М.Г. Жилин
Хронология и периодизация бутовской мезолитической культуры.
Бутовская культура является основной культурой Волго-Окского бассейна в эпоху мезолита. Проблеме ее хронологии и периодизации посвящена достаточно обширная литература (Кольцов: 1984, 1989; Сорокин, 1990; Кравцов, 1991а, 1991б; Жилин 1992, 1993а, 1994а,б 1996а; Zhilin, 1995) , однако далеко не все вопросы можно считать решенными.
Впервые выделил эту культуру Л.В. Кольцов, он же и предложил впервые ее хронологические рамки и периодизацию. По его мнению бутовская культура существовала на протяжении всей эпохи мезолита. Л.В. Кольцов выделил в 1989 г. периоды развития бутовской культуры. Ранний, в пределах от середины VIII до второй половины VII тыс. до н.э., делится на 2 этапа.
Первый представлен стоянками Тихоново, Соболево 7, Гремячее; второй - Бутово 1, Лукино 1, Кошево 2. Поздние этапы (вероятно, составляющие второй период) охватывают вторую половину VII - VI тыс. до н.э., их также два, но памятники по этапам не распределены, а только суммарно отнесены к поздним.
Важнейшие из них: Микулино, Берендеево 3, Соболево 5, Заборовье 2, Ивановское 3 и 7 и другие. В 1994 г. Л.В. Кольцов несколько уточнил хронологические рамки бутовской культуры - от первой половины VIII до второй половины VI тыс. до н.э. (Кольцов, 1994), не вдаваясь в детали.
Иную точку зрения представил в 1990 г. А.Н. Сорокин. По его мнению, бутовская культура существовала в интервале 9,5 - 8,5 тысяч лет назад. Он выделил два этапа - ранний и поздний, отметив, что до начала неолита бутовская культура не доживает (Сорокин, 1990, 1991б). Несколько более широкие рамки отвел бутовской культуре в 1991 г. А.Е. Кравцов - около 9,6 - 8,0 тысяч лет назад, отмечая, что по мере пополнения источников, рамки могут оказаться более широкими (Кравцов, 1991а, б).
За прошедшие 15 лет получены новые важные данные по хронологии бутовской культуры. В 1989-1996 гг. М.Г. Жилиным проведены раскопки серии многослойных торфяниковых поселений в Верхнем Поволжье, содержащих бутовские культурные слои. В результате получены выразительные комплексы каменных и костяных орудий этой культуры, надежно датированные радиоуглеродным и палинологическим методом, характеризующие ее развитие от самого начала до самого конца. Исследования охватили 11 стоянок на 5 торфяниках (рис. 1).
При разработке хронологии и периодизации бутовской культуры в качестве опорных брались только памятники, датированные естественнонаучными методами, давшие выразительные коллекции изделий этой культуры. Учитывались также и материалы, полученные ранее разными исследователями.
Там, где это возможно, проверялась корректность даты, поскольку ошибочные радиоуглеродные датировки появляются в литературе чаще всего вследствие некорректной привязки образца к культурному слою, который он должен датировать, либо в силу загрязненности или недостаточности образца.
Иногда бывавет, что дата искажается в процессе использования в литературе вследствие неправильных ссылок на первоисточник. В любом случае, в итоге получается неверная дата, использование которой приводит к путанице. В литературе же чаще всего встречаются только ссылки на сами даты, без анализа того, как они получены и насколько корректны.
Благодаря работам Е.А. Спиридоновой палинологический метод датирования для Волго-Окского бассейна сейчас разработан достаточно подробно (Спиридонова, Алешинская, 1995). Однако не следует забывать, что этот метод позволяет определять время накопления отложений, но не культурных остатков, в них заключенных.
В каждом случае необходимо выяснить, попадали ли эти остатки в датированные отложения синхронно с их накоплением, или нет. Как правило, человек приходил на более-менее стабильную сухую поверхность, и в результате его хозяйственно-бытовой деятельности материальные остатки погружались на некоторую глубину.
На прибрежных участках при благоприятных условиях в это время формировались шлейфы, в которых культурные остатки погребались в водных отложениях, нередко проваливаясь до минерального дна. Если формирование датированных слоев происходило во время заселения, или вся толща, заключающая культурный слой, относится к одному короткому периоду, указанным фактором можно пренебречь.
Но если на момент заселения приходится перерыв осадконакопления, то находки неизбежно попадают в более древние слои. С другой стороны, нередки случаи переотложения, когда в силу различных процессов археологический материал оказывается в более поздних слоях.
Вскрытая площадь на памятниках и объем полученных коллекций не одинаковы, что, естественно, сказалось на степени полноты характеристики некоторых этапов развития бутовской культуры. Для сравнительного анализа привлекались материалы свидерской и верхневолжской культур.
Наиболее ранним памятником бутовской культуры является нижний (IV) культурный слой стоянки Становое 4 ( Комсомольский район Ивановской области), раскапывается автором с 1993 г. Палинологический анализ относит этот слой к рубежу верхний дриас/пребореал, который датируентся около 10000 лет назад.
По образцу торфа, в самой нижней части которого встречены культурные остатки (именно из этой части и взят образец), получена дата 9850+-60 лет назад (ГИН-8379) - все приводимые в настоящей статье даты некалиброванные), а по гуминовой вытяжке из того же образца - 9760+-150 лет назад (ГИН-8379а), что говорит о надежности образца.
Нижний (IV) культурный слой стоянки Ивановское 7 (Переславский район Ярославской обл - Крайнов, Хотинский, 1984; Жилин, 1993) по последним данным, полученным Е.А. Спиридоновой по 4 опорным разрезам, накапливался в конце первой половины пребореального периода, перед началом его оптимума (около 9600 лет назад), что подтверждается радиоуглеродными датами 9650+-110 (ГИН-9520) по обработанной кости и 9640+-70 (ГИН-9516) по необработанному дереву из этого слоя.
В начале бореального периода этот слой частично был размыт. Из его перемытой части по уголькам, отобранным по простиранию на площади 5 кв. м., получена радиоуглеродная дата 9070+-50 (ГИН-7475а) лет назад, хорошо согласующаяся с палинологической датировкой времени перемыва.
Стоянка Тихоново (Кимрский район Тверской области - Кольцов, 1989) немного моложе. Культурный слой (включая жилище и хозяйственные объекты) залегает в погребенной почве, сформировавшейся, по данным спорово-пыльцевого анализа, в начале пребореального оптимума (около 9500 лет назад). Именно на это время приходится заселение стоянки.
Раскопки автора на стоянке Бутово 1 (Старицкий район Тверской области) в 1987 г. выявили скопление находок, связанное с очагами и хозяйственными ямами, приуроченными к погребенной почве, датированной палинологическим методом второй половиной пребореала (около 9300 лет назад). По углю из хорошо сохранившегося очага в центре скопления, содержавшего кремневые изделия, получена дата 9310+-110 лет назад, хорошо согласующаяся с пыльцевой датировкой.
Находки в раскопах Л.В. Кольцова 1966-67 гг. (Кольцов, 1972) залегали в той же погребенной почве, что было прослежено нами в 1987 г., когда раскопы I и IV Л.В. Кольцова вошли в единый раскоп. В стороне от основного скопления раскопа 1987 г. обнаружен сильно растащенный очаг, давший небольшое количество мелкого угля. Образец оказался недостаточен.
По нему получена дата 8320+-240 лет назад (ГИН-5444). Этот очаг залегал в той же погребенной почве, находки, встреченные в нем, аналогичны изделиям из основного скопления. Эта дата получилась явно ошибочной вследствие нарушенности объекта и недостаточности образца. Вероятно, даты, полученные по подобным образцам, не могут считаться надежными независимо от их значения. Таким образом, стоянка Бутово датируется палинологическим методом второй половиной пребореала, а радиоуглеродным - 9310+-110 лет назад.
Ко второй половине – концу пребореала относится III культурный слой раскопа 3 многослойного поселения Становое 4. По березовому колу, вертикально забитому из нижней части этого слоя на 70 см в материк, получена радиоуглеродная дата 9220+-60 лет назад (ГИН-8375).
Стоянка Суконцево 7 (Ржевский район Тверской области - Сорокин, 1990) получила серию радиоуглеродных дат по образцам древесины из шлейфа, укладывающихся в интервал около 9,7-8,6 тыс. лет назад.
Спорово-пыльцевой анализ показывает, что отложения шлейфа накапливались в пребореальном и бореальном периодах (Спиридонова, Алешинская, 1995). Однако, памятник опубликован очень неполно, неясно, как соотносятся датированные слои шлейфа с культурным слоем на террасе, где расположен памятник, а также какие именно находки встречены в датированных слоях шлейфа.
А.Н. Сорокин пишет, что весь материал в шлейфе переотложен, никак это не аргументируя. А.Е. Кравцов отмечает, что наиболее древняя дата выпадает из серии и, вероятно, удревнена (Кравцов, 1991а). Мне представляется, что здесь очень много неясностей, и до полной публикации памятника использовать его в качестве опорного неправомерно. К тому же, принципиально новой информации по сравнению с рассмотренными выше он не дает.
Началом бореального периода (вероятно, этим же временем) датируется на основе спорово-пыльцевого анализа культурный слой стоянки Сахтыш 9 (Тейковский район Ивановской области - Крайнов, Лозовский, Костылева, 1990). Проведенные автором в 1996 г. дополнительные исследования (вскрыто 20 кв. м на участке перехода культурного слоя с островка в шлейф) подтвердили залегание большей части культурных остатков в верху погребенной почвы и на контакте с вышележащим торфом. Вероятно, палинологическая датировка этого культурного слоя верна.
Помимо этого, под погребенной почвой встречены отдельные кости и единичные отщепы кремня, указывающие на присутствие на склоне островка остатков более древнего размытого культурного слоя. Видимо, с ним может быть связана полученная ранее радиоуглеродная дата 9570+-50 лет назад. В материке прослежены линзы торфа, аналогичные описанным в указанной статье, содержащие куски древесины, иногда довольно крупные. Никаких культурных остатков в них не встречено.
Вероятно, образец древесины, по которому ранее получена дата около 10300 лет назад, и происходит из подобной линзы и, во всяком случае, с культурным слоем стоянки не связан. Таким образом, основной культурный слой стоянки Сахтыш 9 по результатам палинологического анализа можно отнести к началу бореала. Небольшая коллекция каменных и костяных изделий находит полные аналогии в материалах бутовских памятников этого времени.
Раскопки стоянки Озерки 16 (Конаковский район Тверской области - Жилин, 1994) проведены автором на небольшой площади - 12 кв. м, однако надежная стратиграфия, выразительная серия каменных и костяных изделий бутовской культуры позволяют рассматривать его как один из опорных. Интересующие нас находки происходят из нижнего культурного слоя, который накапливался в течение короткого времени на берегу мелководного озера во время его регресии.
Этот культурный слой (II) мощностью 10 см был позднее перекрыт озерно-болотными отложениями и не содержит какой-либо посторонней примеси. Палинологический анализ относит его к первой трети бореала (около 8800-8600 лет назад), что подтверждается радиоуглеродной датой, полученной по обработанной древесине - обломкам лучин от верш, собранным в месте скопления находок - 8770 +-40 лет назад (ГИН-6654).
Расположенная в 200 м от описанной стоянка Озерки 17 (Жилин, 1994б) дала близкие материалы из нижнего (IV) культурного слоя, исследованного на площади 67 кв. м. Как и на предыдущей, этот слой залегает в основании торфяника и отделен от вышележащих стерильной прослойкой озерно-болотных отложений. Спорово-пыльцевой анализ помещает его в тот же интервал первой трети бореального периода.
Радиоуглеродные даты получены по обработанной древесине - обломкам лучин от верш, собранным в месте скопления находок - 8830+-40 лет назад (ГИН-6655), и затесанному концу кола, вбитого из культурного слоя в материк - 8840+-50 лет назад (ГИН-7474). Датировки обоих памятников практически совпадают, причем палинологические и радиоуглеродные определения очень хорошо согласуются.
К тому же времени по данным спорово-пыльцевого анализа относится нижний (IV) культурный слой стоянки Нушполы 11 (Талдомский район Московской области - Жилин, 1996а; 1997а), образцы отобраны из шлейфа культурного слоя, накапливавшегося во время обитания, что подтверждается, в частности, обилием костей, в том числе, мелких, и находками обработанного дерева и костяных изделий. Признаков переотложения не отмечено и в спорово-пыльцевом спектре этого слоя.
Единичная радиоуглеродная дата 8800+-90 лет назад (ЛЕ-2610)получена по углю из кострища на стоянке Малая Ламна 3 (Южский район Ивановской области - Уткин, 1990), давшей выразительный каменный инвентарь бутовской культуры с некоторыми иеневскими чертами.
К бореальному периоду, вероятно, к его первой половине или середине, относится по результатам палинологического анализа III культурный слой в раскопе 1 многослойного поселения Становое 4. Этот слой залегает в четко выраженной суглинистой погребенной почве, с которой связано максимальное количество каменных и костяных изделий бутовской культуры и фаунистических остатков. В раскопе 2 прослеживается переход этой почвы в торфяную прибрежную почву и далее в озерно-болотные отложения.
По трем березовым колам, вертикально вбитым из этого культурного слоя в материк, получены даты 8700+-70 (ГИН-8854), 8670+-50 (ГИН-8856) и 8540+-60 (ГИН-8853) лет назад. Этот культурный слой подстилается стерильной прослойкой глины, ниже которой залегает слой торфа без находок, из верхней части которого по лежавшим горизонтально колам получены датировки 9620+-50 (ГИН-8374) и 9590+-40 (ГИН-8376) лет назад. Под этим слоем лежит культурный слой IV.
Близкий инвентарь встречен на расположенной в 300 м от предыдущей стоянке Становое 1 (Жилин, 1993), однако палинологический анализ показал, что заселение стоянки пришлось на перерыв осадконакопления в месте отбора образцов. Отложения ниже слоя с находками каменных и костяных изделий бутовской культуры относятся к пребореалу, а выше - к атлантику и суббореалу. Вероятно, памятник относится к бореальному периоду, однако в качестве опорного пока привлечен быть не может.
Серия радиоуглеродных дат и результаты спорово-пыльцевого анализа помещают стоянку Черная 1 (Егорьевский район Московской области - Кравцов, Лозовский, 1989) во вторую половину бореала (наиболее вероятный интервал - 8,5 - 8,3 тысячи лет назад). При этом не удается проследить хронологическую разницу между раскопами 1 и 2, хотя набюдаются некоторые отличия в каменном инвентаре. В данном случае особо следует отметить тщательность анализа полученных датировок (Кравцов, Лозовский, Спиридонова, 1994).
На стоянке Спас-Седчено 2 (Навашинский район Нижегородской области - Жилин, 1990) нижний культурный слой залегает в четко выраженной погребенной почве, насыщенность слоя каменными изделиями бутовской культуры высока. По образцу угля из скопления в самой нижней части этого культурного слоя получена дата 8540+-120 лет назад (ГИН-5440).
Стоянка Утрех 3 (Дзержинский район Нижегородской области - Жилин, 1990) дала чистый комплекс каменных изделий поселения бутовской культуры, залегавший в песчаной погребенной почве, датированной спорово-пыльцевым методом второй половиной бореала. Расположенная рядом с ней, но на более высокой дюне, стоянка Утрех 5 относится к типу кратковременных охотничьих лагерей , кремневые изделия залегают в слое, датированным несколько ранее, вероятно, около середины бореального периода.
Еще два памятника в Балахнинской низине - Боровское 3 и 18 (Жилин, 1996б), нижние культурные слои которых содержат каменные орудия бутовской культуры и залегают в песчаной погребенной почве, датированы по пыльце второй половиной бореала.
К этому же времени спорово-пыльцевой анализ отнес культурный слой в обоих раскопах стоянки Велетьминская 9 (Навашинский район Нижегородской области - Жилин, 1990) - типичного кратковременного охотничьего лагеря бутовской культуры, посещавшегося дважды, возможно, одной группой охотников.
Помимо большого количества вкладышей составных наконечников стрел и кинжалов, игравших ведущую роль среди каменных изделий, служивших для оснащения охотничьего вооружения бутовской культуры этого времени (Жилин, 1997б), в раскопе 2 найден и обломок постсвидерского наконечника стрелы.
На стоянке Угольново 1, аналогичной предыдущей (Кольцов, Жилин, 1987), расположенной в 300 м от нее, культурный слой, по данным палинологического анализа, был перевеян на месте в атлантическом периоде, так что этот памятник не может считаться опорным.
Стоянка Новошино находится в том же районе (Жилин, 1991) . Спорово-пыльцевой анализ образцов из пойменного шлейфа показал, что нижний, слабонасыщенный слой отложился в бореале, а средний, давший находки каменных изделий бутовской культуры - в атлантике. Подавляющее большинство находок с этой стоянки происходит из подъемного материала, где изделия обоих слоев могут быть смешаны, так что в качестве опорного этот памятник не подходит.
Второй половиной бореала, ближе к его концу, датируется палинологическим методом по четырем разрезам III культурный слой стоянки Ивановское 7, давший костяные и каменные орудия бутовской культуры. Ствол дерева, затонувшего в перекрывающих этот культурный слой сапропелях, датирован 7960+-60 (ГИН-8858) лет назад.
Еще один яркий памятник конца бореального периода - нижний (III) культурный слой поселения Окаемово 5 (Сергиев посадский район Московской области - Жилин, 1996а). По образцам гиттии из шлейфа культурного слоя, откладывавшегося во время существования поселения, получены радиоуглеродные даты: 7910+-80 лет назад (ГИН-6191 - из нижней части слоя с находками), 7730+-40 лет назад (ГИН-6192 - из средней части этого слоя ) и 7360+-40 (ГИН-6193 - из контакта с перекрывающим слоем, выше уровня залегания находок).
Следует отметить, что костяные изделия из средней и нижней части шлейфа подклеиваются, указывая на единство культурного слоя, а также собираются изделия из фрагментов, обнаруженных в шлейфе и на склоне островка в слое рыжего песка. Спорово-пыльцевой анализ помещает слой с находками изделий бутовской культуры в бореальный период, видимо, ближе к его концу.
В данном случае либо отмечается локальная специфика растительности в окрестностях стоянки, либо верхняя граница бореального периода, применительно к Верхнему Поволжью, должна проходить на уровне около 7800 лет назад. Последнее подтверждается и приведенной выше датировкой ствола дерева из сапропелей, перекрывающих III культурный слой стоянки Ивановское 7, относящихся к концу бореала.
Стоянка Озерки 9 (Конаковский район Тверской области - Жилин, 1994б) представлена подъемным материалом и находками из шлейфа, синхронного времени заселения, в основании торфяных отложений. Образец торфа с находками каменных изделий и костей лося получил радиоуглеродную дату 8050+-450 лет назад (МГУ-1331).
Большой доверительный интервал этой единичной даты позволяет рассматривать ее только как ориентировочную. Немногочисленные находки вполне соответствуют полученной дате, но не дают ничего существенно нового для характеристики изучаемой культуры.
В последние годы исследована серия наиболее поздних памятников бутовской культуры в Волго-Окском междуречье. Наиболее ярким из них является нижний (IV) культурный слой многослойного поселения Озерки 5 (Конаковский район Тверской области - Жилин, 1994а,б), давший несколько тысяч каменных и костяных изделий бутовской культуры.
Для этого слоя получена серия радиоуглеродных дат: 7410+-90 (ГИН-6659 - уголь из верхней части культурного слоя в месте скопления находок с 1 кв. м), 7190+-180 (ГИН-6660 - уголь из нижней части культурного слоя из того же квадрата), 7310+-120 (ГИН-7218 - обработанное бревно из верхней части культурного слоя), 7120+-50 лет назад (ГИН-7217 - обработанное бревно из средней части культурного слоя).
Спорово-пыльцевой анализ помещает этот культурный слой в переходный период от бореала к атлантику (нижняя часть) и в самое начало атлантического периода (верхняя часть). Литологически слой средней мощности 10-20 см не разделяется и представляет собой, вероятно, торфяную почву, формирование которой началось в результате регрессии озера.
Подстилающий материковый торф откладывался в трансгрессивную фазу, его верхняя часть относится к концу бореала. В целом, радиоуглеродные и палинологические датировки соответствуют друг другу. При этом отмечается немного более поздний возраст датированных культурных остатков по сравнению с вмещающей их породой (интервал по С-14 - 7500-7070 лет назад, по пыльце - 7800-7200 лет назад).
Такое явление вполне естественно объяснсется просадкой культурных остатков на глубину до 10 см за счет втаптывания в процессе жизни людей на поселении. При этом культурный слой в местах наиболее интенсивной жизнедеятельности неизбежно перемешивается, что приводит к засорению образцов, отобранных по простиранию из культурного слоя, хоть и с очень ограниченной площади.
Такие образцы достаточно надежно могут датировать только слой в целом, но не его части, что наглядно проявилось в небольшой инверсии дат по образцам угля из верха и низа культурного слоя в одном квадрате в центре поселения. В подобных случаях радиоуглеродные датировки крупных кусков обработанной древесины представляются наиболее точными.
Существенно омоложенной получилась серия радиоуглеродных датировок образцов щепок, отбиравшихся с площади 1 кв. м из культурного слоя: 6970+-120 (ГИН-6662 - из нижней части), 6930+-70 (ГИН-7216 - из нижней части), 6780+-50 (ГИН-6658 - из верхней части), 6520+-80 лет назад (ГИН-6661 - из верхней части). По мнению Л.Д. Сулержицкого, проводившего анализ, подобное омоложение образцов щепок могло произойти вследствие попадания посторонних загрязнений, а также за счет действия грунтовых вод.
В обоих случаях образцы, состоящие из мелких кусочков древесины, значительно сильнее подвержены воздействиям окружающей среды и, следовательно, менее надежны. Таким образом, датировка нижнего (IV) культурного слоя поселения Озерки 5 устанавливается в интервале 7500-7000 лет назад, наиболее вероятно - 7430-7070 лет назад (максимальный разброс дат наиболее надежных образцов).
К этому же времени относится нижний (IV) культурный слой поселения Окаемово 4 (Сергиев посадский район Московской области - Жилин, 1995б) для которого по обработанной дощечке из нижней части шлейфа культурного слоя, синхронного заселению стоянки, получена дата 7490+-50 лет назад (ГИН-6204).
Близкие даты получены по заостренным колам длиной свыше 2 м, лежавшим горизонтально в основании нижнего (III) культурного слоя расположенной в 300 м от предыдущей, стоянки Окаемово 18а (Жилин, 1996а, 1997а), давшей каменные и костяные изделия бутовской культуры: 7420+-50 лет назад (ГИН-6656а) и 7060+-50 лет назад (ГИН-6656).
В III культурном слое поселения Нушполы 11 (Жилин, 1997а) встречено сооружение из вбитых березовых колов и лежавшей горизонтально перекладины - заостренного кола с развилкой. По нему получена дата 7310+-40 (ГИН-6657) лет назад. Палинологический анализ относит время накопления этого слоя к началу атлантического периода.
Этим же временем датируется спорово-пыльцевым методом и верхний мезолитический (IIа) культурный слой поселения Ивановское 7, в котором обнаружены каменные и костяные изделия бутовской культуры. По вмещающему его торфу получены радиоуглеродные даты 7490+-120 (ЛЕ-1260) и 7375+-170 (Ле-1261) лет назад (Зайцева и др., 1997), хорошо согласующиеся с палинологической датировкой.
Значительно сложнее обстоит дело с датировкой мезолитического слоя (или слоев?) стоянки Ивановское 3 (Крайнов, Хотинский, 1984; Крайнов, Зайцева, Уткин, 1990), на что уже обращал внимание А.Е. Кравцов (Кравцов А.Е, 1991а,б). В первой публикации этого памятника (Нейштадт, Завельский, Микляев, Хотинский, 1969) приведена его стратиграфия, мезолитический слой отнесен к бореальному периоду. На с. 136 читаем: "Радиоуглеродная датировка образца торфа, взятого несколько ниже культурного слоя, с глубины 1,7-1,8 м - 8850+-700 лет (ГИН-242) - полностью согласуется с палинологическими материалами".
В статье Д.А. Крайнова и Н.А. Хотинского, посвященной верхневолжской культуре, (Крайнов, Хотинский, 1977) мезолитический слой отмечен на глубине 1,52-1,70 м в нижзней части древесно-тростникового торфа и в песке под ним, и подстилается древесным торфом, из верхней части которого взят образец, получивший дату 8850+-700 лет назад (ГИН-242).
Этот слой отнесен к бореалу, но граница бореал-атлантик здесь нечеткая. В следующей работе (Крайнов, Хотинский, 1984) представлена другая диаграмма, где эта граница прослеживается четко, а культурный слой залегает на глубине 1,55-1,80 м в нижней части песка с растительными остатками и подстилающем его торфе с примесью песка, и относится к бореальному периоду, верхняя граница которого проводится на глубине 1,6 м по границе торфа и песка.
Нетрудно заметить, что в результате верхняя часть культурного слоя отнесена к атлантическому периоду, в то время, как нижняя - к бореальному . Датировка (ГИН-242) искажена - 8850+-70 (вероятно, опечатка), и в этой статье уже отнесена к культурному слою (Крайнов, Хотинский, 1984, с. 103).
В последней работе (Крайнов, Зайцева, Уткин, 1990) приведены разрезы раскопов 1981 и 1986 гг., краткая характеристика памятника и серия радиоуглеродных дат из раскопа 1981 г. и одна из 1986 г., принятых авторами для мезолитического слоя в качестве достоверных.
Проверка положения датированных образцов и их надежности, предпринятая нами совместно с А.В. Уткиным и Е.Л. Костылевой по полевой документации 1981 и 1986 гг, позволила выделить для мезолитического слоя следующие достоверные даты: 7630+-40 (ЛЕ-1980 - обожженная древесина рядом с костяным наконечником стрелы), 7470+-80 (ЛЕ-1912 - острие кола, лежало горизонтально немного выше другого костяного наконечника стрелы), 7400+-80 (ЛЕ-1934 - деревянное изделие из ненарушенного слоя), 7310+-80 (ЛЕ-1983 - компактное скопление угля в мезолитическом слое).
Еще три даты получены по необработанной древесине из мезолитического слоя: 7510+-80 (ЛЕ-1979), 7310+-70 (ЛЕ-3095 - 1986 г.) и 6900+-80 лет назад (ЛЕ-1948). Последняя дата выпадает из серии, остальные ложатся в интервал 7670 - 7230 лет назад, располагаясь наиболее компактно в промежутке 7480-7240 лет назад. Видимо, этим временем следует датировать мезолитический слой в раскопе 1981г.
Вопрос о датировке мезолитического слоя в раскопах 70-х годов и 1986 г. пока остается открытым. Прежде всего, необходимо выяснить один и тот же слой был прослежен, или это разные культурные слои, а после привести в соответствие полученные датировки. При этом необходимо учитывать, что часть костяных изделий, встреченных в мезолитическом слое, (особенно в раскопе 1986 г) находит аналогии в памятниках бореального времени.
Единичная дата 7770+-100 лет назад (ЛЕ-1556) получена по образцу древесины из жилого помоста на стоянке Берендеево 3 (Переславский район Ярославской области - Кольцов, 1989). Материковый плотный слежавшийся торф на той же стоянке, датированный по пыльце бореалом, получил дату 8800+-100 лет назад (ГИН-266), что хорошо согласуется с датой помоста. Немногочисленный каменный инвентарь находит полные аналогии в материалах крупных бутовских памятников этого периода.
Нижний культурный слой стоянки Безводное 10 (Кстовский район Нижегородской области - Жилин, 1990) залегает в четко выраженной погребенной почве, датирован по образцу угля из ямы с каменными изделиями бутовской культуры 6920+-380 лет назад (ГИН-5442). Образец оказался недостаточным и, видимо, дата несколько омоложена, хотя и соответствует типичному для этого времени каменному инвентарю.
На стоянке Елин Бор (Муромский район Владимирской области) в 1987 г. М.Г. Жилиным была отобрана колонка образцов на месте раскопа 2 Л.В. Кольцова 1959 г. (Кольцов, 1966). Спорово-пыльцевой анализ показал, что культурный слой откладывался в самом начале Атлантического времени, а материк датируется концом Бореала.
Однако этот памятник довольно большой, и не исключено, что в других раскопах и сборах может быть материал и другого времени. Так что опорным можно признать только материал из раскопок Л.В. Кольцова.
Таким образом, из имеющихся на сегодняшний момент 35 датированных памятников бутовской культуры (отдельные культурные слои и скопления рассматривались как самостоятельные памятники) наиболее надежно датированы Бутово 1; Озерки 5,16 и 17; Тихоново; Нушполы 11 (III и IV культурные слои); Окаемово 5, 18а; Ивановское 3 (раскоп 1981 г.); Ивановское 7 (IIа, III и IV культурные слои); Берендеево 3; Становое 4 (III и IV культурные слои); Утрех 3; Боровское 3 и 18; Велетьминская 9 (оба скопления); Черная 1. Рассмотренные датировки помещают время существования бутовской культуры в интервал от начала VIII до конца VI тыс. до н.э., то есть, на протяжении всей эпохи мезолита в Волго-Окском междуречье.
Наиболее представительные коллекции получены со стоянок Бутово 1, Тихоново, Озерки 5 и 17, Нушполы 11, Окаемово 5 и 18а, Ивановское 7, Становое 4, Утрех 3, Боровское 18, Велетьминская 9, Черная 1. На материалах этих памятников и будет строиться периодизация бутовской культуры. Остальные памятники, как и инокультурные стоянки с бутовскими элементами, служат источником дополнительной информации.
Состав каменного и костяного инвентаря бутовской культуры, как и технология его изготовления, существенно менялись за столь долгий промежуток времени, что вполне естественно, поскольку менялись и природные условия.
К тому же материальная культура любого общества, существовавшего на протяжении длительного отрезка времени, обязательно развивается, изменяясь в силу разных обстоятельств, испытывая, если это общество не изолировано, влияния соседних культур.
С другой стороны, многие типы изделий и технологические навыки сохраняются, со временем изменяется только их роль в формировании инвентаря данной культуры. К числу последних в бутовской культуре можно отнести следующие.
Технология первичной обработки камня (Жилин, 1987) направлена на получение пластинчатых заготовок для колющих и режущих орудий с нуклеусов параллельного скалывания при помощи посредника и получение правильных микропластин - заготовок для вкладышей составных орудий при помощи отжимной техники. Широко развита техника оббивки, как при обработке нуклеусов и рубящих орудий, так и для снятия отщепов - заготовок для скребуще-скоблящих и других орудий, где не требовалось длинных тонких лезвий.
Для вторичной обработки характерна отжимная крутая и полукрутая краевая ретушь и плоская (пологая), последняя применялась для обработки наконечников, ножей, вкладышей, изредка других орудий, иногда в сочетании с крутой и полукрутой ретушью. Большая часть вкладышей и режущих орудий не ретуширована.
Рано появляется и широко распространяется техника шлифовки разных пород камня для изготовления рубящих орудий, часто в сочетании с предварительной оббивкой и пикетажем. Для обработки кости и рога применялась техника разрезания на пластины, надруба и слома по надрубу, отеска, оббивка и ударная ретушь с последующим резанием, скоблением, строганием, гравировкой, шлифовкой и полировкой. Распространена вкладышевая техника для оснащения оружия и режущих орудий. Для обработки дерева применялась рубка, затеска, строгание, скобление и шлифовка.
К числу основных типов каменных орудий следует отнести постсвидерские наконечники стрел; вкладыши без регулярной ретушии, а также разные их типы с обработкой краев и концов; скошенные и симметричные острия разных типов; концевые, боковые, подокруглые, комбинированные и аморфные скребки; резцы на сломе заготовки, ретушные и оформленные расходящимися сколами; ножи с краевой ретушью; выемчатые скобели; сверла и проколки с выделенным и невыделенным жальцем; оббитые и шлифованые рубящие орудия разных типов.
Набор костяных изделий обычно включает наконечники стрел: игловидные, узкие плоские (оба типа бывают вкладышевыми), с биконической головкой, разные типы с шипами (в том числе вкладышевые), весловидные, тупые и некоторые другие; зубчатые острия, гарпуны, наконечники копий и кинжалы разных типов; ножи из ребер и лопаток; шилья, рыболовные крючки разных типов; струги из ребер; кочедыки; различные орудия из зубов животных; посредники и ретушеры; роговые топоры, тесла и муфты разных типов; пешни; различные украшения.
Анализ инвентаря бутовской культуры позволяет в настоящий момент достаточно определенно выделить 4 периода ее развития. Ранний (около 9800-9300 лет назад) представлен стоянками Становое 4 (нижний слой) и Тихоново. Типологически сюда же можно отнести и Марьино 4 (Косорукова-Кондакова, 1995). Это период сложения бутовской культуры, когда уже прослеживаются ее основные черты, но каменный и костяной инвентарь еще не полностью сформировался.
Основной заготовкой для каменных орудий служат пластины, скалывавшиеся с двух- и одноплощадочных нуклеусов, но уже представлены правильные микропластинки отжатые с одноплощадочных нуклеусов (в Становом 4 есть и мелкий подконический нуклеус с негативами правильных микропластинок по периметру горизонтальной подправленной площадки).
Преобладают позднесвидерские черешковые наконечники стрел, но уже встречен и постсвидерский на длинной правильной пластине с полукрутой ретушью черешка на брюшке и плоской подправкой кончика пера (Становое 4). Резцы ретушные и на сломе заготовки, среди скребков преобладают концевые, но есть и аморфные; имеются скошенные острия, ножи с краевой ретушью, вкладыши из микропластинок без вторичной обработки.
Появляются первые рубящие орудия из некремневых пород с шлифовкой части поверхности (Становое 4). Наиболее близок стоянкам Марьино 4 и Тихоново инвентарь позднесвидерской стоянки с аренсбургскими элементами Саласпилс-Лаукскола под Ригой, (Zagorska, 1974, 1975), однако в последней нет признаков отжимной техники расщепления, как и микропластин, зато сериями представлены характерные для свидерской культуры срединные резцы на пластинах и некоторые другие орудия, которых нет в раннебутовских стоянках..
В чистых памятниках свидерской культуры не встречается и наконечников, обработанных в постсвидерской манере. С момента появления отжимной техники получения микропластин для оснащения вкладышевых орудий, видимо, можно говорить о конце свидерской культуры и начале бутовской. Эта технология очень быстро привела к существенному изменению облика каменного инвентаря (Жилин, 1998), который уже с трудом можно сопоставлять со свидерским.
Костяные изделия представлены на стоянке Становое 4 длинными узкими уплощенными наконечниками стрел с одним (3) и двумя (1) пазами для вкладышей (в пазах двух сохранились микропластинки без ретуши), узким плоским наконечником без пазов, острием наконечника рогатины, шилом из грифельной кости, широким ножом из лопатки лося, теслом из трубчатой кости; из рога сделаны плоская вставка топора и обух плоской вставки тесла; 2 муфты для тесел, острие и диск с процарапанным отверстием и гравированным орнаментом. Этот немногочисленный инвентарь находит аналогии в нижнем слое стоянки Звейниеки 2 в Латвии (Zagorska, 1980), и Пулли в Эстонии (Jaanits L., Jaanits K. 1975), относящихся к пребореалу. В дальнейшем он получает распространение в бореальных памятниках бутовской культуры.
К свидерской же культуре, с определенной долей вероятности, относят только весловидные и игловидные наконечники стрел без пазов (Kozlowski J., Kozlowski S., 1975), послужившие прототипами для соответствующих бутовских наконечников, так что и здесь хорошо прослеживается генетическая связь этих культур.
Начало бутовской культуры выражено достаточно отчетливо, прежде всего, по появлению тежники отжима правильных микропластин, вкладышевых наконечников стрел, а также роговых вставок рубящих орудий и муфт для их крепления. В местах, бедных кремневым сырьем, уже в это время появляются шлифованные рубящие орудия из некремневых пород.
Средний период (около 9300-8600 лет назад) представлен стоянками Бутово, Сахтыш 9, Малая Ламна 3; нижними культурными слоями поселений Озерки 16 и 17, Нушполы 11, Ивановское 7, III культурным слоем поселения Становое 4. Типологический анализ позволяет отнести сюда же Микулино (Сорокин, 1981а), Петрушино (Сорокин, 1981б, ), Заборовье 2 (Кольцов, 1974), Соболево 5 (Кольцов, 1989), Прислон 1 (Жилин, Фролов, Крымов, 1997) и подобные памятники.
Из стоянок со смешанным иеневско-бутовским инвентарем сюда относятся Беливо 4 а (Кравцов, 1991а,б) и, вероятно, Шильцева Заводь 5 (Сорокин, 1991). Отмечается также взаимодействие бутовской и рессетинской культур (стоянка Култино 3 - Zhilin, 1995).
Каменный инвентарь этих стоянок дает развитую мезолитическую индустрию, основанную на технике получения правильных пластин и микропластин для колющих, режущих орудий и вкладышей, в сочетании с использованием отщепов для ряда других орудий. Применяются все известные в бутовской культуре виды вторичной обработки, распространяется шлифовка.
Расширяется типологический состав орудий - появляются различные варианты постсвидерских наконечников (в том числе типа Пулли) и ретушированных вкладышей, среди которых заметную роль играют микропластинки с затупленным краем. Разнообразнее становятся острия, скобели, сверла и проколки. Увеличивается типологическое разнообразие скребков, резцов, рубящих и комбинированных орудий. Появляются "чуринги" - гальки с гравированными изображениями.
Костяной инвентарь этого времени богат и ризнообразен, отличается высоким совершенством обработки, часто встречаются орнаментированные изделия.. Предметы вооружения включают наконечники стрел разных типов: игловидные, узкие плоские, с биконической головкой, весловидные, тупые и другие. Отмечается расцвет вкладышевых наконечников разных типов. Значительно меньше роль различных зубчатых острий и гарпунов. Кинжалы и наконечники копий также разнообразны, среди них много вкладышевых. Рыболовные крючки как цельные, так и составные, с бородкой и без нее.
Среди орудий производственно-бытового назначения представлены различные ножи, струги, резцы-скобели, лощила, ретушеры и посредники, шилья, кочедыки, пешни, скребки, долота. Топоры и тесла из рога, вставкм топоров, тесел и клевцов сопровождаются роговыми муфтами для их крепления. Богат и разнообразен набор костяных украшений. Найдены остатки сети, поплавки из сосновой коры, грузила с обмоткой из лыка и травянистых растений, обрывки веревок, обломки деревянных изделий.
К позднему периоду (около 8600-7800 лет назад) относятся Окаемово 5, Утрех 3, Боровское 18 Спас-Седчено 2, III культурный слой поселения Ивановское 7; стоянки Велетьминская 9, Черная 1. Еще ряд памятников можно отнести сюда же на основе типологического анализа инвентаря. К первой половине этого периода относятся наиболее поздние памятники иеневской культуры (Иенево 2 - Кравцов, 1996) с бутовскими признаками.
По сравнению с предыдущим этапом не отмечается существенных технологических изменений в обработке камня, только шире развивается техника шлифовки, и постепенно возрастает роль отщепа в качестве заготовки. Существенные изменения наблюдаются, главным образом, в группе вкладышей - резко сокращается роль микропластинок с затупленным краем, на многих памятниках эти формы не представлены вообще, хотя присутствуют другие типы вкладышей, известные по прошлому этапу.
Наконечники со свидерским характером обработки почти полностью заменяются постсвидерскими, исчезают наконечники типа Пулли, на ряде памятников наконечники стрел представлены единичными экземплярами. Разнообразнее становятся скребки, причем подокруглые, боковые и аморфные образуют значительные серии. Среди резцов преобладает тип на сломе заготовки. Сериями представлены оббитые и шлифованые рубящие орудия разных типов.
В костяном инвентаре прослеживается развитие традиций предшествующего этапа, но отмечается уменьшение роли вкладышевых изделий. Распространяются однокрылые наконечники стрел с шипом, в конце периода к ним добавляются двукрылые. Исчезают роговые муфты, в остальном инвентарь не претерпевает существенных изменений. Встречены деревянные изделия, в том числе лопасть весла.
Финальный период (около 7800-7100 лет назад) представлен нижними слоями поселений Озерки 5, Окаемово 4 и 18а, Ивановское 3 (раскоп 1981 г), Безводное 10; III культурным слоем стоянки Нушполы 11, IIа культурным слоем Ивановского 7, средним слоем стоянки Елин бор (раскоп Л.В. Кольцова). В технологии обработки камня отмечается преобладание отщепа в качестве заготовки для большинства орудий, кроме режущих, вкладышей и наконечников стрел. Большинство пластин неправильной огранки, микропластины редки, что связано с падением роли вкладышевой техники.
Значительно шире применяется краевая пологая ретушь, в том числе и двусторонняя, а также шлифовка разных пород камня. В типологическом составе инвентаря на отдельных памятниках повышается роль наконечников стрел на пластинах (нижний слой стоянки Озерки 5 дал более 100 этих изделий), нередко они ретушированы по периметру. Резко сокращается количество вкладышей, среди ретушированных доминируют изделия с приостренным пологой и плоской ретушью краем.
Аморфные, боковые и подокруглые скребки в ряде памятников преобладают над концевыми. Сокращается количество резцов, представленных почти исключительно изделиями на сломе заготовки, прочие типы редки. По-прежнему разнообразны ножи, скобели, сверла, проколки, рубящие и комбинированные орудия. Сериями представлены "чуринги" - гальки с гравированными изображениями, преднамеренно разбитые и обожженные.
Костяной инвентарь этого периода по-прежнему богат и разнообразен, однако отмечается небрежность в обработке многих изделий. Наконечники стрел остаются одной из наиболее многочисленных категорий вооружения, но среди них преобладают короткие: игловидные, узкие плоские, с неправильной биконической головкой; часты однокрылые с шипами и тупые.
Появляются костяные наконечники с желобком на конце для кремневого острия. Зубчатые острия и гарпуны немногочисленны, сокращается количество кинжалов. Вкладышевые изделия среди предметов вооружения единичны.
Исчезают желобчатые скребки и долота. Среди прочих орудий производственно-бытового назначения сохраняются, в основном, те же типы. По-прежнему многочисленны украшения, однако плоские прямоугольные сверленые подвески уже не встречаются. Многие изделия орнаментированы.
Проведенное исследование показало, что бутовская культура, сложившись в раннем мезолитена на основе, главным образом, свидерской культуры, прошла долгий путь, развиваясь в течение всей этой эпохи. К концу мезолита она осталась основной культурой в Волго-Окском бассейне, а во многих районах, вероятно, единственной.
Сравнение каменного и костяного инвентаря финального этапа бутовской и ранних памятников верхневолжской культуры (Жилин, 1994а) показало, что последняя складывается на основе финального этапа бутовской культуры. Предложенная в данной работе периодизация бутовской культуры, несомненно, нуждается в дополнениях и уточнениях, что является задачей дальнейших исследований.
Литература
Зайцева Г.И., Тимофеев В.И., Загорская И.А. и др. 1997. Радиоуглеродные даты памятников мезолита Восточной Европы. Радиоуглерод и археология. Вып. 2. С.Петербург.
Жилин М.Г. 1987. Обработка камня в бутовской культуре. // Социально-экономическое развитие древних обществ и археология. М., Изд. АН ССР, с. 61-69.
Жилин М.Г. 1990. Мезолитические памятники Нижегородского Поволжья. // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. Горький. , с. 195-202.
Жилин М.Г. 1991. Мезолитическая стоянка Новошино на Нижней Оке. // Археология Верхнего Поволжья. Н.Новгород, с. 52-66.
Жилин М.Г. 1992. Некоторые итоги и проблемы изучения Волго-Окского мезолита. // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. Нижний Новгород, вып. 3., с. 94-98.
Жилин М.Г. 1993а. Костяное вооружение древнейшего населения Верхнего Поволжья. М.: Русская равнина.
Жилин М. Г. 1993б. Результаты разведки на Подозерском торфянике в 1992 гг. // Плесский сборник, выпуск 1, Плес, с.225-226.
Жилин М. Г. 1994а. Некоторые вопросы перехода от мезолита к неолиту на Верхней Волге. // Проблемы изучения эпохи первобытности и раннего средневековья лесной зоны Восточной Европы. Выпуск 1. Иваново, с. 19-31.
Жилин М.Г. 1994б. Археологические исследования на Озерецком торфянике в 1990-1992 гг. // Тверской археологический сборник. Выпуск 1, Тверь, с. 47-52.
Жилин М.Г. 1995. Стоянка Окаемово 4 на Средней Дубне. // Проблемы изучения эпохи первобытности и раннего средневековья лесной зоны Восточной Европы. Иваново, выпуслк 2, с. 23-32.
Жилин М. Г. 1996а. Многослойные торфяниковые поселения на Средней Дубне. // Тезисы докладов Отчетной сесии Государственного Исторического музея по итогам полевых археологических исследований и новых поступлений в 1991-1995 гг. Москва, с. 17-20.
Жилин М.Г. 1996б. Мезолитический слой стоянки Боровское 18. //Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Н. Новгород, с. 53-66.
Жилин М.Г. 1997а. Памятники мезолита и раннего неолита западной части Дубненского торфяника. // Древности Залесского края. Сергиев Посад, с.
Жилин М.Г. 1997б. Вкладышевые наконечники стрел бутовской мезолитической культуры // Нижегородские исследования по краеведению и археологии, вып. 2. Нижний Новгород, с. 66-77.
Жилин М.Г. 1998. Адаптация мезолитических культур Верхнего Поволжья к каменному сырью. // Тверской археологический сборник, Выпуск 3. Тверь.
Жилин М.Г., Фролов А.С., Крымов А.Е. Стоянка Прислон 1 на Верхней Волге . // Тверской археологический сборник. Выпуск 2, Тверь, с. 126-133.
Кольцов Л.В. 1966. Новые раскопки стоянки Елин Бор. //МИА. № 126, М.-Л., с. 178-184.
Кольцов Л.В. 1974. Древнейшее прошлое Калининского Поволжья. // Из прошлого Калининской области. Калинин. Изд. Калининского университета.
Кольцов Л.В. 1972. Мезолитическая стоянка Бутово (по раскопкам 1967 г.) //КСИА, Вып. 126, М., 1972 , с. 61-68.
Кольцов Л.В. 1984. Мезолитические поселения Верхнего Поволжья. //Археология и палеогеография мезолита и неолита Русской равнины. М.: Наука, с. 82-91.
Кольцов Л.В. 1989. Мезолит Волго-Окского междуречья. //Археология СССР. Т. 2. Мезолит СССР. М.: Наука, с. 68-86.
Кольцов Л. В. 1994. О первоначальном заселении Тверского Поволжья. // Тверской археологический сборник, выпуск 1. Тверь, с. 7-10.
Кольцов Л.В., Жилин М.Г. 1987. Мезолитическая стоянка Угольново 1. СА, №3, с.131-145.
Косорукова-Кондакова Н. В. 1995. Мезолитическая сточнка Марьино 4 в бассейне средней Мологи. // Проблемы изучения первобытности и раннего средневековья лесной зоны Восточной Европы. Выпуск 2, Иваново, с. 10-16.
Кравцов А.Е. 1991а. К хронологии бутовской и иеневской мезолитических культур. СА, 1991, N 2, с. 21-34.
Кравцов А.Е. 1991б. О хронологии бутовской и иеневской мезолитических культур в Волго-Окском междуречье (по данным радиоуглеродного и спорово-пыльцевого анализов). // Кравцов А.Е., Сорокин А.Н. Актуальные вопросы Волго-Окского мезолита. М., с. 38-65.
Кравцов А.Е., Лозовский В.М. 1989. Мезолитическая стоянка Черная 1 в Мещере. СА, № 4, с. 143-162.
Кравцов А.Е., Лозовский В.М., Спиридонова Е.А. 1994. Материалы к обоснованию возраста стоянки Черная 1. // Древности Оки. ТГИМ, вып. 85, М., с. 117-131.
Крайнов Д.А., Зайцева Г.И., Уткин А.В. 1990. Стратиграфия и абсолютная хронология стоянки Ивановская 3. СА, №3, с. 25-31.
Крайнов Д.А., Лозовский В.М., Костылева Е.Л. 1990. Мезолитическая стоянка Сахтыш 9. //Археологические памятники Волго-Клязьминского междуречья. Иваново, вып. 3, с.23-31.
Крайнов Д.А., Хотинский Н.А. 1977. Верхневолжская ранненеолитическая культура, СА, №2. с. 42-67.
Крайнов Д. А., Хотинский Н.А. 1984. Ивановские стоянки - комплекс мезо- и неолитических озерно-болотных поселений на Волго-Окском междуречье. // Археология и палеогеография мезолита и неолита Русской равнины. М., с. 92-109.
Нейштадт М.И., Завельский Ф.С., Микляев А.М., Хотинский Н.А. 1969. Комплексы стоянок мезолита и неолита на болотах Берендеево и Ивановское в Ярославской области. // Голоцен. М., Наука, с. 169.
Сорокин А.Н. 1981а. Мезолитическая стоянка Микулино (Мещера). СА, №2, с.12-19.
Сорокин А.Н. 1981б. Мезолитическая стоянка Петрушино во Владимирской области (Мещера). СА, №4, с. 159-170.
Сорокин А.Н. 1990. Бутовская мезолитическая культура. М.
Сорокин А.Н. 1991а. Новые данные по мезолиту бассейна р. Оки. // Кравцов А.Е., Сорокин А.Н. Актуальные вопросы Волго-Окского мезолита. М., с. 3-27.
Сорокин, 1991б. Поздние памятники бутовской культуры и проблема генезиса раннего неолита Волго-Окского междуречья. //Кравцов А.Е., Сорокин А.Н. Актуальные вопросы Волго-Окского мезолита. М., с. 28-37.
Спиридонова Е. А., Алешинская А.С. 1995. Периодизация мезолита Волго-Окского междуречья по палинологическим данным. // "Палинология в России". М., с.72-85.
Уткин А.В. 1990. Мезолитическая стоянка Малая Ламна 3 в бассейне р. Лух. СА, №4, с. 158-168.
Jaanits L., Jaanits K. 1975. Fruhmesolithische Siedlung in Pulli. In: Eesti NSV Teaduste Akadeemia, Toimetised, Uhiskonnateadused. 1975. Roide 24, N 1, pp. 64-70.
Kozlowski J.K., Kozlowski S.K. 1977. Epoka Kamienia na Ziemiah Polskih. Warszawa.
Zagorska I. 1974. Vela paleolita dzivesvieta Salaspils Laukskola. In: Materiali par arheologu un etnografu. 1973. CADA. Riga, Zinatne, pp. 81-84.
Zagorska I. 1975. Akmens laikmeta Salaspils Laukskola. In: Materiali par arheologu un etnografu. 1974. CADA. Riga, pp. 99-101.
Zagorska I. 1980. Das Fruhmesolithicum in Lettland. In: Veroffentlichungen des Museums fur Ur- und Fruhgeschichte. Potsdam. Band 14/15/, s. 73-82.
Zhilin M.G. 1995. The Western Part of Russia in the Late Palaeolithic - Early Mesolithic. In: L. Larsson (ed.) Earliest Settlement of Scandinavia. Acta Archaeologica Lundensia. 80: 1995, pp 273-284.