Левчик Дмитрий Александрович
Комитет общественного самоуправления в России (1988-1993 г.г.)
Москва, 2000 г.
Глава 1. Братеево 1988 г. Революция, ставшая основой номенклатурного эксперимента.
Первые попытки создания в микрорайонах Москвы организаций территориального общественного самоуправления отмечены в начале 1988 г. В Волгоградском районе были созданы Советы общественности микрорайонов, а в Ленинском районе - Социально-педагогические производственные комплексы. Что это было?
В Волгоградском районе по инициативе райкома КПСС на 2 сессии районного совета ХХ созыва была была одобрена “Программа практических действий по перестройке системы работы с населением по месту жительства”. Программа предусматривала создание в границах дирекций эксплуатации зданий (ДЭЗов) новой общественной организации - Советов общественности микрорайонов (СОМ) как координирующего органа для территориальных партийных организаций (ТПО) КПСС, временных организаций комсомола и компартии, территориальных депутатских групп (ТДГ), домкомов, Союзов ветеранов, товарищеских судов, добровольных народных дружин (ДНД), родительских комитетов и производственных депутатских групп (ПДГ).
СОМ образовывался Советом представителей общественных организаций. В этот совет входило по 2 представителя от каждой организации и 2 депутата ТДГ. Председатель СОМ утверждался на заседании бюро РК КПСС и исполкома райсовета. СОМ руководил районный координационный совет (КС) - общественной орган при исполкоме. Его также утверждало бюро РК КПСС и исполкома райсовета.
По такой схеме в 1988 году в районе при ДЭЗ было создано 23 СОМ. Они существовали лишь “на бумаге“, формально. Главная причина слабой активности новой организации - отсутствие денег для ведения работы. Поэтому вскоре райком партии и исполком решили ввести оплачиваемую должность руководителя (председателя) СОМ. Тогда же, в 1988 - 89 г.г., произошла реорганизация (фактически укрупнение) ДЭЗ. Были созданы ремонтно-эксплуатационные управления (РЭУ), поэтому в марте 1989 г. 23 СОМ при ДЭЗ трансформировались в 12 СОМ при РЭУ (отметим,что в конце 1989 г. на базе 12 СОМ будет создано 9 Комитетов общественного самоуправления микрорайонов (КОСМ)).
Таким образом, в Волгоградском районе в 1988 г. образованы принципиально новые общественные организации на низовом (микрорайонном) уровне для усиления влияния районных властей (по существу партийной и советской номенклатуры) на избирателей в предверии политических трансформаций. Организации были созданы по номенклатурным признакам (ДЭЗ, родительские комитеты и т.п.).
Система формирования организаций довольно сложная. Принципы создания не имеют ничего общего с всеобщим, прямым и тайным избирательным правом.
Практически не было создано никаких экономических условий для развития этих организаций. Это говорит о том, что либо создание СОМ было непродумано, либо они создавались не для решения экономических проблем.
Заметна особая, “руководящая” роль РК КПСС и исполкома райсовета (но не самого райсовета) в создании СОМ.
Эксперимент в Волгоградском районе наводит на размышления:
По чьей инициативе проходил эксперимент? “Снизу” или “сверху”? Вопросы отнюдь не праздные. Дело в том, что в проекте решения Московского городского совета народных депутатов об организации территориального самоуправления (1988 г.) говорится о том, что в 1987 г. во все партийные и общественные организации были направлены рекомендации Моссовета и МГК КПСС об общественном самоуправлении. В нашей источниковой базе этого документа нет. В печати упоминания о нем нет. Итак, был некий “базовый” документ, инициирующий создание самоуправленческих структур. В таком случае, в Волгоградском районе МГК КПСС, скорее всего, проводил пилотажный проект по изучению работы новой структуры.
Но, может быть, новое - это хорошо забытое старое ? Может быть, основу идеологии самоуправления подобного рода следует искать в “хрущевских” временах? Во временах создания совнархозов и попытках перестроить партийные организации по территориальному признаку? Видимо, усиление работы номенклатурных общественных организаций ”перестроенных” по территориально-му принципу и ожидалось от СОМ.
В то же время, в Ленинском районе проходил эксперимент по организации социально-педагогических производственных комплексов (СППК) . В СППК входили государственные учреждения, расположенные на территории района, РЭУ и низовые номенклатурные общественные организации. Так, например, в состав СППК N1 входили: Мосметрострой, Управление делами Совета Министров СССР, Министерство легкой промышленности РСФСР, Агенство печати “Новости”, управление Моспромстройматериалы, Мосотделстрой N9 , Центральный музей В.И.Ленина, Государственный исторический музей, Московский государственный педагогический институт, Президиум Академии художеств СССР, родительские комитеты ряда школ и детских садов Ленинского района, а также некоторые ТДГ.
Всего в районе было создано 3 СППК. За каждым “закреплены” определенные микрорайоны . Функционально СППК были призваны решать проблемы благоустройства микрорайона, ремонта его жилого фонда, проектирования, застройки микрорайона, реставрации памятников, проведения культурно-массовой, агитационной, воспитательной и педагогической работы.
СППК выполняли, в основном, те же функции, что и РЭУ, но с привлечением “шефских” (спонсорских) средств организаций-членов СППК и особых средств бюджета района.
Законодательно СППК базировались на решении IV сессии райсовета от 30.01.88. СППК обеспечивался районным госзаказом через ТДГ 8.
Идеологи СППК говорили о них как о новой форме производственных отношений, призваной решать бытовые проблемы населения района. В основу идеологии функционирования СППК была положена идея территориального хозрасчета, т.е. формы капиталистических производственных отношений в рамках реального социалистического хозяйства.
СППК создавались как кооперативы с участием государства, но без уставных и оборотных средств (естественно, на первых порах они эти средства и зарабатывали), а также с неопределенной финансовой отчетностью.
Контролирующим органам было неясно, что это - государственное учреждение, кооператив или РЭУ. В связи с этим, с одной стороны, районный Комитет народного контроля (КНК), райфинотдел и Жилсоцбанк, а с другой стороны - бухгалтерии СППК исчисляли налогооблагаемую базу СППК по-разному.
Например, по мнению КНК, райфинотдела и ЖСБ, доход СППК N3 составил за 1989 г. 349,0 тыс. руб, а значит он должен был заплатить налогов на сумму 139,6 тыс. руб. По мнению бухгалтерии СППК доход составил 125,3 тыс.руб, прибыль 19,7 тыс.руб, а значит налоги - 7,0 тыс. руб.
При этом в законодательстве тех лет не были разработаны термины “доход” и “прибыль”, не говоря уже о том, что по состоянию на конец 1988 г. было неопределено положение о хозрасчетном предприятии и не разработаны инструкции по оплате труда на нем (в частности, как платить - по решению СТК или по инструкциям КЗОТ).
Принося несомненную пользу населению района, СППК в то же время, на наш взгляд, содействовали “перемещению” денег из районного бюджета в коммерческие структуры, т.е. первоначальному накоплению капитала.
Так в Ленинском районе Москвы (как и в Волгоградском) в 1988 г. была создана новая организация на низовом уровне для частичного решения проблем населения и “передачи” бюджетных денег в структуры с неопределенной финансовой отчетностью. Особую роль в создании новой организации играл райсовет и номенклатурные общественные организации. ( Позже 21.05.90 I сессия Ленинского райсовета ХХI созыва прекратила эксперимент по созданию СППК, призвав создавать Советы самоуправления микрорайонов).
Таким образом, уже в начале 1988 г. номенклатурная модернизация в Москве на районном уровне приняла формы эксперимента по:
а) трансформации политической системы в микрорайонах;
б) передаче денег из районных бюджетов в негосударственные структуры.
Для этого в систему организаций района вводились новые полугосударственные - полуобщественные формирования претендующие на управление территорией района, что идеологически сопровождалось риторикой о “территориальном хозрасчете”, “новых формах производственных отношений”, “перестройке работы с населением” и “самоуправлении”. Инициатива по созданию новых структур исходила от райкомов КПСС, райсоветов, МГК КПСС и Моссовета. Согласовывалось ли это с ЦК КПСС - неизвестно, но вероятнее всего - да.
Эксперимент мог бы зачахнуть из-за слабости идеологической базы, кадровой необеспеченности и финансовых трудностей, если бы не события в микрорайоне Братеево, летом 1988 года.
В начале июня 1988 г. газеты “Московская Правда”, “Московские новости”, “Собеседник”, “Известия”, радио и суперпопулярная тогда телепрограмма “Взгляд” рассказали о массовых, по мнению прессы, экологических выступлениях в микрорайоне Братеево, новостройке, расположенной на юго-востоке Москвы10 . Жители района протестовали против строительства промышленной зоны в пойме реки Городня, вытекающей из каскада Царицинско-Борисовских прудов и впадающей в Москву-реку. Братеевцами были выставлены пикеты, перекрывшие путь строителям промзоны, зашумели митинги, и наконец, как говорилось в средствах массовой информации, уже осенью, был создан новый общественный орган - Комитет общественного самоуправления микрорайона, который разработал проект создания зоны отдыха вместо промзоны. Комитет вывел тысячи людей на субботники по благоустройству микрорайона и воплощению в жизнь “зеленой” идеи.
Энтузиазм братеевцев, перекрывших дорогу строительной технике, самоорганизовавшихся и готовых голыми руками превратить огромный пустырь, отведенный властями под заводы и фабрики, в цветущий сад поражал воображение зачастивших в Братеево журналистов (в том числе иностранных) и политиков. Братеевские события были названы “экологической революцией”, “живым воплощением идей перестройки”, а фильм американца Г.Смита “Революция Горбачева” (1989 г.) начался кадрами, снятыми в Братеево. Он же написал широко разтиражированную на Западе книгу “Новые русские” , одна из глав которой посвящена активистам Комитета самоуправления 11 .
В апреле 1990 г. Фонд социальных новаторов СССР наградил Комитет самоуправления дипломом за создание новаторской социальной структуры. Наконец, уже не журналисты, а социологи и правоведы, такие как Н.Постовой, В.Кронский, Т.Козлова и Е.Шомина дали в своих работах высокую оценку деятельности КОСМ Братеево 12 .
Проанализируем, что же происходило в Братеево в конце 80-х : “революция” или продолжение того эксперимента по созданию новых управляемых властями структур в микрорайонах Москвы, о котором мы писали ранее? “Экологический бунт” или номенклатурный опыт?
Для ответа на этот вопрос необходимо проанализировать объективные и субъективные факторы “братеевского феномена”: градостроительный аспект событий, социальный состав участников, коммуникативные условия жизни в Братеево, ход “экологического бунта”, наконец, структуру и функции самого Комитета самоуправления.
Традиционно восток Москвы был зоной размещения промышленных объектов. К началу 80-х годов единственная крупная незастроенная промышленными объектами территория (т.н. резервная зона) в границах МКАД была на юго-востоке. Это был район, где в 50-е годы находилась так называемая борисовская свалка - полигон твердых бытовых отходов, засыпанный в 70-е годы. Здесь планировалось разместить 32 промышленных объекта, представляющих собой единый комплекс, существенно содействующий индустриальному развитию Москвы. Центром комплекса должны были стать две фабрики и крупнейший в Европе полиграфический комбинат, пуск в эксплуатацию которого позволил бы закрыть или перепрофилировать 12 устаревших типографий города. К полиграфкомбинату и фабрикам планировалось подвести транспортные пути, т.н. ховринско-борисовскую трассу, на которых попутно расположить автоаэровокзал ( к аэропорту Домодедово) и бензозаправочную станцию. Удобное, с точки зрения индустриализаторов, расположение Москвы-реки, позволяло создать водные подъездные пути к фабрикам и комбинату и, соответственно, причал для погрузочно-разгрузочных работ. К фабрикам и полиграфкомбинату велась ветка метро (люблинская линия). Рядом оканчивалась замоскворецкая линия метрополитена. Это создавало удобную возможность строительства метродепо сразу для двух линий. Отводилось место под строительство склада инертных материалов для нужд полиграфкомбината и метродепо. Не был забыт и “человеческий фактор” - весь комплекс должен был строиться строительными войсками, казармы которых планировалось разместить там же, в Братеево. Рядом планировалось построить 4 жилых микрорайона для потенциальных рабочих будущей промзоны. Особую роль в микрорайонах играли общежития для строителей и иногородних рабочих (“лимитчиков”). К 1987 г. в Братеево было построено 47 17-25 этажных жилых домов (в т.ч. 5 общежитий) в 3-х микрорайонах. Застройка велась “некомплексно” - не строились досуговые и спортивные сооружения, не было отдельно стоящей аптеки, кинотеатра и т.п. Эти объекты индустриализаторов не интересовали.
Расположение жилых домов рядом с такой огромной концентрацией промышленных объектов (учитывая завод радиоламп (МЗРТА), Московский нефтеперерабатывающий завод (МНПЗ), Курьяновскую станцию аэрации и ТЭЦ-22, расположенных рядом - в Новом поселке, Люблино, Капотне и Дзержинском, в низине, в пойме рек Москвы и Городни), было нарушением санитарно-эпидемиологических норм и не было согласовано в 1983 г. Госсаннадзором. Но это не остановило проектировщиков и строителей - больше нигде в Москве свободного места не было. Борьба за свободные площади для промышленных объектов привела строителей Братеево еще к одному нарушению градостроительного законодательства - жилые дома были, как бы, “придвинуты” к Москве-реке, тем самым нарушали ее водоохранную зону.
Так братеевцы, заселившие микрорайон в 1986 -87 г.г. стали своеобразными “заложниками” индустриального мышления “отцов города”, которые планировали начать строительство промзоны летом 1988 г.
По данным Красногвардейского райсовета, в Братеево в 1988 г. было 49 тысяч жителей, средний возраст которых составлял 33 года. В числе жителей - 23 тысячи детей, 7 600 пенсионеров, 347 инвалидов и 756 многодетных семей 13 .
Нетрудно подсчитать, что каждый десятый житель Братеево - из многодетной семьи. Примерно 7,5 тыс.человек составляли прибывшие в Москву по “лимиту”. Много квартир в Братеево было предоставлено Министерству обороны и Министерству внутренних дел. Они были отданы молодым офицерам.
Для молодых и многодетных семей огромное значение имеют школы. Однако их катастрофически не хватало. В пяти школах Братеево при норме заполнения в 1200 учеников обучалось от 1267 до 2000 подростков (таблица 3.)14
Количество учащихся в школах Братеево. 1988 г.
Таблица 3.
Дети учились в 2 смены. Ненормальное положение в сфере школьного образования в Братеево создавало нервную, напряженную обстановку в семьях микрорайона.
Социальным бичем Братеево было пьянство. По данным 172 отделения милиции г.Москвы за 1991 г. и начало 1992 г., которые правомерно экстраполировать и на конец 80-х годов, последствия пьянства в микрорайоне таковы:
- 540 человек отправлено на лечение от алкоголизма в стационар;
- 28 человек отправлено на принудительное лечение в ЛТП;
- 2500 человек задержано милицией за появление в нетрезвом виде в общественном месте.
В праздничные и выходные дни примерно 50 женщин обращалось к руководству 172 отделения милиции с просьбой изолировать их от дебоширов мужей-алкоголиков.
То есть каждый десятый взрослый житель Братеево раз в год имел привод в милицию за пьянство.
В микрорайоне была высока уличная подростковая преступность. В начале 1992г. было задержано 6 подростковых группировок, занимающихся кражами автомобилей. Считаем, что аналогичная ситуация была и в конце 80-х годов15.
Братеево - район “спальный”. До ближайшего метро необходимо добираться 15-20 минут на автобусе. Это обстоятельство создавало немыслимо большие толпы на автобусных остановках в час “пик”.
Итак, средний братеевец конца 80-х годов это - среднего возраста, подверженный стрессу, человек, озадаченный проблемами, связаными с детьми, детской преступностью, пьянством, а также транспортом.
Транспортная проблема стала в будущем причиной постоянных острых дебатов о строительстве метро, фактически расколовших комитет самоуправления, а волнения, вызванные “отовариванием” талонов на водку - одним из самых серьезных испытаний для активистов КОСМ в начале 90-х годов.
Школьные проблемы стали впоследствии детонатором забастовок учителей. Организации многодетных семей - “ударной” и самой организованной частью КОСМ. Офицеры, проживающие в Братеево - значимой организующей силой (впоследствие составящей 1/3 райсоветовской и 2/3 моссоветовской депутатских фракций братеевцев).
Однако для “экологического бунта” наличие депрессивных групп, т.е. “смеси” из многодетных, “лимитчиков”, акоголиков и офицеров - явно недостаточно. Эти люди должны были “перезнакомится”, установить более тесные межличностные связи. Это и произошло из-за отсутствия телефонов в Братеево. Телефонизация в микрорайоне в 1986-87 г.г. проводилась крайне слабо. К малочисленным, неразбитым хулиганами, уличным телефонам-автоматам во дворах выстраивались по вечерам очереди по 20-40 человек. В очереди люди знакомились, и выяснялось, что у них много общего. Они все - новоселы, у всех одни и те же проблемы, связанные с переездом, ремонтом и т.п. Многие были автолюбителями, использующими братеевские пустыри для несогласованного с властями строительства гаражей, “самозахвата под гаражи”. Они составляли своего рода “партию автомобилистов”. Другие жители были “огородниками”, использовавшими пустыри для “неформальных”, также не согласованных с властями, огородиков. То есть в среде новоселов-братеевцев была сильна традиция своеобразного протеста - несогласованного с властями использования земли. Земля пустует, она “ничья”, - рассуждали жители, - значит “наша”. Отметим, что неправовое сознание, точнее - бытовое понимание права еще не раз будет причиной конфликта органов государственной власти и самоуправленцев.
Отсутствие телефонов, усиление личного общения с соседями во дворе привело и к появлению быстродействующего “сарафанного радио” - благодатной среды для распространения слухов, одного из важных источников информации в микрорайоне.
Обилие промышленных предприятий вокруг Братеево привело к серьезному загрязнению воздушной среды в микрорайоне. До 1988 г. данные об этом не публиковались. Более того, в Братеево замеры предельно допустимой концентрации (ПДК) вредных для здоровья человека веществ в воздухе были эпизодическими, разовыми. Мы располагаем данными за 1989 г. Полагаем, что они немногим отличались от аналогичных показателей 1988 г. (таблица 4. и таблица 5.) 16 .
Таблица 4.
Показатели ПДК (предельно-допустимой концентрации) вредных веществ в воздушном бассейне Братеево в 1989 г. (по данным Госкомгидромета)
Таблица 5.
Частота регистраций ПДК в Братеево в начале 1989 г.
(по данным Красногвардейского райсовета)
Единичные замеры в 1988 году подобной картины не давали, но и они были неутешительны. Например, 18.05.88 ПДК по окиси углерода превысили норму в 3 раза, по аммиаку - в 2 раза, по двуокиси азота - в 2 раза.
Следствием плохого состояния воздуха был рост бронхолегочных, инфекционных и онкологических заболеваний в Братеево среди тех, кто постоянно находился в микрорайоне, т.е. среди неработающих (пенсионеров, матерей, находящихся в отпуске по уходу за ребенком), а главное - среди детей.
По данным 127 детской поликлиники картина роста детской заболеваемости и смертности в Братеево в период с 1987 - 1990 г.г. была такова (таблица 6.) 17:
Таблица 6.
Число детских заболеваний и смертности в Братеево ( 1987- 1990 г.г.) (количество случаев)