Маргарита Прошина
ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ
заметки
(часть сотая)
ВЫСОКИЕ МГНОВЕНЬЯ
Всё буднично текло и вдруг, всегда это «вдруг» возносит к небесам, вспомнилось, и я остановилась: «Весь трепет жизни всех веков и рас живёт в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас», - преобразилась, перо к бумаге потянулось, и появилось на ней слово «дождь», да оживилась я, именно целительный дождь во все времена смывает тех властителей, которые мнят себя «царями», как краток миг их, и даже след их исчезает, как будто сих и не было на свете, а книги вечны, человечны, их невозможно сжечь иль уничтожить никому, ведь человека делает искусство, а высшее искусство в строчках книг, великих и нетленных.
УКРОМНАЯ ПОЛЯНА
Такая тишина вокруг, что слышу биенье сердца моего, сопровождаемого тихим пеньем птиц и шелестом травы на поляне, освещённой мягким светом солнечных лучей, пробивающихся сквозь скользящие по небу облака, и от этой картины, созданной природой, перехватывает дыхание, это целебная тишина, она обладает вдохновляющим, целительным, волшебным свойством видеть невидимое в потоке однообразных дней, пробуждать творческие начала, которые есть у всех, а чтобы их развивать нужно всего-то ничего - желание.
ШЕЛКОВИСТАЯ ВОДА
Ни шороха, ни звука, гладь речная в сиянье солнца шелковисто шепчет мне о недвижимости всего земного в минуты первозданной красоты, река, как будто дремлет, прозрачна гладь её, и я стою на самом крае берега, очарованная, не смея нарушить гармонию мгновенья, склоняюсь, ладонью нежно прикасаясь к её поверхности, которая раскинулась от берега до берега сияющего атласа полотном, река меня манит и я, ступая осторожно, вхожу в прохладу водной неги, и шелковистая неземная ткань воображения нежно обволакивает меня, ласкает душу, принимая в свои объятья.
ЗЕЛЁНЫЕ КРАЯ
Городим город из асфальта, который всё-таки ведёт к зеленой роще, где с холма я вижу ширь реки в зелёных кущах. Всё зелено вокруг, зеленый мир не дремлет, даже мхом зелёным по стенам историческим бежит. А детство снится в зелени мечты, в зелёные края бессмертной жизни вступает человек, сам как росточек, готовый в небо устремить мечты, он тянется к нему, стремится воспарить и первые шаги свои ребёнок совершает, пытаясь разогнаться и взлететь, расправив руки, которые, возможно, когда-то были крыльями, а домом моим были зелёные края.
ДЫХАНЬЕ ВЕТЕРКА
Природа сна к метафоре восходит, с моим дыханьем дружен ветерок, он тоже дышит, ходит с лёгкой грустью по зеркалу сияющей реки, как будто я есть ветерок свободный, с дыханьем ветерка и знойный день поёт, соединяя песню с умной прозой, в которой я живу который год, мне кажется прекрасным состоянье метафорой быть ветра, ветерка, ласкает он и душу освежает, навевая запах моря далёкого такого, картины миражей так восхитительны, они влекут меня в края далёкие, закрыв глаза, катаюсь на волнах я, но звон трамвая прерывает мои виденья, я тихо возвращаюсь на бульвар, спешу навстречу ветерку, ловлю его дыханье.
МОСТИК ЧЕРЕЗ РУЧЕЙ
Прелестней не бывает настроенья, когда иду по шаткому мостику через ручей, и вижу, как за мною наблюдает Левитан, стоящий у мольберта, рядом Чехов описывает робкую мою походку, а я стараюсь удержать равновесие изо всех сил, мне страшно и весело одновременно, хочется смеяться от счастья, но страшно оступиться, упасть, спугнуть стайку серебристых мальков, которые кружат в прозрачной воде прямо подо мной, но вот моя нога ступает на твёрдую тропинку между кустами сочной крапивы, мостик через ручей не подвёл меня.
КУДРЯВЫЕ ОБЛАКА
от облака плывут, и не могу свой взгляд хоть на мгновенье от их красы спокойно оторвать, как не могу отвлечься от звучанья симфоний неба, близких и щемящих, в кудрявых звуках белых облаков, как много в них значенья, в этих кудрявых облаках, я цвет скрываю, но в каждом вижу белые купели, в которых я купаюсь, и иду по этим вдохновенным кудрявым облакам навстречу горизонту, влечёт меня к нему неведомая сила, теперь-то знаю я, что никогда к нему мне не дойти. Но манит горизонт, усталость я снимаю в причудливых кудрявых облаках.
ЮНЫЕ СТРАСТИ
У юности нет опыта, но страсти разъедают младое тело, всё кипит, бунтует, мчится смутное осознание себя как нового человека, не такого, как все, оригинального, единственного и неповторимого, и это затмевает мир вокруг настолько сильно, что ты совершаешь одну ошибку за другой, не желая задумываться и принимать очевидное, ведь юные страсти ослепляют, захватывают в манящий плен, но ты этого не в состоянии осмысливать, потому что страсти твои столь сильны и всеобъемлющи, что ты погружаешься в них полностью, не задумываясь о последствиях, которые часто приводят к разочарованию, но, пережив его горечь, понимаешь, что это твой личный бесценный опыт.
НАПЕРЕКОР
На мир он смотрит только из себя, единственного, главного, вселенского. Вот так устроен человек. Сначала он младенцем был. Смотрел на мир незамутнённым взглядом. Потом подрос. И стал строителем своей судьбы. Что в молодости главное? Вопрос вопросов. Мне кажется, что главное - идти наперекор. Зачем? Почему? Это я теперь спрашиваю. Но логике ответ не поддаётся, да и логика в молодости у каждого своя, она меняется в соответствии с планами достижения задуманного наперекор здравому смыслу, который молодость не желает ни принимать, ни понимать, вот и действует наперекор ему, самое удивительное, что это приносит свои плоды!
КОЛОННЫ
Вот чистое украшение столицы - колонны. Не говорю уж о колоннах Большого театра. Но где-то в переулке стоит домишко маленький, а кажется великим, благодаря колоннам, которые придают ему торжественность и благородство, и он в отличие от соседских домов создаёт величественную картину всему переулку, непроизвольно привлекает пристальное внимание к себе прохожих, вызывает неподдельный интерес, да и я, сознаюсь, при виде колонн невольно сама подтягиваюсь и выпрямляю спину, потому что архитектура и искусство настраивают человека на высокий лад.
ШАГНУ И ОГЛЯНУСЬ
Так уж устроен человек, что жить не может без оглядки. И я шагну и оглянусь, что за спиной? А там эпохи: Христос и Данте, великие Достоевский, Волошин, Мандельштам и Платонов - безбрежный и бездонный океан мировой литературы, который вдохновляет, питает, поддерживает на плаву, когда отчаяние перехватывает горло, это придаёт мне силы невероятные, я выпрямляю спину, шаги мои наполняются энергией, едва касаясь, я легко иду по жизни, объятая мечтой о совершенстве поющих текстов, которые окрыляют меня.
ШЕЛЕСТИТ ЛИСТВА
Приятен шелест мне листвы, люблю листать страницы книг, в них слышу ветра переборы и вдохновения просторы, которые приносят мне запахи далёких морей трав, ароматы цветов экзотических, навевая отголоски легенд невиданных времён. Как близки мне они - листва и книга то лоснящиеся, как воск, то тонки почти до прозрачности, а то и с полями жаром опалёнными, листья нашёптывают мне отрывки историй заморских, а книг страницы уводят в миры невероятных сочетаний слов.
РУМЯНЫЙ ВОСТОК
Светает, румяный восток напоминает о рождении меня в потоке нового дня, что-то подарит мне он, встречи ли, радости ли иль печали? Подобные сумбурные мысли проносятся с невероятной скоростью ещё до того, как я, проснувшись, открыла глаза, но стоит мне поднять веки, как калейдоскоп желаний и планов накрывает меня, ведь каждый новый день - это дар, значит он будет невероятно светлым, невзирая на погоду, ведь в моей власти сделать так, чтобы день этот был так же прекрасен, как румяный восток за моим окном.
ДАР
Дар не приходит ниоткуда, дар точен, как земли вращенье, от книг могучих дар мой раскрывается, поскольку человек есть книга, без которой он волчонком пробегает по узкой тропочке к реке, чтоб жажду утолить, торопится, резвится и играет, взрослея, ходит на охоту, чтобы наполнить дом полнее, «добра» скопить, как можно больше всякого, а дальше - пустота, но тот кто дар свой развивал, служил ему, живет в гармонии с собой, себя в свои произведенья превращая - неподвластен времени.
ЖИЗНЬ МОЯ СВЕТЛА
Когда настроен глаз на поиск красоты, а ухо ищет звуки поднебесья, то жизнь моя светла, как небо голубое, где белых ангелочков вьётся святая стая, смягчая дымчатой вуалью мои печали, а краски дней летящих, как бабочки, которые одна другой прекрасней, я наблюдаю с нежностью, вздыхая светло о событиях минувших, стараясь словом письменным запечатлеть их, но время набирает скорость, а мне уж некуда спешить, я наслаждаюсь пеньем птиц и шелестом листвы, прислушиваюсь к мелодиям дождя.
ТОГДА И ВСЕГДА
Сейчас всё очень коротко, не успеешь сказать «утро», как уже багровой полоской объявляется «вечер», превращаясь в слово «тогда». Тогда было утро, и был вечер, а день проскочил скворчонком. Но вот в чём дело, тогда стремилась я к прекрасному, и сейчас стремлюсь к нему, невзирая на всяческие горести и препятствия, поэтому могу утверждать, что только творчество преданных искусству людей создаёт тот мир, ради которого хочется жить и творить самой, поскольку знакомства с произведениями истинных служителей возвышает, обогащает, притягивает и заражает творчеством, придаёт жизни смысл, награждая невероятными эмоциями тогда и всегда.
ЕЩЁ ПЕРЕМЕНИТСЯ
Человек изменчив, даже если ему кажется, что он постоянен, и с возрастом смотрит на своё прошлое с улыбкой, это есть симптом того, что он переменился, совершил уже ряд ошибок, испытал разочарования, собственный опыт приобрёл, но каждый раз он утверждает, что верен себе, а на слова старших о том, что он переменится ещё не раз только снисходительно улыбается, поскольку уверен, что с ним ничего подобного не произойдёт, ему уже и так всё понятно, но осознание того, что жизнь - дистанция длинная и на ней всё еще не раз переменится и придёт в конце пути.
НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ
Что ждёт меня сегодня, какие сюрпризы преподнесёт судьба - вот чувства в новом дне. Каким он будет этот день? Дела совьются в узел. Да и ладно. Не развязывай его. Пусть так узлом уснёт. А ты пиши простым карандашом на белом небе счастья, потому что записи твои не исчезнут, они будут жить без тебя, как живо всё записанное другими, из их записей ты черпаешь знания, по ним живёшь, даже, если не читал их, авторы сходят с круга земного, а книги их остаются, чтобы менять жизнь тех, которым ещё только предстоит явиться в мир, который вечен, был и будет без тебя.
СЕБЯ ОБМАНЫВАТЬ
Как хорошо себя обманывать, каким хорошим будет день, когда в обманах сердце бьётся от всех несбывшихся чудес, когда мечты владеют плотью, зовут к зверятам в тёмный лес, вот там обман во всей красе тебе напомнит - ты зверёныш, ты резвишься, перелетая с ветки на ветку за белками и они благосклонны к тебе, одна из них даже поделилась с тобой орехами, ты слышишь, о чём говорят лесные птицы и понимаешь их язык, а лиса при виде тебя приветливо помахала хвостом, а когда прогремели раскаты грома, сообщая, что в сторону леса приближается гроза, ты нашла себе большое дупло дуба, старейшины леса, и приготовилась нырнуть туда, но сон прервался так же внезапно, как ты погрузилась в плен своего обмана. До чего сладко обманывать себя.
МОЙ ПРАЗДНИК
По горизонту в розовой огранке с улыбкой грозной вдруг возникли чёрные штрихи облаков, касаясь высоких шпилей, колоколен и московских небоскрёбов. А вдоль реки тяжелые машины, все цвета хаки, выстроились в ряд, как на парад. Вода канала, подобно облакам, чернела в переливах огней Москвы. И ни души вокруг. Весь центр оцепили, готовые к параду танки, пушки. Пустынен град, специально для меня. Вот в чём мой праздник - в чистоте пространства. Он не со всеми, он со мною, мой дивный праздник, в новых строчках удачно выведенных снов, я вывожу их на свободу простого белого листа, наблюдая за возникновением на нём букв, которые складываются в слова - это чудо, невероятное, наблюдать явление одного слова за другим, которые складываются в текст.
ЛЕТО ЛЁГКОЕ
Рано утром до жары обойду любимый пруд, заряжусь потоком славным новых мыслей, светлых чувств. Лето легкое летит, льётся свет с небес прозрачных, как легко купаться в строчках неизвестностей простых: птичье пенье, свет и тень, лес, поляна, гладь речная, дальше, дальше сон спешит, туманом лёгким расстилается мой стих, он стремительно летит вслед за нежным ветерком, устремлённым вдаль и ввысь с лёгким летом, что по кругу огибает шар любви.
ЖИЗНИ МАЛО
Как часто старики сетуют на короткую жизнь, которая проплыла у них лодочкой бесследно от горизонта к горизонту, но ведь малой жизни иногда хватает, чтобы стать памятником, как Грибоедов, Лермонтов, другим творческим личностям, которые живут в произведениях своих, поднялись над обыденностью, гениально переложили свои переживания и чувства в письменное слово, притягивающее к себе магнитом читателей мыслящих, побуждая писать, особенно молодых, это часто вызывается азартом написать лучше того же Грибоедова или Лермонтова, по мере же приобретения художественного опыта потребность создать свой собственный мир остаётся, к сожалению, у единиц.
ВЫСТАВКИ
В советское время слух о хорошей выставке, например, художников разлетался молниеносно, на них выстраивались километровые очереди, люди стояли не только часами, но и отмечались по несколько дней, чтобы попасть на них, создавалось впечатление, что народ наш просто жить не может без созерцания картин художников, но вот пришли иные времена, появилось значительное количество новых, в том числе частных выставочных залов и галерей, в которых посетителей бывают единицы, за исключением вернисажей, на которые сами художники «сгоняет» публику, а приходят только любители и коллеги, изменилось качество посетителей, и это совершенно естественно.
ИТОГИ ПИСАТЕЛЯ
Писателей хороших очень мало и таковых мы находим на полках классики, потому что итоги писателю подводятся культурнейшими людьми, знатоками литературы, обладающими способностью проникать в силу и многозначность каждого слова, открывать и придавать им новые смыслы, и происходит это после смерти автора, не современниками при текучке неопределённости, а другими, которые при жизни писателя ещё не родились, эти новые люди и являются проводниками между читателями и книгами классиков, которые жили ради слова, создавая свои собственные художественные миры, пополняя океан мировой литературы.
МЕМУАРЫ
В самом слове «мемуары» чувствуется приукрашенность, выдумка, без чего не может существовать художественная проза, но для последующих поколений мемуары представляют ни с чем не сравнимую ценность, позволяя полнее представить время, обстоятельства, события периода жизни и создания художественных произведений и их выдающихся авторов, которые в определённой степени формировали их образование и взгляды - всё это позволяет глубже проникнуть в мир автора, полнее понять его, а художественность придаёт мемуарам не только особенную привлекательность, но и ненавязчивую поучительность, как стоит жить, и дополняет образы авторов.
КНИЖНИКИ
Это была особая порода людей, живших книгами, питавшимися книгами и, главное, достававшими любую книгу самыми невероятными образами, сколько увлекательных историй они могли рассказать о своих встречах и поисках с невероятными людьми и в совершенно неожиданных местах. Да, книжники - это особая, я бы сказала, каста, не каждому они поведают о своих источниках и поисках, а уж как они дрожат над добытой книгой, разглаживают, восстанавливают, приводят в «божеский» вид - это незабываемо, они готовы на любые лишения лишь бы разыскать и получить заветную книгу - из сараев, подвалов, из самых невероятных мест чудом извлекают их, благодаря книжникам многие книги, которые считались утраченными, пережили второе рождение.
ЗАДАТКИ ПИСАТЕЛЯ
Каждый человек в душе писатель, только он об этом не догадывается, а выпускает пар, как старушки у подъезда, в разговоре, а те мальчики и девочки, которым прививали любовь к письменно речи, часто в период романтического возраста пишут стихи или прозу о самых впечатляющих событиях пробуждающихся чувств, в конце концов, становятся писателями, не все, разумеется, но уж страстными читателями - точно. А когда наступает зрелость, многие ощущают потребность высказаться в письменном виде, и многие начинают робко и непродолжительно, писать рассказ или повесть о себе, что тоже важно, потому что они остаются в написанном, по крайней мере, для внуков и правнуков, что в свою очередь приводит к возникновению писателя уже в следующих поколениях.
ПЬЕСЫ ОСТРОВСКОГО
У меня складывается такое впечатление, когда перечитываю пьесы Островского, что он предвидел наше время с нескончаемыми разговорами о деньгах, процентах и банках, долгах, кредитах и банкротах, но слушать и слышать это уже просто невозможно, делят добро, да ещё не своё, жалкие такие, при это ещё позволяют себе с апломбом неучей что-то говорить о творческом наследии, о положенном им «добре» что-то произносить! Право же, несётся Русь-тройка в дальнюю даль, а впереди туман и серость, которая всеми силами пытается рассвет и расцвет не допустить, но не спят творцы, они занимаются великим делом своим, души спасают наши.
ЖИЗНЬ ПИСАТЕЛЕЙ
Для меня совершенно очевидно, что жизнь писателей - в их книгах, но не тут-то было, для большинства живущих она состоит в их личной жизни, которую они копают и никак докопаться не могут, в интригах, жёнах, гонорарах, скандалах и прочем, что к литературе не имеет никакого отношения, но создаёт для тех, кто живёт в жизни, комфортное представление о том, что жизнь писателей ни чем не отличается от их жизни, более того, они-то сравнивают свои достижения с миром материальным и самодовольно поглядывают несколько свысока на тех, кто испытывает постоянные помехи в быту, занимаясь творчеством, но когда физическая жизнь писателя завершена, с азартом голодных хищников погружаются в подсчёты и делёж наследства, в их представлении это и есть достижения всей писательской жизни, они ведь книг не читают.
НУЖНЫЕ ЗНАКОМСТВА
Без знакомств жизнь невозможна, даже такое очевидное знакомство как с мамой. Да, ребёнок сначала знакомится с мамой, хотя бывают исключения, например, у сирот. А уж для выбора жизненного пути без знакомств, просто невозможно. Не говоря уж о сфере искусства. Там все и на всех местах по знакомству, которое обогащает, помогает, а то и создаёт препятствия, преодоление которых тоже идет на пользу, главное не сдаваться и верить в себя, к тому же, как показывает жизнь, постепенно нужные знакомства будут возникать сами собой, естественно, главное, верить и не изменять себе.
"Наша улица” №248 (7) июль 2020