2. Сказка о Соловецкой обители, корсуньских воротах, жёрнове-самомоле и колоколе-самозвоне
В нежилой избе Заводчикова в переднем углу за столом сидит сам хозяин с очками на носу, по лавкам сидят пятеро крестьян, а в углу две бабы особняком сидят.
Читалась книжка «Соловецкая обитель». Книжка для слушателей была интересна, потому что Соловецкая обитель хорошо знакома здешнему краю. Многие сотни (если не тысячи) людей по овету[1] ходили пешком в этот монастырь, другие знают его по рассказам.
Чтение было кончено. «А и надо ж, братцы, прокормить такую уйму народу. Ведь всё леточко, как пойдут пароходы, кажинный Божий день не одна тысяча народу прибывает, и всех кормят, никого голодом не отпускают. Одного хлеба, окромя чего другого, сколько надо!» – заявил один из пожилых крестьян.
«Такие там горы этого хлеба печёного наворочены, что и уму не постижимо. А и хлебы – не то, что наши бабы пекут, а больщущие: пуда[2] по полтора, по два».
«Где бы прокормить, кабы там не было жёрнова[3]» – вмешался другой мужик, по имени Ермуха.
«Какого жёрнова?» – спросил первый.
«Как какого? Ты был, а не знаешь? – вместо ответа переспросил Ермуха, – Выходится там есть жёрнов-самомол. Он день и ночь мелет. Ржи в жёрнов никто не кладёт, а мука постоянно из него сыплется. Моя тётка Федосья видела лонись, как ходила к Соловецким».
«Да ты не врёшь ли, Ермуха? – вмешался третий мужик, Василий, - Откуда у тебя взялся жёрнов-самомол?»
«Выходится, ты ничего не знаешь, а ещё в солдатах был!» – ответил презрительно Ермуха.
Но жерновом-самомолом все были заинтересованы и просили Ермуху рассказать о нём. Ермуха не заставил себя долго упрашивать, любил почесать языком.
***
Давно это было, давно. Один богатый купец из Чярь-города посылал в немечькую землю корабль. На этом корабле было три большущих ящика.
Купец и говорит капитану: «Ты мотри, эти ящики отдай прямо немечькому чярю, а дорогой трогать и развязывать не смей: в одном ящике корсуньские ворота лежат. Как откроешь их, войска оттуда повалит видимо-невидимо, и корабль затопит. В другом лежит жёрнов-самомол, а в третьем – колокол-самозвон».
Ехал корабль по морю. Капитану и захотелось узнать, правду ли купец говорил. Он велел раскупорить первый ящик. Открылись корсуньские ворота. Повалили оттуда войска видимо-невидимо! Весь корабль наполнился, а войско прибывает и валит! Корабль стал тонуть. Тогда капитан велел ворота выбросить в море.
Поехали дальше… Капитану захотелось узнать, что лежит в другом ящике и правду ли купец говорил. Откупорили другой ящик, а жернов-самомол и завертелся. Мука так и сыплется, так и сыплется. Велел капитан за борт её кидать, а мука всё прибывает. Корабль опять стал тонуть. Велел капитан и жёрнов бросить в море. Муку выклали и едут дальше.
Не терпится капитану, дай, думает, посмотрю, что в ящике находится. Открыли его, а колокол как зазвонит, как зазвонит. Ничево команды не слышно и кораблём нельзя стало править. И колокол бросили в море.
А потом корсуньские ворота принесло в Новгород, где они и теперь в Софийском соборе. А на воротах тех надпись: делал эти ворота Нестор-мастер. Нет такого мастера, да и не будет. У нево и струменту было только молоток да клещи. Он как сковал ворота и бросил струменты в море, чтобы никому не достались, и никто бы такие ворота больше не мог сделать.
Жёрнов-самомол приплыл к Соловецкому монастырю. Монахи стали рыбу ловить, закинули сети, а жёрнов и попал. Тянут. Думают – что тяжело? Верно, рыбы много попало. Вытащили и глазам не верят. Однако ж поставили его на место, и вот он теперь кормит всех православных.
***
«И тебя накормит, умная башка, – обратился он к Василию, – как пойдёшь к Соловецким».
«Ну, а колокол-то где ж?» – спросил Василий.
«А колокол, братец ты мой, на Афонскую гору попал и там звонит беспрестанно, потому там монахи молятся день и ночь».
«Всё верно, Ермуха, – не утерпел Василий, – одно ты неладно сказал».
«А что такое?» – удивился Ермуха.
«Да язык-то от колокола не на Афоне».
«А где же?»
«А выходит, братец, у тебя, потому он и звонит так много пустого».
Все невольно засмеялись, потому как Ермуха действительно любил много болтать.
[1] «овет» (устар.) – обет, обещание Богу или святым выполнить что-либо (установка поклонного креста, строительство часовни за 1 день, паломничество и др.) за выполнение просьб в молитвах.
[2] «пуд» – мера веса – 16,4 кг.
[3] «жёрнов» – каменный круг, используют для размола зерна на мельницах.