Задумчивая грусть (часть двадцать третья)

ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ

заметки

(часть двадцать третья)

ВЬЁТСЯ ЛЁГКИЙ ВЕЧЕРНИЙ СНЕЖОК

Вера в сюрреализм, которая возможна в первые новогодние дни, во мне неистребима. Даже при плюсовой температуре я ощущаю морозную свежесть. Я кружусь на катке, лёгкая, воздушная как мотылёк под хрустальный голос Зои Рождественской: «Вьётся лёгкий вечерний снежок…». Я выделываю умопомрачительные фигуры на прозрачном, как стёклышко, льду под несмолкаемые аплодисменты катающихся. Они собрались по краям катка и восхищённо наблюдают за мной. Мерцают разноцветные огоньки. Звенит каток подо мной. Я чувствую себя влюблённой школьницей. Снежинки тают на губах, и я их слизываю языком. Да, чарующее, незабываемое время. Оно как будто бы существует по-прежнему параллельно, как бы вдали, далеко-далеко, но со мной. Там я кружусь и мечтаю прежняя, но могу только наблюдать себя со стороны, а вернуться, войти внутрь не могу. На коньках я ощущаю себя королевой новогоднего бала, и удовольствие испытываю внеземное. Музыка воспоминаний и осязаемость юности переплелись во мне, как замысловатые композиции на картинах Сальвадора Дали, так что отделить фантазии от реальности всё сложнее. А теперь я понимаю, что главное в жизни происходит над реальностью, в художественном космосе. Я лечу на фигурных коньках по ледку воспоминаний и с завидной легкостью думаю о том, что не надо ничего друг от друга отделять.

О СТИХАХ БАБУШКИНА

Петербургский поэт Александр Бабушкин вступил в год своего 50-летия значимой подборкой стихотворений «Эра» в январском 2014 номере журнала «Наша улица». Мне интересно всё, что пишет Александр. Я всегда поражаюсь его философской глубиной. Стихи меня ошеломили, поразили до душевной дрожи. Бабушкин пишет оголённым нервом, он беспощаден к себе, порой жесток. Это исповедь. Он, не щадя себя, обнажает душу свою. Она же стонет, пытаясь найти смысл существования в этом мире, обрести себя. Терзания поэта передаются мне, и я спрашиваю себя вместе с ним: кто ты в этом времени? Для того, чтобы найти ответ необходимо пройти каждому из нас свой путь земной до конца. В серости повседневной жизни пишется по-серому:

…чтоб к серости все низвести

и бьются и рвутся поэты

про это ему и про то…

В такой действительности поэт восклицает: «с литерадурой в обнимку идём». Отчаяние, попытка погрузиться в забытье, опуститься на самое дно, ничто не даёт покоя его терзаниям. Через отчаяние, отторжение лжи, подлости, самоуничтожение пульсирует обнажённое ранимое, нежное сердце поэта. Как тут не вспомнить Мандельштама «На разрыв аорты»! Александр Бабушкин философ, он дышит литературой и в то же время он ни на кого не похож. У него свой путь, по которому он продирается к смыслу, к слову, к свету. Он не из тех, кто будет «жизнь доживать пассажиром на поезде лжи». Его терзает вопрос зачем, кому это нужно? Он и маленький беззащитный мальчик, и сильный, волевой мужчина, который всегда поднимается, продолжая свой путь:

…Мой мальчик.

Мой ловец несчастных снов.

Твой век закрылся.

Мой преданный искатель вещих слов.

Ты сбылся.

пятнадцать лет запойного молчанья

потом мычанье

после вовсе вой

сплошное беспробудное отчаянье

я никакой вернулся за собой

мели емеля

годы пролетели

бросай в пропеллер сопли

разнесло

я просто поглупел

я мимо цели

я перепутал

эру

год

число

Александр Бабушкин остро чувствует подлость, фальшь, ему больно жить. Но он - поэт талантливый, яркий. Оружие его - слово, он знает это, и не может не писать.

А знаешь,

ничего я не могу.

И ничего давно не понимаю.

Я знаю только то, что я бегу.

Что от себя все время убегаю…

Он всю жизнь идёт к себе. Он создал свой огромный чувственный мир искренности, правды.

Роза мира.

Роза в гроб.

Ну не обольщались чтоб.

ВТОРОЕ РОЖДЕСТВО

Мы живём на одной планете. Она такая маленькая, уютная, живописная. Нас так много, и каждый - центр мира, божественное создание. Сегодня я, сосредоточенно думая об этом, пришла к убеждению, что праздник Рождества Христова может быть или один у всех христиан или у каждого свой. Иначе я не понимаю. Свет постепенно угасал. Тьма окутывала Землю. С рождением Христа стал свет возвращаться на Землю. Рождественская звезда принесла не только весть о рождении сына божьего, она вернула надежду и веру. Рождество для меня существует только 25 декабря, а путаные объяснения официальных религиозных чиновников меня не убеждают. Просто в отечестве нашем, к сожалению, слишком много упрямства и претензии на исключительность. Якобы им известно что-то такое особенное, что дает возможность поменять местами Новый год и Рождество. Страсть ставить телегу впереди лошади в нашей стране многострадальной неизбывна. Вот и вынуждены мы, жители России отмечать два Рождества, два Новых года, а печень-то у нас одна. Не щадим мы её, никаких сил нет от дополнительных праздников отказаться. А осознание того, что больше нигде в мире ничего подобного нет, только укрепляет архаистов в своей исключительности. Нам бы просторы необъятные благоустраивать, ан нет! Некогда нам, мы едва успеваем проспаться от одного праздника до другого.

КАНИКУЛЫ

Как невероятно давно это было, как необычайно счастливо! Со мною ли это всё было?! Долгожданные дни. Никаких опостылевших уроков. Утро начиналось с пьянящего чувства свободы: хочу - лежу, хочу - читаю. Никакого будильника! День, бесконечно длинный, впереди. Зимой - ёлки, подарки, конфеты, мандарины. На санках с горы лечу, жмурюсь от яркого снега. Игра в снежки до полного изнеможения, а потом, весело захлёбываясь от восторга, лепим снеговиков. В нашем дворе девочки и мальчики лепили отдельно, соревнуясь на скорость и неожиданность. Каждый раз мы старались придумать что-нибудь посмешнее. Девочки приносили из дома старинные бабушкины шляпы или сумочки. В прозрачном воздухе кружатся легкие снежинки. Жизнь кажется сказкой.

УТРЕННЯЯ МУЗЫКА

Проснулась я довольно поздно сегодня. Звуки вкрадчиво ласкающей мой слух музыки разбудили меня. Вроде бы всё вокруг тихо, но я слышу нежную медленную музыку. Прислушалась - это переливы арфы, напоминающие журчание ручья. Откуда она? Я подошла к окну, раздвинула занавески, ничего, кроме тумана, не увидела, а музыка продолжает звучать завораживающе. Понемножку я стала догадываться, что это музыка моей души. Она, настроенная на хорошие помыслы, сама чуть слышно поёт без внешнего вмешательства. В таинственное рождественское утро, пронизанное небесным поблескивающим светом новогодних гирлянд и снежинок, душа моя сама собой исполняет на какой-то причудливой античной арфе сладостную мелодию любви и бесконечной надежды. Ничего подобного со мной не случалось прежде. Невольно я начала осторожно кружиться, напевая. Остановилась перед зеркалом, оглядела себя с ног до головы изучающе. Осталась собой почти довольна, что в последнее время случается крайне редко. Мятущаяся душа моя обрела гармонию самостоятельно, пока я спала. Значит она, родная моя душа, находится не во мне, а где-то рядом. Утренняя музыка навеяла мне ещё одну тайну души моей. А сколькие из них, этих тайн, мне неведомы?

ВРЕМЕНА ГОДА. ЯНВАРЬ

За городом рано смеркается. Я разожгла камин на даче. Выложила несколько сосновых поленьев. Бросила сухих сосновых шишек, разожгла огонь. Шишки с треском вспыхнули, разлетелись искрами. Вот синий язычок пламени лизнул кору одного полена, другого. Я зажгла свечи, взяла с полки книгу, открыла наугад, и прочитала: - Осип Ильич не велел ходить в его комнату! - сказала строго одна из девочек… «Бабье царство». Я села поближе к огню, включила «Времена года» Чайковского, и задумчиво отложила книгу. Тихая грусть овладела мной. Я подумала, что, вероятно, в этом году я буду много общаться с женщинами. Да, собственно, героини моих рассказов всегда женщины. Очнулась от мыслей и обратила внимание, что звучит уже «Апрель». Я не услышала свой любимый «Январь. У камелька». Поставила его еще раз, и погрузилась в музыку, которая так точно совпала с моим настроением, вызванными сладостными воспоминаниями. Каждая фраза вкрадчиво навевает их одно за другим. Так светло и нежно, что хочется слушать ещё и ещё раз. До чего же Пётр Ильич тонко чувствует настроение, как тонко передаёт. Вот зазвучал более оживлённый мотив, полный надежды и вдохновения, но его сменил прежний, напоминающий начало. Дрова в камине разгорелись и уже не потрескивают, а пылают. Я, пожалуй, перечитаю сегодня повесть Чехова. Ведь книга открылась на ней не случайно.

БЫСТРО ПРАЗДНИКИ ПРОХОДЯТ

Готовились-готовились, а праздников как будто и не было. Они уже сегодня отдалились от меня, а через одну или две недели сольются в моих воспоминаниях с предыдущими новогодними праздниками. Яркие вспышки отдельных мгновений будут возникать внезапно перед глазами, а в каком году это было?! Было ли, пригрезилось ли?! Если я ничего не записала, то и понять уже сложно. В праздниках главное - ожидание и подготовка. Как встречать, в чём, с кем, что на стол ставить, какие подарки дарить - вот на что уходят силы и время. Я начинаю готовиться с осени. Увлекательное это занятие, надо заметить, очень похожее на детскую игру. Совершенству в этом процессе пределов нету. Сколько разговоров, бесконечных советов из года в год, которые потом уходят в песок, исчезают. А ёлка! А игрушки! Мелочей при подготовке к встрече Нового года быть не может! Как встретишь его, так и проведёшь! Я в это верю свято, поэтому стараюсь предельно строго соответствовать. Следующая не менее важная проблема, которая возникает в связи с бурной, продолжительной встречей - здоровье! Серьёзно, при обильных наших столах, традиционно накрытых так, как будто бы мы едим только по праздникам. Нужно ещё исхитриться сохранить хорошее самочувствие и бодрость духа. К счастью, праздники проходят. Наступает время диеты, худеем, чтобы не пришлось покупать одежду на размер, а то и на два, больше. Самое хорошее в праздниках - это то, что они проходят.

ЯНВАРСКИЙ ДОЖДЬ

Однако дождь не на шутку поразил меня ныне. Он превзошёл сам себя постоянно меняющимся ритмом и мелодией. От шёпота мелко моросящего дождика, он превращался внезапно в отрывистый громкий дождь, как бы исполняя стаккато. Соединяясь с порывами ветра, он швырял на землю струи вперемешку со снегом. Сегодняшний январский дождь успешно исполнил партии дождей сентября и октября, марта и апреля. Дождь, по-моему, ворвался в январь без спросу и торопился исполнить вариации на тему осени и весны, опасаясь быть изгнанным в любую минуту, он веселился и грустил, предупреждал и озорничал. Тоска моя по пушистой хозяйке января, зиме матушке, усилилась. Я корю себя за то, что в ветреные морозные дни позволяла себе в прежние годы звать весну. Окна мои покрыта серебристыми каплями, напоминающими рыбью чешую, вглядываясь в них, я вижу только расплывчатые пятна огоньков, а так хочется увидеть синий снег и звёздное небо.

СЦЕНА У ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО

Шестидесятые годы, Москва, время надежд, открытий, самиздата. В воздухе витает дух свободы. Москва в фильме Георгия Данелии журчит, как бурная полноводная река, празднично и оживлённо. Она - истинная героиня фильма. Кадры, снятые на улицах, в ГУМе, на Красной площади оператором Вадимом Юсовым, переносят зрителя в Москву начала шестидесятых годов. Сцена у Храма Василия Блаженного с экскурсоводом в блистательном исполнении Геннадия Яловича запомнилась мне при первом просмотре фильма. Каждый раз я жду её с нетерпением. Роль небольшая, эпизодическая, но актёр создал образ обаятельного, нескладного, увлечённого своим делом человека. Я восхищаюсь тем, как длиннорукий Ялович, несколькими беспорядочными жестами длинных рук и пальцев талантливо передал глубину образа. А его реакция на молодого человека, который бесцеремонно перебивает экскурсовода?! «Иди отсюда» - посылает он по известному адресу маленького Никиту небрежно, как назойливую муху. В интонацию он вложил целую гамму чувств. Этот эпизод - один из самых моих любимых в фильме.

ПОЁМ

Количество телевизионных каналов увеличилось на порядок, меня в связи с этим мучает только один вопрос - зачем? Все они повторяют передачи друг друга, скопированные у создателей оригинальных программ в США или Европы. Проблемы здоровья в одно и то же время идут по нескольким каналам, их сменяют - кулинарные, а вечерами по всем каналам поют. Поют одни и те же. Это уже становится невыносимо. «Звёзды» с работниками телевидения играют в междусобойчик. Сбились в одну "тусовку", как они себя сами именуют, и вторгаются в дом без приглашения. Конечно, я утрирую. Можно не включать телевизор, а ещё лучше его не иметь, но меня возмущает, что ради взаимного обогащения горстка людей навязывает свои бездарные передачи, а точнее «мыло», создавая жвачку вместо искусства. Естественно существуют редкие исключения, которых так мало. Они только подтверждают правила. Безграмотная речь, пренебрежение к ударению, бестактные высказывания - приветствуются, лишь бы рейтинг был. О том, чтобы развивать, приподнимать зрителя речь не идёт. Лишь бы массе угодить. Пусть жуют безвкусную жвачку, лишь бы не думали ни о чём. Слушали лживые новости, которые пугают нас ужасами изо дня в день, чтобы телезритель на своём диване, потягивая пиво, мечтал только о том, чтобы не было хуже. Самое безопасное в политическом отношении для существования телевизионных каналов - концерты. Всюду поют. Причем дизайн сцены беззастенчиво крадут то у Вены, то у Нью-Йрка. Свои мысли отсутствуют. Лишь бы от кормушки не отлучили! Бездарные копиисты.

СНЕГ ПО-СТАРОМУ

Стало быть, в старом календаре есть своя правда. Сегодня 13 января 2014 года немного подморозило и закружило, замело. Лёгкая поземка прикрыла обнажённую землю кружевным покрывалом. Наконец-то, зимушка-матушка вошла в Москву, которая утомилась от осенне-весенних дождей и затянувшейся оттепели. Вместе со снежинками закружились и нахлынули воспоминания о весёлых приключениях, связанных со встречей Старого Нового года. Старый Новый год! В каком ещё языке можно найти подобное сочетания?! Как понять нас жителям других стран, как перевести?! Я так дорожу уникальной возможностью исправить маленькие неудачи, допущенные кое-где мной порой при встрече Нового года 31 декабря. Встреча Старого нового года всегда у меня происходит с элементами приятных неожиданностей. И снег идёт по-старому.

ПУЛЬСАЦИЯ ЖИЗНИ

С первого крика и вздоха, едва появившись на свет, мы начинаем знакомиться с жизнью. Сначала нами движет любопытство, затем пробуждается интерес, а следом возникает желание проникнуть в самую её суть. С опытом путём проб и ошибок начинаешь осознавать, что прелесть жизни, философский смысл её состоит, собственно, в непостижимости! Чем глубже проникаешь, тем больше восхищаешься бесконечностью процесса познания. Жизнь - живой постоянно пульсирующий самостоятельный организм. При рождении каждому из нас даётся ключ к её постижению, но дверь к нему предстоит найти самостоятельно, а это требует большого труда. Многие из нас предпочитают не жить, а плыть по течению. Увы, они не живут, а несутся в мощном потоке бессмысленного существования. Сиюминутные желания, человеческие пороки, закрывают им путь в жизнь осмысленную, наполненную безбрежным океаном художественных миров наших великих предшественников. Подлинная жизнь требует колоссальных душевных затрат, отчаянной смелости в поступках, неугасаемой жажды познания, чтобы перейти к сохранению своей жизни в логосе. В течение жизни нас постоянно обуревают желания, перемены настроения, захлёстывают эмоции. Жизнь пульсирует, бросая нас из одной крайности в другую. Депрессии сменяются творческим вдохновением и наоборот. Мы желаем друг дугу счастья, мечтаем о нём, но ведь оно внутри каждого из нас, нужно только внимательнее заглянуть в себя. Самообладание, умение найти в себе силы и погрузится в творческий процесс, ощутить себя создателем, привнести в книгу вечности своё слово, вне зависимости от пульсации жизни.

О СНЕГЕ

На рассвете, проснувшись, я, прежде всего, подхожу к окну, раздвигаю шторы, внимательно вглядываюсь в небо, потом с неизменным волнением в светящиеся окна жаворонков из дома напротив, а уж потом, опускаю глаза вниз. После этого снова ложусь и сладко засыпаю, поспать я люблю. Это повторяется уже в течение многих лет, именно в такие мгновения ко мне приходят нужные слова, мысли, которые я никак не могла подобрать накануне. Сегодняшний вид из окна меня поразил молочной вуалью, которая скрыла привычный вид. Только контуры темнеющих окон угадывались в разлитом в воздухе молоке. Вглядевшись, я рассмотрела мелкую крупу, как будто кто-то сеял на землю муку через очень мелкое сито. Мне вспомнилось стихотворение Осипа Мандельштама «Сегодня ночью, не солгу, по пояс в тающем снегу…», я тут же открыла его книгу «Стихотворения. Переводы. Очерки. Статьи», изданную в 1990 году в Тбилиси издательством «Мерани», перечитала его. До чего же созвучно оно сегодняшнему дню, настроению! Особенно последняя строфа:

… Холщовый сумрак поредел.

С водою разведенный мел,

Хоть даром, скука разливает,

И сквозь прозрачное рядно

Молочный день глядит в окно

И золотушный грач мелькает.

Магия гения Мандельштама завладела мной. Я погрузилась в чтение его стихов, переводов. Какой глубокий, философский, художественный мир создал Осип Эмильевич, щедро одарив последующие поколения. У меня сегодня выдался необычайный молочный день погружения в мир Мандельштама.

НА ЁЛКУ К ЧУКУ И ГЕКУ

Желание отправиться в далёкую неведомую страну из мира детства, ограниченного уютной московской квартирой и двором, вслед за любопытными и не всегда послушными Чуком и Геком преследует меня. Мечтала я мчаться среди огромных заснеженных кедров на санях, запряженных лошадью, которая ночью Геку кажется похожей на медведя, на загадочную геологическую станцию. Я читала и перечитывала рассказы и повести Аркадия Гайдара в детстве не раз, но фильм «Чук и Гек» сохранил в душе особенные тёплые чувства жажды увидеть мир, с примесью страха перед ним. Я словно перевоплотилась в Гека. Это не он, а я выбросила коробку из-под монпансье с телеграммой через форточку во двор. Это я потеряла маму и брата в коридоре вагона. Я напугала маму, заснув в сундуке. Я так живо себе представляла всё это перед сном. Как я мечтала оказаться перед Новым годом в лесном домике, чтобы наряжать лесную красавицу так же, как Чук и Гек. Правда, я тоже раскрашивала, вырезала, склеивала гирлянды и флажки, делала хлопушки с секретом и вешала конфеты-пустышки. Меня тоже ставили в детстве на стул, читать стихи и петь, но, конечно, у меня не получалось не так звонко, как у Гека:

Мы в поезде ехали долго,

Навстречу тянулись поля.

Мы видели горы, мелькали озёра -

И всё это наша земля!

Припев:

И где бы ты ни был,

Всегда над тобой

Московское небо

С кремлёвской звездой!

Поедешь на север, поедешь на юг -

Везде тебя встретит товарищ и друг.

Моя Москва, ты всем близка.

Будь смелым и честным в работе своей -

И всюду ты встретишь друзей!...

Музыка Анатолия Лепина создаёт праздничную тональность фильму, а «Песня о родной стране» на слова Георгия Рублёва в исполнении Гека в канун наступления Нового года в тайге вызвала у меня щемящее чувство необратимости времени.

ГЛАЗА ТРЕТЬЯКОВКИ

Смотрят на меня эти глаза… Я уже как-то писала, что Павлу Андреевичу Федотову нужен отдельный зал. Картины его в Третьяковской галерее висят в два ряда очень близко друг к другу, причём первый ряд - слишком низко, а второй - высоко. Я каждый раз перед его картинами и перед ним самим вынуждена извиняться за такое неуважение. Не только Федотов. Тесно картинам в Третьяковке. Вот какая штука. Одно утешает, что строится новое здание на углу Лаврушинского переулка и Кадашевской набережной. Сегодня же на меня в Третьяковке изо всех углов вопросительно смотрели Достоевский, Островский, Григорович, Гоголь, Чехов, Лермонтов, как бы спрашивая: «А что ты, мадам, сегодня написала?» Разумеется, они это спросили более корректно: «А что «Вы»?..» Ибо «Ты» - они не скажут мне, потому что воспитание у них досоветское, как положено в приличном обществе - к дамам уважительное отношение. Особенно строго на меня сегодня смотрел слегка рыжеволосый и ещё достаточно молодой Александр Островский, просто сверлил взглядом, я никак не могла скрыться от него. Я смутилась, неудобно же признаться, что с утра ни одного слова не написала. Я поспешила домой к компьютеру с мыслями об очередном рассказе, героине которого не нравится моё к ней отношение. Я стремительно приближалась к выходу, но меня задержал огненно рыжеволосый Константин Бальмонт, я остановилась у его портрета кисти Николая Ульянова. Бальмонт так уверен в себе, источает такую мощную энергию, что я приняла решение не идти ни на какие компромиссы со своей героиней.

В МОРОЗНЫЙ ДЕНЬ

Крещенский ветер холодный. Ослепительное солнце катится по горизонту. Ясность такая, что смотреть больно. Слёзы застилают глаза от искрящейся его пронзительной яркости. Оттого и ловлю вязаной варежкой слезинки, как снежинки на лице. Перевожу взгляд на небесную голубизну, в морозный день она поднялась так высоко! Бесстрашные московские птицы кружат в вышине. До чего же их много, целые стаи вычерчивают замысловатые графические фигуры, смысл которых понятен им одним. Похоже, что и у них настроение праздничное. Птицы тоже соскучились по морозным солнечным лучам, спешат насладиться ими вволю. Они оживленно носятся мимо окон, хотя обычно в это время они любят дремать на проводах. Давно светило не навещало нас, глаза устали от унылой серости. Как хочется покататься с горы на санках, но, увы, я только наблюдаю восторг детишек на снежных горках. Вот ведь всю жизнь мечтаю прокатиться в санях на тройке по заснеженной лесной дороге, похоже, что этой мечте не суждено сбыться в короткой реальной жизни. Надо будет описать все свои впечатления и чувства от захватывающих дух катаниях на санях, запряжённых тройкой лошадей - серой в яблоках, гнедой и белой, тогда моя прогулка станет реальностью. Солнце краснеет и увеличивается в размерах, приближаясь к закату. Шум на ледяных горках стихает. Птицы скрылись в своих таинственных домах. Искрящийся снег успокоился под длинной тенью домов. Пора пить горячий чай с бубликами.

ЗАЛ ВРУБЕЛЯ

Именно таким залом, как зал Врубеля, должен быть представлен великий художник. Для размещения самого большого его непередаваемого по тончайшей красоте произведения - панно «Принцесса-Грёза» был специально выстроен соответствующий зал в счастливый период реконструкции Третьяковской галереи. Сложнейшие работы с приглашением зарубежных специалистов и фирм длились почти десять долгих лет. Старая Третьяковка дышит новизной. Часть дверей заменена на широкие проёмы, что позволяет требовательным посетителям издали, через два-три зала, некой анфилады, увидеть такие масштабные полотна как, например, «Явление Христа народу». Не всем художникам повезло так, как Врубелю, многие художники достойны отдельного зала. Зал Врубеля - оазис простора и воздуха. Живопись художника заиграла в новом свете и цвете. Когда в этом зале звучит музыка во время концертов, я испытываю такое чувство, как будто бы нахожусь вне времени и пространства, парю в загадочном мире цвета, света и небесных звуков. Москва - такой огромный город, в котором необходимо несколько художественных галерей. Известно, что в запасниках Третьяковки томятся полотна замечательных, непревзойденных наших художников, которые с томительным нетерпением ждут своего часа.

МОИ ОТРАЖЕНИЯ

В Москве много витрин, почти зеркальных, в которых я вижу не только свое отражение, немного искаженное, как бы художественно переосмысленное, но и улицы и переулки в них предстают в каком-то невероятно живописном виде. Изломанные линии, вытянутые то по вертикали, то по горизонтали создают невероятный простор для игры фантазии. Очень увлекательно наблюдать немыслимые образы в отражениях - выпуклые, вогнутые. Я не перестаю удивляться множеству вариантов собственных отражений. Они вызывают у меня противоречивые чувства, но чаще всего, я себя не узнаю. В этих отражениях как бы не я, а варианты на мою тему. Так мне хочется думать. Понимание того, что я никогда не увижу себя такой, какой меня воспринимают окружающие, в прежние времена огорчало меня. Но с годами я пришла к пониманию, что человек смотрит на себя изнутри, а в отражении своём уже ждёт ожидаемый субъективный свой образ. Искажённые же отражения способствую объективировать их. Мои отражения - бесконечное множество моих я, которые я рассматриваю с неизменным любопытством.

ЗАСНЕЖЕННЫЙ ДОСТОЕВСКИЙ

В крещенские морозы нынешней зимой в ясный до необычайной прозрачности день перед главным корпусом бывшей Мариинской Больницы стоит заснеженный Фёдор Достоевский, символизируя вечную борьбу тела и духа. Выполненный скульптором Сергеем Меркуровым, без малого сто лет назад, памятник, на фоне закатного неба, расчерченного чёрными ветвями спящих деревьев, смотрится особенно чётко. Как много помнят эти места о маленьком мальчике Феде, который именно здесь сделал свои первые шаги. Ранние его переживания связаны были с больничной домовой церковью. У него сохранились на всю жизнь воспоминания, как мать причащала его здесь. Именно в этой больнице для бедных людей он наблюдал страдания человеческие. Район Божедомки сохранился только на территории больницы. От улицы же почти ничего не осталось. Исчезло и Лазаревское кладбище, место упокоения матери Фёдора Михайловича. Только в слове сохранилась память о московской жизни писателя. Я задумчиво смотрела на терзания писателя, который перевернул сознание бесчисленного количества душ, и тайну которого будут разгадывать бесконечно всё новые поколения.

ЗАМЕНА СПЕКТАКЛЯ

Магия театра, когда актёры и зрители как единое целое дышат как один организм, особенная тишина, пауза по окончании действия, которая длится какое-то время, и, наконец, шквал аплодисментов - всё это завораживает. Спектакль окончен. Занавес. Взволнованные зрители нехотя покидают зал. Пьянящее чувство причастности к чему-то настоящему переполняет меня. Мне хочется всех обнять, кажется, что после такого спектакля всё обязательно будет только хорошо и никак иначе. Вот что такое для меня театр. Я всегда хожу не в театр вообще, а собираюсь и иду на автора, режиссёра, актёров. Спектакль подразумевает слаженный ансамбль, иначе режиссёрская задача не может быть выполнена, я это понимаю. И сегодня, собираясь на премьеру или на конкретный спектакль, я настраиваюсь, волнуюсь. Настроение - тонкое состояние, от которого существенно зависит эмоциональное восприятие. Но последние два-три года я всё чаще сталкиваюсь с неприятной неожиданностью. Прихожу на конкретный спектакль в театр, а там висит объявление о том, что мол, исполнитель заболел… Это просто становится невыносимым. Я никак не могу понять подобной лёгкости замены спектаклей. Это просто неуважение к зрителю. Кто это решил, что нам всё равно, что смотреть. Да, актёры тоже люди и могут заболеть. Согласна. А почему нельзя репетировать сразу в два-три состава. Насколько я знаю, в каждом театре работает достаточное количество актёров, которые годами, а то и десятилетиями не заняты в спектаклях. Они - профессионалы, почему же им не дать шанс показать себя. Все же зритель, порой, едет издалека специально на конкретный спектакль. По-моему в настоящее время замены стали делом обычным, меньше всего администрацию театра волнует зритель.

КОНСТАНТИН ИСТОМИН

Я пришла сегодня в новую Третьяковку (на Крымском валу) не просто посмотреть «Искусство XX века», нет, я поднимаюсь наверх и спешу в зал, чтобы ещё раз посмотреть картину «Вузовки» Константина Истомина, которая взволновала меня в прошлый раз светом, струящимся из окна и энергетикой своей. Меня заинтересовал художник, его картины. Чем подробнее я узнавала об Истомине, тем больше поражалась ещё раз его своеобразному таланту. Вот, в глубине, через анфиладу передо мной появляется картина, излучающая свет. Я не спеша приближаюсь к ней, чувствуя напряжение, как будто это я всю ночь напролёт готовилась к важному экзамену. Внимательно рассматриваю другие его картины: «Читающая женщина», «В комнате у окна». Все картины объединяет особая цельность и эмоциональность, которая передаётся мне, и, особенно, свет. Всё в них привлекает меня - тональность, цвет и присутствие художника. Константин Истомин пишет, с одной стороны, очень лаконично, с другой - сохраняет удивительным образом непосредственность восприятия увиденного. Большинство его картин написаны с 1922 по 1938 годы, но я воспринимаю их как современные мне. Выхожу из зала. У окна с видом на зимний парк замечаю на круглом столе открытые альбомы-каталоги Третьяковки. Подхожу и вижу - прямо передо мной раскрыты страницы о творчестве Константина Истомина. Невероятное совпадение!

НАТАЛИЯ ГОНЧАРОВА

Клубы дыма, уходящие извивающимися, широкими мазками высоко в небо и колючий неласковый ветер сопровождали меня на выставку Наталии Гончаровой. Раскрасневшихся от мороза посетителей при входе в зал на выставку «Между Востоком и Западом» окутывает тепло, которое излучают картины Наталии Гончаровой. Художественный мир, созданный художницей, поражает своей сочность, яркостью, оптимизмом. Праздничность и доброту излучают её картины. Творческий путь, широта взглядов, любовь царят в этом зале. Меня поразила преданность творчеству, цельность личности. Холст «Три женщины» в испанском цикле, написанный нежными почти графическими тонами, навеял мне испанский вариант трёх сестёр, пес на авансцене придаёт картине особую теплоту. Наталия Гончарова искусно сочетает несочетаемое, пишет, как хочет, живет в своих работах. Пейзажи, жатва, натюрморты, крестьянский цикл, русский период, религиозные композиции, испанский цикл, французский пейзаж и жанр, французский натюрморт, лучизм, футуризм, книжная иллюстрация, театр, мода - от одного перечисления круга её интересов дух захватывает! Какой колоссальный труд, какая преданность искусству! Выставка эта открыла мне пример творческой личности, которая на протяжении всей своей жизни вдохновенно жила и творила так, как хотела.

НЕРАЗЛУЧНИКИ

Небо усеяно птицами. Птичий мрак. Нашествие. Хичкок сделал «Птиц» полвека назад. Но фильм, как и любое сильное художественное произведение, вне времени. Хичкока интересовали человеческие страхи и слабости. То было время, когда многие художники были под влиянием психоанализа (философии) Зигмунда Фрейда. К примеру, Сэлинджер был довольно сильно увлечён Фрейдом. Хичкок попал почти под тотальное влияние психоанализа. Искра проскакивает между плюсом и минусом. «Птицы» метафорически вскрывают непрерывную внутреннюю борьбу добра и зла. Героиню фильма, красивую и уверенную в себе Мелани глубоко задевает холодность и отстранённость адвоката Митча, с которым случай свёл её в зоомагазине. Она придумывает достаточно изощрённый способ проучить его. Ею движет всепоглощающая самовлюблённость, почти нескрываемое презрение к людям, и дерзость. Она покупает младшей сестрёнке Митча пару птичек-неразлучников, так как именно их он искал в зоомагазине, и тайком доставляет подарок в дом его матери на берегу прекрасного залива. С появлением Мелани в небольшом городке происходит невероятное, ужасное нападение птиц на людей. Хичкок через катастрофу в небольшом городке выворачивает наизнанку людей, их психическое состояние, их настроения и характеры, их потаённые мысли, страхи, стереотипы и глупости... Пара птиц неразлучников - метафора любви, размышление о том, что баланс добра и зла опасно нарушать. Посматривайте вверх, не группируются ли птицы зла над вашей головой?!

НОЖКИ РАЗМЯТЬ ПОЛЕЗНО

Сажусь в свободный трамвай. Смотрю в окошко. Трамвайчик, покачиваясь, с мелодичным перезвоном увозит меня всё дальше от дома. Я еду в новую библиотеку, чтобы взглянуть, как они устроились. Сладкая дрёма охватывает меня, а ведь я собиралась дойти туда пешком. Выхожу из трамвая и не спеша иду к новым домам. Иду и думаю, вот на следующей остановке я сяду на трамвай, потому что до библиотеки идти довольно далеко. А потом, уже подойдя к следующей остановке, убеждаю себя в том, что полезнее размять ножки до следующей остановки. Так и сделала. Пока шла, мысли рождались в голове, сменяя одна другую: какую тему избрать для нового рассказа, что я интересного узнаю от ещё не родившихся на свет его персонажей? Идеи проносились в голове моей, как стая птиц, стремительно пролетевшая надо мной в южную сторону. Очнулась я, и поняла, что ножки мои махнули незаметно уже больше трёх с половиной остановок. Огляделась я по сторонам и решила, раз ножкам так нравится гулять, то и дошла так до библиотеки. Смотрю, моя книга под стеклом на видном месте. Поговорила с библиотекарями, прошла по рядам между современными стеллажами… Вышла из библиотеки счастливой, и решила, что пойду-ка я через сквер, куплю в палатке батон, а потом покормлю уточек на пруду. Ножки меня поддержали, они рады были размяться. Задумчиво наблюдая за постоянно меняющимся небом, угостила я уточек. Мысли в голове моей привела в порядок, твёрдо сосредоточившись на одной (остальные отбросила) теме рассказа. Домой вернулась в чудесном настроении, и с интересными задумками. Только за чашкой чая я сообразила, что прошла пешком больше восьми остановок.

БЕЗДОННОСТЬ СЭЛИНДЖЕРА

Каждый раз, перечитывая какой-нибудь рассказ Джерома Сэлинджера, я погружаюсь в бесконечную глубину образов, созданных им. Передо мной возникают человеческие судьбы, психологические портреты, трагедии, предательства, страх. Я одновременно проживаю жизнь каждого героя, хотя автор только как бы вскользь, несколькими штрихами, а точнее сочными мазками, рисует их образы. Я чувствую себя соавтором Сэлинджера, воспроизводя по нескольким фрагментам всё художественное полотно. Каждое новое прочтение открывает мне новые глубины. Художественный мир его бездонный и безграничный, расширяется с течением времени. Рассказ «И эти губы, и глаза зелёные...» погрузил меня в неприятный, скользкий телефонный разговор двух приятелей адвокатов. Меня одновременно терзали страх, тревога за любимую женщину, неуверенность в её любви и верности, и неловкое чувство якобы сочувствующего, спокойного друга, пытающегося успокоить мужа Джоан. Это я, лёжа рядом с любовником, «повернулась к нему и слушала словно издалека, крепко зажмурив один глаз от света; другой глаз оставался в тени - широко раскрытый, но отнюдь не наивный» его разговор с моим мужем. Я сгорала от стыда, неловкости и переживала бурю и муку душевную, пытаясь спасти репутацию жены, позвонила приятелю второй раз и сообщила: «Слушай, я подумал, что тебе будет интересно. Сию минуту ввалилась Джоанна». - Что? - переспросил седовласый и левой рукой заслонил глаза, хотя лампа светила не в лицо ему, а в затылок. - Ага. Вот только что ввалилась», - это тоже сказала я, потому что мне постоянно вспоминаются «дурацкие стихи, которые я ей написал, когда у нас только-только все начиналось. "Чуть розовеющая и лилейная, и эти губы, и глаза зеленые..." Черт, даже неловко... Эти строчки всегда напоминали мне о ней. Глаза у нее не зеленые... у нее глаза как эти проклятые морские раковины, чтоб им... но все равно, мне вспоминается... не знаю. Что толку говорить? Я с ума схожу». Как он делает это!? Одна-две короткие фразы, а в душе моей уже борются противоречивые чувства, зашкаливают эмоции. Действительно Сэлинджера невозможно просто прочитать. Нет, однажды, прочитав один из его рассказов, я попала в плен художественного совершенства. И теперь открываю его снова и снова.

НОЧИ КАБИРИИ

Счастье незабвенно любить, быть столь же безумно любимой - редкая женщина не мечтает втайне об этом. Вот и маленькая, трогательная, напоминающая взъерошенного воробышка Кабирия мечтает об этом. Несмотря на откровенное предательство, язвительные насмешки, ежедневные бесконечные и разнообразные опасности, миниатюрная Кабирия сохранила детскую доверчивость и наивность. Она свято верит в чудо, а вера эта приводит её к потоку разочарований, но так ничему и не учит. Её природная грубость, когда кажется, что весь мир прост и понятен, присущая детям природы резкость и одновременно настороженность, мол, наступаю первой, на мой взгляд, являются только попыткой защититься от жестокости окружающих. Широко открытыми глазами она смотрит на человека, который делает предложение ей, обещая счастливую жизнь и семейное счастье. Безоглядно, как мотылёк на свет, она летит навстречу своей гибели. Федерико Феллини и его муза Джульетта Мазина под завораживающую музыку Нино Рота неповторимыми художественными средствами, когда каждая мизансцена проработана до детали, когда жизнь перетекает на сцену, а со сцены входит в жизнь, чтобы исполнить зажигательную мамбу, создали классический образ «маленького человека». Образ Кабирии наряду с Неточкой Незвановой Достоевского вызывает чувства сострадания, доброты и нежности.

"Наша улица” №171 (2) февраль 2014