Маргарита Прошина
ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ
заметки
(часть семьдесят седьмая)
ДЕЛАТЬ ВИД
Быть собою очень трудно, поэтому многие люди делают вид, что они не такие, какие есть, а какие-то необычные, величественные, загадочные, рассеянные. Кому-то удаётся делать вид очень убедительно на протяжении всей жизни, большинство людей же делают тот или иной вид в зависимости от ситуации, при этом, не задумываясь насколько им это удаётся. Только самодостаточные личности позволяют себе роскошь оставаться всегда естественными, не задумываясь о том впечатлении, которое они производят на окружающих.
КРЕСТИК
Всё зелено вокруг, поля, леса, над ними разливается небо до горизонта, где зелёное сливается с синим, и там, вдруг, вспыхнул крестик храма, солнца луч коснулся его вечности, озарил дорогу к великой книге, которая не имеет конца, отражая множество миров великой художественной прозы, созданной писателями, которых так мало в океане людей, но благодаря им расцветает жизнь даже тех, кто не ведает об этом.
ЗВУЧАНИЕ СКРИПКИ
Как странно, что в лесу слышны звуки скрипки, то жалобные, то нежные, то искрящие солнечными струнами лучей, то протяжные. На этот звук иду, но дойти не могу никак. Волшебные звуки скрипки доносятся сверху, притихли птицы, внимая чарующим звукам, замерли деревья, даже ветер притаился в лесу. И в этом вся прелесть, когда не знаешь ничего об источнике, и ничего не надо объяснять, даже в том случае, когда сама душа с наивной лёгкостью играет на скрипке.
О ЗВЁЗДАХ
Бывают редкие минуты, когда вся мишура повседневности спадает, и мы начинаем говорить о звёздах. В такие минуты лица наши преображаются, горят глаза и наступают мгновения невероятного родства и единства, и так хочется, чтобы минуты эти длились как можно дольше, но наступает время расставания, и мы возвращаемся к обыденной жизни, разговоры о звёздах забываются и исчезают, если их не увидеть вновь.
ОПЫТ
Чаще всего вспоминают и говорят о горьком опыте, хотя можно ведь учитывать и сладкий опыт, но он не в ходу, поскольку считается, что всё сладкое либо вредно, либо прилюдно вообще запретно, так что горький опыт мне подсказывает не говорить об опыте сладком, а как только возникает желание им поделиться я повторяю слова Тютчева: «Молчи скрывайся и таи // И чувства и мечты свои - // Пускай в душевной глубине // Встают и заходят оне…», - его опыт не раз уберёг меня от скоропалительных слов и поступков.
КОГДА НАДОЕДАЕТ
Чего ни коснись, всё когда-нибудь надоедает, и страстно хочется с надоевшим распрощаться. Но бывает такое надоевшее, которое становится смыслом жизни, и тут-то нужно сдержать себя, отложить мнимое надоевшее на время, а как только поймёшь, что оно тебе необходимо, вернуться к нему. После короткого расставания отношение к такому «надоевшему» меняется, и оно превращается в осмысленную необходимость.
ШЕДЕВРЫ
Когда я бодрствую, то хоть как-то управляю картинами мыслей, но во сне всё идёт вразнобой, картины выходят из-под моего подчинения, и подчас создаются совершенные шедевры в стиле Бергмана или Кафки, чьи вещи, уверена, создавались по принципу неконтролируемых снов. Они настолько прекрасны и невероятны, что я иногда даже плачу из-за того, что проснулась. Все мои попытки описать их словами разочаровывают меня, но дело не в словах, а в тончайших нюансах, которые пока не удаются мне. Любоваться шедеврами и создавать их, увы, не одно и то же.
ВРЕМЯ МИНОВАЛО
Не успеешь опомниться, а минул год, вздыхаешь об упущенных возможностях, но время миновало, поэтому ты успокаиваешь себя тем, что в нынешнем году непременно наверстаешь упущенные возможности. Только начинаешь размышлять об этом, как и нынешний год в мгновение ока миновал. Пока себя успокаиваешь, время мчится со скоростью света, пытаешься оглянуться - минула твоя жизнь.
СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ
Меня не было, но я стала. Ничего не помню об этом. Просто с какого-то мгновения всё вокруг увидела и стала жить. Откуда? Как? Где я была раньше? Эти вопросы не давали мне покоя. Настоящая я или просто сон маленькой девочки, которая может проснуться, и я исчезну. Страх этот преследовал меня в детстве долгое время, проснувшись среди ночи, я плакала. Меня уговаривали, слегка ущипнув. Становление моё происходило естественно путём проб и ошибок, но в любых ситуациях спасали любимые и верные друзья книги. Именно среди них и в окружении любви родных происходило становление моей личности.
В ТЕНИ
Какая прелесть спрятаться в тени деревьев в июльский жаркий день, передохнуть от ослепительного света, насладиться прохладой, успокоить нервы. Лёгкий ветерок и звуки падающих струй воды фонтана воспринимаются как райское блаженство. В знойный день все ищут тень, и наши четвероногие друзья, и птицы. Спасительные, охлаждающие аллеи особенно привлекательны в солнечные дни. Когда спешу я охладиться в тени, моя тень следует за мной, и тихо говорит: «Не нервничай…»
МГНОВЕНИЯ ТЕАТРА
Здесь произошло волшебство и… тут же кончилось в одно мгновение. Театр и дорог мгновением здесь и сейчас, в единстве времени, места и действия, как сама жизнь, которая есть чудо, состоящее из радужных и печальных явлений, цвет и свет которых меняются постоянно в зависимости от возраста, настроения, времени года. Мгновения театра способствуют разнообразию тончайших оттенков палитры жизни, они - свежий глоток чистого воздуха!
НИКОЛЬСКАЯ В ДНИ ЧЕМПИОНАТА
Никольскую улицу я воспринимаю как сердце Великого города. Это не улица, а праздник, особенно с того момента как она стала пешеходной, а в дни чемпионата мира она превратилась в красочный карнавал. Смех, улыбки, бурлящий яркий поток гостей из близких и дальних стран в невероятных нарядах поёт и танцует не стихая. Крошечные светящиеся лампочки, напоминающие хлопья снега летом, придают празднику волшебство. Невольно запела и закружилась я, представив себя снежинкой под новогодней ёлкой, чувство времени исчезло, растворилось, а жизнь в сказку превратилась на Никольской в дни чемпионата.
СИНИЕ ЦВЕТОЧКИ. КАК ЖЕ ИХ ЗОВУТ?
Ранним утром после тревожного сна я поспешила на прогулку. Печаль и тревога беспокоили меня. взгляд мой рассеянно скользил по дорожке, но вдруг я увидела на газоне синие цветочки на высоких крепких стеблях, и в миг настроение моё переменилось, ведь это цветы цвета глаз моей мамы! Как же их зовут? Забыла! Она выращивала на даче самые разные садовые цветы: астры, гладиолусы, ноготки, пионы и другие, но любила и полевые цветы, среди которых эти, особенного редкого тона пользовались её особенной любовью. Я рассматривала голубое чудо на изумрудном газоне, на душе стало светло, воспоминания нахлынули и накрыли меня любовью. Вспомнила - это цикорий!
НЕУКЛЮЖИЕ ПЕШЕХОДЫ ТИМОФЕЕВСКОГО
Теперь-то мне понятно, почему пешеходы Александра Тимофеевского неуклюже бегут по лужам, потому что они ковыляют по никому не известному Пыхову-Церковному проезду, с разбитой колокольней бывшей церкви, в которой всё советское время прожигал жизнь Союзмультфильм.
БУЛЬВАРЫ ОТ НЕГЛИНКИ ДО БОЖЕДОМКИ
Бульварное кольцо! Кто по нему не гулял, тот Москвы не видал. Бульвары московские выглядят ухоженными, но, на мой взгляд, им не хватает фонтанов. Бульвар на Неглинке, например, даже не имеет названия, просто часть улицы Неглинка перед Трубной площадью, идёт над одноимённой рекой, перетекает в Цветной бульвар, а тот через Садовое кольцо идёт по Самотёчной улице, нося название Екатерининского сквера, а за театром Армии начинается родина Достоевского, Божедомка, здесь он рос, наблюдал бедных людей. Очень люблю этот прямой, а не кольцевой, бульварный маршрут.
НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ ЛЕСА
Нет, не из деревьев леса, а постоянные строительные леса, то реставрируют башни, то строят сцены, то городят палаточные города, то шатры для ярмарок собирают, то хоккейный каток, ну, и футбольное поле. Вот я и задумалась на Красной площади, где, по словам Мандельштама, земля всего круглей, о том, как можно петь и плясать на кладбище с мумией в мавзолее?! Толпы в давке дуют в трубы, надувая в страхе губы. Столько прекрасных мест есть для подобных мероприятий в столице, можно же поберечь старые камни.
ИВАН ВЕЛИКИЙ НАД ДОМАМИ
Из «Боровицкой» только выйду, глаз ловит золото Ивана. И не только здесь. Недавно иду от Яузского бульвара на Хитровку по Подколокольному переулку, и в перспективе в небо упирается золотой Иван. Прогуливаюсь по улицам Замоскворечья, стою ли на Кадашевской набережной или сижу в репинском сквере - всюду золото Ивана приветствует меня, а я - его. Стройный красавец Иван Великий парит над домами - символ жизни и краса московская, без него я Москвы не представляю!
АЛЕКСАНДРОВСКИЙ САД
Это не сад, а мощеный дворцовыми плитами проспект, с рифмами прямоугольных клумб, со старинными фонарями. Остров отдыха в тени могучих дубов, клёнов, лип и голубых елей. От весны до осени на клумбах цветут, источая пьянящий аромат, всевозможные цветы, а в глубине расположен таинственный грот, украшенный полуколоннами, со смотровой площадки которого, расположенной на его вершине, можно наслаждаться неувядающей красотой старого сада.
КОМИССИИ С ПОДКОМИССИЯМИ
На углу Воздвиженки и Моховой стоит дом, в котором мне довелось в восьмидесятых годах быть членом рабочей группы в подкомиссии специальной комиссии по подготовке рабочих материалов по сохранению национальной памяти и книгообеспечению библиотек межрегиональных систем страны. Нашей задачей было изложить конкретные сведения о функционировании библиотечной системы и сформулировать конкретные предложения по её совершенствованию. Я даже представить себе не могла количество этапов прохождения материалов и во что же они в результате превратятся, но мне отчётливо запомнилась одна фраза, сказанная многоопытной чиновницей: «Наша задача состоит в том, чтобы выйти на заданный сверху результат!»
ИВАН ФЁДОРОВ
Представляю себя Первопечатником с открытой книгой, любуюсь Иваном Фёдоровым, ветер шелестит страницами наших книг, и я догадываюсь о том, что наши книги делают меня и Первопечатника близкими людьми. Жизни своей без книг я не представляю, чтение, открытие неведомых авторов и их миров, стало необходимостью, так я стала библиотекарем. Несколько десятилетий собирала и сохраняла книги, жизнь превратилась в увлекательнейшее путешествие в мир книг, а затем повышли и мои книги, потому что я стала писать каждый день, понимая, что только слово записанное - бессмертно!
КРОТОСТЬ
Кротость приходит незаметно с течением лет. Ахматова была права, говоря, что в день нужно делать только одно дело. Дней в году много, и дел с этой кротостью будет сделано немало без всякой спешки и суеты. Смиренно делай одну запись в день, таким образов за год у тебя будет уже книга, а в течение жизни собрание сочинений! В том-то и дело, что начинать нужно с одного дела в день! Так незаметно творческие люди укрощают свою натуру, которая у прочих стремится в день делать сотню дел, особенно сейчас, когда упаковки в торгово-развлекательных центрах манят, и шопинг для многих становится смыслом жизни.
ПРАКТИКА
Всю жизнь на практике я, всё время сосредоточенно практикуюсь - то неустанно читаю, то в тишине размышляю, то без остановки пишу, при этом всё острее ощущаю, как много ещё предстоит узнать, всё больше сомневаюсь, всё больше восхищаюсь классиками. Да, жизнь - дистанция продолжительная, с одно стороны, а с другой - слишком короткая, поэтому ни в коем случае нельзя спешить, суетиться, пытаться объять необъятное. Соразмерность и постоянная практика! Только так можно достичь глубин понимания сущего.
СУЖДЕНЬЯ
Нас тьмы и тьмы, как Блок писал, и тьмы звучат суждений, и каждый судящий прав, поскольку мир весь в нём, а не в другом, поэтому не нужно никого ни в чём не переубеждать, не спорить. Прав тот, кто умеет слушать молча или уходить спокойно, кто избегает сужденья и обсужденья, предпочитая рассужденья и неутихающие споры с собой любимым, кто вместо суждений занимается молчаливым самовыражением в письменной речи.
ГРЯДУЩЕЕ
Хочу остаться в этом дне, хочу остановить прекрасное мгновенье. Многие поэты мечтали об этом. Но грядущее надвигается неумолимо всегда и везде, становится настоящим и проскальзывает, превращаясь в прошлое. Чтобы сохранить прекрасное мгновение, нужно его зафиксировать в письменном слове. Грядущее же - бесконечно, но я его представляю в виде своей новой законченной книги, которая выразит меня в многоликих героинях, и я стану в них прекрасным мгновением, которое есть!
ГИБЕЛЬ РИМА
Всё прошлое спрессовалось до мгновений. Рим формировался, расцветал и гиб тысячелетия. А тут у нас словно расположились на века. 70 лет представились вечностью с нашим новым миром. Только гении понимают жизнь как мгновение. Волошин писал: «Как Греция и Генуя прошли, Так минет всё - Европа и Россия. Гражданских смут горючая стихия Развеется... Расставит новый век В житейских заводях иные мрежи... Ветшают дни, проходит человек, Но небо и земля - извечно те же…» Вот ключевое: те же! Не будет ни вождей, ни империй. Будет единое счастливое человечество. Рим был. Рим пал. И мы спрессуемся до точки, исчезнет и прочерк между датами рождения и смерти, да и точка останется только от тех, чьё дыхание, по словам Мандельштама, уже легло на стекла вечности.
ЛАБИРИНТ
Казалось бы, в знакомых переулках всё известно, каждый дом и каждый двор. Срезаешь путь и выходишь в совершенно незнакомое место, обнаруживаешь лабиринты, прежде не исследованные. Но открытия следуют одно за другим - то скверик вдруг обнаруживаешь на месте глухого забора, да такой очаровательный и уютный, что так и манит задержаться, слушая перекличку птах небесных, то вместо скучного невыразительного дома появился нарядный особняк, ты стоишь в недоумении, а потом понимаешь, что это отреставрированный известный тебе дом, у которого снят слой штукатурки и восстановлен фасад в первозданном виде. В лабиринтах переулков открытиям нет конца.
ХОДЫНКА
При выходе из метро на станции «ЦСКА» я растерялась. На Ходынском поле кипит работа: стрелы кранов достают до облаков, повсюду огромные машины, горы песка, строительных блоков, а прямо передо мной изогнутое дугой километра на два огромных здания, в которых расположены бесчисленные торговые центры, рестораны, кафе и прочие увеселительные и питательные заведения. Под зданиями во всю длину и ширину располагаются парковки. Масштабы столь впечатляющи, что я почувствовала себя муравьём. А до стадиона ЦСКА нужно идти несколько километров. Дезориентация. Имя этой станции «Ходынка»!
САДОВНИЧЕСКАЯ УЛИЦА
На месте разбитого асфальта и узкого тротуара площадь вымощена дымчатого цвета огромными плитами, появились стройные деревья и клумбы с прелестными полевыми цветами, удобные широкие скамейки. Иду и понять не могу, как и когда здесь всё преобразилось. Перед тем, как повернуть с Садового Кольца на Садовническую улицу, я замерла от неожиданности и удивления - по обеим сторонам улицы возвышаются современные офисные дома, как торжественные триумфальные ворота! Какая же прелесть в этой московской улице, с особняками и доходными домами! Несколько лет фасады на Садовнической улице были затянуты сеткой, а тротуар заборами. Сегодня же улица эта радует своим обликом. Торжественность и деловитость вполне мирно сочетаются с уютными арками и дворами, сохраняя дух московский.
ПУШКИН В МОСКВЕ
На голове Пушкина всё время сидит голубь. Как ни посмотрю на памятник, а голубь уже на голове классика. Я не знаю более популярного памятника в Москве. И памятник ему стоит на площади его имени, и стал этот памятник излюбленным местом встреч для гостей столицы. И был Пушкин, по словам Вяземского, «родовой москвич», и родился он здесь, и влюбился, и женился здесь. Я встречаю Пушкина на Тверском бульваре, у Никитских ворот, на Арбате, в Немецкой слободе. Дух его Москву не покидает.
ДОСТОЕВСКИЙ В МОСКВЕ
Кто не знает Божедомку?! А вот не знают, потому что она теперь улица Достоевского, а напрасно переименовали, потому что получается, что Достоевский родился на улице Достоевского. Во флигеле Мариинской больницы для бедных Московского воспитательного дома на Божедомке провёл детство Достоевский, отсюда его бедные люди , их страдания, преступления и наказания, которые не дают покоя вот уже полторы сотни лет всему миру. Память о нём хранит музей его, станция метро Достоевская, а я по-прежнему приезжаю на Божедомку побеседовать с Фёдором Михайловичем.
ТОЛСТОЙ В МОСКВЕ
Москва для Толстого - не просто улицы, дома и площади, это - самостоятельный герой его произведений, давший ему фактуру для написания многих страниц. Несколько адресов сменил он здесь, к примеру, Хамовники, куда я люблю ходить, чтобы насладиться покоем за высоким забором, щебетом птиц, точно таких же, как при жизни Льва Толстого. В старом саду «было густо, как в тайге», да и в прозе Толстого так же густо, что с ходу не преодолеешь его длинные фразы, с торчащими тут и там «который, которая, которое».
"Наша улица” №225 (8) август 2018