РАЗДЕЛ СОЦИАЛИЗМ

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ СЕМЬИ, КЛАССОВ И ГОСУДАРСТВА

Рассуждения

Предисловие

Глава первая. Экономическая история.

Глава вторая. Социализм, классы и государство.

Глава третья. Социализм и семья.

Глава четвертая. Социализм и обмен (деньги).

Глава пятая. Социализм и частная собственность.

Глава шестая. Социализм и церковь (религия).

Глава седьмая. Социализм и справедливость (закон)

ГЛАВА ПЯТАЯ. СОЦИАЛИЗМ И ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

Акционерные общества. [Точка зения К.Маркса — преодоление частной собственности в расках капиталистических общественных отношений...]

Люди не равны от природы. Это порождает разделение труда. Разделение труда порождает обмен. Обмен - частную собственность. Но кроме этого разделение труда увеличивает производительность, а соответственно приводит в движение силы заставляющие общество подняться от общинного труда семьи, до более производительного рабского! Через семью, род к классам и государству. Вначале общинному, затем национальному.

Рабский труд в свою очередь опять же на основе разделения труда и обмена идет дальше к феодальному строю, который несомненно прогрессивнее всякого рабства. Все эти процессы повторяются столетиями, поколениями, годами, каждый день ускоряясь и преодолевая вековые традиции и внутри себя рождают новые условия для нового разделения труда, новой производительности, рождают новые классы. Они становятся доминирующими. Следуя этой логики можно объяснить появление капитализма. Но разделение труда не остановилось, производительность продолжает возрастать, обмен стал всеобщим. Хотя процесс “капитализации” мира еще не закончен. Еще огромное количество людей живет при общинно-родовых и феодальных отношениях, даже если они имеют автомат Калашникова и мобильный телефон. Только вульгарное, не диалектическое представление о науке может утверждать, что частную собственность можно отменить указом или штыком. Маркс занявшись политикой отошел от Маркса ученого, хотя сам же очень четко указал на механизмы преодоления частной собственности. Но кому-то очень надо было поскорей посмотреть на результаты гениальной догадки. [...]

[весьма обобщенно. линейка истории]

С математической и с практической точек зрения процесс непрерывен и задан. Но как в нашей голове не укладывается то, что все предметы в нашем мире, в том числе и мы есть одновременно и волна и частица, а для понимания этого мы должны вначале разделить единое на части, так и в вопросе истории развития человечества мы вынуждены прибегнуть к принципу дискретности, чтобы потом вновь сложить картину воедино, если получится. Особенно грешит этим политэкономическая школа, забывая складывать разобранное на части.

Некоторые наблюдения убеждают нас в том, что в природе существует некий порядок, в котором повсеместно присутствует число 4. Скорее всего это связано с нашим четырехмерным миром: где три вектора пространства дополняются четвертым временным измерением. Философы до сих пор ищут четвертый закон диалектики, не понимая что он внутренняя сущность других трех, как принцип дополнительности.

С марксисткой точки зрения история человечества развивалась непрерывно, но в этой непрерывности явно выделяются некие этапы, в которых очень явно проявлялись классовые различия. По доминирующему положению того или иного класса ученые стали давать названия этим периодам. Нас же должно заинтересовать то, что таких этапов, строго со всеобщей картиной мироздания, насчитывается четыре: общинные отношения, рабовладельческие, феодальные и капиталистические. Строго с диалектикой сущность через противоречия в явлениях снимает это противоречие в себе самой. То есть сущность свободного человека через все противоречия абсолютной несвободы рабства в низшей точки амплитуды находящейся между рабовладением и зарождением феодализма устремилась к снятию противоречия в себе самой - в абсолютной свободе человека. С этой космической высоты мы видим, что капитализм есть очередной шаг к свободе имеет и создает все предпосылки через разделение труда и безудержную гонку за производительность труда условия к завершению процесса в большом цикле человеческой истории освободив человека экономически, вырвав его через экономическую свободу из когтистых лап необходимости.

Спустимся немного ниже, чтобы рассмотреть процесс в некоторых деталях. Оказывается человечество, как генетическую память, хранит в себе в каждый момент времени все отношения от общинных до капиталистических. Это открыли классики. “Заметим мимоходом, что наемный труд, в котором уже содержится в зародыше весь капиталистический способ производства, существует с давних времен; в единичной, случайной форме он существовал в течении столетий рядом с рабством. Но этот зародыш мог развиться в капиталистический способ производства только тогда, когда были созданы необходимые для этого исторические предпосылки.”[273 Анти-Дюринг Ф.Энгельс ИПЛ М1969] Как рабовладение содержало в себе наемный труд, так и капитализм сохраняет внутри себя рабство. И ни где-нибудь в Индии, а в западной цивилизованной, повсеместно буржуазной и сытой Европе. Это порой сбивает с толку социальных алхимиков современности. Для понимания следует отметить также и то, что с одной стороны более развитые общества уходят далеко вперед, а с другой - следующие за ними имеют в своей истории явно выраженные гибридные состояния. Яркий пример тому феодально-рабовладельческая Россия, которая до второй половины XIX века сохраняла в себе рабовладение выраженное в помещичьих отношениях, как отношениях рабской зависимости крестьянина и его семьи. Поэтому можно говорить о волнообразном процессе развития. Одна волна накатывается за другой и здесь, наверное, будут интересны работы математика Михаила Громова.

Еще более детальное рассмотрение процесса показывает нам, что из четырех известных нам общественных устройств три основаны на классовых отношениях, где доминирует наиболее сильный класс, передовой в известных условиях, как и то, что ему противостоит его антипод. Но также мы наблюдаем и наличие других сословий и переходные формы классов и другие классы которые осваивая новые формы производства основанные на более глубоком разделении труда и соответственно на более высокой производительности и более высокой организации производства создают новые условия для своего будущего господства. И старые классы старого общества и новые классы нарождающегося общества существуют вместе. Исчезновение одних и возникновение других происходит строго в экономических отношениях, но никогда антипод не становится доминирующим классом нового общества в силу того, что этот класс, как и его визави неразрывен со своим старым способом производства. И прежде чем вступить в новые отношения они должны измениться до неузнаваемости, то есть уже не быть старыми классами, как носителями старого способа производства.

Вооруженные таким пониманием процесса постараемся ответить на главный вопрос - в какой точке развития находится капитализм и как далеко он стоит от своего исчезновения. Первые упоминания о рабовладении мы находим за 4 тысячелетия до нашей эры, о феодальных отношениях более или менее определенных сообщается в IV-V веках нашей эры. То есть рабовладение как полный внутренний цикл совершило развитие примерно за 35-45 веков. Развитие феодальных отношений, если брать все человечество не завершилось до сих пор. По мере продвижения вперед человечество с одной стороны распадалось на локальные сообщества, развивающиеся неравномерно по отношению друг к другу, с другой запуская процесс обратного глобального объединения через обмен между этими сообществами. В Африке, Азии, в некоторых странах Латинской Америки до сих пор вполне мирно развиваются феодальные отношения, накрытые волной капиталистической реальности. Старушка Европа также лояльна к родимым пятнам феодализма - всем этим королям, принцам, княжествам и монархиям сохраняемым в рамках традиций и политической целесообразности.

В современной истории человечества мы имеем 15 веков феодализма и только 4 века капитализма, как распространяющихся отношений, локально проявившихся в XVI веке в Голландии, когда свободные города организовали буржуазное государство. Но о буржуазии, как сословии, мы читаем уже в папских письмах IX века. Значит процесс идет гораздо больше времени, но не выражено, не явно. Локально уже с первых шагов феодализма нарождаются новые отношения. И наверное так же шел процесс развития феодальных отношений, но достоверно все говорят о V веке нашей эры. Такой взгляд позволяет предположить, что процесс капиталистических отношений должен продолжаться также не менее 20-35 веков, до тех пор пока он не втянет в свою орбиту все человечество, разрушив национальные границы - наследие феодализма, а главное внутри себя развив новые отношения. Для капитализма получается семь веков развития, два века перехода и два столетия доминанты. И скорее всего только через 700 лет начнут явно проявляться новые отношения по хлесткой фразе классика, как “могильщики капитализма”, возникшие в головах мыслителей в далеком XVI веке, на заре капитализма, чтобы превратиться в теорию верную в основании, но ошибочно определившую носителя новых отношений и сроки их наступления.

Ответ на этот вопрос был бы не полным без пояснения существа отношений в советской государстве. Для этого мы должны понимать суть отношений в феодализме как и то, что общество не может за 56 лет с момента отмены рабства (физической зависимости крестьян от помещика) развить в феодальной стране капиталистические отношения до социализма. Практика и анализ советских отношений прямо указывает на феодальные отношения прикрытые лозунгами “дурного” социализма и развивающимися капиталистическими отношениями.

Рассматривая процесс в целом мы должны понимать, что классы, государство, частная собственность, разделение труда, равенство от рождения и неравенство от природы, обмен и общественная собственность, как и множество других явлений человеческого общества суть одно вытекающее из другого в непрерывном процессе развития. Исчезновение одного порождает исчезновение другого и наоборот возникновение чего-либо непременно порождает другое. Такова диалектика развития человеческого общества.

[...и еще]

ниже

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. Т.25. ЧI. / К. Маркс. Капитал, Т.3. Часть первая. Глава XXVII — М.: ГИПЛ, 1961.— C.479.

Капитал. К.Маркс

Роль кредита в капиталистическом производстве

[...]

III. Образование акционерных обществ. Благодаря этому:

1) Колоссальное расширение масштабов производства и возникновение предприятий, которые были невозможны для отдельного капитала. Вместе с тем такие предприятия, которые раньше были правительственными, становятся общественными.

2) Капитал, который сам по себе покоится на общественном способе производства и предполагает общественную концентрацию средств производства и рабочей силы, получает здесь непосредственно форму общественного капитала (капитала непосредственно ассоциированных индивидуумов) в противоположность частному капиталу, а его предприятия выступают как общественные предприятия в противоположность частным предприятиям. Это — упразднение капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства.

3) Превращение действительно функционирующего капиталиста в простого управляющего, распоряжающегося чужими капиталами, и собственников капитала — в чистых собственников, чистых денежных капиталистов. Если даже получаемые ими дивиденды включают в себя процент и предпринимательский доход, т. е. всю прибыль (потому что содержание управляющего является или должно быть просто заработной платой за известного рода квалифицированный труд, цена которого регулируется на рабочем рынке как цена всякого другого труда), то и тогда вся эта прибыль получается только в форме процента, т. е. вознаграждения просто за собственность на капитал, которая таким образом совершенно отделяется от функции в действительном процессе воспроизводства, подобно тому как эта функция в лице управляющего отделяется от собственности на капитал. Таким образом, прибыль выступает (уже не одна

86) «До учреждения банков сумма капитала, необходимая для функционирования средств обращения, была всегда больше, чем этого требовало действительное товарное обращение». «Economist», (15 марта) 1845 г., стр. 238.

480

только часть ее, процент, получающая свое оправдание в прибыли заемщика) как простое присвоение чужого прибавочного труда, возникающее из превращения средств производства в капитал, т. е. из их отчуждения от действительных производителей, из их противоположности как чужой собственности всем действительно участвующим в производстве индивидуумам, от управляющего до последнего поденщика. В акционерных обществах функция отделена от собственности на капитал, следовательно, и труд совершенно отделен от собственности на средства производства и на прибавочный труд. Это — результат высшего развития капиталистического производства, необходимый переходный пункт к обратному превращению капитала в собственность производителей, но уже не в частную собственность разъединенных производителей, а в собственность ассоциированных производителей, в непосредственную общественную собственность. С другой стороны, акционерные общества — переходный пункт к превращению всех функций в процессе воспроизводства, до сих пор еще связанных с собственностью на капитал, просто в функции ассоциированных производителей, в общественные функции.

Прежде чем пойти дальше, отметим еще следующий экономически важный факт: так как прибыль принимает здесь чистую форму процента, то подобные предприятия оказываются возможными даже тогда, когда они приносят только процент;

здесь же кроется одна из причин, задерживающих падение общей нормы прибыли, так как эти .предприятия, где постоянный капитал находится в такой колоссальной пропорции к переменному, не обязательно должны участвовать в выравнивании общей нормы прибыли.

{С тех пор, как Маркс написал эти строки, развились, как известно, новые формы промышленного предприятия, представляющие вторую и третью степень акционерного общества. Ежедневно возрастающей быстроте, с какой во всех отраслях крупной промышленности может быть увеличено производство, противостоит постоянно возрастающая медленность расширения рынка для увеличивающегося количества продуктов. То, что промышленность производит в несколько месяцев, то рынок едва может потребить в несколько лет. Сюда же присоединяется политика запретительных пошлин, при помощи которой каждая промышленная страна отгораживает себя от всех других, и в особенности от Англии, и искусственно повышает отечественное производство. Следствием этого являются общее хроническое перепроизводство, низкие цены, падающая и даже вовсе исчезающая прибыль; словом, издавна прославленная свобода

481

конкуренции находится при последнем своем издыхании и должна сама признаться в своем явном скандальном банкротстве. Это банкротство выражается именно в том, что в каждой стране крупные промышленники определенной отрасли объединяются в картель для регулирования производства. Картельный комитет устанавливает для каждого предприятия твердую квоту производства и в конечном счете распределяет поступающие заказы. В отдельных случаях возникали время от времени даже международные картели, так, например, картели, объединяющие предприятия английской и германской черной металлургии. Но и этой формы обобществления производства оказалось мало. Противоположность интересов отдельных фирм слишком часто взрывала их союз и снова восстанавливала конкуренцию. Тогда пришли к тому, что в отдельных отраслях, где это позволяла данная ступень развития производства, стали концентрировать все производство этой отрасли промышленности в одно крупное акционерное общество под единым руководством. В Америке это осуществлялось уже неоднократно, в Европе ярчайшим примером этого рода до сих пор остается «United Alkali Trust», сосредоточивший все английское производство щелочи в руках одной-единственной фирмы. Прежние владельцы отдельных заводов — свыше тридцати — получили за все оборудование по оценочной стоимости в акциях в общем около 5 миллионов ф. ст., представляющих основной капитал треста. Техническое управление остается в руках прежних руководителей, коммерческое же руководство сосредоточивается в руках генеральной дирекции. Оборотный капитал (floating capital) в сумме около одного миллиона ф. ст. был предложен публике для реализации по подписке. Весь капитал треста составляет таким образом 6 миллионов фунтов стерлингов. Таким путем в этой отрасли, образующей основу всей химической промышленности Англии, конкуренция заменена монополией и самым обнадеживающим образом подготовляется будущая экспроприация всем обществом, нацией. — Ф. Э.}

Это — упразднение капиталистического способа производства в пределах самого капиталистического способа производства и потому само себя уничтожающее противоречие, которое prima facie * представляется простым переходным пунктом к новой форме производства. Как такое противоречие оно выступает и в своем проявлении. В известных сферах оно ведет к установлению монополии и потому требует государственного

прежде всего. Ред

482

вмешательства. Оно воспроизводит новую финансовую аристократию, новую разновидность паразитов в образе прожектеров, учредителей и чисто номинальных директоров; оно воспроизводит целую систему мошенничества и обмана в области учредительства, выпуска акций и торговли акциями. Это — частное производство без контроля частной собственности.

IV. Если оставить в, стороне акционерное дело, — которое является упразднением капиталистической частной промышленности на основе самой капиталистической системы и которое по мере того, как расширяется и захватывает новые отрасли производства, уничтожает частную промышленность, — кредит предоставляет отдельному капиталисту или тому, -кто считается капиталистом, абсолютное в пределах известных границ распоряжение чужим капиталом и чужой собственностью и вследствие этого чужим трудом 87). Распоряжение общественным, а не собственным капиталом позволяет ему распоряжаться общественным трудом. Сам капитал, которым владеет лицо в действительности или в общественном мнении, становится базисом кредитной надстройки. В особенности это относится к оптовой торговле, через которую проходит преобладающая часть общественного продукта. Здесь исчезает всякое мерило, всякие более или менее обоснованные в пределах капиталистического способа производства оправдания. Спекулирующий оптовый торговец рискует не своей, а общественной собственностью. Вместе с тем пошлой становится фраза о происхождении капитала из сбережений, так как спекулирующий, наоборот, требует, чтобы другие делали за него сбережения. {Как недавно вся Франция сберегла полтора миллиарда франков для панам-ских мошенников. С какой точностью изображено здесь все панамское мошенничество за целых двадцать лет до того, как оно произошло! — Ф. Э.} Фразам о воздержании резко противоречит свойственная капиталу роскошь, которая сама теперь

87) Посмотрите, например, в «Times» 118 перечень банкротств за такой год кризиса, как 1857, и сравните собственное имущество обанкротившихся с размером их долгов. — «Поистине покупательная способность людей, пользующихся капиталом и кредитом, далеко превосходит все, что могут себе представить те, кто не имеет практического знакомства со спекулятивными рынками» (Tooke. «An Inquiry into the Currency Principle», p. 79). «Человек, который слывет имеющим достаточный капитал для своего постоянного дела, и располагает в своей отрасли хорошим кредитом, если он питает сангвиническую уверенность в повышении конъюнктуры производимого им товара и если в начале и в течение его спекуляции ему благоприятствуют обстоятельства, может произвести закупки колоссальных размеров по сравнению со своим капиталом» (там же, стр. 136). — «Фабриканты, купцы и т. д. — все совершают операции, далеко превосходящие размер их капиталов. В настоящее время капитал скорее основа, на которой строится хороший кредит, чем предел оборотов какого-нибудь коммерческого предприятия» («Economist», [20 ноября] 1847 г., стр. 1333).

483

становится средством кредита. Представления, имевшие еще некоторый смысл на менее развитой ступени капиталистического производства, становятся здесь совершенно бессмысленными. Удача и неудача равно ведут здесь к централизации капиталов, а потому и к экспроприации в самом колоссальном масштабе. Экспроприация распространяется здесь с непосредственного производителя на самих мелких и средних капиталистов. Экспроприация — исходный пункт капиталистического способа производства; осуществление ее является его целью, и, в частности, его целью является экспроприация всех индивидуумов от средств производства, которые с развитием общественного производства перестают быть средствами частного производства и продуктами частного производства и могут быть средствами производства лишь в руках ассоциированных производителей, т. е. их общественной собственностью, как они являются их общественным продуктом. Но эта экспроприация в пределах самой капиталистической системы выражается в антагонистической форме, в форме присвоения общественной собственности немногими; а кредит все больше придает этим немногим характер чистых рыцарей наживы. Так как собственность существует здесь в форме акций, то ее движение и передача становятся просто результатом биржевой игры, где мелкие рыбы поглощаются акулами, а овцы — биржевыми волками. В акционерном деле уже существует противоположность старой формы, в которой общественные средства производства выступают как индивидуальная собственность; но само превращение в форму акции еще стеснено капиталистическими рамками;

поэтому вместо того чтобы преодолеть противоречие между характером богатства как богатства общественного и как богатства частного, оно лишь развивает это противоречие в новом виде.

Кооперативные фабрики самих рабочих являются, в пределах старой формы, первой брешью в этой форме, хотя они всюду, в своей действительной организации, конечно, воспроизводят и должны воспроизводить все недостатки существующей системы. Но в пределах этих фабрик уничтожается противоположность между капиталом и трудом, хотя вначале только в такой форме, что рабочие как ассоциация являются капиталистом по отношению к самим себе, т. е. применяют средства производства для эксплуатации своего собственного труда. Они показывают, как на известной ступени развития материальных производительных сил и соответствующих им общественных форм производства с естественной необходимостью из одного способа производства возникает и развивается новый способ

484

производства. Без фабричной системы, возникающей из капиталистического способа производства, как и без кредитной системы, возникающей из того же самого способа производства, не могла бы развиться кооперативная фабрика. Кредитная система, образующая главную основу постепенного превращения капиталистических частных предприятий в капиталистические акционерные общества, составляет точно так же и средство к постепенному большему или меньшему расширению кооперативных предприятий в национальном масштабе. Капиталистические акционерные предприятия, как и кооперативные фабрики, следует рассматривать как переходные формы от капиталистического способа производства к ассоциированному, только в одних противоположность устранена отрицательно, а в других — положительно.

До сих пор мы рассматривали развитие кредита и скрыто заключающееся в нем уничтожение капиталистической собственности главным образом в отношении промышленного капитала. В следующих главах мы рассмотрим кредит в отношении капитала, приносящего проценты, как такового, его влияние на последний, форму, которую он здесь принимает; при этом нам придется еще сделать несколько замечаний специфически экономического характера.

Пока только следующее:

Если кредит оказывается главным рычагом перепроизводства и чрезмерной спекуляции в торговле, то лишь потому, что процесс воспроизводства, эластичный по своей природе, форсируется здесь до крайних пределов, и именно потому форсируется, что значительная часть общественного капитала .применяется не-собственниками его, пускающимися в силу этого в предпринимательскую деятельность совсем по-иному, чем собственник, который, поскольку он функционирует сам, боязливо взвешивает ограниченные возможности своего частного капитала. Это только свидетельствует о том, что основанное на противоречивом характере капиталистического производства возрастание стоимости капитала допускает действительное, свободное развитие лишь до известного предела и, следовательно, в действительности создает для производства имманентные оковы и пределы, постоянно прорываемые кредитом88). Поэтому кредит ускоряет развитие материальных производительных сил и создание мирового рынка, доведение которых как материальных основ новой формы производства до известной высокой степени развития и составляет истори-

88) Th, Chalmers («On Political Economy etc.». Glasgow, 1832]

485

ческую задачу капиталистического способа производства. Вместе с тем кредит ускоряет насильственные взрывы этого противоречия, кризисы, и тем самым усиливает элементы разложения старого способа производства.

Присущий кредитной системе двойственный характер: с одной стороны, развивать движущую силу капиталистического производства, обогащение на эксплуатации чужого труда, в систему чистейшего и колоссальнейшего азарта и мошенничества и все более сокращать число тех немногих, которые эксплуатируют общественное богатство; а с другой — составлять переходную форму к новому способу производства; эта двойственность и придает главным провозвестникам кредита от Ло до Исаака Перейры свойственный им приятный характер помеси мошенника и пророка.

Ф.ЭНГЕЛЬС АНТИ-ДЮРИНГ

Отдел III Социализм Глава II Очерк теории

[ ...]

Эта-то борьба могущественно[это противодействие мощно] возрастающих производительных сил против своих собственных свойств как капитала[их капиталистическому характеру] эта-то [эта] возрастающая необходимость признания их общественной природы и принуждает [класс ] капиталистов все чаще и чаще употреблять в [обращаться с ними, настолько это вообще возможно при капиталистических отношениях, как] общественных(ми) производительных(ми) сил(ами), насколько это возможно при капиталистических отношениях. Как периоды промышленной горячки с их безгранично широким[раздутым] кредитом, так и самые крахи, разрушающие крупные капиталистические предприятия*, побуждают капиталистов к усвоению тех форм обобществления больших масс производительных средств, которые мы встречаем в различного рода акционерных компаниях.[*приводят к такой форме обобществления больших масс средств производства, какую мы встречаем в различного рода акционерных обществ] Некоторые из этих средств производства и сообщения, как, например, железные дороги, по самому существу своему до того колоссальны, что не допускают никаких других форм капиталистической эксплуатации. На, известной ступени развития становится недостаточной и эта форма: государство, как официальный представитель капиталистического общества вынуждено* взять на себя руководство указанными средствами производства и сообщения

[все крупные производители одной и той же отрасли промышленности данной страны объединяются в один трест, союз, с целью регулирования производства. Они определяют общую сумму производства, распределяют ее между собою и навязывают наперед установленную продажную цену. А так как эти тресты при первой заминке в торговле распадаются, то они тем самым вызывают еще большую концентрацию производства. Соответствующая отрасль промышленности превращается в одно единственное колоссальное акционерное общество, внутренняя конкуренция уступает место внутренней монополии этого общества. Так это случилось в 1890 г. с английским производством щелочей, которое после слияния всех 48 крупных фирм перешло в руки единственного, руководимого единым центром, общества с капиталом в 120 миллионов марок.

В трестах конкуренция превращается в монополию, а бесплановое производство капиталистического общества капитулирует перед плановым производством вторгающегося социалистического общества. Правда, сначала только в пользу и к выгоде капиталистов. Но в новой своей форме эксплоатация настолько бросается в глаза, что она должна рухнуть. Ни один народ не согласился бы долго мириться с производством, регулируемым трестами, с неприкрытой эксплоата-цией всего общества маленькой бандой купоновладельцев. ]

Так или иначе, с трестами или без трестов, и тогда государство, как официальный представитель капиталистического общества, оказывается вынужденным1) взять на себя ведение производства. Эта необходимость превращения в государственную собственность наступает прежде всего для крупных средств сообщения: почты, телеграфа и железных дорог.

Если кризисы показали[выявили] неспособность буржуазии к дальнейшему управлению современными производительными силами, то переход крупных производительных предприятий и средств сообщения в руки акционерных компаний[обществ] трестов и государства доказывает ее ненужность[буржуазии для этой цели]. Наемные агенты исполняют теперь все общественные функции капиталистов[все общественные функцмии капиталиста выполняются теперь наемными служащими]. Для самих капиталистов (а) не осталось другой общественной деятельности, кроме загребания доходов, обрезывания [стрижки] купонов и игры на бирже, где различные капиталисты отнимают друг у друга капиталы.[Если раньше] Капиталистический способ производства, вытеснявший сперва рабочих, вытесняет теперь и самих капиталистов, правда, пока еще не в резервную армию промышленности[не в промышленную резервную армию] а только в разряд излишнего населения.

1 Я говорю: «оказывается вынужденным», так как лишь в том случае, если средства производства или сообщения действительно перерастут управление акционерных компаний, если переход их в ведение государства станет экономически неизбежным, только тогда, — даже если его совершит современное государство, — он будет экономическим прогрессом, шагом вперед по пути к переходу всех производительных сил в руки общества. Но в последнее время, с тех пор как Бисмарк начал гоняться за государственными монополиями, появился особого рода фальшивый социализм, проявляющийся то там, то тут в виде особого рода добровольного лакейства, объявляющего без всяких затруднений социализмом всякое, даже бисмарковское обращение средств производства в государственную собственность. Если табачная монополия есть социализм, то Haполеон и Меттерних, несомненно, должны быть занесены в число основателей социализма. Когда бельгийское правительство, из самых обыденных политических и финансовых соображений, взялось за постройку главных железных дорог; когда Бисмарк без малейшей экономической необходимости превратил в государственную собственность главнейшие прусские линии ради удобства эксплоатации и пользования ими в случае войны, ради образования из железнодорожных чиновников послушно вотирующего за правительство стада, а главным образом для того, чтобы иметь новый, не зависимый от парламента источник дохода, — то все это ни в коем случае не было социализмом, ни прямым, ни косвенным, ни сознательным, ни бессознательным. Иначе прусское королевское общество морской торговли, королевская фарфоровая мануфактура и даже ротные швальни в армии должны быть признаны социалистическими учреждениями [или даже всерьез предложенное при Фридрихе Вильгельме III в тридцатых годах каким-то умником огосударствление... домов терпимости!].

Но ни переход в руки акционерных компаний, ни превращение в государственную собственность не отнимают, однако, у производительных сил их капиталистических свойств.

Относительно акционерных компаний[обществ] и трестов это очевидно. Что же касается современного государства, то оно есть не что иное, как организация, которую создает буржуазное общество для охранения общих, внешних условий капиталистического производства от посягательства как рабочих, так и отдельных капиталистов. Какие бы формы ни принимало современное государство, оно остается механизмом чисто капиталистическим, государством капиталистов, идеальным совокупным капиталистом. Чем больше производительных сил захватит оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплоатировать. Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями. Капиталистические отношения не устранятся, а еще более обострятся. Но это обострение будет последним шагом их раз- вития. Превращение производительных сил в государственную соб- ственность не разрешает противоречий капитализма, но оно заключает в себе формальное средство, возможность их разрешения.

ответ относительно акционерных обществ

Я бы тоже спокойно сидел и ждал второго пришествия диктатуры пролетариата, но Маркс, кроме политических лозунгов, утверждает - общественная собственность на средства производства, через разделение труда и обмен, породила частную собственность*, а та в свою очередь классы и государство, и вслед за этим перенесло человечество в новые отношения. Пройдя этапы развития, общество, по гениальной догадке Маркса, подошло к своей исходной точке, где частная собственность должна сменится общественной, классы исчезнут, утащив в историческое небытие и механизм защиты классовых интересов - государство.

Но как это произойдет? Политические жулики и гениальные проходимцы, опирающиеся на политические лозунги самого Маркса, подменили диалектику на политическую целесообразность и революционную законность, которые на деле, построили феодальное государство и тем самым окончательно запутали вопрос социализма. Они просто взяли и со среды на четверг объявили социализм! Но как развитие общества происходило и происходит на самом деле? Это все есть у того же Маркса, когда он стоит на диалектических позициях.

Бесклассовое общество разделилось на классы, при этом само бесклассовое общество генерировало эти классы. Следующим шагом стала смена одного способа производства на другой, и опять мы наблюдаем, как рабовладельческое общество внутри себя генерирует новые отношения и, соответственно, новые классы. И старые и новые классы через переходные формы существуют вместе и только, когда новый способ производства становится доминирующим, старые классы исчезают. Но не так как это представляют обыватели, думая, что варвары своими дубинками перебили всех рабовладельцев. Они исчезают потому, что перестают быть носителями неэффективного способа производства. Они сами переходят к новому способу осознано или нет, но переходят к более эффективным методам ведения хозяйства. При этом продолжаются классовые битвы между старыми классами. Но с исчезновением рабовладельцев исчезают и рабы.

Феодализм подлатал старое рабовладельческое государство и выдал нам национальные государства, как абсолют божественной идеи, и передал это в наследство капитализму. И снова мы видим, что путь к капитализму лежал, через возникновение, внутри самого феодализма, новых отношений и новых классов и эти новые классы черпали свои силы, переделывая старые классы и в обществе присутствовали все отношения и феодальные и капиталистические и даже возврат к рабовладению, когда новые классы, еще неспособные противостоять королям, воспользовались своим преимуществом и в сговоре с феодалами колонизовали целые континенты. Но когда новый способ производства стал доминировать, старые классы стали исчезать, все более превращаясь в свободных капиталистов и свободных пролетариев. С исчезновением феодалов исчезают и зависимые крестьяне. Нет феодалов - нет зависимых крестьян. В конце этого исторического спектакля обыватель так был поражен совершенно скромным, с высот сегодняшнего времени, изобретением, что до сих пор считает, что феодалы исчезли исключительно благодаря гильотине.

Скромное обаяние буржуазии очаровало всех. И если в начале своего пути национальное государство было естественно капитализму, то уже скоро капитал почувствовал в себе силы преодолеть наследие феодализма. В основе всех процессов в обществе лежало экономическое развитие облаченное в конкретные формы, которые, каждый раз, указывали направление движения. По которым можно было сверять фантазии и научные теории. Капиталистическое общество, как ему предписывают законы диалектического развития, должно породить новые условия производства, а соответственно новые отношения между людьми. Эти новые отношения должны быть такими же естественными, присущие вначале, некоторой части общества, как и капиталистические, но по мере распространения, в силу своей эффективности по сравнению с капиталистическими, захватывать все большие и большие пространства, перерождая классы в бесклассовое общество.

Пролетариат - последний класс капитализма, как и буржуа. Но не так, как если бы мы расстреляли капиталистов, то наступил бы социализм. Как мы видим в некоторых случаях, уже сегодня рабочий - это не пролетарий. Классик утверждает, что частная собственность исчезнет через обобществление, которое в капитализме достигает тех самых размеров, которые и необходимы для полного преодоления частной собственности. На основании этого процесса и будет происходить исчезновение классов, а соответственно и государства, как формы классового господства.

Соответственно перед Марксом лежали две формы капиталистического процесса^{см. глава XXVII}, которые как ему казалось, способные частную собственность на средства производства превратить в общественную. Но так как капитал использует государство как свою частную собственность, где бюджет всего лишь правый карман крупного капитала, да и пролетариат надо было вооружить инструментом насилия, то реальная, естественная форма обобществления была скромно отодвинута в чулан социалистической истории. Пока в России строили феодализм с социалистическим лицом, капитализм вырабатывал новые отношения, которые горячие головы опять спешили объявить социализмом, то скандинавским, то американским, не осознавая, что капитализм прошел в своем развитии чуть больше одной трети своего пути.

Социалистические отношения начнут проявляться, только тогда когда начнут в капитализме исчезать классы. Не социализм уничтожит классы, а исчезновение классов в капитализме породит социализм. Не рабочий, а уж тем более пролетарий, будет носителем социализма. Класс рабочих исчезнет вместе с капитализмом, как его порождение и естественный атрибут. Такова диалектика развития. Они исчезнут вместе с капиталистами, как носители менее эффективного способа производства. Ведь всякий новый способ производства превосходил по своей эффективности предыдущий, соответственно и тот, что будет следовать за капитализмом будет эффективнее последнего. И опять мы должны искать экономические формы этого процесса, на поверхности лежащие чередой исторических событий, пробивающие себе дорогу через хаос человеческих желаний.

*здесь и далее под частной собственностью я подразумеваю частную собственность на средства производства.