Рубакова Софья

                                                                       Рубакова Софья Борисовна

                                                                       20 лет

                                                                       г.Томск

Морская болезнь

Расскажи, адмирал, как уходят твои корабли -

Уплывают в закат и ни дна не хотят, ни причала,

Не увозят товар и не ищут заветной земли,

Словно целого моря - и целого мира - им мало.

Так и нам мало жизни. Поэтому голоса,

Что охрипли от старой и всем опостылевшей песни,

Закричат, что есть сил, на рассвете - "Поднять паруса!"

Ведь желание моря страшнее любой из болезней.

Что-то странное чудится в гребне блестящей волны.

Что-то грустное кажется в праздничном солнечном глянце.

Мы, влюбленные в жизнь, окончательно обречены

И однажды проснемся вдвоем на "Летучем Голландце".

***

У нас весна холоднее осени и в мае падает новый снег.

И облака, как сырые простыни, висят тоскливо в моем окне.

Теряю деньги, билет студенческий, перчатки, шарфик и телефон, -

Но все вернется, ведь в этой вечности не возвращается только он.

Да что о нем? Позабыто старое и я счастливая, как никто,

Я пролетаю над тротуарами, не липнет грязь к моему пальто,

А от тебя ни письма, ни весточки, - не говоришь о своей весне,

Но я надеюсь, что в этой вечности вернешься ты. Насовсем. Ко мне.

Я перестану смотреть на градусник, таблетки пить, соблюдать режим -

И станет празднично, станет радостно, и мы куда-нибудь убежим.

Мы одиноки в своей беспечности, я не твоя, ты почти не мой...

И может статься, что в этой вечности вдвоем вернемся к себе домой.

С корабля на бал

И дождь - не слезы, а пот со лба, и капли его легки.

И мы всю жизнь с корабля на бал, а с бала на рудники.

Чего желать и кого жалеть? Мы счастливы как никто,

Нам не сидится на корабле, дурацком, как шапито,

Где каждый в мыслях коварно мнит своим капитанский пост, -

Он тянет, словно большой магнит, сгребает ладонью в горсть,

Корабль Босха - для дураков, а мы ли не дураки?

И дождь - не слезы, а наша кровь, и капли ее легки.

Вот с этой точки пустись в бега, но помни, что я жива -

Нас бал, похожий на балаган, глотает, не прожевав.

***

Я - просто не сахар, а он как морская соль,

Он так разъедает собою глаза и губы,

Что кажется - я от смерти на волосок,

От смерти, которая не наступит...

Я - просто не ангел, а он - порожденье зла,

Он так улыбается, что вынимает душу -

Она умирает от сладости и тепла,

И я остаюсь несчастной - душой наружу.

Он ловит меня и держит своей рукой -

В которой вместился, как бусина, шар планеты,

Не надо меня со святыми, не упокой,

Позволь мне хотя бы разменной побыть монетой.

***

Квартира - что клетка. Пускай золотая. А может, грудная. А может, для тигра.

Но к жизни, что нас по планете мотает, - она, несомненно, красивый эпиграф:

В ней спрятана суть, в ней заложена мысль, желанье уюта и тихая пристань.

Среди океана - видение мыса, отчаянный смысл - и отсутствие смысла;

Пульсирует боль на паркетном узоре: все будет отлично, пока я с тобою,

Но мы никогда не поедем на море. Но мы никогда не услышим прибоя.

И в чертовом офисе целыми днями - от кофе до кофе, и даже в субботу

Уборщица грубо меня выгоняет - мол, хватит сидеть, не мешай мне работать;

Троллейбус скрипит, накренившись немного, и эта квартира - что клетка для тигра,

И хочется крикнуть незримому Богу: "Вот здесь и закончим. Финальные титры!".

А ты побеждаешь в сложнейшем из споров - и я, несомненно, сдалась бы без боя,

Но мы никогда не поедем на море. Но мы никогда не услышим прибоя.

А в спальне светильник - маяк для заблудших, и спит покрывало, в углу притаившись,

И души друг с другом играются в душе - чуть-чуть помолчи и, конечно, услышишь:

Смеются, включают холодную воду, дерутся мочалками, рвут полотенце;

Так странно, что я выбираю свободу, - пока разговор не заходит о сердце.

И тигр, что в клетке, - с печалью во взоре, - решит, что все это зовется любовью,

Но мы никогда не поедем на море. Но мы никогда не услышим прибоя.

Покер

Послушай, милый, не трать усилий. Волненье выдал твой нервный смех.

Меня такие играть учили, что я влюбилась бы в них во всех.

А ты сидишь, теребишь колоду и не торопишься раздавать.

Послушай, милый, не знаешь брода - и бред вступает в свои права,

А я вскрываю стрит-флэш, и сразу ты чуешь страх у себя в груди.

Послушай, милый, ведь высший разум не раз кричал тебе "уходи!".

Игра жестока. Послушай, милый, ты зря печален и кротко-тих.

Меня такие играть учили...

Теперь отыгрываюсь на других.

***

Выбор сделан. Жребий брошен.

Я иду, и легок шаг.

Мне навстречу - мой хороший,

Горячо любимый враг.

Сохраненья драмы ради,

Чтобы сжало всё в груди -

Он и за руку не схватит,

И в глаза не поглядит.

Но расслышу я безвольный

Шепот где-то в стороне:

"Никому не делай больно,

Так, как больно было мне".

Поистлели, да остались

Угольки былой тоски:

На мгновенье вспыхнет ярость

И сожмутся кулаки,

И душа заноет в теле...

Губы тронут: "У меня

Жребий брошен, выбор сделан -

Ничего не поменять!"

И уйду путем окольным,

Повторяя, как во сне:

"Никому не делай больно,

Так, как было больно мне".

***

И, может, разными шли путями, но как-то хором упали вниз –

Ты призван в ад управлять чертями, а я скатилась в постмодернизм. 

И если спрашивать о юдоли - за что такая досталась нам –

Никто ответить не соизволит и не нарушится тишина. 

Ищи ответа на дне колодца, на небесах, за своей спиной –

Но бесполезно, увы, бороться с судьбой - что с мельницей ветряной.

Мы в чем-то тоже равны и квиты - всегда есть фраза "не мой типаж".

Но ты сидишь на весах Фемиды - не разобрать, на какой из чаш? 

В небесном ордере есть отметка, и даже с подписью Самого:

"Он будет вечно Твоею клеткой, но изнутри не раскрыть Его". 

И в каждой книге я вижу фигу, а в телевизоре - белый шум,

Но сохранилась пока интрига - еще неясно, зачем пишу. 

Как будто я - пожилой язычник, а ты - один из моих богов,

И загораются, словно спички, стихи от громких твоих шагов. 

И я пляшу, как марионетка, и голос будто не мой, другой:

"Он будет вечно Твоею клеткой, но изнутри не раскрыть Его". 

Ну что ты, Господи, не пытаюсь и в мыслях я отпереть замок,

Но как мучительно гложет зависть ко всем, кто освободиться смог. 

И, может, разными шли путями - тебя другая вела мечта. 

Хоть нас друг к другу безмерно тянет - стоим на разных концах моста.

***

Мне приснились сегодня голуби: много сизых и белых - два.

Я дрожала всю ночь от холода, повторяя твои слова.

А они ворковали ласково - да растаяли на заре.

Солнце блещет - красиво, лаково, - и не может меня пригреть.

Я люблю тебя. Грусть глубинная - слишком долго живу во лжи.

И любовь моя - голубиная. Слишком нежная, чтобы жить.

Мне сегодня приснились голуби - прилетали с соседних крыш,

Со всего ледяного города, над которым пустая тишь.

И клевали из рук по семечку, ворковали мне - в унисон.

Дым струится ажурной ленточкой через небо за горизонт.

Ненавижу тебя - я сильная. Голос холоден, взгляд суров.

Только ненависть - голубиная. Слишком нежная. Как любовь.

Морской бой

...И закат - королевский бесценный бархат -

Озаряет кресты на потертых картах,

Мы сегодня играем без всяких шахмат -

Взять бы только бумагу и карандаш.

...Нужно с полки достать позабытый компас,

Нужно просто сорваться с обрыва в пропасть,

Нужно только забыть настоящий возраст -

Мне моих девятнадцати лет не дашь.

...У меня обгорела на солнце кожа,

У меня есть нож в сапоге - и что же? -

Не поможет, решительно не поможет

Против пушечных ядер и слов любви.

...Не просмолена толком твоя "Мария",

У тебя цинга или малярия,

Но неважно, ведь море - твоя стихия,

И поэтому вздохи его лови.

...Вдалеке одиноко краснеет бакен,

Он всегда неожидан и неприятен,

Если завтра корабль проглотит Кракен -

Мне никто не поведает, что с тобой...

И закат, что красней королевских мантий,

Будет знать, что любовь не бывает кстати,

Что в последней из наших кровавых партий

Был обоими сразу проигран бой...

***

И когда я бегу к тебе, голову очертя,

И когда отдохнуть останавливаюсь у входа, -

В этот день, когда ты уходишь ко всем чертям,

Обязательно разыграется непогода.

Снег и дождь передали по новостям.

Передали бы лучше два поцелуя...

Эта осень подвержена тем страстям,

Что в сердцах закипают еще с июля.

Только я не подвержена им. Хотя

Улыбаюсь, задумываясь о смерти.

В том, что ты уже год как уходишь ко всем чертям

И не можешь до них дойти - виноваты черти.

Я же честно пытаюсь - спокойно, без лишних слов

Возвести тебя в ранг бесполезной тени.

Понимаешь, мой мальчик, ведь это и есть любовь.

В самом грустном из всех возможных её значений.

***

А есть ли смысл всё объяснить научно -

Найти, проверить, схему составить, вызнать?..

Таких, как он, изготавливают поштучно -

Лишь для того, чтобы портить чужие жизни.

Таких, как он, что с клеймом абсолютной власти,

Носящих черное, пьющих в субботний вечер, -

И создают, чтобы сердце рвалось на части,

У тех, кто всегда жизнерадостен и беспечен.

Таких, как он, иногда называют "трикстер",

Таких, как он, если любят - то только вечно;

Таких, как он, убивает случайный выстрел.

Я метко целюсь. Боже, не дай осечки.

***

Хочу позабыть, но сумею ли?..

Проклятием стала память.

Во мне умирает Офелия.

В тебе оживает Гамлет.

Мы счастливы будем в вечности

Без всякой на то причины.

С тобою - другая женщина?

Со мною другой мужчина...

Но я люблю тебя, веришь ли

В безумство моих объятий?

Во мне умерла Офелия,

И с ней - сорок тысяч братьев.

Твин Пикс

1.

В каждом поступке присутствует нотка драмы.

В каждом сомнении есть отголосок тайны.

В каждой газете есть много полос рекламы.

Каждый недуг приближает исход летальный.

Смерти не бойся, кури под дождем напалма,

Бегай на красный свет и купайся пьяной.

На фотографии в рамочке Лора Палмер

Чуть улыбается самыми губ краями.

В каждом есть грех - повелось со времен Адама.

В каждой квартире есть тот, кто все время занят.

В каждой печали тебя утешает мама.

Каждый охотник стишок про фазана знает.

Бога не бойся, он есть за оградой храма -

В самой последней разрушенной пятиэтажке.

На фотографии в рамочке Лора Палмер

Так на тебя похожа, что даже страшно.

2.

И не дотянуться, и не постичь,

И верить в него - с трудом...

Вот город, который придумал Линч,

Вглядись и найди свой дом.

Дотронься тихонечко до двери -

Он ждет одного тебя...

Темнеет. На улицах фонари

Волнуются, свет дробя.

У жизни ты многое брал взаймы,

Вернув ей пустой конверт.

Смотри, как мерцает в потоках тьмы

Неверный кофейный свет.

Откуда-то сверху несется клич,

Бросаешься наугад...

Вот город, который придумал Линч, -

Здесь твой персональный ад.

И больше не смей заметать следы,

Ведь зло за твоей спиной.

И Купер смеется из темноты:

"Огонь, не ходи за мной".