РАЗДЕЛ НА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ КУХНЕ

АПОКАЛИПСИС ГОСПОДИНА БЕЛЛА

Нет надобности тратить много времени на детские рассуждения Владимира Белла, занимающие девять страничек в противоположность сто пятидесяти страницам исследования Маркса¹, касающиеся только той части, которую господин Белл пытается осилить. Достаточно рассмотреть два его гениальных открытия относительно величины и способов развития человеческого общества, чтобы составить представление о заблуждениях в головах современных “открывателей Америки”.

Сакральный предел капиталистического развития, по утверждению Белла, составляет объем потребления класса капиталистов, а так же объем внешних рынков². Но ни то и не другое не исследуется новым Колумбом, ведь невозможно выразить сумасбродство новых русских и старых западных буржуев в цифрах, как и границы внешних рынков, которые при определенных условиях вполне могут превратить соседнюю деревню в безграничный внешний рынок для отдельно взятого капиталиста.

Уже поверхностный взгляд на реальное капиталистическое общество показывает, что на протяжении 400 лет, с того самого момента, когда оно стало превращаться в доминирующий способ производства и доминирующие производственные отношения, развивается с возрастающим общественным богатством и ускоряющимся оборотом капитала. Кризисы перепроизводства, как отражение определенного уровня развития капитализма, перестраивают с одной стороны производительные силы, с другой - еще больше концентрируют капитал и соответственно производство, при этом повышают норму прибавочной стоимости, а вместе с ней и норму прибыли, чтобы в последующий этап развития и подъема, высокая норма прибыли, пройдя все круги ада конкуренции, вновь устремилась в среднем к своей нижней точки, обозначив предел при данных условиях в уровне производительных сил и, соответственно, в уровне развития средств производства.

Но если следовать за Беллом, то получается, что такой способ производства должен был с первого же мгновения своего зарождения исчезнуть под тяжестью неразрешимого противоречия - пределом потребления класса капиталистов, численность которого, их желудки и извращенные фантазии, по гениальному открытию Белла³, определяют динамику развития человеческого общества. Здесь вслед за Беллом мы можем воскликнуть - если бы не было Куршавеля, не было бы и цветной металлургии в современной России вообще и “Норильского никеля” в частности.

В действительности же та часть общественного богатства, которая употребляется классом капиталистов, как скромное обаяние буржуазии, в относительных величинах составляет мизерную долю, абсолютная величина которой кружит голову и захватывает дух обывателя. Эта мизерная доля личного потребления класса капиталистов, их врожденная бережливость и воспитанная скромность, а также скудность их фантазии позволили Беллу с математической точностью вычислить невозможность капиталистического способа производства вообще. И только суровая действительность в образе веселого буржуа за окном, заставили Белла отступить на шаг и разрешить капитализму немного по-существовать, ровно до того момента, когда он разоблачил их уловки с потребительским кредитом, чтобы вновь водрузить знамя своего открытия над повергнутым капитализмом.

Общественное потребление, как потребление средств производства и предметов потребления, на протяжении четырех столетий не только не остановилось, но с каждым годом возрастало воспроизводя класс капиталистов, как совокупного капиталиста и класс рабочих, как совокупного рабочего, а вместе с ними капиталистические отношения и “воспроизводство капиталистического характера всего процесса производства”⁴ И как видно из экономической истории веселое буржуазное, бескризисное, поступательно-возрастающее развитие, с небольшими изъянами и недоразумениями может продолжаться на довольно долгом промежутке времени охватывающем 7, 11, 25, 50 лет⁵, что вступает в противоречие с утверждениями Белла.

Он также не объясняет нам, почему капиталисты в целях увеличения прибыли и возрастающего богатства, в основе которых, как мы знаем из открытия Белла, лежит только личное потребление капиталистов, устремляют свой взгляд на увеличение потребительского спроса остального населения, вместо того, чтобы пошевелить мозгами и неограниченно увеличить свое личное потребление ничем не ограниченное, кроме фантазий в головах буржуа. Невозможность существования капитализма из-за ограниченности внешних рынков и ограниченности личного потребления капиталистов, как и наоборот, неограниченный потребительский кредит лежит в основе временного развития, получения прибыли капиталистами и, соответственно, кризиса перепроизводства - вся эта чушь, выдаваемая за новый взгляд на предмет и встречаемая громом оваций, только на том основании, что в очередной раз низвергает капитализм, обрушивается на неискушенного читателя, которому я настоятельно рекомендую ознакомится с научным пониманием предмета, каким является потребление капиталистического общества, изложенного Марксом в двадцатой и двадцать первых главах второго тома “Капитала”.