Евгений Ткачёв
РАССКАЗЫ
СОДЕРЖАНИЕ
Флейтист
Флейта пела. Ее, чуть хрипловатые, звуки гуляли по таверне, и на лицах людей появлялось задумчивое и чуть удивленное выражение.
Ты стоял посередине зала. Запыленный, уставший после долгой дороги. Мешок, в котором лежали твои нехитрые пожитки путника, валялся возле гудящих от пути ног. Но сейчас ты не обращал на это внимание. Флейта жила в твоих руках своей собственной жизнью выводя все новые и новые трели.
- А ну, пшел от седова,- рядом появился толстобокий хозяин таверны.- У меня приличное заведение... Не для всяких бродяжек.
Ты испугано отрываешься от флейты и та, недовольно, издает какой-то странный квакающий звук. Посетители, еще раньше очарованные мелодией, смущенно отворачиваются или утыкаются обратно в глиняные пивные кружки.
- Пшел, пшел,- хозяин утыкает тебе в грудь сосискообразный палец и начинает ненавязчиво подпихивать тебя в сторону выхода.
Ты с надеждой смотришь на людей, которые уже не обращают на тебя ни какого внимания. Твои планы на вечер начинают медленно рушиться. А как все казалось просто... Прорваться в центр зала, сыграть пару мелодий и получить хоть пару медяков, которые можно было обменять на краюху хлеба. А если посетители расщедрятся, то можно было играть весь вечер и заработать на миску с кашей и потрохами.
Но видимо сегодня просто не твой день.
- Подожди, уважаемый,- за спиной трактирщика появляется человек в черном костюме.- Зачем человека прогоняешь? Ночь на дворе...
- Да будут еще всякие бродяжки...- трактирщик судорожно сгладывает и заворожено глядит на мелкую серебряную монетку своими поросячьими глазками.
- Я музыку люблю,- говорит человек и широким жестом приглашает тебя за стол.- А ты, уважаемый, принеси нам...
- Каши,- говоришь ты, устало плюхаясь на скамейку,- каши хочу.
- Принеси каши и пива.
Трактирщик довольно быстро для своей комплекции удрал за стойку и принес полную тарелку еще дымящейся каши, а ты довольно расположился за столиком и начал есть. Только за ушами не трещало.
Когда же ты оторвался от тарелки, то увидел, как твой внезапный спаситель задумчиво рассматривает твою флейту и нежно, едва касаясь, водил по ней пальцем.
- Флейтист,- утвердительно сказал человек. Ты судорожно кивнул.- Благородный инструмент флейта... Хочешь, я расскажу тебе одну сказку... старую сказку... Про одного флейтиста.
Каша умиротворяющие согревала твой живот, и ты кивнул.
- Тебе она понравиться,- усмехнулся человек в черном.
****
На него всегда смотрели косо.
Когда он шел по улицам, кутаясь в свой латанный-перелатанный плащ, то люди старались побыстрее уходить с его дороги и старательно отворачивались в другую сторону. Его глиняная плошка для подаяния часто пустовала... хотя многие стояли рядом и слушали, как он играет на флейте, но стоило ему прекратить – как все тут же расходились в разные стороны.
И только пара медяков, брошенные какими ни будь сердобольными прохожими, позволяли купить несколько ломтей хлеба.
Его считали колдуном. Дьяволом с флейтой, который завораживает людей своей мелодией и подчиняет своей воле. И если после того как флейта переставала играть посмотреть в глаза старому флейтисту, то он уволочет не осторожного слушателя в горящую преисподнюю.
Его не боялись только дети. Они с большим удовольствием слушали его не замысловатые мелодии и истории его долгих путешествий. Они таскали ему еду с родительского стола, а один малыш, довольный собой, притащил в угощение дорогой сот мед, который сам и съел заслушавшийся мелодией.
Дети любили старого флейтиста.
Все началось в один из осенних дней.
Старик сидел на площади и медленно наигрывал новую мелодию. Рядом сидел сын купца и довольно щурился на яркое солнце.
- А папка говорит, что ты колдун,- весело сказал он.
- Я не колдун,- скупо улыбнувшись, ответил флейтист.- У них нос крючком, черный кот под мышкой, а еще он весь увешен лягушачьими лапками
- Я так и сказал, я так и сказал,- мальчишка запрыгал вокруг старик на одной ноге, потом остановился и мрачно добавил.- А он мне затрещину дал и сказал, что я сопляк и ни чего не понимаю.
- Это твой папаша разучился понимать,- сам себе сказал флейтист и продолжил игру.
Мальчишке вскоре наскучило сидеть возле старика, и он довольный умчался куда-то дальше по своим срочным детским делам. Старик улыбнулся и продолжил играть на флейте. Солнце было еще высоко, и уходить с нагретых камней мостовой не хотелось. Скоро придут холода, и тогда не посидишь, довольно щурясь и чувствуя, как согреваются твои старые кости.
- Легка будет твоя доля,- услышал старик незнакомый голос, а потом раздался легкий звон от монеты.- Ты очень красиво играешь. Твоя флейта буквально поет.
- Спасибо,- кивнул старый флейтист, открывая глаза.- Доброе слово - оно всегда приятно, особенно если оно...
- Подкреплено звонкой монетой,- рассмеялся незнакомец.
Первым делом старик увидел монету. Новенький серебряный кругляш лежал по середине плошки. Потом он увидел незнакомца. Молодого человека в черном костюме. На его лице замерла улыбка.
- Твоя флейта тебе скоро понадобиться, старик,- сказал незнакомец и ушел, а флейтист еще долго смотрел ему в след.
****
- И как ты думаешь, что было дальше?- человек в черном с улыбкой посмотрел на тебя. Ты замялся и не определенно пожал плечами. Тебе было слегка неуютно от этого пристального и ироничного взгляда.
- Ладно, - смилостивился твой собеседник,- Я продолжу нашу сказку.
****
Тяжелый колокольный звон раздирал воздух. В его звуке было отчаянье и не прикрытая боль.
Старый флейтист шел по улицам своего города и не узнавал его. На лицах людей застыла боль. Не когда многолюдные кварталы буквально обезлюдили и только бесстрашные перевозчики ходили со своими телегами и увозили тела умерших.
И по ночам на окраине города стояло зарево.
Крысы... Старый флейтист оглянулся... Только крысы чувствовали себя привольно в охваченном болезнью городе. Они носились по мощеным дорогам огромными стаями, пищали в мусорных кучах и казалось, что готовы обживать опустевшие дома.
Флейтист дошел до своего любимого места и опустился на корточки.
Уже ни кто не ходил по этой улице, не кидал ему хотя бы медяк, а дети либо боялись высунуть нос на улицу или погибли со своими родителями. На душе было тоскливо и грустно и казалось, что флейта подхватила его мотив и начала скорбно плакать.
Когда флейтист оторвался от игры, то он увидел, как напротив него сидело десяток крыс и с любопытством на него смотрели. Когда музыка стихла, то крысы прыснули в разные стороны.
Старик поморщился. Не таких слушателей хотел он увидеть в такой день.
Музыка зазвучала снова. Крысы снова потянулись на звук. Они сбегались с разных улиц, вылезали из всех щелей, толпились во круг возбужденно пища. Флейтист смотрел на все прибывающее крысиное войско, и в его глазах темнело. Старик больше не видел крыс. Он видел черного духа, который поразил город. Болезнь решившая собрать обильную жатву. Безносую с косой, которая решила заявиться в город среди крысиного войска.
- Сыграй для меня старик,- просила она и флейта пела.
Флейтист поднялся на ноги и неспешной походкой направился к выходу из города. Крысы шли за ним, как послушная собачонка за хозяином. Он возглавлял эту странную процессию, которая, казалось, пришла из страшного и бредового сна.
Сыграй нам, старик.
И флейта пела.
Старик перестал играть только на берегу реки и флейта, издав последний, почти человеческих вздох, выскользнула из его рук и исчезла в воде.
Крысы прыгнули следом.
****
- Город был спасен,- доверительно сообщил тебе человек,- Колокол перестал звонить по умершим, и пришла пора благодарности.
****
Его привязали к столбу и зачитали приговор.
Колдун, наславший чуму. Крысиный король, который решил уморить добрых горожан. Еретик, заключивший договор с дьяволом и умышляющий против рабов божьих.
Приговор – смерть.
На костер.
На казнь собрались все уцелевшие горожане, пережившие чуму. На их лицах читалось радость, что кто-то понес наказание за те беды, что они пережили. Они кричали здравницу палачу и справедливым судьям. Они проклинали старого флейтиста и обвиняли его в смерти своих близких. Они радовались как дети. А дети...
Дети стояли в стороне и тяжело смотрели на Казань. Из их глаз текли слезы. Им было жалко старика.
Когда палач поднес факел к хворосту, дети отвернулись.
****
- Дети ушли из города. Они прокляли своих родителей за несправедливый суд над человеком, который всех спас,- человек в черном откинулся на спинку стула и опасно закачался на двух ножках.- Ну что? Хорошую сказку я рассказал?
- Это больше похоже на правду,- сказал ты.- На грустную правду.
Собеседник рассмеялся.
- Да, похоже,- сказал он. Потом он поднялся из-за стола и еще раз коснулся твоей флейты. Казалось, что та откликнулось на его прикосновение почти человеческим вздохом.
- Флейта, - протянул человек в черном.- Береги ее. Твоя флейта скоро тебе понадобиться, флейтист.
26.12.09.
Встреча
Фанат был грязен и всклокочен. А еще от него пахло дорогой. Я недовольно смерил взглядом его долговязую фигуру и поморщился. Особенно меня добил огромный рыхлый рюкзак с привязанным к нему туристическим ковриком. В руках фанат держал довольно пухленькую книгу и, приглядевшись, я узнал свою фамилию. И книгу... «Воины Риала». Моя... моя книга. Полтора года писавшаяся и лет десять придумывавшаяся. И я сменил гнев на милость.
- Да,- вальяжно и с какой-то барской ленцой промолвил я.
Фанат судорожно сглотнул.
- Пожалуйста, проводите меня,- робко сказал он.
Я оторопел. Как-то не так я представлял себе встречу с поклонниками своего творчества. А где просьба об автографе и все такое прочее? Бутылочка коньяка и коробка конфет?
- Туалет прямо и налево,- недовольно буркнул я и слегка посторонился. Однако фанат продолжал стоять на пороге и смотрел на меня с каким-то немым укором.
- Я не туда хотел,- наконец сказал он и спрятал книгу за спину.
- А куда?- слегка растерялся я. В голову полезли всякие мысли о квартирных грабителях. Пока один отвлекает доверчивого хозяина, другой залазит через балкон и выносит всю дорогую технику. Хотя вряд ли... я живу на девятом этаже. Ко мне можно забраться или на вертолете или при помощи сотни воздушных шариков.
- Домой.
- А откуда мне знать, где ты живешь?- мои мысли о грабителе на воздушных шариках вспыхнули с новой силой.
Фанат побледнел, покраснел и, наконец, покрылся багровыми пятнами.
- Как не знаете?- сипло прошипел он.- А как же?- И он выставил перед собой мою книжку. На обложке красовалась полуголая девица с огромным мечом. Так художник увидел богиню Аре-Хин, которая наставляла главного персонажа.
- А причем тут она?- удивился я.- Это же не географический атлас. Это фэнтези. Полет моей фантазии.
- Но вы так описывали бескрайние зеленые поля Риала. Его реки и глубокие озера. Вы там наверняка были.
- Где?- опешил я
- В Риале,- судорожно сглотнув, промолвил фанат. Он стал нервно оглядываться.- Я, конечно, понимаю,- доверительно продолжал он,- что Вам запретили об этом распространятся, но ведь можно, в порядке исключения...
- Вот что уважаемый,- медленно начал свирепеть я.- Я, да будет вам известно, нигде не был. Я даже на ролевые игры не езжу, а вот вам следует прекратить там появляться. Заигрались вы слегка.
Я попробовал закрыть дверь, но фанат ловко поставил ногу. Он умоляюще посмотрел на меня, и я слегка ослабил нажим.
- Вы понимаете, я заблудился,- сказал он, просительно заглядывая ко мне в глаза.- Этот мир не мой. Я так долго искал хоть что-то про свой мир, что уже давно отчаялся. А тут вы со своей книгой. Я ведь сразу узнал...
- Что вы узнали?- довольно грубо сказал я. До меня начало медленно доходить. Скорее всего, это местный, как его называли бабушки у подъезда, эльф с первого этажа. Ролевик со стажем и громадным мастерским опытом. Я несколько раз наблюдал, как он во дворе испытывает свой лук. Когда он узнал, что у меня выходит моя первая книга, то он сразу начал набиваться ко мне в соавторы. Мол, у него куча новых и оригинальных идей. Но я от всего этого сразу отказался. Своих идей у меня самого хватало.
- То, что вы побывали у меня дома. Я не совсем понимаю, за какие заслуги великая богиня Аре–Хин переносила Вас в наш мир, но я узнал его и теперь только прошу, что бы вы помогли попасть мне домой.
- Вот что, уважаемый,- мое терпение начало медленно подходить к концу.- Вы, я вижу, внимательно изучили мою книгу, за что вам большое спасибо. Но никуда никакая богиня меня не переносила. Эту книгу я писал в этой самой квартире, покидая ее только выходя за продуктами. Максимум на что вы можете рассчитывать это на мой автограф. Никакого пути я не знаю.
Я выдернул книжку из рук фаната и быстро расписался на первой странице.
- Все,- сказал я, вернув книгу фанату.- Можете быть свободны и передайте своему другу с первого этажа, что в соавторы я его все равно не возьму.
Фанат уставился на возвращенную книгу, и я успел ловко закрыть перед ним дверь. Теперь можно было спокойно вздохнуть.
Я прошел в свой рабочий кабинет и уселся возле компьютера. На экране светилась последняя страница «Воинов Риала 2». Я перечитал последний абзац и грохнул его к чертовой бабушке. Текст не шел. После того как я отправил своего первого героя за край миров, новая команда приключенцев бунтовала и совсем не хотела приключаться.
Я поднялся и подошел к окну. Фанат потеряно стоял посередине двора и тоскливо смотрел на мое окно. Потом повернулся и, закинув рюкзак за спину, пошел к остановке.
Видимо он решил отложить до завтра визит к своему приятелю и рассказ о том, что его очередная попытка набиться в соавторы провалилась. Я снова уселся за компьютер. Текст не шел и упирался всеми возможными способами. Я вздохнул.
А все-таки интересно, что они там придумали.
18.09.2009 год.
Меньше, чем люди
Максименко было жарко. Он тяжело отдувался и вытирал побагровевшую шею цветным махровым полотенцем. Не помогали даже четыре вентилятора, установленные по всему кабинету и исправно прогоняющие воздух. Максименко даже казалось, что они еще больше усиливают жару.
Он отложил полотенце и пододвинул документы. Седьмой испытательный полигон передавал не утешительные известия. Объекты портились от сильной жары и постепенно выходили из строя раньше намеченного времени. Их даже в переработку нельзя было пустить. Максименко тяжело вздохнул и прикрыл бумажную папку. Тоскливо посмотрел на нитяные завязочки и изобразил из них кокетливый бантик. Хоть бы скорее зима наступила. А то поразившая Сибирь несвоевременная жара была просто не к месту. Столбик термометра просто зашкаливало. А дорогие холодильные установки постоянно выходили из строя.
Дверь скрипнула и в кабинет, трепеща своим необъятным чревом и постоянно отдуваясь, ввалился Поликарпов. Он хрипло дышал и обмахивался каким-то документом с большой синей печатью. В другой руке он сжимал портфельчик из треснувшей крокодильей кожи.
- Ну и жара,- наконец, сипло выговорил он и буквально рухнул в кресло для посетителей. То хрипло заскрипело. Поликарпов еще пару раз взмахнул документом и продолжил.- Я только что с седьмого полигона. Еще пять объектов испортились. Их даже до холодильника донести не успели. Стухли.
Максименко тоскливо поморщился и пододвинул к себе отчетность. Нашел там графу седьмого полигона и тщательно вывел цифру пять в разделе потерь. Подумал и аккуратно обвел ее кружком.
- Жарко,- задумчиво подтвердил он.- Нам надо что-то делать с этой жарой. У нас все планы летят к чертовой бабушке. А мы только вдвое перевыполнили норму. А обещали...
- О-о! - Поликарпов поднял свой палец и задумчиво осмотрел ноготь.- Ты обещал своим прожектом увеличить норму в пятеро, а пока об этом не слуху не духу. Говорят в Столице, поэтому поводу очень нервничают. Был даже внеплановый съезд. Мне один человек, очень хороший, между нами, человек, шепнул на ушко, что вами очень не довольны товарищ Максименко. О-че-нь,- последние слово Поликарпов произнес раздельно с каким-то не передаваемым наслаждением и снова начал пристально рассматривать свой палец.
Максименко застонал и, обхватив голову руками, уставился на стол.
- Ну что я сделаю? Ни кто не ожидал в Томске такой жары. Мы расположились почти в центре Сибири, а печет как в чертовой Африке.
- Это напоминает саботаж особо важного народного предприятия, - тихо сказал Поликарпов и, наконец, положил свой документ на стол. Он дотянулся до вентилятора и развернул его в свою сторону.
- Вы мне статью не шейте, товарищ Поликарпов,- сразу же ощерился Максименко.- Я все равно вытяну на пятикратную норму. Понагоним новых объектов, а там и с холодильниками дело решим.
- Я-то что,- взмахнул пухлыми ручками Поликарпов.- Я только один из наблюдателей от Горисполкома. Я даже не имею право вмешиваться в вашу работу, товарищ Максименко. Я только даю не большие дружеские советы, к которым вы можете прислушиваться, а можете и проигнорировать. Только в этом и заключается моя работа.
Максименко устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он очень хотел спать. Сказывалось напряжение последних нескольких недель. Очень хотелось дойти до дома и упасть на диван. Отдохнуть в абсолютной и полной тишине.
- И я вот что еще забыл тебе сказать,- Поликарпов открыл свой портфель и начал запихивать туда бумагу.- Столица решила лично понаблюдать за твоими экспериментами. Они решили прислать человека, который даст итоговую оценку нынешнего твоего состояния. Человек очень серьезный...
Максименко застонал и начал методично раскачиваться на стуле.
- И он очень скоро прибудет. Я бы тебе посоветовал, по-дружески так посоветовал, подготовиться к его приезду,- Поликарпов довольно улыбнулся и скрылся за дверью.
Максименко задумчиво посмотрел на дверь и пожевал губами. Потом он схватился за телефон.
- Ариночка, - довольно бодро сказал он. - Ты попроси... нет, не так. Голубева ко мне. Срочно.
Наблюдатель из Столицы оказался обрюзгшим, сорокалетним занудой. Он уселся на стул прямо перед Максименко и вцепился короткопалыми пальцами в ручку новенького черного дипломата.
- Моя фамилия Сорокин. Товарищ Сорокин,- сухо каркнул он и хищно повел носом.- Рад вас видеть, товарищ Максименко. Партия прислала меня посмотреть и проверить вашу работу.
- Очень рад, очень,- чувственно произнес Максименко.- Вам воды, шипучки или холодного чаю? У нас, видите ли, жара во дворе. Ни тучки, ни дождика.
- Я бы предпочел сразу заняться делами. Мое время очень и очень дорого. Вы не единственные кого мне предписали посетить.
- Хорошо-хорошо, - Максименко поднялся со стула и начал прохаживаться по кабинету. Товарищ Сорокин продолжал водить за ним носом. Максименко отпил глоток из заранее приготовленного стакан, кашлянул и начал.- Как вы уже наверняка знаете, то наш проект не совсем обычен. Мы тут проводим нисколько сельскохозяйственные работы, а больше научные.
- Вы можете начать с самого начала, товарищ Максименко?- сухо сказал Сорокин и достал из чемодана блокнот в кожаной оплетке. Солидно блеснул заграничный «Паркер».
- Хорошо. Во всех культурах мира существуют легенды о живых мертвецах, восставших покойниках и прочих упырях. Люди всегда боялись, что упокоившийся с миром не обретет покой там... в загробном мире и поэтому сжигали трупы, сооружали сложные пирамиды и склепы. Вообщем стремились оградить себя от мертвецов. Недаром по некоторым легендам ожившие мертвецы служили в основном злобным колдунам и мерзопакостным некромантам. Да и описание у покойников были гротескные и уродливые. Вся эта облезшая кожа. Вытекшие глаза и прочие мало аппетитные детали...
Сорокин зевнул, и Максименко решил слегка ускориться.
- Идея этого проекта пришла мне в голову, когда я ездил в Америку...
Соркин встрепенулся.
- Вы были за границей?- Максименко робко кивнул.- Когда и с какой целью вы посещали Соединенный Штаты Америки?
- Я был на научной конференции. В начале семидесятых,- тихо сказал Максименко. Сорокин покивал и сделал маленькую пометку в своем блокноте. Максименко, не смотря на жару, мгновенно бросило в холод.
- Ну что же вы, товарищ, продолжайте ваш рассказ. Я слушаю.
Максименко перевел дух и продолжил.
- Так вот, идея мне пришла в начале семидесятых. Меня поселили в одноместном гостиничном номере, и там стоял телевизор. Он был включен на какой-то программе, которая показывала только старые черно-белые фильмы. Я обдумывал свои возражения оппоненту и изредка поглядывал на экран. Неожиданно фильмы увлекли меня. Я, к сожалению, не знаю английского,- не умело соврал Максименко, услышав хмыканье Сорокина,- но общую идею я смог ухватить. В фильмах рассказывалось про оживших мертвецов. В первом фильме это был монстр, которого оживили током, а во втором оживление ни как не объяснялось, но зато мертвецы довольно бодро бродили за живыми и довольно натуралистично их поедали. Мне запомнились эти фильмы.
Сорокин снова чиркнул в своем блокноте и Максименко осекся.
- Так вот тогда-то мне и пришла эта идея,- неуверенно продолжил он.- Ожившие мертвецы. Покойники. Пускай американцы запугивают друг друга ужасными и противными зомби. Советские люди не такие,- Максименко воодушевился.- У нас оптимистичный взгляд на будущее. И даже в смерти мы найдем положительные стороны. Поставим на свое служение. Когда я вернулся домой, то сразу приступил к разработке этого проекта. Ушло много лет работы и научных трудов. И, наконец, у нас получилось. Мы научились оживлять мертвую материю. Вы не представляете себе, какие сильные эмоции и приподнятое настроение испытала наша ученая команда, когда покойник открыл глаза, а потом и сделал первые шаги. Трупное окоченение, конечно, сковывало его поначалу. Ну, мы сумели его обойти. Только, к сожалению, не до конца.
Максименко устало опустился на кресло. Он прикрыл глаза и мечтательно вздохнул.
- Какие перспективы и богатые идеи окружали нас! Мы попросили место и нам выделили одну деревеньку в Томской области. Разумеется, с местным кладбищем. Где оказалось много перспективных объектов. Холодильные установки были слишком дороги, и мы с радостью согласились на Сибирь с ее морозами. Мы только не ожидали такой резкой жары. А от нее идет ускоренное разложение тканей, с которым мы еще не научились до конца бороться.
- Почему именно сельское хозяйство?- каркнул Сорокин, что-то торопливо записывая в блокнотике.
- Дать отдых нашим колхозникам. Вы только подумайте. Живые люди надрываются на полях нашей необъятной Родины. Они рвут жилы, выполняя государственные планы. Наши объекты не знают усталости. Они не прихотливы и готовы работать хоть круглосуточно.
Сорокин почесал кончиком «Паркера» за ухом и прикрыл глаза. Сухо сказал:
- Вы готовы наглядно продемонстрировать, как проходит ваш эксперимент?
- Конечно,- с готовностью откликнулся Максименко и поднял телефонную трубку.- Ариночка, распорядись там, срочно, насчет машины. Мы на седьмой полигон едем.
Объекты работали. Они монотонно шествовали по полю картофеля и выпалывали сорняки. Сорокин прищурился и с довольным видом обозрел все поле.
- Как радуется глаз,- буркнул он довольным голосом.- Ни кто не сачкует. Все выполняют свою работу,- Сорокин достал папиросу из серебристого портсигара и начал ее нетерпеливо разминать.- Просто бальзам на мое сердце.
Максименко облегченно вздохнул и украдкой вытер выступивший пот. Довольный голос начальства - успокоительное для подчиненного. Сорокин хищно повел носом и моментально ткнул пальцем в сторону группы людей, которая столпилась на краю поля и что-то бурно и громко обсуждала.
- А это у нас кто еще такие?- брюзгливо каркнул он.- Почему не работают?
- Так это наблюдатели, товарищ Сорокин,- терпеливо сказал Максименко.- Они ведут наблюдение за объектами. Ведь у нас все еще эксперимент и очень много надо исправлять и исправлять.
- Это плохо, товарищ Максименко. Плохо, что еще не доведено все до конца, и вы так плохо справляетесь со своей работой,- Сорокин раскурил папиросу и сурово посмотрел на наблюдателей. Сожалеющим голосом сказал.- А жаль, что их тоже сейчас нельзя привлечь к работе. Сачкуют они. Тоже мне наблюдатели.
Сорокин хлопнул водителя по плечу и указал на объект, который подошел к краю поля. Шофер вздрогнул, посмотрел на Максименко стеклянными глазами и медленно и аккуратно повел машину к указанному объекту. Было видно, что шофер отчаянно трусит и меньше всего хочет оказаться в непосредственной близи от ожившего покойника.
Когда машина остановилась, то Сорокин спрыгнул и бестрепетно подошел к объекту. Тот повернул к товарищу Сорокину свои пустые глаза и замер.
- И чего он остановился?- недовольно сказал Сорокин.- Почему прекратил работу?
- Он почувствовал ваше приближение, товарищ Сорокин,- сказал Максименко.- Теперь ждет ваших приказов. Только говорить надо медленно и внятно. Они плохо понимают.
Сорокин кивнул и внимательно уставился на покойника.
- Ра-бо-тай. Понял?- медленно и четко проговорил Сорокин.- Ты должен работать?
Объект мотнул синюшным, покрытым трупными пятнами лицом и вернулся к прерванной работе.
- От-т, контра,- весело сказал товарищ Сорокин.- Видимо при жизни был кулаком либо еще какой вражиной. Настоящий советский пролетарий не ждет приказов. Сразу работает. Он приказы партии своим сердцем чует.
Он сел в машину, и шофер быстро рванул подальше от объекта. Машина дрожала и даже несколько раз подпрыгнула на кочках.
- Ну и что у нас дальше в экскурсии,- настроение у Сорокина поднималось от увиденного, и он уже был как бы свой. Рубаха-парень. Он даже интимно приобнял Максименко за плечи.
- Я хотел показать, как мы получаем объекты и куда деваем после их выработки.
- Какой выработки,- тут же помрачнел Сорокин и сурово уставился на Максименко.- Они что, не вечные у тебя?
- К сожалению ни какой объект не вечен. У них свой, как бы, заряд. И иногда он истекает рано, иногда поздно. В общей сложности у объекта полгода - год полноценной рабочей деятельности. Наша лаборатория бьется над увеличением долговременности, но пока все в пустую. Только месяц добавили.
- Ну, это ладно. Это пока ерунда. Страна у нас большая - покойников найдется вдосталь. А что за переработку ты упомянул.
- Отработавшие свой срок объекты идут на переработку. Режутся, измельчаются. Из них готовят вытяжку, которую потом водят другим объектам. Для большой долговременности и работы.
- Так у тебя тут безотходное производство, - развеселился Сорокин. Он уже ни чем не напоминал того брюзгу, который сидел в кабинете не далее как час назад. Он веселился как ребенок. – Все в ход идет. Это, братец, хорошо. Это ты ловко придумал. Молодец.
- А когда объект почти исчерпал свой заряд, то можно и того...- Максименко судорожно сглотнул. Он почти ненавидел себя в этот момент, но делать было не чего. Проект был важнее. Он сипло закончил.- Ну... ружьишком побаловаться. Вы как... охоту уважаете.
Максименко с ужасом увидел, как в глазах Сорокина разгорались хищные, багровые огоньки. Он даже отставил в сторону свой любимый чемодан и в нетерпеливо потер руки.
- И как,- вроде бы с ленцой, но голос дрожал от возбуждения.- Ружьишко найдется.
- Для вас – да,- сказал Максименко и повернулся к шоферу, который вцепился в баранку побелевшими пальцами.- Гони к Голубеву.
- Ну, братец, потешил ты меня, потешил,- Сорокин, довольно отдуваясь, уселся на стул и положил перед собой чемодан.- Заключение тебя ждет только самое положительное, ибо работу ты делаешь для народа важную и нужную.
Они только вернулись с полигона, и Сорокин прибывал в самом приподнятом настроении. Он постоянно улыбался, соглашался и кивал. Максименко перевел дух. Проект выживет. Он не сомневался в словах Сорокина.
- У нас еще один проект готовиться. Теперь уже по обороне,- доверительно сказал Максименко.- Зачем умирать молодым – пускай уже умершие пойдут в бой. И представьте какой это эффект на врага произведет дивизия умерших, но готовых к бою бойцов. Им наплевать на мелкие ранения, да и крупные мало волнуют. Кроме попадания в голову. В чем вы уже убедились. Они не зовут на помощь и не отступают. Просто универсальные солдаты.
Сорокин прекратил улыбаться и сурово уставился на Максименко.
- А вот это не надо. Вот тут ты прекрати. Молодежь должна воевать за свою Родину. В конце концов, Родина их растила и воспитывала. Пускай они, если придется, будут готовы и жизнь свою за нее отдать. А как отдадут, то и поработают – верно,- Сорокин хохотнул и погрозил Максименко пальцем.
Максименко смотрел на Сорокина стеклянными глазами.
- Ты это... вот чего думай. Как побыстрее наштамповать твоих объектов для работы в колхозах, а там и на заводы твою работу двинем. А-а... красота-то какая. Сто процентная отдача и практические нулевые затраты.
- Конечно, товарищ Сорокин,- кивнул Максименко.- Мы будем продолжать работать.
- Хорошо. Партия тобой гордится, товарищ Максименко.
И Сорокин стремительно направился к двери. Потом повернулся и лукаво подмигнул остолбеневшему Максименко.
- А надо будет почаще к тебе заезжать. У меня дома ружьишко. Слюнкой изойдешь, когда покажу.
Рабочие подобрали еще шевелящийся объект с прострелянной головой и понесли к измельчающей машине. Та потрескивала и хрустела, перемалывая в своих недрах тело предыдущего мертвяка.
- Матерь Божья, что же мы творим,- прошептал один из них, когда лишенное комбинезона тело мертвяка исчезло внутри машины, которая радостно зачавкала первым ножом. Рабочий побледнел и сделал несколько судорожных, глотательных движений.
- Прогресс, мать его,- бесцветным голосом сказал его напарник и воровато оглянулся. Потом вытянул из – за пояса фляжку и протянул другу.- На, глотни. Только сильно не налегай. А то нам еще спец сектор чистить. А налакаешься сверх меры... сразу заметят.
Они отошли подальше от машины и уселись на лавочке. Начали медленно посасывать из фляжки.
- Я вот только одно не понимаю. Ведь люди же, человеки,- страдающим голосом произнес один из рабочих.- Умерли себе мирно и лежат спокойно, ан нет. Поднимают, оживляют и потом еще дробят. Не по-людски все это. Не по-людски.
- А когда это власти в нас людей видали?- устало сказал его напарник. Он с сожалением закрутил фляжку, взвесил ее на ладони и спрятал за пазухой.
- Ну, должно же что-то меняться? Ну, хоть что-то?
- Да у нас хоть власть поменяется, ни чего не изменится,- второй рабочий поправил комбинезон и поднялся со скамейки.- Ладно, пошли. Нам еще спец сектор чистить.
февраль 2010 года.
Нежданные гости
Сон разума – рождает человека
Перефраз
аверс
Когда Виктор зашел на кухню, то он сидел уже за столом и пил горячий, с паром, чай из любимой кружки Виктора. Хотя, если смотреть правде в глаза, это была и его любимая чашка. Он улыбнулся и поставил ее на стол рядом с распакованным пакетом шоколадного печения.
- Извини,- сказал он.
- Бывает, - не приветливо буркнул Виктор и направился прямо к раковине.
Сегодняшний день хмуро смотрел через окошко и полностью соответствовал внутреннему состоянию Виктора. На душе действительно было паршиво.
- Катя уже ушла?- сказал он и когда Виктор злобно повернулся, то примирительно поднял руки.- Извини, я забыл. Просто она решила тоже повидаться...
Виктор уронил ложку, и она с грохотом запрыгала рядом с блюдцем. Оставалось только грязно выругаться и плюнуть, что Виктор с удовольствием, и каким - то внутренним наслаждением, сделал.
- Ну что же ты?..- укоризненно протянул он.
... Когда вчера Виктор открыл дверь, то решил, что одиночество его доконало, и он окончательно спятил. Веселая парочка ввалилась в коридор и, умирая от смеха, потащила его в зал, где тут же споро начали организовывать стол. Виктор ошалело сидел на кресле и наблюдал, как по его холостяцкой берлоге носиться счастливые люди и все достают и достают из сумок и пакетов копченую курицу, малосольные огурчики, палку колбасы, несколько толстобоких кастрюлек, в которых оказался горячий гуляш, салат «оливье» и целая горка дышащих паром пельменей. Когда уже Виктор решил, что это уже все из последнего пакета была торжественно извлечены бутылки вина и дорого коньяка. А потом запотевшая бутылочка водки.
- Только я вам этого сегодня не дам,- сказала Катя и убежала на кухню.
Виктор проводил взглядом ее стройную и точеную фигурку и тяжело вздохнул. Это была Катя, с которой он прожил несколько лет, но потом расстался из-за глупой ссоры. Это была она... и не она одновременно.
- Что брат, голова кругом? – на соседнее кресло опустился он и с усмешкой покосился на Виктора.- Так ты еще не чего...
- Кто ты? - только и сумел прошептать Виктор, глядя, в такие знакомые, но все равно чужие глаза. Он видел эти глаза каждое утро во время бритья.
- Да ты что? Не узнал?- рассмеялся он,- Я - это ты.
И тогда Виктор решил, что ему надо выпить...
- Значит, ты все-таки не глюки,- мрачно сказал Виктор, размешивая маленькой ложечкой сахар.
Они сидели за кухонным столом, и иногда у Виктора возникало ощущение, что напротив него находиться зеркало, которое в точности повторяет его движения.
- А что, вчера выпил много? – усмехнулся его двойник.- Не замечал за тобой такого... Как и за собой, в общем-то. Только если вспомнить наши с тобой студенческие годы.
Виктор вяло улыбнулся жизнерадостному смеху своего двойника и, отвернувшись, уставился в стенку. Его студенческие годы были не прекращающимся запоем. Пьянки, гулянки, дискотеки, посиделки с одногруппниками и вечно какие-то бабы, которые казалось, облепили его со всех сторон. Они сосали из него деньги, которые он выманивал из родителей под предлогом заплатить за комнату в общаге, профессору за поставленный зачет... да мало что ли можно придумать.
И он бы вылетел бы точно на втором году обучения, если бы в его жизнь не пришла Катя. Она вытянула его из старой компании, заставила закрыть тянувшиеся с первого полугодия хвосты и дала хоть какую-то цель в жизни. Виктор несколько раз срывался, но она была рядом и терпеливо вытаскивала его из той выгребной ямы, в которую он сам себя окунал. Только благодаря ей он закончил учебу и получил диплом.
Мать смотрела на Катю влюбленными глазами.
Виктор решил, что его жизнь удалась.
Они даже прожили вместе целых два года и уже собирались пожениться, как Виктор сорвался последний раз. Катя пожала плечами, молча собрала вещи и ушла.
- М-да, брат. Сурово ты с собой обошелся. И с ней, наверное, тоже,- протянул второй Виктор и опасно откинулся на спинку стула. Та с угрозой затрещала.
- Да пошел ты,- вспыхнул Виктор и только хотел назвать точный адрес, но передумал. Сам себя он еще не посылал. И начинать не хотелось.
Собеседник улыбался.
- Ты вообще, откуда взялся?- мрачно поинтересовался Виктор.
- Из параллельного мира. Фантастику же в детстве читал? Или тут у тебя были другие интересы?
Фантастику Виктор читал. Вот только не вязался у него параллельный мир с вот таким, вполне соседскими, посиделками на кухне.
- Наши ученые раньше ваших догадались, как можно сунуться в соседний параллельный поток. Их конечно много, я имею в виду параллельных миров. В этом фантасты не ошиблись. И вот твой оказался по соседству с нашим. Ведь параллельные миры возникают, после того как где-то возникает альтернатива. Как монета упадет Орел и решка. А может и вовсе на ребро встанет. Они конечно не долго раздельно существуют, пока не сгладиться сам эффект от падения монеты. Наверное, какое-то мелкое историческое событие нас разделило совершенно не давно. Вот у нас и рискнули нанести так, сказать визит вежливости, пока нас снова не сожмет в одну реальность
- Ага, вот оно твое историческое событие,- раздраженно буркнул Виктор и ткнул в руку собеседнику.
На безымянном пальце его альтер эго красовалось толстое обручальное кольцо, которое он постоянно крутил.
- Ну, извини, брат,- сказал второй Виктор.
реверс
Я не собирался его расстраивать и пугать я его тоже не хотел. И когда Я из этой параллельной вселенной побледнел и обнаружил склонность к обмороку... Тут да. Слегка струхнул. Катька стрелой примчалась на кухню за водой. Я присел перед... как сказать то лучше... перед собой и начал легонько колотить сам себя по щекам. Звучит как веселый бред сумасшедшего, но оказаться перед собственным трупом, да еще и быть повинным в собственной смерти я не хотел. Пускай даже это и был Я из параллельной вселенной.
- Я вот... водички принесла,- Катька возникла у меня за спиной.
- Спасибо, малыш,- я набрал полный рот воды и прыснул своему двойнику прямо на лицо. Тот фыркнул, дрыгнул ногой, но приходить в себя отказался на отрез.
- Блин... никогда не думал, что я такой слабовольный,- протянул я, смотря на тело.- Упасть в обморок. Отдает дамскими романчиками.
- Но ты же не на его месте, - резонно возразила мне Катька, оглядывая комнату.- Это ты знал, кого увидишь, и кем он будет. А он... Даже подготовлен не был. Предлагала же я тебе отправить, письмо как сделали Аничкины. А ты уперся. Сюрприз будет, сюрприз. Вот тебе и сюрприз.
-Ты как всегда была права моя дорогая,- примирительно сказал я и притянул ее к себе, что бы обнять.- Вот только и письмо смотрелось бы глупо. Привет – я это ты, но только из другого мира. Не волнуйся и все хорошо. Вот только я приду к тебе во вторник к обеду. Или лучше назначим встречу на субботу? Тоже глупость несусветная.
Катя засмеялась, а я наклонился, что бы ее поцеловать. Когда же я оторвался, то увидел мрачный и полный зависти взгляд своего альтер эго из этой вселенной.
аверс
- Параллельные миры,- протянул Виктор.- Звучит как бред.
Двойник пожал плечами и достал из кармана пачку дорогих сигарет. Виктор с завистью покосился, но упрямо затянулся безвкусной «Примой».
- Может как бред, но ведь я сижу перед тобой как доказательство существования этого самого бреда. И честно говоря...
- Лучше бы не сидел?- мрачно продолжил Виктор.- Ну конечно. По сравнению с тобой я неудачник. Который, к тому же, еще и спивается. Квартира – клоповник, а любимая девушка свалила от него, по дороге тапочки подбирая. Верно?
- Ты сам создал такую жизнь. И не мне тебя судить, Виктор. Ведь ты это в какой-то мере и я тоже.
- Ага... только ты более удачливое и счастливое течение нашей жизни.
- Мы сами творцы своей жизни. Кто знает? Может быть, если ты в свое время образумился и поумнел, то это я сейчас сидел бы напротив тебя и исходил черной завистью.
- Но сидишь-то ты...
Тут двойник весело рассмеялся.
- Ты не находишь, что это по край не мере глупо – сидеть и завидовать самому себе. Хорошо, что рядом нет психотерапевта. У него бы точно шарики за ролики заехали...
Виктор отвернулся. Ему не хотелось смотреть на это спокойное лицо из другого мира. Пускай это было даже его лицо.
- Я - это не ты,- глухо сказал он.
реверс
- Я не хочу оставлять тебя здесь одного,- сказала Катя, стоя в дверях. Она крутила в руках шарф и тяжело посматривала в сторону дверей, за которым спало мое я из этого мира.
- Да ладно тебе,- улыбнулся я.- Сходи в гости. Сейчас же многие пришли в гости. И как ты думаешь, что подумает Катя из этого мира, если ты к ней вдруг не придешь. При том вдруг получиться их помирить. Они же созданы друг для друга. Как и мы. Да они и есть мы...
- Вот только твоему тутошнему я, я, извини за каламбур, не доверяю. Какой то он мрачный и угрюмый.
- Я бы тоже таким был, если бы ты меня оставила,- замогильным голосом произнес я, и Катя весело фыркнула.
- Ладно, охламон, жди меня,- она стукнула меня по голове шарфом и выпорхнула в подъезд.
Я с улыбкой потер голову и направился на кухню.
Нет, видимо моя жизнь в этом временном потоке не удалась. Я жил один. Катя от меня ушла, и походу я тут основательно прикладывался к бутылке. Скорее всего я еще и не работал, а деньги тянул с родителей. Блин... не ужели я способен на такую паразитическую жизнь. Даже не вериться.
Хотя если бы не Катька в моей жизни.
Лежал бы вот так же на диване и пьяно дрыгал ногами.
Я зашел на кухню и налил в любимую кружку чаю. Сел возле холодильника. Нет. С этим Виктором надо было, что-то делать. Помогать... вытаскивать... спасать... Занять самому себе денег что ли? Вот только интересно как я их себе буду потом возвращать.
Парадокс путешественника в параллельные миры. Как-то не так я его себе представлял.
Тут на кухню вошел мой двойник. Он мрачно уставился на меня, и мне сразу почему-то стало слегка не уютно...
- Извини,- сказал я.
гурт
Ты подходишь к кухонному гарнитуру.
- Я это не ты,- говоришь.- Я на тебя абсолютно и совсем не похож.
- С наукой не поспоришь,- говорит он, и улыбается. Лично тебя эта улыбка уже бесит.- Ведь именно с научной точки зрения мы с тобой абсолютно один и тот же человек. Но почему ты постоянно заводишь это разговор. Я с тобой хотел поговорить о другом...
- А я об этом...- кричишь ты.- Слышишь меня? Я хочу говорить толь об этом. Кто ты такой, что сейчас вторгся в мою жизнь? Сидишь тут, рассуждаешь. Ты это не я. Так какое ты имеешь право вторгаться в мою личную жизнь? Ответь.
- Виктор, Виктор... Ты что? Успокойся,- он поднимается из-за стола.
- Урод. Да ты же меня повторно в дерьмо с головой окунул. Весь мир макает. А потом еще и ты явился, что бы добить. Верно? Вот только на кой хрен ты мне сдался – со своей счастливой жизнью?- ты кричишь, потому что сорвался. Ты чувствуешь, что сорвался. Весь пережитый ужас от этих часов, что прошли, когда ты распахнул дверь пред своими нежданными гостями.
- Виктор... мы только хотим помочь тебе. Если ты хочешь, то я уйду... только не отвергай помощь, хотя бы Кати.
- Да пошел ты,- кричишь ты, и под конец из тебя вырывается точный и подробный адрес.
- Но...- произносит он, подходя ближе.
Нож сам поворачивается тебе под руку. У него такая удобная рукоять. Лезвие тонкое и одинаково легко режет как мясо, так и мягкий хлеб. Этот нож еще твой отец покупал в давние и уже полузабытые времена.
Ты приходишь в себя резко, как от поднесенной к носу нюхательной соли.
А он уже лежит на полу. На лице застыла удивленная улыбка.
И вдруг тело начало меняться. Ты ошарашено наблюдаешь за тем, как оно покрывается легкой, слегка голубоватой дымкой, а потом растворяется.
- Глюки,- шепчешь ты.- Это все-таки были глюки.
Нет и не было тут ни какого двойника. Ты только то и сошел с ума от одиночества. Все глюки. Нет ни каких параллельных миров.
И только тогда ты слышишь долгий и протяжный звонок в дверь.
Ты роняешь нож и не твердой походкой направляешься к двери.
За дверью, смущенно улыбаясь, стояла Катя.
аверс - реверс
Она была не одна.
9-10. XII. 2009 года