Н.Д. Конаков © 1999
Этническая карта бассейнов Печоры, Вычегды и Мезени периода энеолита-бронзы, как подчеркивают исследователи, отличалась значительной пестротой, однако определяющую роль в этнической истории Европейского Северо-Востока играли финно-угорские племена (Стоколос 1988; Савельева 1984; Жеребцов И.Л., Савельева, Сметанин 1996).
В начале энеолита здесь продолжала существовать чужьяельская культура. Около середины III тыс. до н.э. происходило разделение финно-угорской общности на праугорскую (предки венгров, хантов, манси) и прафинно-пермскую.
С последней одни исследователи (в частности, О.Н.Бадер) связывали камские племена, а другие - волго-окские (Бадер 1964б; Буров 1967 и др.). Как отмечает В.С. Стоколос, именно с началом разделения финно-угров связан второй (средний) период развития чужьяельской культуры (Стоколос 1988; Археология Республики Коми 1997).
Со II тыс. до н.э. начался, по мнению В.А.Оборина, второй этап этногенеза народов Урала, в течение которого происходило складывание этнокультурных областей, началось выделение отдельных союзов племен. Во II тысячелетии до н.э. на основе волго-камского неолита сложилась волосовско-турбинская этнокультурная общность, отразившая расселение пермского населения.
В ее составе в Прикамье выделилась гаринско-борская (турбинская) этнокультурная область, имевшая два варианта - среднекамский и верхнекамский (История Урала 1989). Близки гаринско-борским (турбинским) были памятники энеолитической чойновтинской культуры в Вычегодско-Печорском междуречье, включавшие, однако, значительный волго-окский неолитический компонент.
По мнению В.С.Стоколоса, чойновтинская культура не входила в число финно-угорских культур, однако финский компонент в ней присутствовал. На европейском Северо-Востоке в эпоху энеолита существовали также памятники с накольчатой керамикой (конещельский тип), имевшие западное происхождение и принадлежавшие пришлым индоевропейским племенам (Археология Республики Коми 1997; Стоколос 1988).
Через некоторое время после своего выделения из финно-угорской общности прафинно-пермская общность распалась на прафинно-волжскую (предки марийцев, мордвы и, возможно, некоторых других народов) и прапермскую.
В период бронзы на Европейском Северо-Востоке появились атаманнюрская культура (в составе которой исследователи видят зауральский и поволжский компоненты), культура коршак (имевшая сибирскую основу) и лебяжская культура, продолжавшая традиции гребенчатой керамики.
Племена последней являлись доминирующими. Как считает В.С. Стоколос, лебяжские племена являлись северно-приуральской группой прапермского населения, наряду с прикамской (новоильной) группой финно-пермян (Стоколос 1988; Археология Республики Коми 1997). Г.М. Буров относит лебяжскую культуру к угорским (Буров 1967).
В I тысячелетии до н.э. на основе прапермской общности возникли прибалтийско-финская (предки финнов, карел, эстонцев и некоторых других народов) и пермская общности. В последнюю входили предки современных коми, коми-пермяков и удмуртов.
Представители пермской языковой общности населяли берега Камы, Вятки, Вычегды, Печоры, Мезени и некоторых других рек: на всей этой обширной территории обнаружены памятники ананьинской культуры (VIII-III вв. до н.э.), которую большинство исследователей связывает с пермскими (и частично с волжско-финскими) племенами.
Археолог А.Х. Халиков предполагает, что ананьинцы, т.е. предки коми, коми-пермяков и удмуртов первоначально жили несколько западнее и переселились в указанный регион (вначале в Прикамье, а затем и далее к северу и северо-западу) в середине 1 тысячелетия до н.э. (Халиков 1970).
Другие исследователи считают, что ананьинская культура сложилась на местной основе, что впрочем, не исключает и наличия миграций. В.А.Оборин отмечает, что в Прикамье ананьинская общность раннего железного века сложилась на той же территории, что и волосовско-турбинская (меднобронзового века), а ананьинская этнокультурная область сформировалась на месте турбинской и приказанской областей.
В ананьинской этнокультурной области в Прикамье выделялись верхнекамский, среднекамский (как и ранее в турбинской этнокультурной области), а также нижнекамский и вятский варианты (История Урала 1989).
На территории Вычегодского, Печорского и Мезенского бассейнов располагались памятники ананьинской культуры типа перный-ласта, по мнению В.И.Канивца, генетически связанные с лебяжской культурой (Канивец 1974). Кроме того, на Печоре и верхней Вычегде существовали памятники ананьинского времени, принадлежавшие к своеобразным типам ямашор и чаркабож, на которых четко прослеживается зауральское влияние.
Это, с точки зрения Л.И.Ашихминой, свидетельствует о процессах взаимоассимиляции отдельных групп местного и пришлого зауральского населения (Ашихмина 1979, 1985; Археология Республики Коми 1997).
В последние века до н.э. - первые века н.э. (пьяноборская эпоха) в Приуралье происходило сосредоточение населения на более компактных территориях при сохранении внутри их племенных вариантов, пишет В.А.Оборин (История Урала 1989). В это время ананьинская общность разделилась. Образовались новые культуры, одна из которых связана с предками удмуртов, а другие, составлявшие гляденовскую культурную общность, - с предками коми и коми-пермяков.
Территория гляденовской общности (II в. до н.э. - V в. н.э.), сложившейся на базе ананьинской, по сравнению с последней сократилась на юге и юго-западе; на севере сохранились прежние границы. Гляденовские памятники на Вычегде (джуджыдъягская культура), Печоре и Мезени (пиджская культура) близки гляденовским памятникам Прикамья (гляденовская культура), что, по мнению И.О. Васкула, объясняется как общей ананьинской базой, так и возможными миграциями населения из Прикамья в северный регион (свидетельств массовых переселений, однако, не имеется).
Вместе с тем между прикамскими и вычегодско-мезенско-печорскими памятниками существуют различия, свидетельствующие о том, что на Вычегде, Мезени и Печоре существовали не локальные варианты гляденовской культуры, а близкородственные ей, но самостоятельные археологические культуры. Не исключено и участие переселенцев из Зауралья (возможно, угров и/или самодийцев) в формировании гляденовского населения (Васкул 1992; он же 1994; Археология Республики Коми 1997).