РАЗДЕЛ СОЦИАЛИЗМ

ИЗ СЕРИИ СОЦИАЛИЗМ БЕЗ ДУРАКОВ

Социализм, монополия и деньги

Два больших цикла развития

Исчезающий рабочий класс

Там, где начинается социализм

Дефолт как благо

Исчезающий класс

Тривиальный капитализм

Достоверный прогноз

Интеграция и самоопределение

Великая французская революция и Великий Октябрь

Диалектика и революция

____________________________

ДОСТОВЕРНЫЙ ПРОГНОЗ

Возможен ли прогноз в человеческом обществе, когда мы знаем, что имеется свобода воли и в каждой точке пространства-времени, соответственно, имеется бесконечное множество вариантов развития [1]? Эта абсолютная случайность начинает свое движение к закономерности, когда мы осознаем (познаем) те ограничения, которые в реальном мире, в реальном обществе, в реальных отношениях существуют в нашей исторической точке пространства-времени. Как и в природе, так и человеческом обществе любой закон это предел движения, описание предела. Наиболее точный прогноз на уровне исторического описания нашего развития представлен в историческом материализме или в своем перевернутом виде в диалектике Гегеля. Прогноз для человеческого общества сформулирован следующим образом — по мере возрастания производительности труда (развития производительных сил человечества) меняются формы человеческих отношений, которые выражены в собственности на средства производства.

Историческим фактом являются две формы собственности на средства производства — общественная и частная. Исторические факты позволили нам зафиксировать трансформации общественной собственности древнего мира к частной собственности [2]. Мы также имеем неопровержимые данные изменений, которые наблюдаются с частной собственностью. По мере возрастания производительных сил частная собственность на средства производства меняется, приобретая все больше свободы в отношениях. Ее формы историческая данность. Мы также можем видеть как меняются средства производства подталкивая нас к новой форме собственности, которая делает нас еще более свободными.

Отсюда мы можем сделать довольно точный прогноз — производительные силы человечества еще больше возрастут и на определенном этапе изменят капиталистические отношения, открывая для каждого человека еще большую экономическую и, соответственно, личную свободу. Это граница прогноза, достоверность которого заканчивается, так как появляются варианты неопределенности.

Будет ли эта новая форма отношений основана на частной собственности на средства производства, или это будет вновь общественная форма на более высоком уровне развития нам неизвестно — капитализм может сменится роботовладением, но и роботовладение может быть основано на общественном владении кибер-роботонизированных средств производства. Также велика вероятность, что капитализм сменится общественной формой собственности на средства производства, когда каждый человек будет иметь возможность непосредственно или опосредованно воспользоваться средствами производства. Для этого и средства производства должны стать такими, чтобы можно было ими воспользоваться каждому. Примером может служить интернет — свободный доступ к информации, облачные технологии — свободный доступ к технологиям как части средств производства, 3D-принтеры — свободный доступ к средствам производства. Будут ли в будущем 3D-заводы доступные для всех и есть ли в них экономическая необходимость мы не знаем. Более точный прогноз будущего состоит в том, что общество следующее за капитализмом будет более производительным, и именно это низвергнет капитализм с пьедестала настоящего.

Проделав довольно трудную работу и сформулировав исторический прогноз, в основе которого лежит и диалектика, и вся история человечества, хотя нетрудно заметить, что до нас его сделали К. Маркс и Ф. Энгельс, мы можем заняться приятным делом и придумать название более производительному обществу, чем капитализм. Если это будет частная собственность на средства производства, то вполне подходит роботовладение. Если это будет общественная форма, то — социализм. В любом случае главным критерием будущего общества, и соответственно формы его отношений будет в разы превосходящая производительность труда, которая капитал превратит в ресурс, а людей сделает еще более свободными, раздвинув границы гражданского общества до «обобществившегося человечества» [3].

Отсюда мы можем сделать важный вывод, критически оценивая историю русского общества. Социализма, более производительного общества чем капитализм — иные средства производства, иные производительные силы, иная производительность труда как следствие симбиоза первых двух условий, а также иной степени обобществления — еще никогда нигде не было.

Здесь мы действительно упираемся в вопрос обобществления. Поэтому необходимо отметить, что в истории советского общества частная монополия феодального класса, который барахтался в капиталистических отношениях и пытался выдать ее за обобществление, в действительности представляется куда более сложный процессом, чем это виделось в головах наполовину феодальных, наполовину капиталистических советских партийных бонз [4].

© Copyright: Олег Алексеев,

2014 Свидетельство о публикации

№214081701366

______________________________

[1] «Но история развития общества в одном пункте существенно отличается от истории развития природы. В природе (поскольку мы оставляем в стороне обратное влияние на нее человека) действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы, во взаимодействии которых и проявляются общие законы. Здесь нигде нет сознательной, желаемой цели: ни в бесчисленных кажущихся случайностях, видимых на поверхности, ни в окончательных результатах, подтверждающих наличие закономерности внутри этих случайностей. Наоборот, в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели. Но как ни важно это различие для исторического исследования, – особенно отдельных эпох и событий, – оно нисколько не изменяет того факта, что ход истории подчиняется внутренним общим законам. В самом деле, и в этой области на поверхности явлений, несмотря на сознательно желаемые цели каждого отдельного человека, царствует, в общем и целом, по-видимому, случай. Желаемое совершается лишь в редких случаях; по большей же части цели, поставленные людьми перед собой, приходят во взаимные столкновения и противоречия или оказываются недостижимыми частью по самому своему существу, частью по недостатку средств для их осуществления. Столкновения бесчисленных отдельных стремлений и отдельных действий приводят в области истории к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишенной сознания природе. Действия имеют известную желаемую цель; но результаты, на деле вытекающие из этих действий, вовсе нежелательны. А если вначале они, по-видимому, и соответствуют желаемой цели, то в конце концов они ведут совсем не к тем последствиям, который были желательны. Таким образом, получается, что в общем и целом случайность господствует также и в области исторических явлений. Но где на поверхности происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы». Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, Второе издание. Т. 21. /Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. — М.: ГИПЛ, 1961. — С. 305-306.

[4] «Энгельс выдвигая идею через государство обобществить средства производства, уже следующей строкой перечеркивает свои же выводы, указывая, что «свободное народное государство» - всего лишь научно несостоятельный политический лозунг.^[17]

«Государственный социализм», выдуманный для разрешения противоречий и несоответствий советского общества второй половины ХХ века с положениями классической теории, также есть всего лишь лозунг о «свободном народном государстве» не только не объясняющий противоречий, но направляющий исследователя по ложному пути.

В теоретических положениях марксизма, касающихся общих процессов развития общества и смены общественных формаций, и в действительности процесс отмирания государства начинается не в социализме и не с осуществлением социалистической революции. Этот процесс начинается в капитализме и идет параллельно с реальным обобществлением, слиянием умственного и физического труда, через еще большее разделение труда и параллельно процессам в изменении технологий функционирования средств производства, таким образом, что они обеспечивают равенство всех по отношению к этим изменившимся средствам производства, а значит параллельно исчезновению классов.

Поэтому монополия, в каком бы виде она не была представлена - это не обобществление. Обобществление - это не монополия. Монополия на средства производства есть ограничение в интересах определенной группы, в то время как обобществление подразумевает доступность всех членов общества к средствам производства. Если акционерные формы, как естественные резвившиеся формы обобществления внутри капиталистического способа производства, в рамках социализма действительно позволяют всем членам общества принимать участие в управлении и развитии производства, то монополия, как узкий интерес в пользу ограниченного числа людей, препятствует этому».