Иванов Иван
***
Отекает олово по щекам.
Груды тел размолотых тут и там.
Алым плахи смазаны мостовых.
Фаршем из комбатов и рядовых.
Отгремели выстрелы в синеве,
Сапоги отбегались по траве,
Откричал, отхаркался командир,
Между дат чернеющий лег пунктир...
Забурело знамени полотно,
Плоть и чернозем теперь заодно...
В лужах заодно теперь кровь и грязь...
В небе с дымом радуга заплелась...
Правые, неправые… В кучу все
На нейтральной вспаханной полосе.
Черные и белые, «наш», «не наш»,
В брюхо танка впаянный экипаж.
Где то под телами погребены:
Поводы весомые для войны,
Подвиги, ведущие к орденам,
К золотым по мрамору письменам.
Завтра вновь поставят в строй молодых,
Пока нужных и пока что еще живых
И, позвав, страна их идти вперед,
Себя снова «Родиной» назовет...
***
Грохочущим стенанием набата
Провозглашается к сынам страны призыв!
И вновь с винтовкой брат пойдет на брата!
О клятвах в братстве тотчас позабыв!
По испоганенным границами просторам,
Патриотично наточив штыки,
Подобные собак голодных сворам
Бегут наряженные в силу дураки!
Сжимают крепко цевья пулеметов
В кармане каждого – Святой молитослов
А небо ласково целует в лоб пилотов
Лучится солнышко на черноте стволов
Глубины гнева вовсе не измерить!
Не убивать идут, освобождать!
Кругом враги и в это надо верить!
Ведь телевизор им не мог соврать…
Любви к Отчизне голосом гонимы,
На лик святой смиренно помолясь
Летят измазанные в сажу херувимы,
Плоть сапогами втаптывая в грязь.
С пинка открыта дверь кровавой бани.
Героем сводок стать пришла пора!
И из разорванной осколками гортани
С фонтаном алым выхрипит: «Уррра!»
И ждут героев слава и награда,
На каждый глаз блестящий медный грош.
Готовы орден, фото для парада,
Удобный цинковый по росту макинтош.
И все идет по вековым канонам,
И каждому тут путь проложен свой:
Под хлеб стаканам, матерям к иконам
И в ямы мясу, мяснику – домой!
***
Целуй его за всех
Не отданных войной.
Дари ему свой смех,
Вновь мир ему открой.
Прости ему те дни,
Что отданы боям.
Тропинки протяни
К отеческим дверям.
Пороховую вонь
Смой утренней росой,
Вручи ему гармонь,
Пусть пьяный и босой
Он будет хрипло петь
Иль плакать…
Не поймешь…
Не дай ему сгореть,
Ведь память не пропьешь.
И будет она бить
По снам и песням век,
А ты должна любить!
Спасать!
Он – Человек.
Войной испепелен
И поднят на щите.
Но, в тишину влюблен
И в краски на холсте…
Он ненавидит сталь –
В ней слишком много пуль.
Он проливал хрусталь
В небесную глазурь.
Целуй его Женой
И Матерью целуй!
Войной больной…
Герой…
Лишь к ней его ревнуй.
И от нее спасай,
Обняв его в тиши…
Солдат – дитя в венце израненной души…
***
Дельфины дельфиновой масти, Орфеи печальные моря
Все реже клокочут о счастье, все чаще рыдают о горе.
Поют они горькие гимны о том, каково быть трофеем,
Став в чьей то системе повинным в том, что оказался слабее.
О том, как в сетях неуютно, о сотнях украденных вдохов,
Теряемых сиюминутно по воле двуногих пороков…
Но мы прячем души под крыши, никто с нас за это не спросит.
Вновь делаем вид, что их слышим, но, лучше б не слышать их вовсе
Глуха человечья природа, как Мёртвое море спокойна.
Ведь легче когда веришь твердо, что, мясу не может быть больно…
Дельфиньей агонии тщетность, разорванной в клочья свободы
Безвольно всплывет на поверхность и алым окрасятся воды.
Венец эволюции лестниц, вновь распорядившись финалом
Прервет надоевшие песни меж ребер гарпунным ударом
По падшему плакаться поздно, ему уж не станет больнее…
И лишь океан сглотнет слезы, и станет чуть чуть солонее…