Маргарита Прошина "Задумчивая грусть" заметки (часть сорок восьмая)

Маргарита Прошина

ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ

заметки

(часть сорок восьмая)

КАРУСЕЛЬ

Мелькают перед глазами белые лошадки, бегущие по кругу, одна, другая, пятая. Не могу различить, когда первая увиденная совершит полный круг, так эти лошадки похожи. Так и дни похожи друг на друга, если все они белые и бегущие по кругу, сливаются в один длинный день, месяц, год. Один круг, другой круг, кружится всё вокруг, и голова кружится вместе со снежинками. Карусель жизни то набирает скорость, то замедляет её. Можно спрыгнуть с карусели, чтобы изменить свою жизнь, да, наверное, нельзя.

ПОЛЕ

Хорошо жить в поле, подумала я и тут же ущипнула себя, вспомнив о мошкаре. Да, легко восхищаться полем на полотнах художников! А я восхищаюсь полями Москвы! Понятно, что есть здесь улицы и переулки, есть площади, а есть ещё и поля. Сколько их сохранилось в названиях? Я люблю остановку трамвая «Воронцово поле». Это название неизменно поднимает мне настроение. Сколько ещё полей в Москве? Я знаю Октябрьское поле, Девичье поле, Перово поле, а ещё есть улицы Большая и Малая Полянка. Милые эти названия переносят меня в бескрайние поля, где шумят цветы и травы, голова кружится от ароматов трава, цветут полевые цветы, жужжат шмели и пчёлы.

БЕЛОЕ

В эпиграф к «Белой гвардии» Булгаков вынес пушкинское: «Пошел мелкий снег и вдруг повалил хлопьями». И так вдохновился этой фразой, что буквально в самом начале романа написал: «…был май, вишневые деревья и акации наглухо залепили стрельчатые окна». Он не растолковывает чудесную схожесть цветения и снега, но я чувствую вишнёвый аромат снега и холодную метель цветущих акаций, их нежный аромат. О чистоте помыслов и ясности целей белой гвардии, о её трагедии написан бессмертный роман Булгакова. Чистота, свет, ясность - вызывают у меня, прежде всего, слово «белое». Я перечитываю его вновь и слышу белого облака белую речь.

ПРЯНИК

В детстве меня сфотографировали с пряником, поднесенным ко рту в тот момент, когда я только собираюсь надкусить его. Я вся в улыбке, уже вдыхаю аромат и предвкушаю вкус. Каждый раз при взгляде на эту фотографию я вспоминаю 31-е декабря 1956 года, как день абсолютного счастья. Полное надежд и ожиданий последнее утро года. Запах хвои, ожидание подарков. После завтрака папа достаёт с антресолей игрушки, мы наряжаем ёлку, восторженно рассматривая каждую игрушку. Я вешаю золотую рыбку и шепчу ей свои желания. Умопомрачительные запахи из кухни. Все взволнованы и ждут чуда. Вот что значит остановить мгновенье: так и стою с тех пор с пряником!

КУДА-ТО ТЯНЕТ

Так, наверно, устроен всякий человек, его всё время куда-то тянет, хоть выйти на улицу и дойти до угла, не говоря уж о том, что тянет в Париж. Где-то там, вдали за морями и горами ждёт меня жизнь полная приключений и удовольствий, верила я, читая и перечитывая любимые книги. Вот эту неведомую даль называла словом «Париж». Тревожное чувство к перемене мест время от времени возникало в душе моей, и я отправлялась в путешествие, чтобы удовлетворить страстное желание к перемене мест. Пока не поняла, что самые увлекательные путешествия совершаются в глубину души.

КОГДА СКАЗАТЬ НЕЧЕГО

Редко услышу умную речь, поскольку почти все пересказывают увиденное по телевизору, с учёным видом объясняют проблемы мира и войны и особую миссию нашей политики. Умные люди, оказавшись среди любителей телевизионных тем, молча стараются уйти. Какой смысл говорить о том, о чём не имеешь представления!? Очевидно же, что всё, что сообщают нам средства массовой информации, преследует одну единственную цель убедить наивных граждан в том, что нам повезло несказанно с очередным несменяемым правителем. Когда сказать нечего, говорят о политике.

ДЕРЕВО

На фоне белого поля я вижу графически чётко нарисованное дерево. Никаких лишних деталей, только черный ствол и черные изогнутые ветви составляют причудливый графический орнамент, открывающий неограниченный простор для фантазии. На верхушке дерева сидит ворона, такая же графически чёрная, как будто является продолжением дерева, его плодом, и пристально наблюдает за каждым моим движением. Чёрная длинная тень контрастно скользит от меня по снегу к подножью дерева. Я впечатана в графику черно-белого кино жизни.

СКОЛЬЖЕНИЕ

Когда на поверхности образуется ледок, я скольжу. Если это по моей воле, то не падаю, а если неожиданно, то устоять не могу. Так и скольжение по поверхности текста не дает уму наслаждения. Ледок нужно соскрести и ступать уверенно, проникая в глубину текста, в самый подтекст, чтобы отдышаться, тогда наступает таинство, открываются неведомые смыслы, а потом приходят уже слова моих текстов, которые появляются на экране монитора самостоятельно, мне остаются их только набирать.

НАЙТИ МУЖА

Излюбленная проблема многих моих героинь - найти не просто мужа, а достойного. При этом каждая вкладывает в определение «достойный» исключительно своё разумение этого слова. Воображение героини рисует идеальную картинку мужчины прекрасного во всех отношениях - красивого, богатого и, естественно безумно влюблённого в неё, готового посвятить всю свою жизнь только ей. Кто-то из них активно ищет свою мечту, кто-то просто ждёт, когда идеальный мужчина упадёт с неба. А подумать о том, что сам факт замужества не гарантирует безбедной, счастливой жизни и вечной любви, как-то не приходит в голову. Встреча с мечтой чаще всего заканчивается словами: «По усам текло, да в рот не попало».

ЗЁРНА

Тот, кто неустанно сеет зёрна, обретает вечность. Всё как бы на виду. Зёрнышко к зёрнышку, мешок пшеницы, батоны хлеба. А всё равно не доходит до большинства людей постепенность развития частей в целое. Так из буковок появляются слова, а из слов выросла «Библия». Чтобы представить себе, процесс создания из буковок первого слова, означающего имя Бога, которое было вначале и от которого происходят все слова, и целой жизни мало. Тайна эта - величайшее чудо есть, но само желание познать её рождает потребность искать, пробовать, создавать, творить.

ФОРТЕПИАННЫЙ КОНЦЕРТ

Воздух напоён запахами приближающейся весны, из распахнутого окна доносится «Песня жаворонка». Я слышу, как исполнитель играет ещё неуверенно, только разучивает произведение, но уже первые звуки знакомой темы мгновенно переносят меня в зал Консерватории, и я слышу блистательную поэтическую игру Михаила Плетнёва. Взор мой устремлён в небо, где «…льются света волны, вешних жаворонков пенья голубые бездны полны...», музыка напомнила мне строчки из стихотворения Майкова. Слушая фортепиано, я всегда успокаиваюсь, настраиваюсь на творческий лад.

ОБЛАЧНЫЙ ЗАНАВЕС

Сижу в театре дня, но дня этого не вижу, потому что плотный занавес облаков закрыл всё вокруг, и проливает на землю снежный мелкий дождь. Печальная картина за окном, но я знаю, что там, за плотной завесой светит солнце, плывут белые айсберги облаков по синему морю. Я закрываю голубые шторы, включаю все светильники и оказываюсь высоко за облаками. Звучат вальсы Шопена в исполнении Станислава Нейгауза, исполнение которого наиболее близко мне. Я переношусь в большой зал Консерватории и погружаюсь в музыку. Облачный занавес раздвигается.

ДОМА

Дома разных эпох соседствуют с нами. Те, которым уже более двухсот лет безмолвно наблюдают за тем, как исчезают их современники, поколения людей, появляются новые, а потом и они исчезают. Они не могут изменить свою судьбу, и вынуждены смириться с отношением к ним. Покорно ждут дома старейшины своего последнего часа. Через пару веков никого из нас в этих домах не будет. Устоят ли новые кварталы до тех пор? Или их тоже снесут и построят новые? И среди них будут, как прежде, стоять церкви и палаты каких-нибудь князей Шуйских, особняки Демидовых? Нет ответа на этот вопрос, потому что судьбу их решают временщики.

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

По телевизору литературовед рассказывает о том, как поэт снимал на лето дачу, как женился, сколько было гостей, с кем он был на дружеской ноге… Особое внимание уделяется размеру обуви, поскольку по одним источникам у него был 38-й размер, по другим 35-й, а так как поэт был небольшого роста, то, чтобы казаться повыше, он набивал себе каблуки сантиметров на 5, по другим свидетельствам - только на 3. Одни говорили, что на завтрак он съедал одно яйцо с чаем, крепко заваренным, другие же со всей определённостью утверждали, что он чай по утрам никогда не пил, а только кофе с сигаретой. Тут уж вообще нет никакой определённости, потому что поэт, категорически восклицали одни, вообще не курил, а другие предъявляли акварель, на которой поэт был изображён с трубкой…

ПРОПАЖА

Об этих пропажах мы и не вспоминаем, просто дружили очень много лет назад с кем-то, а теперь даже имена их забыли. Пропажа людей есть дело житейское, не физическое исчезновение, хотя и это случается, к сожалению, а из поля зрения. Пусть живёт долго сам по себе. Сближения, отдаления. Был человек, и пропал. А казалось, что всегда будем рядом! Как в лесу, идёшь, идёшь, а потом и не вспомнишь, мимо каких деревьев проходил, по каким тропинкам. Но, однажды, память удивительным образом воскресит давно забытые лица, вызывая светлую грусть, и нет ответа на вопрос, куда и почему пропал человек.

ПРИВЯЗКА

Жизнь бьёт ключом, когда ты привязан к ней. Времени ни на что не хватает. Телефон звонит, не смолкая, даже ночью, хватаешь трубку в испуге, а там ошиблись номером. Постоянно говорить по мобильнику, не отводить при этом глаз от экрана телевизора, другой рукой гладить бельё, а из кухни уже дым идёт, ужин не просто подгорел, а сгорел. Несешься на кухню с отчаянными возгласами, что буквально не успеваешь ничего, сил больше нет. Привязка к быту создаёт иллюзию насыщенной жизни. В этой суете бесконечной даже задуматься некогда о том, что не живёшь, а существуешь.

ВАРИАНТЫ

Бывало, что на один день возникало множество заманчивых приглашений в разные места, из которых я, естественно, выбирала какое-нибудь одно. Например, помню, сразу на один вечер пригласили в театр, на вечер поэта, на вернисаж и даже на свадьбу. Тогда я вся извелась, размышляя, что предпочесть. Пошла на свадьбу, чтобы не обиделась пригласившая подруга. Если бы это был спектакль «Мастер и Маргарита» на Таганку, то, вне всякого сомнения, я бы выбрала его, но при этом переживала из-за упущенных возможностей попасть на остальные мероприятия. Сегодня я с лёгкостью выбираю самый замечательный вариант: никуда не иду.

СЛАДОСТЬ

Статуя Христа, подвешенная к летящему вертолёту, проносится над городскими кварталами. На крыше одного из домов красивые девушки принимают солнечные ванны. Завидев в небе Христа, вскакивают и, размахивая руками, приветствуют его. Неужели, чтобы почувствовать сладость, необходима горечь. Видимо, да. Всё построено на контрастах. Об этом задумалась, в который раз пересмотрев «Сладкую жизнь» Феллини. Христос парит в небесной чистоте, а на земле кипят страсти: ревность разрушает любовь, веселье переходит в тоску, праздность в отчаяние. После ночных карнавалов полных обольщений, наступают дни уныний.

ПУЛЬСАЦИЯ

Опыт говорит о том, что всё в этом мире находится в состоянии пульсации. После дождя будет солнце, после голода - насыщение, после желания - удовлетворение, после конца - начало… Так и бесконечная история человечества постоянно пульсирует: благоденствие сменяется разрушением, война - миром возрождения… Тот, кто этого не понял, тому кажется, что жизнь - это прямая дорога к всеобщему счастью, по которой достаточно просто следовать, никуда не сворачивая.

ХЛЕБ НАСУЩНЫЙ

В поте лица добывается хлеб насущный. Я понимаю выражение - «хлеб насущный», как объединяющее понятие, в которое включено всё: пища, кров, любовь, самовыражение и остальные потребности. В известной молитве к Всевышнему содержится просьба о нём, но каждому из нас с момента рождения даны равные возможности, а используем мы их так, как разумеем. У одних жизнь состоит их потребностей материальных, по мере удовлетворения которых аппетит только растёт. Художник же настолько увлечён процессом создания своих творений, что в будни и в праздники довольствуется самым необходимым.

ЧТЕНИЕ

Прежде для многих чтение было убийством времени, причём, убивали его остросюжетными детективами. Ныне эта публика книг в руки не берёт. Для убийства времени придумали мобильные телефоны и всевозможные игры на экранах переносных устройств, которые создают иллюзию полноты жизни. Погружение в упоительный процесс чтения вдохновляет меня на писательство, а это уже становится смыслом жизни земной и вечной. Книга пробуждает потребность в глубоких раздумьях, озаряет вдохновением, создаёт личность. Чтение для меня - это бесконечное путешествие во времени, постоянное открытие новых авторов книги Вечности.

СЛУЖБА

Человек на службе исполняет свою функцию. Кто-то делает это с упоением, проникаясь важностью своего места, кто-то тянет лямку, убивая время за чашечкой кофе или перекуривая. Жизнь такая кажется ему вполне гармоничной. Но вот его лишают службы. Тут-то он в лучшем случае начинает раздумывать, а что он собственно забыл на этом свете, откуда он пришёл сюда, зачем и откуда? В поисках ответов приходит осознание свободы, открывается дорога к творчеству, оглядываясь назад, он понимает, что на службе он не жил, а функционировал, как винтик, встроенный в бездушную систему, которая убивает личность.

"Наша улица” №196 (3) март 2016