Маргарита Прошина
ИСПОРЧЕННАЯ
рассказ
Утром Пухова сосредоточенно и стыдливо выгребла всю мелочь из карманов и кошелька, и дрожащими руками пересчитала её, чтобы набрать на бутылку самого дешёвого вина. Частенько случалось, когда денег ни на что не хватало, собирала бутылки и банки, чтобы купить хотя бы пива, либо шла к магазину в надежде найти компанию.
Она вся сжималась в нервном напряжении от жалости к самой себе оттого, что едва стоит на ногах, от отравления всего организма, от мрака в глазах, от трясущихся рук и ног.
Пухова постоянно повторяла то, что на неё наложили порчу, поэтому у неё не сложилась жизнь - она не получила образование, не создала семью, а главное - стала пить. «Господи, за что ты послал мне столько страданий? Видишь, у меня кончаются деньги, мне не на что жить, помоги!»
Тут же появился спутник, который обнял Пухову, сомкнув руки у неё на талии. Её золотистые волосы мягко светились в сумерках.
- Парочка под хмельком, - с откровенным смешком, произнесла Пухова, и вздрогнула.
Она почти фанатично верила в то, что все её беды происходят от порчи. Собиралась сходить к гадалке, снять эти напасти, отомстить завистникам, по вине которых вся жизнь её превратилась в сплошную цепь несчастий.
«Господи! За что ты так мало меня любишь!? Что я такого совершила?..», - задавала она одни и те же вопросы, но ответить ей было некому.
Пуховой было сладостно обвинять незримых врагов, которые, по её убеждению, растоптали её жизнь, которая должна была, в этом она не сомневалась, быть счастливой.
- Что я вам сделала? За что вы так со мной? Отпустите, чёрные силы! Я ведь делала людям только хорошее! Отпустите!..
Свет внезапно погас, оставив их в потемках. Она даже растерялась на мгновение. Зато не растерялся спутник. Он тут же повернул её к себе и, тесно прижав и не отпуская, маленькими шажками двинулся с ней в глубину арки. Он, прерывисто дыша, прижимался к ней все теснее, и она не противилась, она уже успокоилась.
От мягких волос Пуховой, от её больших сиреневатых глаз, и от тонко очерченных и слегка вздрагивающих губ веяло чем-то необыкновенно трогательным.
Пухова с рождения жила в коммунальной квартире, расположенной в дореволюционном, некогда доходном доме. Отец оставил их с матерью, когда дочке едва исполнилось девять лет, вырастила её мать, которая была известной в литературных кругах машинисткой высочайшего класса, благодаря чему Пухова имела возможность читать ещё не изданные произведения современных авторов, которых власти считали вредными для народа и изымали из библиотек.
Когда Пухова вышла из возраста неоперившегося птенца, и пришло время принять бремя собственной зрелости, одна из подруг матери устроила её в редакцию научного журнала.
Редакция находилась на втором этаже старого здания. В первый же рабочий день Пуховой секретарша доверительно сообщила, что до 1917 года здесь располагались монашеские кельи разрушенного большевиками монастыря. Она же ввела новенькую в курс дела. Сообразительная Пухова очень быстро освоила свободную жизнь творческих людей, и плавала по редакционным коридорам как рыбка в родном аквариуме. Бесконечные разговоры, перекуры, перерывы на кофе и чай день за днём плавно переходили к нервным срывам, выяснениям отношений, которые приводили к необходимости снять стресс чем-нибудь покрепче.
При слове «счастье» Пухова неизменно представляла дом, увитый виноградом, участок с подсолнухами, гортензиями, клематисами, цветущей сиренью, с розами, деревьями с желтеющими грушами и краснеющие яблони! Голубое озеро, синие стрекозы над водой, стая уток, плывущих рядом! Старые дубы, ясени, клёны… Овощи с грядки, шашлык на шампурах! Домашнее вино!
Хочешь быть счастливой - учись слушать собственную душу, и иди туда, куда ведёт тебя она по дороге доброты. Вот и весь секрет женской мудрости, которая превыше и сильнее даже мужского эго.
Жажда заглянуть в будущее, при этом сказочное, о другом Пухова в детстве и не мечтала, в подростковом возрасте привела к увлечению предсказаниями. Потом мечты сменила жажда полноты жизни с её открытиями, разочарованиями, переживаниями, потрясениями. Она поняла, что нет ничего более захватывающего, чем сама жизнь с её неожиданными поворотами и сюрпризами.
Впечатана порча в сознание Пуховой.
Предсказания же тисками намертво сковывают психику впечатлительных, безвольных людей, и они сами добровольно следуют по намеченному предсказанием плану, как мотыльки на огонёк.
Весна первой страстной любви наступила для Пуховой в декабре.
Во время очередного застолья она вышла перекурить одна и наткнулась на очень большого человека, с заросшим густой растительностью лицом, который был очень похож на неуклюжего медведя в узком редакционном предбаннике.
Его фамилия была абсолютно противоположна его внешности - «Беленький».
Вскоре они начать жить вместе и любить друг друга всерьёз. Беленький был из Саратова, прописки московской у него не было. Он работал по договорам, а когда их не было, писал статьи на заказ за наличные. Он снимал однокомнатную квартиру в Зюзино у старинной подруги матери, которая работала на Севере, а отпуск проводила у его матери. Денег с Беленького она не брала, он просто оплачивал коммунальные услуги. Окна в квартире были занавешены одеялами. Обстановка была спартанская: в углу стояли коробки, вдоль одной стены - самодельный стеллаж с книгами, а напротив в углу - старый добротный письменный стол с двумя массивными тумбами. Слева от двери лежал широкий матрас, возле которого стоял стул с комом сброшенной в спешке одежды. Пухова, первое время, ничего вокруг не видела, столь сильны были любовь, страсть и наслаждение, что комната с наглухо завешенными окнами казалась уютным гнездом.
Вечер начинался грохотом с отблесками молний, но ни капли дождя не выпало.
А ранним утром, разобравшись наверху, грозовые тучи объединились, и началось: полтора часа выло и трясло, небесная вода лилась так, что было похоже на пургу!
А сейчас - тишина и на небе синие оконца. И самое главное - прохладно, уж очень жарко и душно было вчера.
С утра погода была сонная.
Но у Пуховой наступил период просветления. Несколько дней она перемучилась без водки и без снотворного. Остатки силы воли явились откуда-то из глубин испорченной души.
В самый жаркий час, когда все устремились обрести покой в открытых кафе или в тени парков и бульваров, любопытство погнало Пухову на поиски ветра и волны, и одиночества. Она неспешно шла по набережной. Ей было сложно представить жизнь как непрерывное движение конвейерной ленты, по которой тебя кто-то, не спрашивая твоего согласия, продвигает от одной точки к другой, когда тебе ничего больше не дано, кроме разговоров обо всём на свете, а попытки тормозить время - всего лишь иллюзия. Размышления её прервал порыв сильного ветра, который сорвал соломенную шляпу и унёс в Москву-реку.
Пухова с удивлением ребёнка разглядывала московское лето. В этом году оно навевало воспоминания о том далеком романтичном лете в год окончания школы своими ранними рассветами, мимолетной утренней прохладой с запахом полевой свежести, долгими днями с безжалостно палящим солнцем посреди ослепительно синего, словно с почтовой открытки неба, которое вечерами становилось мягкого неопределенного тона, с серыми и розовыми облачками, какие постоянно витали здесь. Помолодевшая Москва, словно забыв о возрасте, наслаждалась свободой, роскошью, безмятежностью, доставляя радость кочующим толпам туристов. Как хороша она была с восклицательными знаками башен высоток, изгибами реки и ухоженностью парков и бульваров!
Беленький постоянно был занят делами своих бесчисленных друзей и приятелей. Он появлялся дома обычно очень поздно. Пухова всячески пыталась изменить ситуацию, добиться его внимания, но Беленький просто отказывался её понимать. При виде её обиженного лица он неизменно повторял: «Я весь твой, люблю и думаю только о тебе, чем ты опять недовольна? Меня попросили помочь, я не мог отказать хорошим людям».
Потихоньку Беленький стал освобождаться из любовного плена.
Пухова открыла глаза в кромешной тьме, нестерпимо хотелось пить. Она наощупь включила свет, огляделась. Вещи валялись где попало. Она пошла на кухню и залпом выпила два стакана воды из-под крана. Взглянув на стол, она ужаснулась, долго припоминая, когда же разошлась компания перепившихся подружек, видимо, судя по царящему разгрому, совсем недавно.
Пухова попыталась, насколько смогла, навести хоть какой-то порядок, бестолково переставляя грязную посуду с места на место, но сил не было. Она приняла душ и рухнула на матрас. «Беленький наверняка сейчас бродит где-то один», - пронеслось у неё в голове. Он всегда отправлялся побродить, когда между ними вспыхивала ссора. А вчера, когда она с подружками устроила девичник, не предупредив его, пытаясь продемонстрировать свою самодостаточность, он, возможно, и приходил домой, но она ничего не помнила.
Беленький вернулся около десяти утра и увидел, что Пухова ещё спит. Он прошёл на цыпочках, чтобы не разбудить её, на кухню, посмотрел на грязную посуду и пустые бутылки, и ушёл, осторожно закрыв за собой дверь. Удивительно. Что вид спящей Пуховой не вызвал у него никаких нежных чувств, ведь он любил её почти что благоговейно. Вначале особенно ценил в Пуховой надежность, она была из женщин надежных по самой своей природе и стала еще надежнее в силу своей любви к нему. Встретились они, когда он был не такими уже молодыми, но совсем еще нестарыми. Именно поэтому его уверенность в Пуховой не вызывала у него скуки, а продолжительность их любви не казалась угрожающей - как могла бы казаться несколькими годами раньше. Было время, когда Беленький очень нравился женщинам, он даже разыгрывал из себя настоящего донжуана, года два или три, и теперь эти годы казались ему самыми дурацкими и пошлыми в его жизни.
Любовников часто разлучает не смерть их любви, а миг, песчинка, которой довольно, чтобы превратить безоблачное счастье обладания друг другом в глубокое разочарование.
Потерять сейчас Пухову ему совсем не хотелось. Но и жизнь в обстановке бесконечных выяснений отношений он вообще представить себе не мог. Ни за что! Никогда! Вскоре Беленький исчез из жизни Пуховой без всяких объяснений.
Одна из подруг по возлияниям рассказала ей, что наложить порчу на человека можно, если допустить агрессивную беседу и мысленно что-то пожелать ему или позавидовать, поэтому в ответ на вопросы о жизни Пухова начинала жаловаться на бесконечные неудачи и нужду, настойчиво объясняя, что на неё наложили порчу. Если же собеседник выражал сочувствие, она охотно рассказывала о постоянной усталости, из-за которой она не может ничего делать и на ночные кошмары. Постоянную тягу к спиртному объясняла тем, что кто-то наложил на неё порчу на алкоголизм, поэтому она не может бросить пить, поэтому её жизненное пространство разрушено.
Какое-то время Пухова жила в полном одиночестве и сильной нужде. Тяжело переживая разрыв с любимым человеком, она стала пить. Ей казалось, что за дымкой опьянения забывается боль. Порой, в пьяном угаре совершала немыслимые безумства.
Но в итоге она забыла сама себя.
В этот период её жизни появился Валентин.
Пухову привлекала жизнь, неизменным спутником которой был алкоголь. При этом после спиртного она часто переживала депрессию и закатывала истерики, после которых впадала в болезненное уныние.
Незаметно тяга к спиртному оказалась сильнее всех остальных пристрастий Пуховой. В её квартире стали появляться весьма сомнительные люди, а бутылки во время застолий сменяли одна другую. Пухова постоянно жаловалась на непонимание, а свои несчастья объясняла тем, что на неё наслали порчу завистники и недоброжелатели. Именно по этой причине она пристрастилась к бутылке, стараясь утопить в нем свои проблемы.
Валентин ревновал Пухову невероятно, и взамен встреч с прежде близкими ей людьми предлагал ей ежедневно обильные возлияния. Любые попытки прежде близких ей людей объяснить, что Валентин губит её, провоцировали нервный срыв и очередной запой.
За прожитые с Валентином годы Пухова смирилась с его несдержанностью и бестактностью, но как-то раз, не выдержав его очередного срыва, она позволила себе сказать ему: «Хватит! Болтаешь невесть что!» Ответом было потрясённое молчание. Валентин настолько привык испытывать её терпение, что ее вспышка произвела на него сильное впечатление. Он даже не попытался сдержать себя, обрушив на неё каскад оскорблений и упрёков, его гневные слова, показались ей камнепадом.
Пухова попыталась вырвать руку, но он только крепче сжал ее, и больше она не сопротивлялась.
- Отпусти, - сказала она и ускорила шаг.
Он довольно грубо дернул её и раздражённо произнёс:
- Что ты психуешь? Молчи лучше!
- Из-за того, что меня достали твои разговоры о том, что ты меня кормишь!
- А что это не так?
- Может, не будем считаться? Не опускайся до мелочного убожества!
- А ты не смей делать мне замечания!
Они улеглись спиной друг к другу. Пухова прежде во всех ссорах винила себя, но в этот раз обида захлестнула её с такой силой, что она приняла решение утром незаметно навсегда исчезнуть из жизни Валентина, и притворилась спящей. Когда она открыла глаза он уже встал. Пухова молча проскользнула в ванную, а когда вышла оттуда, он вновь высказал ей, что она накануне вела себя возмутительно, что благосостояние их держится на нем, и только на нем, на его силе и уме. Потребовал, чтобы она об этом не забывала.
Звонок телефона прервал выяснение отношений.
Пухова схватила трубку, как спасательный круг.
- Как у вас дела? - весёлым голосом спросила приятельница Валентина, которая постоянно раздражала Пухову.
Она включила громкую связь и, передав трубку Валентину, демонстративно вышла из комнаты.
- Я решила, что вы обо мне совсем позабыли, и мне стало грустно. У вас всё в порядке? - спросила приятельница.
- Нет, как я мог позабыть? - отвечал Валентин не слишком убедительно.
- Может, мы поужинаем вместе. Как вы на это смотрите?
- Да… Как-нибудь… - отвечал Валентин.
- Как насчёт следующей недели?
- Договорились…
Он уже приготовился положить трубку, но приятельница продолжала:
- Мы ужинаем вдвоем или втроём? Я должна знать заранее.
- Вдвоем! - ответил Валентин, закончив разговор.
Он пошёл на кухню. Пухова жадно пила воду из крана.
- Тебя мучает жажда? - спросил он.
- Просто мечтаю что-нибудь выпить!
- Ты уже выпила всё, что было!
- А что ж ты не позаботился!?
- Устал!
Пухова, опалив его огненным взглядом, хлопнула дверью.
При любой неудаче она утешала себя тем, что на неё навели порчу. И сразу успокаивалась. Что дергаться, если ты испорченная?!
Завеса ливня упала, и над городом открылась чисто вымытая синева ночного неба, она манила теплом, пленяла романтикой и после долго бушевавшей грозы наполняла сердце и взгляд смутным чувством, похожим на счастье.
Пухова не видела ни небесной чистоты, ни асфальта под ногами. Она спешила за лекарством в магазин. Больно ударившись ногой о неожиданное препятствие, она пнула его еще разок и чертыхнулась сквозь зубы. От боли в щиколотке не могла сделать ни шагу.
- Кто тут посмел камни швырять? Какой наглец?! - громко возмутилась она, подняв негодующий взгляд к окнам.
- Надеешься, что кто-то откроет окно и крикнет: «Это я!» - ответил ей Валентин. - Идем домой! Надо посмотреть, что с ногой, а то и в этом буду я виноват.
- А кто же ещё? Конечно, ты, а не твоя подружка!
Дома Пухова села на стул и собралась снять туфли, но заметила на тумбочке совершенно неожиданную бутылку, и просветлела.
- Портвейн!? - изумилась она, указав подбородком на бутылку.
Ощущение праздника охватило её, хотя она до конца не понимала, что это вдруг Валентин так изменился.
- За твою ножку и за твою терпеливость, радость моя! - сказал он.
Они выпили. Ревность и обида на Валентина рассеялись, боль из ушибленной ноги тоже улетучилась, и Пухова, игриво подмигнув ему, и прошептала:
- Потанцуем?!
Валентин немедленно прижал её к себе в танго.
- Скажи, - спросила она, - а ты нечего в портвейн не подмешал?
- Нет, конечно, что это тебе в голову взбрело?
- Не взбрело, а скорее ударило…
- Не понял…
- Мне так легко стало, что хочется летать…
- Ты уже полетала, едва ногу не сломала!
- По-моему нам пора выпить ещё, чтобы вернуть романтическое настроение, - с этими словами
Пухова с ловкостью змеи высвободилась из объятий Валентина и элегантно наполнила стаканы.
Валентин не спеша закурил, задумчиво подошёл к окну, затянулся и пристально посмотрел на неё. Она молча осушила стакан.
Валентин продолжал изучающе смотреть на неё.
- Почему ты молчишь?.. Я слишком много пью?..
- По-моему ты слишком торопишься.
- Раньше ты меня торопил…
- Раньше… Раньше всё было по-другому…
- Что значит «всё»?
Валентин тоже выпил и сказал:
- По-моему нам лучше лечь спать.
Пухова вышла из комнаты с бутылкой. На кухне она, предварительно открыв кран, высказала Валентину всё, что у неё накипело, особенно достали её бесконечные звонки «подружек». На замечание по поводу склонности её к пьянству, просто рассмешило, «кто бы говорил, сам без выпивки ни дня прожить не может», - гневно высказала она воде.
Много лет Пухова довольно убедительно изображала из себя счастливую женщину, представляя Валентина как любящего заботливого мужа, а на вопросы любопытных, почему они до сих пор не женаты, отвечала, что они выше этого, и хорошее дело «браком» не назовут. Мысль о том, что кто-то узнает, что она из любимой женщины стала в миг брошенной, не давала ей покоя.
- Ну, уж нет, не дождётесь! - говорила Пухова своим воображаемым доброжелателям.
Она с детства была приучена втискивать свою жизнь в общепринятые правила, думать прежде о том, что люди скажут, а уж потом о себе.
Во взаимоотношениях мужчины и женщины нередко взаимное влечение сменяет непреодолимое равнодушие. Понимание того, что Валентин охладел к ней, последние дни всё чаще не давало Пуховой покоя, поэтому она всё чаще запивала мрачные предчувствия, вызывающие раздражение и даже злость. В то же время она тосковала по его крепким рукам мужчины, любящего женщин, по его жадным поцелуям и ласкам, несмотря на то, что делал всё этот мужчина всегда спустя рукава, а женщинам приносил скорее горе, чем радость.
На Пухову всё чаще накатывало страстное желание, похожее на любовное помрачение подростка, вернуть Валентина. В такие моменты помогала рюмка чего-нибудь крепкого.
После исчезновения Валентина, события понеслись галопом, в квартире Пуховой всё чаще появлялись странные люди, похожие на тени, и всё как обычно заканчивалось шумными попойками. Соседи вызывали милицию, которая забирала всю компанию вместе с Пуховой, но выслушав очередной рассказ о порче, которую на неё навели завистники, её отпускали.
Мысль о том, что всего следует добиваться самой, что мечты о свободном, безбедном скольжении по жизни есть не что иное как иллюзорное счастье, даже не приходила в голову Пуховой.
«У меня все было для счастья, когда я встретила Беленького, но мне завидовали окружающие, видите ли, им не давало покоя то, что я, по их мнению, веду достаточно праздный и счастливый образ жизни. Я была молода, хороша собой и каждый день в хорошем настроении, но я даже не могла предположить, что могла вызывать у окружающих зависть и они вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, совершали страшные вещи, чтобы навредить моему счастью. В результате я стала всё чаще впадать в депрессию, таблетки мне не помогали, а несколько стаканов вина снимали безысходную тоску, из-за которой не спала по нескольку дней. Я победила депрессию безо всяких таблеток. В молодости даже лёгкая грусть приносила мне счастье, я с удовольствием грустила. Я нравилась мужчинам. Меня любит Бог. У меня было полно всяких способностей для реализации желаний, меня щедро наградила природа. Я существовала в среде интересных людей, любила кино и литературу, не сомневалась в том, что меня окружают добрые друзья. Мне хотелось сильной любви, и я встретила мужчину своей мечты. Беленький был именно таким, я была абсолютно уверена, что мы будем вместе всегда. Рядом с ним я невероятно молодела и хорошела с каждым днём. Единственной проблемой была периодическая нехватка денег. О трудностях я не думала. Поэтому их и не было...»
«Господи, пошли мне немного денег, - просила Пухова по утрам после бурных попоек, - немного совсем, только на лечение».
Пухова вошла в роль, объясняя все свои несчастья порчей, что даже в результате поверила в это сама.
Сознание её было парализовано словом «порча».
Глазливые люди мерещились ей повсюду, они неотступно преследовали её, поставив себе цель погубить Пухову окончательно.
"Наша улица” №226 (9) сентябрь 2018