Ирина Нечаева
Ирина Нечаева, Томский коммунально-строительный техникум, студентка
***
Красной ниткой сшиваешь кожу.
И казалось бы, сколько можно
Всё беречь тебя, падать вниз.
Увлекая с собой прохожих,
Подпирающих небосвод,
Пьющих сумерки из стакана.
Не прикладывать к ране лёд,
Чтобы дольше не заживало.
Я убийца с припиской «само»…
Мы слоняемся по вокзалам
Уже много потерянных лет,
Замерзаем у гулких станций.
Будем дальше искать – скитаться,
Пока двери глухих метро
К нам смущённо не прислонятся.
***
Я мили наших неразговоров
Покрою бранью, стихами, криком.
И буду скалиться у порога,
Влюблённость пряча в лапы побито.
Поджарой гончей идти по следу
И трогать сонные петли улиц,
Глотая яблочный запах лета,
В котором нам довелось столкнуться.
Мы посчитаем число ступеней,
Шагов, ударов шального пульса
И до ярчайшего из созвездий
Рукой попробуем дотянуться.
Ты видишь – скоро придёт минута,
Слова воскреснут и рассмеются.
Когда над городом встанет утро –
Я обещаю
К тебе
Вернуться!
***
Кошки ходят вокруг меня,
Не зная, куда прилечь.
Тыкают носом в ключицы/плечи.
Говорю, что ничего
Не болит, и никогда
Не болело.
Но я просыпаюсь утром,
А кошка спит у меня
На груди,
Слева.
***
Настроение – осень.
Противно. Тошно.
Хочешь плакать, да только нет слёз.
На часах ровно восемь.
Мурлычет кошка.
Смерчи мыслей взрывают твой мозг.
Настроение – слякоть.
Обидно. Больно.
Бьют слова все наотмашь,
Не вскользь.
Запретили заплакать.
На раны – солью.
И пронзают упрёки. Насквозь.
Настроение – горечь.
Тошнит и ноет
Где-то слева. Дрожит тишина.
Вновь с кошмарами полночь…
Ты сидишь у камина одна…
***
Она приходит, когда у тебя потолок заплёван,
Она приходит, когда ты готов убить любого,
Кто напомнит тебе о времени года/суток,
Она приходит, когда забываешь, как бьют посуду,
Потому что в твоих стаканах утихли бури.
Она всегда не в себе, она смеется и много курит.
Она слегка утомлена бесконечными after-party
И глаза у неё такие, что можно спятить.
Она приходит, и ты забываешь про сон и про пищу.
Она не ищет любви, она давно ничего не ищет.
Она садится напротив, смотрит в глаза, и разом
Твоя жизнь накрывается медным гремучим тазом.
У неё то пожар, то потоп, то медные трубы,
Она бывает пронзительно нежной, но чаще грубой.
Она уходит, и ты сползаешь по стенке на пол,
Опрокинув стаканчик ядрёных сердечных капель.
Она уходит, и ты понимаешь, что это финиш.
Собираешь себя по частям и опять половинишь,
Четвертуешь, рыдаешь, роняешь себя с балкона,
Каменеешь, как будто ты жертва Медузы Горгоны.
Это девочка «не терплю таких, презираю»…
Разве ты не сошёл с ума ещё? Поздравляю!
***
Мокрые, грязные бульвары
Такого же серого города,
Пережившего столько зим.
Хочется к тебе, но нет повода,
Кроме душевного обморожения,
Огней на запотевших стёклах витрин
И сообщений в контакте
На тему «хватит»…
Почему?
Потому что это всё ложное,
Нарочное. Без всяких аксиом и лемм.
- Ты помнишь наше прошлое?
- Зачем?
***
Лис устал ждать чужих никогда не взрослеющих принцев.
Он открыл магазин, там торгуют вином и корицей.
Лис читает стихи, он объездил, наверно, полмира,
И уже ничего не зовёт, не болит – отпустило.
Да, из всех горожан Лис, пожалуй, достойнейший житель.
С ним любая красотка мечтала бы жить или выпить.
Лис наш знает секрет и поэтому самый везучий –
Его больше НИ-КТО, НИ-КОГДА, НИ-ЗА-ЧТО не приручит.
***
На самом деле комната пуста,
В ней ночь густа, как старое варенье.
Считай шаги от тишины до ста,
Пока под лампой не столкнёшься с тенью.
На самом деле в комнате лишь ты
И, может быть, она, но это вряд ли.
Не привыкай, под ником пустоты
Опять распяты памятные пятна.
На самом деле комната – ты сам,
А что внутри – закрыты окна.
Стекло течёт, куда там небесам.
Свет не погас, но разве он помог нам?!
***
Другие люди шагают рядом, повыше ворот, острее взгляд,
А воздух нынче пропитан ядом, и город к ночи слегка помят!
Другие планы, дела и встречи – найти работу, других друзей.
Железно веришь, что станет легче, душа свободней, а ум трезвей.
Да память шепчет:
«Всё неизбежно, другие, может быть, хороши,
Но с ними, знаешь, слепая нежность
И, не иначе,
Родство души».
***
Здравствуй, Алиса, опять тебе не пишу,
Чтоб не сломаться совсем, не слететь с катушек.
Слов не осталось, один монотонный шум,
Но и его мне давно надоело слушать.
Мартовский Кролик, похоже, сошёл с ума…
Впрочем, наверное, это не наше дело.
Милая Alice, во мне догорает тьма
(Всё остальное давно уже догорело).
Птица Додо поселилась на берегу,
Эд улетел, и она по нему тоскует…
Милая Alice, я долго так не смогу,
Только тебя это вряд ли уже волнует.
Соне проще, она постоянно спит, а мне… не важно.
Кот больше не улыбается, лишь молчит.
Мне за него, если честно, немного страшно.
Кавзи нас тоже покинул – уехал в Уэльс,
Просьбы вернуться не действуют – мы пытались.
Кто-то назвал это место Страной Чудес,
Но чудеса здесь давно уже не случались.
Darling, ты так же по-прежнему любишь май?
Пишешь стихи? Твоё море тебя читает?
Ну, а меня здесь совсем не спасает чай,
Alice, меня здесь уже ничто не спасает.
Всё – мне пора. Белый Кролик принёс коржи,
Нужно позвать к себе Билля, помыть посуду.
Милая Alice, пожалуйста, не пиши,
И, может быть,
Я когда-то
Тебя
Забуду.
***
Она лечила меня очень странно.
Лекарства были совсем не те,
Что продавались на полках аптечных
По выписке доктора мне.
Она лечила меня очень странно.
Не мерила температуру каждые тридцать минут,
Не давала таблеток мне утром рано,
Не ждала, когда симптомы простуды пройдут.
Она лечила меня очень странно.
Она лечила не так, как все врачи.
Она лишь в висок меня целовала
И руки холодные грела мои.
***
Расставание…Фразы как завещание
Зачеркнут всё, что было, наискосок.
«Береги себя, ладно?» - и на прощание
Поцелуй твой навылет пробьёт висок.
«Не губи себя, растворяйся в творчестве,
Поливай цветы, застилай кровать».
Я сползу по стене, чтобы в одиночестве,
Истекая мыслями, забывать…
***
С твоим голосом /именем/ телом ничего больше уже не связано.
Сколько слов глупых/пустых напрасно было сказано.
Уходи, прошу, не встречай меня больше,
Но ты вряд ли забыть уже «наше» сможешь.