «Речка моего детства» и «Река и жизнь» автор старался держать баланс и показать, что всё не так уж плохо. А в публикации «Уроки «моря»» трудно найти позитив. Даже автор признает, что его трагикомический совет подключить «море» к системе искусственного дыхания (то есть установить аэраторы) поможет всего лишь избежать катастрофической гибели рыбы. По уровню претензий к руководству Воронежской области это также самая острая статья Пескова. Правда, опубликованная версия Пескова о «заморе» рыбы природного характера снимала с властей ответственность за загрязнение воды. Но зато Песков выставил руководство города и области дураками. Власти города, в котором было несколько университетов и крупных промышленных предприятий, узнали о катастрофическом «заморе» только после ледохода. Хотя в принципе это явление простое и известное, о «заморах» хорошо знали самые обычные крестьяне.  Более этого, центральная газета «Комсомольская правда» прямо обвинила руководство Воронежской и Липецкой областей в том, что они полгода никак не реагируют на критику. А это по советским меркам был явный прокол. Ведь газета «Комсомольская правда» была одной из важнейших газет СССР, а Василий Песков был лауреатом Ленинской премии. 

Однако похоже на то, что Василий Песков поднял слишком большую волну.  После публикации «Уроки «моря»» редакция «Комсомольской правды» решила потихоньку закрыть слишком проблемную тему экологии реки Воронеж. Я думаю, для этого Песков подготовил серию вполне позитивных публикаций по Брянской области. Возможно, сравнение реки Воронеж и Десны было задумано заранее. В публикации «Река и жизнь» Десна уже приводилась как позитивный пример: «А ведь хороший опыт, достойный пример можно назвать. Река Десна воспрянула духом после того, как хозяйственные и партийные руководители прилегающих к ней областей не только обследовали Десну, но создали межобластной «Совет оздоровления реки»».

К позитивному брянскому опыту читателей подвели постепенно. Сначала в публикации «Ночлег на мельнице» (1 сентября 1976 года) читателям сообщили, что в Брянской области ещё есть действующая водяная мельница (на реках Усманки и Воронеж Песков не нашёл ни одной мельницы).  Потом газета опубликовала большое и серьёзное интервью Пескова с первым секретарем Брянского обкома КПСС под названием «Размышления на Десне» (17 октября 1976 года). Интервью получилось вполне позитивным. Проблем конечно много и загрязнение достаточно сильное. Но власти о проблеме знают и много чего делают. Особо было отмечено, что в низовьях Десне уровень кислорода постоянно контролируют («замор» рыбы связан с падением уровня кислорода). Ну а затем в публикации «Письма на мельницу» (23 октября 1976 года) читателям даже сообщили адрес колхоза, в котором осталась действующая мельница. Во всех этих публикациях ничего не говорится ни о реке Воронеж, ни о реке Усманке. Но я думаю, что эти публикации были позитивным ответом на слишком проблемные и негативные публикации по реке Воронеж («Река и жизнь» и «Уроки «моря»»). Читателей газеты решил отвлечь от бесполезных печальных размышлений (кому принадлежит река Воронеж и сколько воды надо для выплавки стали) и переключить на доступную созидательную деятельность (рыбный пруд с водяной мельницей).

После 1976 года я не нашёл больших публикаций Пескова. связанных с темой экологии рек Воронежской области. Нельзя сказать, что он совсем потерял интерес к воронежским рекам и теме экологии рек. Например. в публикации «Земля Антоновых» (23 января 1980 года) было косвенное упоминание о проблемах Тихой Сосны. А в публикации «Рыба-помощница» рассказывалось об экологических проблемах Каракумского канала. Но две предыдущие яркие и острые серии «водоохранных» публикаций (1969-1971 и 1975-1976) уже не повторялись. Даже в больших публикациях Пескова о главных реках страны («Ключи от Волги» от 15 сентября 1978 и «Дон в колыбели» от 24 сентября 1981 года) экологическая составляющая была минимальная. Автор признаёт, что исток реки Дон в городском парке Новомосковска выглядел неубедительно, но экологических рассуждений в этой публикации всё равно нет.

При этом у Пескова сохранились острые экологические публикации государственного ровня на другие тему. Например можно отметить публикации «Птицы на проводах» (6 марта 1980 года) и ««Птицы на проводах». Обзор писем в редакцию» (14 августа 1980 года). Интересно отметить, что союзные министерства (в отличие от воронежских властей) без проблем откликнулись на острую публикацию Пескова.

В послесоветское время у Пескова по темой экологии рек я бы отметил только борьбу с «электроудочками». Но «электроудочки» это особая тема. Это не совсем «борьба за экологию», это скорее «борьба с браконьерством». То есть «водоохранная» тематика Пескова заметно изменилась. Ведь в советское время основными «водоохранными» проблемами в его публикациях были нехватка очистных сооружения и неграмотное использование поймы. 

В целом послесоветские публикации Пескова о реках запоминаются как рассказы о хорошей рыбалке. В качестве примера можно привести публикации «Чудо-юдо рыба сом» ( 23 июня 1992 года) и «Почти крокодил» (3 июля 2008 года). По своему оптимизму эти публикации практически возвращаются на уровень «Баллада о топоре» 1960 года (всё хорошо, никаких серёзных проблем нет).

Интересно отметить один случай уточнения позиции Пескова по «экологическому» вопросу. В публикации ««Лещ — это вещь…»» (4 сентября 1993  года) автор опять вспомнил катастрофическую гибель рыбы в Воронежском водохранилище в 1976 году.  Но выводы автора уже другие. Если в публикации 1976 года была версия «замора» (то есть скорее природного явления), то в публикации 1993 года речь идёт уже о самом обычно отравлении водоёма из-за плохой работы очистных сооружений. «Народ» это подозревал всегда. Поэтому можно предположить, что версия о «заморе» и предложение сделать искусственную аэрацию были обходным манёвром. Вероятно, «Комсомольская правда» в 1976 году не рискнула напрямую написать об отравлении рыбы из-за плохой работы очистных сооружений. 

В послесоветское время Песков часто признавал, что экологическая ситуация на реках заметно улучшилась. Например, в беседе 1994 года (опубликована в Предисловии к Тому 20 Полного собрания сочинений) автор признаёт, что экологическая ситуация на реках заметно улучшилась после промышленного спада в 90-х годах. Но  Песков прямо говорит, что это его не радует: «Рад ли я? Нет. Ибо стали заводы моей страны. Испарилась ее сила. И река, которая стала чистой такой ценой, не радует меня».  А в публикации «Челноки на Воронеже» (22 октября 2004 года) Песков признает, что на реке стало заметно меньше моторных лодок: «А в этом году, побывав на Воронеже, я обнаружил на реке тишину — дорог бензинец и лодки утихли».

Следует отметить, что в послесоветское время Песков не отказался от острой экологической проблематики государственного уровня. Например, в Предисловии к Тому 22 Полного собрания сочинений одним из главных достижений Василия Пескова в 2000-х годах назван «выигрыш битвы за Кологривский лес» в Костромской области (по слухам, этот вопрос решался «на самом верху»). Однако «водоохранной» тематики в послесоветское время стало гораздо меньше. Наоборот, появилось множество позитивных публикаций об успешных рыбалках, в том числе в Воронежской области. А в публикации «Река-легенда» (11 октября 2007 года) Песков даже описал действующую водяную мельницу в селе Колодежное недалеко от берега Дона. По утверждению автора, эта мельница работала и в 70-е годы (когда Песков искал действующие водяные мельницы по всей стране), но в 70-е года информация о донской мельнице не публиковалась.

Я думаю, публикации Василия Пескова, напрямую связанные с темой экологии воронежских рек, можно поделить на три группы.

Серия публикаций 1969 - 1971 годов (в основном река Усманка):

Серия публикаций 1975 - 1976 годов (в основном река Воронеж):

Короткие упоминания «водоохранной» тематики в последующих публикациях:

Интересно сделать подробные выборку из этих публикаций по трём типичным экологическим проблемам воронежских рек:

Если массовая «гибель рыбы» и неграмотная «мелиорация» были типичными проблемами советского времени, то использование «электроудочек» можно назвать типичной проблемой послесоветского времени.

Советские газеты было принято было обвинять в том, что они скрывали от читателей всю негативную информацию. Однако дозированная публикация негативной информации была возможна. Это можно показать на примере темы «гибель рыбы» в реке Воронеж. В публикации 1975 года Песков сообщил о массовой гибели рыбы в реке Воронеж (вероятно, ниже Липецка) кратко, но со множеством подробностей (проблема возникала неоднократно, протяженность зоны бедствия измеряется десятками километров, рыба погибла по вине гидромеханизаторов, идёт публичный суд):

Публикация «Река и жизнь» от 19–23 ноября 1975 года, Полное собрание сочинений (Том  10, Том 11):

О здоровье воды… Наша экспедиция совпала с шумным процессом в Липецке по поводу очередного отравления реки. Город об этом только и говорил. Возбуждение людей можно было понять — уже в который раз река пострадала от залпового сброса неочищенных вод. Нам рассказали случаи, когда рыба гибла в реке вплоть до Воронежа. На этот раз гниющая рыба покрыла берег на расстоянии «всего лишь» сорока километров. Виновник бедствия: управление «Гидромеханизация». Конкретные виновники: главный инженер управления А. Синюков и прораб Ю. Ляпин. «Из-за неправильной подготовки земснаряда, из-за преступной халатности…» — так звучало обвинение на суде. Виновные понесли наказание. Это несколько успокоило общественное мнение. Но есть ли основание полагать, что река и вновь не подвергнется отравлению? Такой уверенности нет. 

Буквально через полгода Песков вновь подробно сообщил о массовой гибели рыбы в реке Воронеж (вероятно, прямо в черте города Воронеж). На этот раз картина бедствия нарисована максимально негативно («вороха рыбы», «огромные судаки», «увозили на грузовиках»). Более того, в газете «Комсомольской правде» была опубликован даже фотография погибшей рыбы. Однако было ещё одна значительное отличие от публикации 1975 года. Если в первой были названы конкретные виновники экологической катастрофы (ведомство, оборудование, должности, фамилии), то в публикации 1976 года Песков объяснил гибель рыбы естественным «замором»:

Публикация «Уроки «моря»» от 25 апреля 1976 года, Полное собрание сочинений (Том 11):

Несколько телеграмм и звонки «приезжайте немедленно» заставили спешно ехать в Воронеж. 

Причиной волнения многих людей была гибель рыбы. Вскрылась река, и половодье вместе с мусором выбросило к берегам вороха рыбы. 

Полной картины бедствия я не застал, однако даже следы того, что случилось, заставляли проезжавших вдоль берега остановиться — в воде кверху брюхом плавали огромные судаки, сазаны, щуки. «В дни, когда это все началось, берег завален был рыбой. Мы даже не предполагали, что в нашем «море» столько ее развелось. 

И вот сразу все обратилось в мусор. Видеть эту картину было невыносимо больно». Так рассказывают очевидцы. Мертвую рыбу на грузовиках увозили от водоема. Сейчас вороны и чайки доклевывают на песке подсыхающих судаков. Но случившееся продолжает волновать воронежцев. 

Как это произошло? В чем причина? Как избежать повторения бедствия? Ответы на эти вопросы пока еще не получены. Для выяснения всех обстоятельств гибели рыбы создана комиссия. 

Однако во избежание кривотолков и фантастических предположений уже теперь можно назвать вероятные причины случившегося. 

В русском языке давно существует слово «замор». Оно означает гибель рыбы от недостатка в воде кислорода. Чаще всего заморы бывают зимой, когда вода, покрытая снегом и льдом, не насыщается кислородом. Рыбе нечем дышать. Она устремляется к лункам, прорубям, трещинам и промоинам, ко всем местам, где вода соприкасается с воздухом и получает живительный кислород. Чем мельче водоем, чем больше он зарастает (в воде протекают органические процессы, поглощающие кислород), чем глубже вода промерзает и чем дольше лежит на ней лед, тем больше вероятность замора. 

Уже в послесоветское время Песков прямо написал об «отравлении» рыбы в реке Воронеж, явно намекая на историю 1976 года. Вероятно, сам Песков с самого начала не верил в версию о «заморе». Но в 1976 году газета не решилась прямо написать о «отравлении», получилось бы слишком много негативной информации по теме. Было понятно, что самой вероятной причиной экологической катастрофы на реке Воронеж в 1976 году стала плохая работа очистных сооружений у какого-то крупного промышленного предприятия. И журналисты понимали, что такую проблему невозможно решить быстро (в отличие от липецкой проблемы 1975 года с гидромеханизаторами).

Публикация ««Лещ — это вещь…»» от 4 сентября 1993 года, Полное собрание сочинений (Том 18):

… В Воронежском «море» местная «парфюмерия» несколько лет назад рыбу так отравила, что в половодье она лежала белыми ворохами на берегах. Я тогда, помню, интересовался: какая рыба более уязвима? Оказалось: судак. Лещ выжил. 

Я нашёл первое упоминание о неграмотной «мелиорация» у Василия Пескова в публикации 1971 года. Это был обзор писем читателей в ответ на большую публикацию 1970 года «Речка моего детства».  Тема неграмотной «мелиорации» на реке Тихая Сосна не была открытием Пескова, он прямо ссылается на публикацию 1967 года в центральной газете «Сельская жизнь». Однако Песков опубликовал письмо читателей «Комсомольской правды» с подробным описанием проблемы:

Публикация «О воде насущной» от 2 июня 1971 года, Полное собрание сочинений (Том 8):

География откликов на очерк об Усманке говорит о том, что наиболее уязвимыми хозяйственной деятельностью человека оказались речки степной и лесостепной полосы — Ворскла, Сердоба, Хопер, Карачан, Псел, Медведица, Калитва, Мокша… Это речки зоны пониженной влажности. В этих местах вода особенно дорога. 

Но именно тут меньше всего ее берегли. Помимо причин, о которых уже шел разговор, многие читатели обмеление рек объясняют непродуманной мелиорацией. Вот выдержки из обстоятельного письма острогожцев А. Венгрижиновского и Н. Трасковского: 

«Наша Тихая Сосна лет десять назад была полноводной красавицей. Это был живой организм — сильный, одолевавший большое пространство и приносивший Дону много воды. В реке были глубокие, богатые ценной рыбой плесы и омуты. На берегах росли ветлы и камыши, защищая безлесную речку от водной эрозии и заиливания… Теперь речки нет. Сделано двенадцать спрямляющих русло каналов, по которым вода сбегает бурным потоком. Прибрежные родники заилились, пойменная земля подвергается быстрой эрозии. Промысловая рыба, заходящая с Дона, погибает в зимнее время от промерзания мелководий. Шестой год уже невозможно искупаться на Тихой Сосне. 

Население лежащих у реки деревень лишилось прекрасного места для отдыха. Ландшафт обезображен, на месте зелени у протекавшей воды видишь теперь горы развороченной земли. Создана угроза нормальному водоснабжению населения, а засушливые годы могут оказаться катастрофическими и для сельского хозяйства…» 

Очень тревожный факт. Но новость ли это? 

Опыт показывает: «индустрия мелиорации» с ее могучей техникой и большими объемами работ часто оказывается негибкой, неповоротливой, не учитывающей местные конкретные условия. Однако критические замечания почему-то не принимаются во внимание. «Мелиораторы осушают земли, не консультируясь с ее хозяевами», — писал в газете «Сельская жизнь» 11 августа 1967 года секретарь Острогожского райкома КПСС М. Мамонов. Можно привести много других свидетельств такого же рода. И мы просто обязаны вспомнить сейчас мужественный голос агронома и писателя Гавриила Николаевича Троепольского, публично указавшего на ошибку в самом ее зачатии. 

Однако писателя не только не послушали, но на месте, в Воронеже, подвергли остракизму, объявив дилетантом. И вот теперь время подводит итоги. «Дилетант» оказался целиком прав. Борцы же за «местную целину», поощрявшие непродуманную мелиорацию, перед лицом совершенного стали не так воинственны. Но прежней Тихой Сосны-то нет… 

Вывод из этого можно сделать только один: законы природопользования игнорировать нельзя ни на один день. Всякое желание в обход объективных законов получить «сиюминутный прибыток» оборачивается труднопоправимыми потерями. 

Мелиораторы в нашей стране ведут огромный объем работ. Тем большей должна быть ответственность. Слово «мелиорация» для многих людей связано с понятием осушение. Но в степной и лесостепной зоне надо семь раз обойти озеро или болотце, прежде чем решиться его осушить. Ибо на осушение часто обрекается колыбель воды. В степной и лесостепной полосе надо бороться за воду, а не против нее. 

В своей второй большой публикации «Река и жизнь» Песков опять вспомнил об печальной истории Тихой Сосны. Но подача этой истории стала немного другой, позиция Троепольского показана как пример важности  независимой экологической экспертизы различных хозяйственных решений.

Публикация «Река и жизнь» от 19–23 ноября 1975 года, Полное собрание сочинений (Том  10, Том 11) — подробное описание проблем реки Воронеж:

Однако кое-какой опыт, мы заметили, есть и на месте. В Воронеже несколько предприятий учредили экологические группы (группы советников по охране среды). Очень разумное дело! И может быть, к месту придется такое суждение: при областном исполкоме, при других учреждениях (не только областных), где принимаются важные хозяйственные решения, необходимо сегодня иметь специалистов по охране среды. Называть их можно советниками или как угодно еще. Важно, чтобы это были люди квалифицированные, с чувством гражданской ответственности, способные помочь ведомству или отдельному человеку избежать невольных ошибок. 

Насколько необходимо сегодня заключение эксперта и сколь важно к нему прислушаться, говорит хорошо известный воронежцам (и не только воронежцам) спор, возникший лет десять с лишним назад. Агроном и писатель Гавриил Николаевич Троепольский публично предупреждал: «Осушение земель в нашем краю пониженной влажности — большая ошибка. Надо остановиться!» Не послушались. 

Продолжали искать «резервные гектары» для пашни там, где искать их не следовало. Исчезновение маленьких речек, обмеление больших, резкое понижение уровня грунтовых вод — в немалой степени результат неразумного «осушительства», результат самонадеянности в обращении с природой. 

Горький опыт надо учитывать. Но важнее предвидеть последствия хозяйственной деятельности. И если уж оступились — надо немедленно поправляться. Перекладывать эту работу лишь на «Общество по охране природы» — значит, надеяться на вахтера и дворника при видимых неполадках на заводе. Водная система — важнейшее звено, «коренная лошадь» в хозяйстве. Силами и средствами всего хозяйства (колхозного, районного, областного, государственного) необходимо и решать возникающие проблемы. 

После 1976 года Песков значительно отошёл от тематики своих больших публикаций «Речка моего детства» и «Река и жизнь». Например, про гибель рыбы на реке Воронеж он больше не писал до конца советского времени. Однако о старом неудачном опыте «мелиорации» Тихой Сосны Песков вспомнил ещё раз в публикации 1980 года. Но это было уже явное противопоставление. Новый позитивный опыт мещерских мелиораторов был показан на фоне старой воронежской ошибки.

Публикация «Земля Антоновых» от 23 января 1980 года, Полное собрание сочинений (Том 12):

Увы, не все обернулось так, как хотелось. Во многих местах земли, с которых силой согнали воду, превратились в голые пустыри. Хуже того, пониженье грунтовых вод повредило плодородию исконной пашни, без прежней подпитки иссякли малые реки, обмелели озера. 

Минувшим летом в Белоруссии я видел, как страдали и погибали от недостатка влаги посевы на землях, где, помню, с влагой вели большую войну. Да что Белоруссия, вода показалась помехой даже там, где всегда ее не хватало. Канавы споро и спешно копали в Воронежской области. Деньги и технику в этих местах следовало употребить на сбережение влаги, на заделку вершин оврагов, которые пожирают тут золотой чернозем. «Нет, «резервную пашню» искали там, где ее искать не следовало ни в коем случае. И удивительно ль, слово «мелиорация» стало во многих местах почти что ругательным. 

На Мещере война с водой погубила немало прекрасных озер, местами пострадали луга, а то, что думали сделать с пашней, сейчас кое-где именуется «Каракумами» и «Сахарами».

Можно отметить одно возможное пересечение между творчеством Василия Пескова и творчеством Гавриила Троепольского. Основным сюжетом публикации Василия Пескова «Речка моего детства» можно считать сравнение речки из Усманки из далекого «детства» и речки Усманка 1970 года. У Гавриила Троепольского в известной публикации 1964 года «О реках, почвах и прочем» основной сюжет был принципе похожий. Троепольский тоже сравнивал одну и ту же реку Тихая Сосна «раньше» и «теперь». То есть Василий Песков не был «первооткрывателем жанра».

Но в деталях «Речка моего детства» и «О реках, почвах и прочем» очень сильно отличаются. У Троепольского речь шла о конкретной деятельности конкретных мелиораторов, которые испортили реку Тихая Сосна буквально за несколько лет. У Пескова проблематика несколько другая. Конкретных виновников нет, изменения относительно медленные, но за двадцать лет река Усманка изменилась очень сильно.

Я нашёл первое упоминание «электроудочек» в публикации 1998 года. Затем до 2004 года эта тема несколько встречалась в других публикациях. Во всех известных мне публикациях Пескова по теме «электроудочек» упоминаются «воронежские» реки (Олым, Битюг, Верхний Дон в Ростовской области).

Публикация «Сашка ловит ее руками…» от 19 июня 1998 года, Полное собрание сочинений (Том 20):

Лазаем под кустами часа четыре. Любопытство уже притупилось. Пора бы, закусив, домой собираться, но Сашке хочется поразить меня какой-нибудь крупной рыбой. «Куда тут все подевалось?!» — кричит он сидящему в тени дерева пастуху. «Куда подевалось… — меланхолично отвечает пастух, не прерывая заплетанье кнута. — Вчера с электроудочкой проплывали…». 

Сашка, услышав это, художественно в несколько этажей матернулся. А когда садимся перекусить, рассказывает, какая это повсеместно ныне распространенная напасть для всего живого в воде — электроудочка. «Мы на двух полюсах. 

Я вот весь подранный, даю рыбе много шансов спастись. А там — надавил кнопку, все кругом мертвое: рыба, лягушки и даже козявки. Что делать?». Соглашаемся: надо об этой страшной «удочке» написать. Ну а дальше? Кто сегодня даст укорот потерявшему всякую совесть двуногому существу, овладевшему электричеством и всякими чудесами, позволяющими долететь даже к Марсу, но не щадящему ничего живого рядом с собой? Сашка опять трехэтажно ругнулся и позвал пастуха. «Возьми, отец, на уху. 

Килограмма четыре поймали. А ведь, бывало, за час тут ловил по ведру…». 

В следующей поездке на реку Битюг, как и в предыдущей поездке на реку Олым, Василий Песков был вместе с известным воронежским журналистом Александром Елецких.

Публикация «Битюг-река» от 6 октября 2000 года, позднее опубликована в 2010 году на сайте Александра Елецких:

Радостным было плаванье. Но, остановившись около рыболовов вблизи Боброва, услышали то, что услышишь сегодня везде. Оттого, что промышленность замерла и почти совершенно зачахло животноводство, вода в реках везде стала чище. И везде следовало бы ожидать прибавления рыбы. Но прибавления нет. То, что рыбу повсюду ловят без какого-либо контроля,— лишь половина беды, с которой нынче бороться немыслимо трудно. Другая беда — 'электроудочки'. Эта браконьерская, преступно-разбойная снасть является изнанкой нынешней цивилизации. Ночью к реке подъезжает машина, в лодку спускают аккумуляторы и сильным импульсным разрядом электричества убивают или калечат рыб и все живое вплоть до пиявок и комариных личинок. Не погибшая, вырвавшаяся из смертельного пространства рыба уже не способна давать потомство. Мои друзья из Боброва, работающие на телерадиостанции (Игорь Елецких и его коллеги) и знающие, как действует эта убийственная 'снасть', сказали, что, если не принять меры, через пять — семь лет в реке не останется даже лягушек. Как с этим бороться? Взять браконьера трудно — кто решится подойти к нему ночью? К тому же в последний момент он сбросит аккумуляторы в воду — докажи, что он браконьер. И судьи дела о преступных деяниях на реке к производству не принимают:

'Людей убивают несчетно, а вы тут с рыбой!'

'За последние годы рыбы в Битюге стало втрое меньше, чем было. Виною тому — сплошные заборы из сетей в устье реки у Дона. (С этим можно еще побороться.) А 'электроудочка – сделала Битюг еще скучней и мертвенней…

Следующее упоминание электроудочек тоже связано с Верхним Доном. Разговор происходит в Воронежской области, около впадения в Дон реки Чёрная Калитва. История с браконьерами тоже произошла на Верхнем Дону в Ростовской области.

Публикация «У Дона » от 30 августа и 6 сентября 2002 года, цитата по Полному собранию сочинений (Том 22):

В разговоре выяснилось: в машине едут такие же рыболовы, как мы. Жара и бесклевье вынудили уехать. Как и везде, зашел разговор об электрических удочках, распространившихся, как эпидемия, и убивающих все живое. «Тут одних казаки приструнили…» — сказал угощавший водою парень. А Саша в лодке уже рассказал, что и тут, на старице, начали появляться эти ловцы, увозя по мешку рыбы. Казаки станицы Казанской предупредили: «Мужики, мы этого не потерпим…» Однако «электрики» явились вновь. Расправа была простой: когда, дождавшись ночи, пришлые принялись на одном из озер за обычное дело, казаки их машину облили бензином и подожгли. «С тех пор не ездят». Это случай, когда терпение у люден, что называется, лопнуло. Закон наказанья за омертвление вод не работает, и люди начинают действовать по неписаному закону. Кто их осудит? 

Следующее интервью не очень большое. Поэтому можно отметить, как много места заняла тема  «электроудочек». По объёму эта тема в интервью даже больше темы  незаконной застройки берегов рек.

Интервью Виктору Будакову (июль 2003 года), позднее опубликовано в 2015 году в журнале «Подъём»:

И в нашей стране идет деградация природы, как и прежде. Казалось бы, сейчас должно быть полегче: многие заводы не работают или работают в треть силы. Но теперь правит бал социальная анархия. Раньше, например, на Московском водохранилище существовала водоохранная зона. А теперь по берегу — особняки, особняки. И стоки от них — прямо в водохранилище.

Да и Черноземному краю, и Воронежской земле не легче. Те же особняки и стоки. Речки загрязняются и высыхают. Яры и овраги наступают. Почвы засаливаются.

Когда я опубликовал «Речку моего детства», газета получила восемь тысяч откликов. У людей от происходившего на Усманке болела душа. Было это треть века назад. А ныне разве легче стало родным нашим рекам — Усманке? Воронежу? Дону? Реки вроде бы передохнули от промышленности, но напасть новая: «прогресс» в руках частника. Казалось бы, невелика беда — электроудочка. Не стоки же сахарного завода! А в действительности эта электроудочка — снасть адская: рыба убивается током, выжившая перестает размножаться, погибают даже пиявки и все живое. И управы на эти удочки нет, существующий закон не работает. Во-первых, не к каждому браконьеру можно подойти ночью — может выстрелить. Ну, допустим, не выстрелил, а бросил аккумулятор в воду — доказать, что он браконьер, невозможно. Допустим, схватили за руку — и в милицию. А там из десяти восемь такие браконьеры. Допустим, попали на честного. Привели хищника в суд. И что же? Судья поднимает брови: «Вы что? Я тут с трупами не могу разобраться, а вы с какой-то плотвой!» Круг замкнулся.

От безысходности случаются самосуды. Донские казаки сожгли машину заезжих электрорыбаков, когда те, раз уже подловленные и предупрежденные, вновь приехали «поохотиться». Но ведь и рыбаки заезжие не все такие напроломные, и казаки не все такие суровые. А самосуд он и есть самосуд. Вот и думай, как жить, что делать дальше?

В следующей публикации интересно отметить, что в принципе об «электроудочках» Песков знал и в советское время. Но в советское время эта проблема казалась слишком редкой и специфической. Вероятно, Песков ничего не писал об «электроудочках» в советское время.

Публикация «Рыбы и электричество» от 24 декабря 2004 года, Полное собрание сочинений (Том 22):

Все рыбы в той или иной степени чувствительны к электричеству. В нашей стране это стало причиной варварского истребления всего живущего в водах. Еще при строительстве электростанций на Волге, Енисее и Ангаре я наблюдал рыбалку (язык не поворачивается назвать этим словом варварскую добычу рыбы), когда какой-нибудь сварщик опускал в воду два оголенных электропровода, и разряд между ними убивал рыбу. На это «контаченье» закрывали глаза, считая его привилегией для строителей, как закрывали глаза на глушение рыбы толом во время войны. Сегодня способ этот перерос в эпидемию. На любой речке, озере, старице вам пожалуются: рыбы не стало. Причиной назовут электроудочки. Этот нехитрый снаряд легко изготовить из автомобильных аккумуляторов. Разряд электричества убивает не только рыбу, но и лягушек, головастиков, пиявок, все, вплоть до еле видимых глазом козявок. И нет способа ныне бороться с этой напастью. 

Во-первых, ловцы могут ночью с лодки стрельнуть. Но пусть не стрельнули, схватить их за руку трудно — бросили с лодки аккумуляторы, и ты ничего не докажешь. Да и кому доказывать, если, например, на Оке от Калуги до Серпухова курсируют всего два весьма осторожных инспектора. Ну, допустим, схватили кого-то за руку, довели до милиции, а там из десяти восемь милиционеров — такие же «рыболовы». Опять же, допустим, нашелся в милиции человек, понимающий: электроудочки делают мертвыми наши воды. Привели «удильщика» в суд, а судья поднял брови: ребята, я с трупами разбираться не успеваю, а вы с какой-то плотвою… 

Что делать? Вот какую историю рассказали мне в станице Казанской на Среднем Дону. 

«К нам тоже на старицу в пойме реки повадились ездить. Предупредили: друзья, больше не появляйтесь. Все-таки появились. Ну мы что, мы дождались ночи и к стоящим на берегу «Жигулям» явились с ведерком бензина. Пока «рыболовы» добрались к горящей машине, от нее один остов остался. Больше гостей пока что не видим». 

Электроудочку, пишут, изобрели японцы для морского промысла рыбы. Эта штука быстро у нас привилась и сделалась бедствием, совпавшим с общим «замутнением жизни». Бороться с ним описанным методом — тоже варварство. А как иначе? Положенье-то попросту уже нетерпимое. 

Интересно посмотреть общий информационный фон публикаций Василия Пескова, связанные с темой экологии рек Воронежской области. Две самые острые водохозяйственные темы «союзного» уровня в то время: «Арал» и «поворот рек». Эти «союзного» темы хорошо пересекались с двумя циклами публикаций Пескова по теме экологии рек Воронежской области.

В июне 1968 года вышла публикация Пескова «Три паруса над песками». Публикация напрямую связана с Аральским морем, но нет даже намека на проблемы («Геннадий начинает потрошить сазанов, которых утром привозит нам любопытный глухонемой рыбак.», «В море тоже движется огонек — рыбаки на моторном боте возвращаются с лова в Аральск.»).

Однако через год в августе 1969 появляется публикация «Свидание на Хопре», которая стала началом первого цикла по Воронежской области. В этой публикации перечислено множество экологических проблем: «Река Сена превратилась в поток нечистот. Рыба отравлена, купаться опасно, для питья вода непригодна». Но все проблемы зарубежные, про конкретные советские проблемы ещё ничего не говорится. Через год, в ноябре 1970 года, вышла основная публикация Пескова в первом цикле «Речка моего детства». В этой публикации автор указал множество конкретных проблем реки Усманка. Но проблемы пока относительно мелкие и речь идёт только об одной небольшой Усманке.

Затем в июне 1971 года вышла завершающая публикация первого цикла Пескова «О воде насущной». В этой публикации признается, что проблемы реки Усманка типичные, похожие проблемы существуют на многих других реках. Также признаются конкретные факты загрязнения рек в СССР: «В меру сил мы следим, чтобы воду не загрязняли. В городе Усмани, например, закрыли кожевенное производство». Также возникает связь о общесоюзной проблематикой: «Доктор Вознесенский считает необходимой и обоснованной переброску воды северных рек на юг, в густонаселенные районы и в зоны поливного хозяйства».

Второй цикл публикаций Пескова был гораздо более жёстким. Уже в первой публикации «Река и жизнь» в ноябре 1975 года Песков приводит множество конкретных фактов загрязнения и отравления реки Воронеж. Причём признается, что отравления были частыми. крупными и приводили к массовой гибели рыбы. Признается даже, что реку Усманку опять отравил некий «кожевенный заводишко в Усмани», о закрытии которого Пескову сообщили в 1971 году. То есть советская экологическая в целом соответствует зарубежной, о которой Песков написал в 1968 году.

В публикации «Река и жизнь» прямо проводится связь местных воронежских проблем с общесоюзными: «Можно ли таким образом (на полив) разобрать реку? Опыт Амударьи говорит: можно. Эта река не доходит теперь в Арал, почему и возникла проблема существования озера, почему и встает почти с неумолимостью задача переброски на юг северных рек». Автор не написал прямо своего мнения о скандальном проекте «поворот рек». Оба упоминания об этом проекте (и в 1971 , и в 1975 годах) нейтральные. Хотя аналогичный «поворот рек» местного уровня автор явно не одобряет:  «В различных проектах и справках мы встречали «выход из положения» — переброску в Воронеж воды из Дона или Оки. Конечно, это будет каким-то выходом. Но надо иметь в виду: сам Дон уже не тот Дон, каким он был 15–25 лет назад. По тем же причинам, что и Воронеж: он обмелел — в пределах Липецкой области, так же, как и Воронеж, местами его переходят вброд».

Вершиной пессимизма стала публикация «Уроки «моря»» в апреле 1976 года: массовая гибель рыбы в новеньком водохранилище буквально на глазах у множества горожан и чиновников. Но после этой публикации Песков решил аккуратно прикрыть скандальную тему. «Арал» всё равно уже высох, проект «поворота рек» явно забуксовал. Да и на местном воронежском уровне не предвиделось скорого решения проблем. Поэтому в сентябре — октябре 1976 года Песков сделал несколько публикаций о позитивном опыте Брянской области и закрыл на этом второй воронежский цикл.