После Веледниковского Синего Камня мы решили посетить дьяковское городище "Дятлова Поляна", расположенное в 2,5 км на юго-юго-запад.
На территории Москвы и области есть много мест, которые на протяжении сотен лет хранили свои древние имена. Большая часть московских топонимов восходит к средневековью. Совсем по другому обстоит дело гидронимами, т.е. с названиями рек.
По мнению ученых, их финские и балтские имена оставлены населением, жившим на этой земле задолго до возникновения в средние века русского народа. Что за люди населяли эти места? Что представляла собой их культура? Археологам хорошо известны памятники, оставленные древним населением Москворечья. Это городища и селища, многие из которых возникли еще в I тысячелетии до н. э., когда в Восточной Европе наступил железный век.
Большинство памятников раннего железного века, известных в Москве и области, относится к дьяковской археологической культуре. Культура получила название по имени первого исследованного памятника – Дьякова городища, которое в настоящее время находится на территории музея-заповедника "Коломенское”. В древности памятники дьякова типа занимали значительную часть лесной полосы. Ареал ее распространения охватывал Верхнюю Волгу, Валдай и Волго-Окское междуречье. Южная граница проходила по Оке. На востоке дьяковское население соседствовало с носителями городецкой культуры.
Панорама ваов городища
На сегодняшний день на территории современной Москвы известно в общей сложности 40 дьяковских памятников. Их "адреса” знакомы каждому москвичу: Кунцево, Фили, Сетунь, Химки, Тушино, Нижние Котлы, Капотня и др. Одно из них городище "Дятлова Поляна" на 30 метров вознесено над левым берегом Истры.
Предполагается, что на каждом отдельно взятом городище могло проживать одновременно до 100 человек. Эта цифра, помноженная на число городищ, известных на территории современной Москвы, а их на сегодняшний день насчитывается десять, и дает нам искомый результат – 1000 человек. Безусловно, цифра эта весьма приблизительна. В разное время численность населения могла существенно колебаться, к тому же не совсем ясно, все ли эти городища существовали одновременно.
Как правило округи городищ активно осваивались в радиусе от километра до трёх. Окружающие леса вырубались и на свободных участках появлялись пашни и пастбища. Вокруг городища нередко возникали селища, в том числе и сезонные; места доек, полевые станы и тд. Все они располагались вблизи пахотных участков и источников водоснабжения. Земледелие составляло одну из основ хозяйства того времени. Выращивали просо, ячмень и пшеницу.
Траншеи 2 мировой войны
Площадки городищ раннедьяковского времени были заняты длинными многокамерными домами. Постройки такого типа были изучены на целом ряде городищ, расположенных по течению Москвы-реки. Например, длина двух домов, остатки которых были найдены при раскопках Дьякова городища, составляла не менее 15 м. Ширина же равнялась около 3,5 м. Крыши домов были двускатными: в культурных слоях сохранились ямы от поддерживавших их столбов. Стены делались из плетня и дополнительно утеплялись.
Внутри постройки делились перегородками на узкие холодные отсеки (своеобразные сени) и теплые комнаты, в центре которых всегда находился очаг. Особое внимание уделялось полу: на нем делались песчаные подсыпки, иногда полы обмазывались глиной и устилались чем-то наподобие циновок, сделанных из травянистого материала. В керамическом производстве господствовала традиция изготовления сетчатых и гладкостенных горшков со слабо изогнутыми стенками. Орнаментировалась, как правило, только верхняя часть сосудов.
Не смотря на свою относительную близость к трассе М9, полностью скрыто лесом. С двух сторон его ограничивают мощные, очевидно усиленные овраги, а с напольной стороны городище защищено рядами валов и рвов.
Около III века н. э. длинные многокамерные дома раннего периода сменяются наземными квадратными в плане постройки домами, стены которых были сделаны из горизонтально сложенных бревен, закрепленных на столбовом каркасе. Внутри, в центре жилища находился очаг. Как и в более раннее время полы обмазывались глиной и выстилались травянистым покрытием. В те времена западными соседями дьяковцев были древнебалтские племена, которые тогда занимали огромную территорию, во много раз превышавшую территорию современной Прибалтики и Беларуси. Граница их расселения проходила совсем близко от верховьев Москвы-реки.
Деятельность насельников городища, несомненно, сказывалась на состоянии окружающей среды. Коренные леса сменялись вторичными. Вокруг возникли обширные открытые участки, свободные от леса. Продолжало развиваться земледелие. Среди сельскохозяйственных культур на первое место постепенно выходят ячмень и пшеница, появляется лен.
По мнению ученых, в этот период в диете местного населения значительную роль начинает играть растительная пища. Распахивались в основном мысы и участки коренного берега. Под пастбища использовались заливные пойменные луга и склоны оврагов по берегам Истры. Основу животноводства, как и в более ранний период, составляли свиньи, лошади и крупный рогатый скот.
Берег Истры у подножия городища
В позднедьяковский период значительно сокращается количество изделий из кости, одновременно резко увеличивается число железных предметов, расширяется их ассортимент. Железо получали сыродутным способом, широко применявшимся в древности и средневековье. Сырьем служили местные болотные руды, природные минеральные отложения, содержащие железо, которые залегали практически на поверхности, и поэтому сама добыча руды не являлась трудоемким делом. Гораздо сложнее было провести саму варку. Этот процесс требовал времени, сил, а главное мастерства, профессиональных знаний.
В специальную печь загружали слоями руду и древесный уголь, затем внутрь нагнетался горячий воздух. Во время варки происходила простая химическая реакция: углекислый газ отнимал у окиси железа кислород, восстанавливая таким образом из руды железо. Продуктом плавки была крица, застывшая масса, которую затем отделяли от шлака и подвергали кузнечной ковке. У этого способа был один существенный недостаток: почти половина содержавшегося в руде металла уходила в шлак.
Раскопы чёрных археологов
В среднем одна варка давала всего несколько килограмм железа. Из него делали полуфабрикаты для дальнейшей кузнечной обработки. Они представляли собой железные кольца диаметром около 10 см, изготовленные из дрота. Такие кольца неоднократно находили при раскопках дьяковских городищ. Полуфабрикаты представляли определенную ценность: при раскопках Щербинского и Троицкого городищ было найдено несколько кладов железных колец, причем в одном из них было более десятка экземпляров.
При раскопках москворецких городищ были найдены многочисленные литейные формы, льячки и тигли, которые представляли собой специальные сосуды, служившие для плавки и разлива металла, а также отходы ювелирного производства. В раннедьяковский период изделий из бронзы мало. В I тысячелетии н.э. их становится значительно больше.
Появляются типично дьяковские вещи: бантиковидные нашивные бляшки, серьги с трапециевидными подвесками, украшенные парными шариками зерни, ажурные застежки-сюльгамы.
Щербинский клад.
Ярким образцом ювелирного искусства дьяковцев является Щербинский клад – комплекс украшений II—III вв. н.э., найденный в 1964 г. при раскопках Щербинского городища на р. Пахре. Клад состоял из деталей головного убора и украшений – всего 130 предметов, – среди которых были стеклянные бусы, бронзовые пронизки и четырехугольные ажурные бляхи, с петельками для крепления. На внутренней стороне в некоторых петельках сохранились остатки кожаных ремешков. Вместе с украшениями был спрятан маленький грузик "дьякова типа”.
В комплекс клада входили и две умбоновидные височные подвески, одно из самых характерных местных украшений первых веков новой эры. В руки исследователей попал целый набор украшений, который, судя по всему, принадлежал одной женщине. Таким образом у ученых появилась редкая возможность попытаться реконструировать костюм владелицы клада, жившей в начале I тысячелетии н. э.
По мнению исследователей, убор состоял из головной повязки и шапочки, расшитой металлическими бляшками, в районе лба располагался венчик из четырехугольных бронзовых пластин, нанизанных на кожаные ремешки, у висков крепились умбоновидные подвески. Ворот одежды расшивался бусами. Костюм дополняли ожерелья и массивные ручные спиральные браслеты.
Кроме занятия земледелием и скотоводством дьяковцы занимались охотой. Охотились на лосей, глухарей, тетеревов, рябчиков. Всего же по костным обломкам, найденным в культурных слоях городища, удалось определить 31 вид млекопитающих (включая домашних животных), 13 видов птиц и 12 – рыб. Среди последних примечательна находка костей тайменя, рыбы, которая могла обитать только в очень чистой воде.
К середине I тысячелетия н. э. культура населения бассейна Москвы-реки достигает своего расцвета. Появляется целый ряд вещей, характерных только для позднедьяковских москворецких городищ. Среди них есть предметы несомненно культового назначения. Что же представляла собой религия дьяковцев? Ответить на этот вопрос чрезвычайно трудно, любая попытка сразу же уводит нас в область догадок и предположений. На сегодняшний день ясно лишь одно: людей, живших в бассейнах рек Москвы, Пахры и Протвы, объединяла не только общая материальная культура, но и общие религиозные представления.
Именно они заставляли их вновь и вновь изготавливать глиняные женские статуэтки и таблички с непонятным точечным орнаментом, рисовать символы в виде двух соединенных вершинами треугольников, носить накладки и наконечники поясов с тамгообразными знаками и стилизованными человеческими фигурками, своеобразными "пляшущими человечками”, среди которых постоянно повторяется образ фигуры с высоко поднятыми вверх руками. Долгое время оставался неизвестным погребальный обряд дьяковцев.
Ученые исследовали десятки памятников, но среди них не было ни одного могильника. Науке известны погребальные обряды, после которых от праха не остается практически ничего, либо захоронения не имеют внешних признаков. Шансы найти следы подобных погребений практически равны нулю или во многом зависят от воли случая. В 1934 г. в Ярославском Поволжье при раскопках дьяковского городища Березняки было найдено необычное сооружение.
Когда-то это был небольшой бревенчатый домик, в котором находились кремированные останки 5—6 человек, мужчин, женщин и детей. Долгое время этот памятник оставался единственным в своем роде. Прошло более тридцати лет, и наконец, в 1966 г. был найден еще один "домик мертвых”, и не на Верхней Волге, а в Подмосковье, близ Звенигорода, при раскопках городища у Саввино-Сторожевского монастыря.
По мнению исследователей, когда-то это была прямоугольная бревенчатая полуземлянка высотой около 2 м с двускатной крышей. С южной стороны был устроен вход, внутри у входа находился очаг. В "домике мертвых” были найдены остатки не менее 24 трупосожжений и, как и на городище Березняки, обломки сосудов, украшения и грузики "дьякова типа”. В нескольких случаях прах был помещен в сосуды-урны. Некоторые из урн были сильно обожжены с одной стороны, возможно, что во время погребальной церемонии они находились около костра.
Обычай строить бревенчатые надмогильные сооружения не является уникальным. Он широко известен по многочисленным археологическим и этнографическим данным у современных финно-угорских народов Поволжья и Европейского Севера. В некоторых областях эта традиция существовала вплоть до 19 в. и даже позднее.
Вот такой домик мертвых стоит на одном из современных кладбищ
Погребальный обряд выглядел, скорее всего, следующим образом: тело умершего сжигали на костре где-то за пределами поселения. Такой обряд у археологов называется кремацией на стороне. После совершения обряда кремированные останки помещались в "домик мертвых”, своеобразную родовую усыпальницу, обычно находившуюся в удаленном от жилья месте. К сожалению, о погребальном обряде местного населения в более раннее время ничего не известно.
Слушая зов предков
Земля Подмосковья... На ней мы живем и каждый день смотрим на нее привычным, хозяйским взглядом. Но стоит приглядеться к ней внимательнее, как становится видно, сколько ещё тайн она хранит...