"Задумчивая грусть" (часть двадцать седьмая)

Маргарита Прошина

ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ

заметки

(часть двадцать седьмая)

ВЕЧНОЕ НЕСООТВЕТСТВИЕ

Когда страсть вовлекает человека в свои объятья, безумие ослепляет его, он не способен ни рассуждать, ни видеть ничего вокруг. Это чувство полностью захватывает личность, уносит её в свой водоворот, обжигающий и пожирающий. Страсть, по словам Александра Блока, как огонь, быстротечна и похожа на «дьявольский бал», по окончании которого наступает непременно расплата острая как кинжал.

* * *

В эти желтые дни меж домами

Мы встречаемся только на миг.

Ты меня обжигаешь глазами

И скрываешься в темный тупик...

Но очей молчаливым пожаром

Ты недаром меня обдаешь,

И склоняюсь я тайно недаром

Пред тобой, молчаливая ложь!

Ночи зимние бросят, быть может,

Нас в безумный и дьявольский бал,

И меня, наконец, уничтожит

Твой разящий, твой взор, твой кинжал!

Губительная страсть лишает человека способности думать, гипнотизируя его, для этого достаточно одного только демонического взгляда. Как часто за «обжигающим взглядом» следует разочарование. Внешность обманчива. Блоку это было хорошо известно. Стоит заговорить с модно одетой красавицей, чтобы понять, что она из себя представляет, как по нескольким её убогим фразам, да ещё с распространённым ныне «говором», наступает резкое разочарование. Я думаю, что Блок именно это расхождение между внешностью и сутью имел в виду.

КРАСОТА ПЕРСИ БИШИ ШЕЛЛИ

Только развивая в себе чувство прекрасного, привнося в мир поэзии, музыки, живописи новые произведения - возможно стать венцом творения. Особенно ярко пожелание это звучит в философском «Гимне интеллектуальной красоте»:

…Любви, Надежд, Величья ореол,

Подобно облаку, растает вмиг;

Да, человек бессмертья бы достиг

И высшее могущество обрел,

Когда б в его душе воздвигнул ты престол,

Предвестник чувств, что оживят

Изменчивый влюбленный взгляд,

О жизнетворный разума родник,

Меня целишь ты - так в ночи

Виднее слабые лучи!

Останься, чтоб могильный прах

Не стал мне явью, словно жизнь и страх…

Да творения природы, интеллектуальные плоды человеческие, созданные до нас, следует не просто созерцать, наслаждаясь ими, а создавать новую красоту, чтобы после каждого живущего в этом мире оставались не скорбь и слёзы, а свет, творчество, доброту. Вот в чём есть бессмертие души человеческой Шелли понимал это уже, будучи молодым, ведь гимн свой написал он в двадцать четыре (1816) года!

… О Дух, о юности оплот,

Да будет от твоих щедрот

Покоем жизнь моя теперь полна;

Внуши тому, кто чтит тебя

И все, вместившее тебя,

Дух светлый, чарою твоей

Себя бояться и любить людей.

(Перевод Владимира Рогова)

Не мученичество, а сохранение и приумножение красоты и доброты есть истинный смысл подвижничества души. Тревожный призыв Шелли, обращённый к человеку, стремиться к вожделенному добру через прекрасные произведения искусства и природы, но, не просто созерцая их, а приумножая, звучит в творчестве поэта.

НЕЗАВИСИМОСТЬ ИВАНА ТУРГЕНЕВА

Тургенев - прозаик, причем первоклассный. Но мало кто вспоминает его поэзию, а поэт он посильнее иных поэтов. Тема взаимоотношения личности и толпы - бесконечная и всегда острая. Она волнует почти каждого думающего человека. Толпа же не признаёт личность, презирает её, своей массой она сметает всё на своём пути, ею легко манипулировать под лозунгом «мы как всё, и мы - едины». Иван Тургенев в стихотворении «Толпа», посвящённом Белинскому в 1843 году, выразил с поразительной прозорливостью одиночество творческой личности среди близких, но бесконечно чужих людей толпы, которые думают только о хлебе насущном, не признавая поисков и душевных страданий:

…Я ни одной тебе не дам слезы...

Не от тебя я ожидаю счастья –

Но ты растешь, как море в час грозы,

Без моего ненужного участья.

Гордись, толпа! Ликуй, толпа моя!

Лишь для тебя так ярко блещет небо...

Но всё ж я рад, что независим я,

Что не служу тебе я ради хлеба...

И я молчу - о том, что я люблю...

Молчу о том, что страстно ненавижу -

Я похвалой толпы не удивлю,

Насмешками толпы я не обижу...

Личность обречена жить среди людей толпы, но только в случае независимости от толпы можно сохранить себя. Бессмысленно вступать в какие-либо дискуссии с толпой, потому что любое возражение может привести только к физической агрессии. Тургенев в этом стихотворении сумел выразить непреодолимую пропасть, существующую между творческим человеком и толпой. Быть независимым в суждениях своих, иметь своё мнение, не позволять манипулировать собой, дано немногим. Вопрос взаимоотношения личности и толпы - один из самых сложных философских вопросов. Написано на эту тему в разные времена достаточно произведений, назову, для примера, хотя бы «Горе от ума» умнейшего до крайности Александра Сергеевича Грибоедова или «Философские письма» главного сумасшедшего России Петра Яковлевича Чаадаева.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Очень уж условное понятие это «время» подумала я сегодня вновь, перечитывая эссе Юрия Кувалдина «Лакшин». Очевидно, истинно глубокие изменения в жизни народа происходят крайне медленно, а всякая власть норовит перевернуть сознание людей и увидеть плоды трудов своих в течение жизни. Никто не хочет понять и принять простых вещей, что всем нам, прежде всего, нужно научиться терпимости, добру, взаимоуважению, а, следовательно, только образование самого себя является одной из главнейших задач каждой души человеческой. Как убедительно, просто и доходчиво автору эссе удалось показать, что все мы современники - Иван Фёдоров, Ломоносов, Тредиаковский, Кантемир, Булгаков, Твардовский… Хвалиться принадлежностью к тому или иному народу недопустимо. Выпячивание своего величия, превосходства свидетельствует о недостатке культуры. Без культуры духовной мы гибнем, но признать очевидное, не желаем. Лакшин был правой рукой Твардовского, вершителем литературных судеб. Лакшину казалось, что это он выстраивает литературу. Но как он растерялся после крушения СССР, когда, оказалось, что без его ведома и разрешения может печататься каждый, умеющий писать и читать. Вместе с политической системой рухнула литературная империя. Об этом говорит Кувалдин, в своё время показывавший свои первые вещи Лакшину, который сказал ему, что пишет Кувалдин хорошо, но печатать его не будут в силу отклонения от разрешённого. Только писатель пишет правду о том, что было, есть и будет, причём пишет художественно. Лакшин был чиновником в литературе, но сделал для неё очень много, продвигая Солженицына и Михаила Булгакова. Его разборы были глубоки и развёрнуты, интеллигентны и в меру художественны. Лакшин пытался писать художественное, но не мог, ибо это особый талант – быть художником Пародии на некоторых писателей у него получались неплохие. Литература, говорит Кувалдин, дело не государственное, а личное, каждого умеющего читать и писать. И отворились без редакторов и цензоров врата типографий и интернета. От этого поникли все «цветы советской литературы», создававшейся в прокрустовом ложе государственного управления. А ярко вспыхнули рукописи, которые не горят, писавшиеся укромно и для себя, тем же Булгаковым, о котором много тёплых слов написал Владимир Яковлевич Лакшин.

НЕ РАСПРОСТРАНЯТЬ ЗЛО

Ещё Чехов говорил, что показывать издевательства над животными, не говоря уже о людях, бить на чувства читателей унижением и страданиями детей - писателю недопустимо. На то она и изящная словесность, что всё даже самое грубое, трагическое в жизни оставляет в подтексте, или дает очень сдержанно, всю физиологию оставляя за кадром. Ныне распространителей зла развелось столько, что их немилосердно приходится отключать из друзей, поскольку они доверчиво купились на массированную пропаганду СМИ, и опрометчиво включаются в обсуждение событий, повлиять на которые не имеют никакой возможности. Высказывая же своё мнение публично, например в ФБ, я только лью воду на мельницу тех, кто ловко манипулирует нами, рекламирую их. Самым разумным является игнорирование любых обсуждений, чтобы не раскачивать ситуацию. Таких умных и взвешенных друзей у меня в ФБ достаточно, они заполняют ленту новостей информацией о произведениях искусства и культурных событиях, я стараюсь также не участвовать в распространении зла. Хороший писатель отличается от плохого тем, что никогда не позволяет себе играть на низменных чувствах. Писать о делах недостойных, подлых, злых - это способствовать их распространению, я убеждены в этом. Очевидно же, что самостоятельно мыслящих людей с чувством собственного достоинства, уважающих мнение других - подавляющее меньшинство, большинство относится к ним, мягко скажем, недоверчиво и со значительной долей презрения. Писатель пишет для тех, кто хочет развиваться, читать и понимает, что истинная история существует в художественной литературе.

ХОРОШИЙ РАССКАЗ "КАШТАНКА"

Мир вокруг такой непонятный - одни беспорядочно снующие передо мной ноги, грязь, какофония звуков и запахов, сквозь которые невозможно выделить знакомый запах и голос хозяина. Беспорядочные размытые картины злополучного дня проносятся перед моими глазами. Съёжившись от холода, замираю. С первых слов о «молодой рыжей собаке» я почувствовала себя усталой, замёрзшей помесью таксы с дворнягой, стала поднимать «то одну, то другую заднюю лапу от холода», беспокойство, страх, отчаяние овладели мной. Появление «таинственного незнакомца», его сочувствие и такой понятный знак следовать за ним, вселяет надежду. У незнакомца гораздо сытнее, беднее, правда, пустовато, да и опилок нет, неуютно, но тепло и ногами он не топает. Появляются новые знакомые - гусь, Иван Иванович, и кот, Фёдор Тимофеевич, отношения складываются постепенно вполне дружественные. Чехов настолько убедительно описывает каждого персонажа, что не возникает и тени сомнения, что он был и гусем и котом, а показ событий идёт глазами Каштанки. Абсолютный шедевр виртуозного владения тончайшим мастерством перевоплощения.

СОЗДАВАТЬ СЕБЯ

Кто-то понимает, что создавать себя необходимо самому на протяжении всей жизни, а кто-то предпочитает скользить легко, используя громкую фамилию, заслуги предшествующих поколений. Маятник истории безжалостно качнул нас в сторону забвения своих предков. Знание и уважительное отношение к старшим поколениям, делает меня увереннее, но не дает мне никаких достоинств и знаний, если сама я не буду их развивать. Увы, можно прожить жизнь и не стать человеком. Примеров достаточно. Слово и только оно отличает нас от животных, через него мы познаём то, что было до нас, и то, что находиться вокруг нас. Ум, образованность, воспитанность, уважительность приходят только в том случае, если к ним неустанно стремиться. Всё это очевидно, но, тем не менее, я не раз сталкивалась с людьми, которым кроме своей известной фамилии сказать было нечего. Так в тени славных предков ничего не создав и не приумножив, они тихонько паразитируют всю жизнь, считая это естественным. Сегодня меня на эти размышления навело стихотворение Михаила Хераскова «Знатная порода»:

Не славь высокую породу,

Коль нет рассудка, ни наук;

Какая польза в том народу,

Что ты мужей великих внук?..

Причём написано оно в 1769 году, когда происхождение имело определяющее значение в судьбе новорожденного. Дворяне же вынуждены были давать своим незаконнорожденным детям другие фамилии, чтобы не опозорить род свой, а они-то, как например Василий Жуковский, остались в вечности и обессмертили родителей своих через слово. Мудрость Михаила Хераскова, призывающего глупца не заслонять собой славных предков, а стремиться быть достойным их, ещё раз убедила меня в современности классиков.

А ЧЕГО Ж?!

Припомнила разговор Фон-Лембке с Петром Степановичем. Первый говорит, что чего ж не разрушать, надо церкви разрушать. А второй поддакивает, чего ж нет?! Мы ж сами не верим, ведь вера для управления народом придумана. Так вот в «Бесах» Достоевский увидел грядущее «светлое будущее» России в лице большевиков, разрушавших повсеместно храмы. Тех самых большевиков, которых постоянно ныне хотят отмыть добела новоявленные персонажи «Бесов».

ГЛОТОК СВЕЖЕГО ВОЗДУХА

Для меня Булат Окуджава - человек родной, так я чувствую. Нет, я не была его знакомой, но я во многом обязана ему своим душевным ростом, он один из немногих был выразителем романтики, чести, искренних чувств в период лицемерия и двойной морали. Для моих друзей и меня он был, есть и остаётся совестью. Его песни под гитару были для нас своего рода паролем, по которому мы определяли родство душ. При упоминании его имени или слыша его голос, я чувствую глоток свежего воздуха. Только однажды я присутствовала на встрече с ним. Это было 8 мая 1975 года в доме культуры завода «Динамо», примерно в 17.00. Организовала её моя подруга, заведующая библиотекой. Поводом для встречи была публикация в журнале первой части романа «Путешествие дилетантов». Несмотря на то что, вторую часть ещё не опубликовали, споров о романе на страницах печати было неимоверное количество. Естественно. В основном роман ругали так называемые «знатоки литературы». Мы же рвали журнал друг у друга на ночь, читали и восхищались. Это объясняется еще и тем, что в те годы свежее дыхание, кроме самиздата, появлялось только иногда на страницах «толстых» журналов. Мы с подругой с волнением ждали на улице появление его старенького «Москвича». Окуджава приехал за 10 минут до начала встречи, был очень собран и немногословен. Мы предложили ему чаю, но он сказал, что только после встречи, и предупредил, что петь не будет. Он просто откликнулся на настойчивую просьбу читателей. Обстановка сначала несколько натянутая, перешла в доброжелательную беседу, и Булат Шалвович оттаял, заулыбался, появилась гитара, и он спел песню «Каждый пишет, как он слышит…». Затем в комнате за сценой мы пили чай недолго, минут 15-20. Мы поздравили его с предстоящим днём рождения, но очень его стеснялись, он же был приветлив, поблагодарил и со словами: «Милые дамы, простите, но я вынужден вас покинуть», - торопливо ушёл.

ЗОЛОТАЯ ПЫЛЬ

Солнечный свет, проникая в переднюю через открытую дверь, наполнил её золотой пылью. Потрясающий эффект изображения! Я вглядываюсь напряжённо, изо всех сил, и образ долговязого мальчика со стрижкой «полубокс» вижу так отчётливо, как тогда в далёкое раннее утро, в которое после бурных взаимных обид мы расставались навсегда. Пылинки парят в воздушном золоте. Хлопнула дверь. Я захлебнулась своим всхлипом. Боль в груди. Всё кончено. Навсегда! Слово-то какое страшное - «навсегда». Даже предположить было невозможно тогда, что пройдёт время и кошмар превратиться в светлое щемящее воспоминание об ушедшей юности. Милый мальчик, надеюсь, что ты счастлив. Вот и Анна Ахматова в своём раннем стихотворении пишет об этом:

***

Проводила друга до передней.

Постояла в золотой пыли.

С колоколенки соседней

Звуки важные текли.

Брошена! Придуманное слово -

Разве я цветок или письмо?

А глаза глядят уже сурово

В потемневшее трюмо.

1913

Брошена! Разлука! Как страшно остаться одной, повторяя эти страшные слова! Отчаяние разрывает сердце. И только время, вечный целитель, покажет, что это была ещё не та любовь, которая на всю жизнь, это была первая любовь молодости. Поиск своей половины у каждого происходит по-разному: кто-то безмятежно с детских лет растёт и развивается счастливо со своей судьбой, а некоторым не хватает целой жизни, чтобы её обрести. В самые тяжёлые моменты жизни необходимо верить, что встреча, новая встреча состоится непременно!

ГАСИТЕ СВЕТ

Не следует создавать кумира себе, предупреждают нас с младых лет. Знаем, а всё же не можем удержаться никак без незаменимых наших сначала руководителей, которые так самоотверженно отдают нам все силы свои, ничего для нас не жалея, совершенно бескорыстно, что постепенно и мы и они начинаем верить в их незаменимость и самоотверженное служение, а тут уже и до кумира - рукой подать. Постепенно массы начинает охватывать психоз, что нам без света очей наших никакой жизни быть не может. Так, постепенно, обычный, ничем не привлекательный рыжий таракан, которых у нас в государстве и не счесть, превращается в тараканище. Мы же, изумляясь, незаметно начинаем объяснять себе и окружающим, что нам очень повезло, что у нас вывелся один такой уникальный таракан, без которого нам никак невозможно, потому что только он один знает, как нам жить. А тараканище все увеличивается в размерах-то от важности своей и необычности, начинает лапками топать на нас, а мы - в дрожь. Тараканище давай на соседей лапками страшное делать, а нам объясняет, что если их не пугать, то они могут ему, незаменимому помешать о нас заботиться. Вот тут уж пора гасить свет. Начинается нечто невообразимое! А ведь люди мыслят именно так, ибо находятся внутри себя, и желают весь мир подчинить себе, особенно тираны из временщиков. А мы всё ждём и верим, что придёт правильный временщик, который научит нас уму-разуму. И так далее - до второго потопа…

ОТКУДА БЕРУТСЯ СИЛЫ

В нашем суровом климате необходимо быть сильным, чтобы выстоять, сохранить себя. Вот смотрю я на деревья, и думаю о том, откуда они силы берут?! С наступлением холодов дерево как бы застывает, бережно сохраняя себя. Порой, деревья на холодном ветру кажутся даже не деревянными, а железными. Стойко переносят они ледяные ветры, сковывающие их колючим стеклом, из-за которого они становятся хрупкими, роняя ветви свои как кусочки стекла. Но каждый раз с ветрами южными и лучами солнечными они оживают, шевелят ветвями, протягивают их навстречу солнцу, чтобы вновь, как и в предыдущие годы, выстроить некий архитектурный шедевр в виде кроны, дополнив его молодыми побегами, и покрыв говорливо шумящей листвой. Откуда берёт силы одинокая красавица липа, растущая на островке земли среди каменных лабиринтов дорог и дорожек, по которым снуют в любую погоду шумные потоки машин и спешащие прохожие, которые даже не замечают изысканную красоту её? Только иногда дитя малое или пожилой прохожий остановится, поднимет глаза, окинет её взглядом, и вскрикнет от восхищения. Ради этих редких мгновений уже долгие годы находит силы в себе липа-липонька.

ИХ НЕ БЫЛО НА СВЕТЕ

Новые люди, как новые листья, появляются незаметно, даже, можно сказать, тайно. Появляются ежесекундно, с неизменным любопытством смотрят по сторонам, пытаясь понять, куда попали, зачем? Родители же возлагают на них свои надежды, убеждая себя в том, что уж дети-то сумеют достичь того, что им не удалось. А ведь беспокоиться следует о том - будут ли они читать книги, и, тем более, писать их? А чего писать-то, ведь уже и так написано столько, что и не прочитать за целую жизнь. Чтение только отвлекает от главного - «хорошей жизни». А книги для них ведь уже писали Чехов и Тургенев, Достоевский и Платонов… Да, этих детей в колясках, играющих в песочнице, катающихся на самокатах не было на свете каких-то пять-десять лет назад. Хочется верить, что они воспользуются постоянно расширяющимися возможностями развития своего внутреннего мира, проникнут в смысл вечного обновления, и займутся творчеством, приумножая и расширяя бесконечные художественные миры для тех, которые будут играть в песочнице после них, и оставят свою душу жить вечно. Ведь душа человека живет вне тела..

У ЛИТЕРАТУРЫ ВПЕРЕДИ ВЕЧНОСТЬ

Причитания о том, что литература умирает, талантов нет, нет ярких личностей, всё чаще доносятся отовсюду. Нет гениальных поэтов, нет гениальных писателей, в литературе второй половины XX века провал! Успокойтесь, дорогие наши критики, «ценители» и плакальщики, если вы не видите, не слышите, ничего странного нет в этом, поскольку вы слышите и видите только то, что оплачивается, и крутитесь там, где можно рыбку поймать, желательно золотую. Конечно, открывать книгу, например, Фёдора Достоевского на заранее подготовленной цитате и со значительным выражением лица зачитывать его слова, с «учёным видом знатока», объясняя нам, телезрителям несмышлёным, что имел в виду Фёдор Михайлович - удобно и, главное, оплачиваемо, а, вот, всю жизнь писать в тишине не куска хлеба ради, а души для, вот, это дело - загробное. Кого будут читать через пятьдесят, сто, триста… лет нам неведомо, но то, что гениальные люди живут среди нас - это вне всяких сомнений. Волноваться не следует! Время - беспристрастный судья всё расставит по своим местам. Каждый писатель найдёт своего читателя, возможно, одного или двух, кому-то поставят памятники, чьи-то памятники исчезнут незаметно, например, временщиков и преданных им чиновников от литературы. Но я не об этом сегодня пишу. Сегодня мне хочется рассказать о поэте Александре Тимофеевском, который живёт литературой, дышит ею, и нисколько не переживает, что имя его не раскручено, а книги не стоят на полках книжных магазинов. Он живет творчеством «вдыхая воздух и выдыхая стихи», потому что иначе просто жить не умеет. Первая книга его была издана в 1998 году, когда ему исполнилось шестьдесят пять лет, в издательстве писателя Юрия Кувалдина «Книжный сад», под названием «Песня скорбных душой». После этого вышло ещё девять книг стихов и прекрасные детские книги. Но Александр Тимофеевский живёт весело, озорно, сохраняя обаятельную душу ребенка, дышит литературой, говорит экспромтами, любит талантливых людей и счастлив. В минувшем году он отметил 80 лет! Вот, как он пишет о возрасте:

***

Знаешь, что такое старость?

Старость - когда в сердце лёд,

Водка с праздника осталась.

Но её никто не пьёт.

А у нас об этом в новостях не упомянули, это лишь подтверждает его гениальность, ведь в нашей стране талант при жизни заметить никак невозможно, зависть не позволяет. Александр Тимофеевский своим жарким юным сердцем смотрит на мир озорными глазами ребёнка, пишет философские стихи, которые как вино становятся год от года всё выдержаннее, и ищет философский камень поэзии. Да, пожалуй, уже нашёл.

НОВЫЙ ВЗГЛЯД

Жизнь пролетает незаметно для меня. Кажется, только, только я сделала глубокий вдох, осознав, что она вся впереди, как очутилась на выдохе. Поколения сменяют одно другое, с той же неумолимой последовательностью, что и времена года. Набухают почки, зарождается новая жизнь, расцветает, благоухая, набирается сил, созревает, а за ней вновь наступает угасание. Времена года повторяются в ритме и с рифмой бессмертной поэмы, всегда меняющей свои акценты и глубины смысла. Следом рождается новая жизнь и новый взгляд. На то чтобы осознать смысл своего появления в определённый день, месяц, год в определённом месте времени почти не остаётся - быт и суета окружают со всех сторон, а подняться над ними необходимо. Но подъём требует усилий над собой, а под горку-то как заманчиво идти! Лестница вверх без перил, по сторонам смотреть опасно, можно сорваться. Поднимаюсь и смотрю вперёд, улыбаясь новым знаниям, открытиям, словам, которые и есть смысл, нужно только полюбить их за многозначность, гибкость, готовность помочь писать текст о своём взгляде на этот неисчерпаемый мир. Каждый из нас приходит с новым взглядом. Сохранить же его, а не смотреть чужими глазами, а ещё лучше передать его в слове - высший смысл нового взгляда. Пришла весна, новая, совершенно не похожая на все тысячи предыдущих вёсен со дня появления первого человека на Земле в виде Ангела.

ОТ ТОСКИ К СВЕТУ

Страсти кипят в душе моей порой, да нешуточные. Поводов для этого предостаточно. Однако от испепеляющего негатива у меня есть исцеляющий рецепт, он никогда меня не подводит - чтение классической литературы! Проверено веками, потому и классика, что звучит всегда современно, как хорошее выдержанное вино, с годами набирая мудрость и глубину. Стихотворение Фёдора Тютчева «Наш век», написанное в 1853 году, звучит поразительно современно:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует...

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен,

Невыносимое он днесь выносит...

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры - но о ней не просит...

Растление душ происходит из века в век, ничего необычного в наше время не происходит. Неверие, тоска были, есть и будут во все времена, но в моих силах не поддаваться отчаянию, не позволять увлечь меня в тоску и безверие. Я верю в художественную литературу, в могущество слова, и ни у кого не прошу веры, потому что обрести её я могу только сама, погружаясь в тексты, музыку, посылая миру улыбку.

ТЮЛЬПАНЫ

Разнообразен, прекрасен, неисчерпаем цветок этот - тюльпан! Он один способен украсить всё вокруг самыми невероятными цветами и оттенками задолго до появления большинства других цветов. Улицы, скверы, площади и дворы утопают в них. Летний дождик оросил лепестки хрустальными каплями, которые заиграли в редких солнечных лучах, переливаясь. Мне хочется петь, кружится, читать стихи:

Не любишь, не хочешь смотреть?

О, как ты красив, проклятый!

И я не могу взлететь,

А с детства была крылатой.

Мне очи застил туман,

Сливаются вещи и лица,

И только красный тюльпан,

Тюльпан у тебя в петлице.

Анна Ахматова (фрагмент из «Смятения»)

На крепком стебле в обрамлении вытянутых плотных листьев сизо-зелёного цвета стоят они как гордые несгибаемые рыцари - все одного роста, покачивая своими головками, напоминающими глубокую чашу, красотой своей поражая. Сортов тюльпанов выведено великое множество: махровые, бокалообразные, лилиецветные, а какие цвета - от ярких алых, до нежных розовых, бледно сиреневых, светло жёлтых.

ВОКРУГ КРЕМЛЯ

Не спеша иду пешком вокруг Кремля, вышла из подземного перехода в Александровский сад у Кутафьей башни, пошла налево под мостом, мимо грота, перед которым в былые времена дети играли в песочнице, и прятались в грот, пугая мам, бабушек и нянь. Замерла перед клумбой, любуясь роскошными тюльпанами, напоминающими яркий, цветной ковёр. Мимо обелисков городов-героев и вечного огня вышла к Историческому музею. Настроение моё радужное в очередной раз испортил памятник Жукову, на мой взгляд, он поставлен очень неудачно, место ему на Поклонной горе. Сквозь Воскресенские ворота я прошла на Красную площадь, как обычно заполненную народом. Здесь в часовне находится самая почитаемая икона Иверской Божией Матери, которую Марина Цветаева называла «червоным иверским сердцем» Москвы. Мимо ГУМа я пройти никак не могу, обязательно захожу в него, чтобы окунуться в детство, съев мороженное в воздушном хрустящем стаканчике. Там цветёт черешневый сад в преддверии одноимённого фестиваля. Полакомившись, иду мимо Лобного места к Храму Василия Блаженного или, как он ещё называется, Покровскому собору, здесь я всегда вспоминаю с улыбкой эпизод из фильма «Я шагаю по Москве», в котором экскурсовод в исполнении артиста Геннадия Яловича говорит маленькому Михалкову: «Иди отсюда…». Спускаюсь по Васильевскому спуску, и иду по Кремлёвской набережной, рассматривая древние кремлёвские стены и фрагменты белого камня, прежде ведь Кремль был белокаменный. Другая Маргарита приходила на набережную возле Кремля, памятную ей и мастеру как место их первого свидания. Мастер упоминает набережную в разговоре с Иваном, отмечая, что именно туда привели московские улицы не замечавшую ничего вокруг пару, а на другой день они «сговорились встретиться там же… и встретились». Маргарита, повинуясь безотчетному импульсу, идет к этому месту и, сидя на скамейке, вспоминает, как «ровно год, день в день и час в час, на этой же самой скамье она сидела рядом с ним». И встреча Маргариты с Азазелло совпадает с годовщиной знакомства мастера и Маргариты. Зелёный газон так и манит прилечь отдохнуть, но я продолжая прогулку, огибаю угловую возле Большого Каменного моста Водовзводную башню, затем довольно долго стою на переходе в ожидании отмашки полицейского, пока тот пропускает черную машину с мигалкой в Боровицкие ворота, и иду в Александровский сад, утопающий в цветущих кустах сирени, под которыми ровными рядами горят свечи тюльпанов.

ЗАБЫТО

Сколько в течение жизни я переживала потрясающих впечатлений во время всевозможных поездок. И я была абсолютно уверена, что переживания и впечатления эти забыть просто невозможно. То же относится к впечатлениям от концертов, спектаклей, выставок… Мне даже в голову не приходило записать, сфотографировать, чтобы остановить мгновения. Ныне же, когда многое забылось, я с грустью укоряю себя и только. Восстановлению не подлежит, учусь на своих ошибках, понадобились годы, даже десятилетия, чтобы понять ошибки свои. Что ж цена моих заблуждений достаточно высока, теперь я пытаюсь предостеречь от повторения своих ошибок детей и друзей. Понимание нахожу в пределах фотографий и съёмок на видеокамеру. Хорошо, что теперь даты и время съёмок техника запоминает автоматически, а то со временем даты забываются и многие восстановить невозможно. Слово написанное, только оно навсегда сохраняет переживания, впечатления, настроения, информацию, которая позволяет переживать былое через годы. А сколько я знаю людей путешествующих по всему миру, восклицающих и хлопающих в ладошки в минуты знакомства с новой страной, а в старости, сидя за чаем толком вспомнить ничего не могут, только спорят о каких-то эпизодах, укоряя друг друга за забывчивость. В результате получается, что рассказывать-то нечего, как будто они нигде, кроме своей квартирки в Зюзино и не были.

СВОБОДНА, КАК ПТИЦА

Для меня необходимо чувствовать себя совершенно свободной. Естественно, любовь, внимание, ответственность, забота необходимые составляющие моей жизни, но они должны быть в радость, а не в тягость. Я имею в виду внутреннюю свободу, уважение к личности. Как только я почувствую, что ко мне относятся как к собственности, заявляют свои права, начинают давить психологически, так я сразу ищу возможность избавиться от подобных отношений. Больше всего меня изматывают упрёки, обвинения - ужас какой-то, ощущение такое, что меня хотят связать по рукам и по ногам, да ещё по голове слегка ударить, чтобы никакой самостоятельности не проявляла. Конечно, я утрирую, но тяжёлые путы родителей, других родственников, порой просто не дают человеку возможности состояться как личности, прожить свою жизнь. Очень часто семейные традиции, например, еженедельные встречи всей семьи становятся просто обузой. Традиции хороши в разумных пределах, при этом отсутствие кого-либо из членов семьи следует воспринимать с пониманием, а не обвинять его в их нарушении. Главное понимать, что если я - центр мира, то и все вокруг являются для себя тоже мировыми центрами. Обижать никого не хочу, но всё же приведу примеры, которые вызывают у меня возмущение. Я неоднократно наблюдала одиноких женщин, старше меня, другое поколение, которые к сорока годам родили себе ребёнка, «чтобы было кому подать стакан воды на старости лет». Я никогда не соглашусь с этим. Каждый новый человек приходит в мир, чтобы состояться как личность и прожить свою жизнь. Он никому ничего не должен, ребёнку следует объяснять, что он - свободен, как птица, а это очень ответственно. Его необходимо любить, уважать, ежедневно интеллектуально развивать, поддерживать, своим примером учить добру, развивать потребность в творчестве, тогда он, повзрослев, будет так же относиться к близким и окружающим, но не потому, что он должен, а потому, что он готов к творчеству.

ЛЕТО МАЙСКОЕ

В годы тотального дефицита мы с подругами любили помечтать о том, чтобы из зимних сапог сразу переобуться в босоножки. Тогда не нужны бы были осенние сапоги. А к ним соответственно сумка, перчатки, пальто, плащ и далее по списку. Наступили другие времена - есть всё, а проблема в том, что из дома идти уже никуда не хочется. Последние годы лето наступает в мае. Это лето отличается свежей сочной зеленью, буйным цветением, головокружительными запахами, и особой мягкой приветливой освещённостью старых переулков и улочек. Я не иду, а плыву как рыбка золотая по любимой Москве, насмотреться не могу на дома времён модерна с причудливыми карнизами, окнами, балкончиками, балюстрадами. Внимательно рассматривая барельефы, не перестаю удивляться их красоте и разнообразию. А московские дворики! Уютные, маленькие хранители московских легенд, преданий и воздуха московского, только они, да, пожалуй, чердаки и подвалы по-прежнему хранят дух московский.

ОБРЕТЕНИЕ ИСТИНЫ БАСЁ

Поиск истины через познание, проникновение, погружение в природу. Восхищение её совершенством и разнообразием, неисчерпаемость. Дар Мацуо Басё выразить свои мысли, чувства в трёхстишии хокку очаровывает поколения его почитателей на протяжении более четырёхсот (1644-1694) лет! А в России его стали издавать практически в XX веке. Тело его давно истлело, а популярность растёт. Поэтов, пишущих хокку, известных в Японии, много, а в мировую культуру вошёл Басё, потому что ему удалось соединить природную и человеческую суть в них. В этом состоит, на мой взгляд, истина Басё, например:

* * *

Все волнения, всю печаль

Своего смятенного сердца

Гибкой иве отдай.

Перевод Веры Марковой

Жизнь человеческая полна самых разных переживаний, в том числе печальных и волнительных, сердце не в силах хранить их в себе целую жизнь, поэтому следует расставаться с ними, чтобы освободить место для любви, созидания. Ива выплачет все печали и волнения, на то она - плакучая, развеет их, пожалеет и исцелит страдающего. В единении человека и природы, в обретении гармонического единства, возможно, пережить испытания судьбы. Хокку Басё - непостижимый художественный мир, в котором каждый думающий читатель делает свои открытия.

ПРИЗРАК ОДИНОЧЕСТВА

Страсти кипят в мраморной душе «Мыслителя» Родена. Вечные вопросы жизни, смерти, бытия, сомнения, необратимость физической смерти - вдохнул скульптор в своё произведение. Вот почему скульптура эта тревожит, притягивает взгляд, призывает помнить о неизбежной кончине. «В дни весны» не следует забывать горькую правду о том, что «все мы смертны». Нерв, который скульптор вдохнул в мрамор, проник в самое сердце Габриелы Мистраль, и она выразила чувства свои в сонете "Мыслитель" Родена:

Подбородок тяжелой рукой подпирая,

Вспоминает, что он - только остова плоть,

Обреченная плоть, пред судьбою нагая, -

Красотой не могущая смерть побороть.

В дни весны от любви трепетал он, пылая,

Нынче, осенью, горькою правдой убит.

"Все мы смертны", - печать на челе роковая,

И в ночи он всей бронзой своею дрожит.

И проносится ужас по бороздам тела,

Рвутся мышцы, напрягшиеся до предела,

Как осенние листья пред Божьей грозой,

Что гудит в его бронзе... Так корень сухой,

Так израненный лев не страдали в пустыне,

Как мыслитель, задумавшийся о кончине.

Перевод Инны Лиснянской

Состояние внутреннего душевного разлада объединяет личности и талант Огюста Родена, Габриэлы Мистраль и Инны Лиснянской. Поэзия истинного чувства не может оставить равнодушным каждого, кто соприкоснётся с творчеством этих талантов, которые уже существуют в пространстве Слова вне времени. Призрак же одиночества продолжает терзать души нынешних и будущих творческих людей, как необходимая движущая сила побуждающая, к созданию новых произведений.

БЕСЫ С НАМИ

Это мысль не покидает меня уже значительный период времени. Деньги, земные блага, машины, а лучше не одна, главное чтобы дорогая была, престижная. Престиж, связи - вот что нужно сегодня. Не знания, не чувство собственного достоинства, оно в России вовсе лишнее, большим спросом пользуются преданные соглашатели. Бесовщина, заменяя профессионализм, расползается повсеместно. Глупость, угодливость, жажда власти доходят до абсурда, и, что удивительно, стоит только всплыть во властных структурах любого уровня очередному начальнику, как тут же оказывается, что положение дел в доверенном ему учреждении плачевное, и только он навёл, наконец, в нём порядок, и так до следующего начальника. Как тут не вспомнить всемирно известного классика нашего, Фёдора Достоевского, предвосхитившего бесовщину в романе «Бесы». Смута, власть - вот милое дело, ради которого они готовы на всё. А спросишь для чего, вразумительного ответы не получишь. Правда, есть один вариант ответа, который меня всегда ставит в тупик: «Мир изменить!» А по мне так его благоустраивать надо, а не менять, но у нас любят послушных дураков, примеры на экранах TV. Просто немею от изумления, глупее властных персонажей представить трудно. Нынешние бесы решили развернуть историю вспять. Когда-то во времена застоя, мне один умный человек сказал, что у нас самое разумное быть «Иванушкой-дурачком». Сказал и уехал в Штаты, занимается любимым делом. Недавно любопытства для совершил сюда экскурсию, понаблюдал нашу жизнь и заметил, что здесь налоговое законодательство так чудесно устроено, что предприниматель вынужден непременно его нарушать. Это и понятно, работай, но помни, что ты - на крючке. Чтобы жить счастливо, следует поглупее быть, чем глупее, тем лучше.

СВОБОДНОЕ ДЫХАНИЕ БАЧУРИНА

Песни Евгения Бачурина ассоциируются у меня со свободным дыханием. Поэт, музыкант, художник он всё делает талантливо, оригинально. Евгений Бачурин владеет поэтическим даром расстановки слов в особом, только ему ведомом порядке, придавая им глубокий философский смысл. Восхитительный творческий подъём, надежды на новые возможности проявить себя. Свободное дыхание захватило многих после удушающих лет ужаса и страха. Поэтические вечера, романтические мечты, новые песни, музыка, книги из-за рубежа, самиздат подарили нам иллюзию свободы, которая сменилась застоем. А песни Окуджавы, Высоцкого, Бачурина были нашей совестью и спасением. Тексты Евгения Бачурина звучат для меня как голос совести. Эйфория вседозволенности сменилась годами депрессии, затем вновь ворвался ветер свободы и надежд, казалось бы, наступили другие времена, а песни Евгения Бачурина звучат, и я слышу в них смысл ещё более глубокий, библейский, как например песня «Осторожность». Я бы сказала, сегодня осторожность овладевает как эпидемия душами очень многих, готовых обидеть слабых, отречься от любви ради призрачных «благ земных». Душа Евгения Бачурина продолжает петь «как дудочка», напоминая, что счастье в творчестве, и, несмотря на то что «нас накрыла с головою новая волна», в окне по-прежнему можно увидеть свою звезду.

ПАУТИНКА ПЕРЕУЛКОВ

Паутинкой тонкой переплетаются переулки между Пречистенкой и Арбатом, так же путано брожу я по ним, останавливаясь у немногочисленных, чудом сохранившихся особнячков. Представляю себя за чайным столом, вкушаю пироги, пью чаи китайские и индийские с крыжовельным вареньем, каждая ягодка которого переливается словно бусинка. В доме прохладно, стены-то толщиной не меньше метра строили, понимали, как следует делать, чтобы и в студёную зиму и летом жарким хорошо было отдыхать. Откушав чаю, переношусь в эпоху строительства доходных домов в любимом моём архитектурном стиле - модерн. В своё время они сильно изменили облик усадебной Москвы, но, видно, доля у матушки нашей столица такая, каждый норовит в ней след свой оставить, у кого деньги есть во все времена. Арбатские переулки тоже от участи этой не спаслись, но, несмотря на разность стилей, сохранили они неуловимый дух московский, особенно в жаркие летние выходные дни ощущается в них некая тишина и неспешность. В такие моменты прохаживаются по ним прежние жители, чинно раскланиваясь. Прошла я по Малому Могильцевскому и Большому Власьевскому переулкам, вышла в Большой Лёвшинский переулок и села отдохнуть в тени на скамеечке перед усадебным домом Сабашниковых. Попила воды, без которой в жаркие дни на прогулки не хожу, и стала рассматривать декор дома и памятник Фритьофу Нансену, норвежцу, который оказывал помощь голодающим Поволжья в 20-е годы.

"Наша улица” №175 (6) июнь 2014