05 Максим Хаертдинов

Максим Хаертдинов, 27 лет, учитель РЯиЛ

Отражение

Мой друг, с тобой нас разлучает

Зеркальной плоскости стекло,

Одной короной нас венчает,

В одну одежду облекло.

Со мною вечно ты согласен,

Меня спешишь ты повторить.

Твой взгляд – как мой – хитёр, не ясен,

И друг без друга нам не быть.

Могу тебе я улыбнуться,

Улыбку получу в ответ,

Но мне к тебе не прикоснуться,

Не говорить с тобой вовек.

Ты не имеешь силы слова,

Со мной губами шелестишь,

Я повторяю фразы снова,

Тебя не слышу – ты молчишь.

Ты заключён в прозрачной клетке,

А может, это я в плену.

Мы не потомки и не предки,

Мы жизнь с тобой живём одну.

Между двумя мирами двери:

Зеркал или воды стекло –

С тобою нас от встречи верной

В одной стране уберегло.

Тени и стены

Своею тенью гладят стены ветви,

Рисуют, будто на холстах,

И пишут древние заветы,

Что на людей наводят страх.

На бликах фонарей высоких,

Упавших прямо на дома,

Читаю тихо эти строки

И будто бы схожу с ума.

Из этих строк я извлекаю

Задумчивость, печаль и грусть,

Мне эти тени намекают,

Что я уйду и не вернусь.

Фонарь на стену брызжет криво.

Могли ли тени много знать?

Скользят наигранно и лживо,

И могут запросто соврать.

А может, правда, только правда

В движеньях сумрачных теней,

Которые для нас исправно

Танцуют нежно на стене...

Стена и тень — чернила в книге,

Изображенье всех времён,

Здесь всех запечатлелись лики,

Огромен список их имён.

Здесь — всё прошло, а здесь — начало,

И всё в бесчисленных томах,

Побед великих и провалов

Не изучить — таков размах.

И много-много персонажей

Ждут с нетерпеньем свой черёд,

И на страницы книги нашей

Когда-нибудь любой придёт.

Вот так в ночи дрожу и вижу,

Как ветви тянутся ко мне,

Всё так же нежно, только тише,

Танцуют тени на стене...

Преферанс

Спустя сто лет, всё тот же куб,

Табак, вино, переговоры,

И робкий свет, и также скуп,

И звуки мира из-за шторы.

Прошло сто лет, а сизый дым

На потолок всё так же льётся,

Завьётся червяком седым

И паутинкою порвётся.

Давай раскинем преферанс,

Давай на кон поставим взятки

Под старый пушкинский романс,

Как будто всё ещё в порядке.

Давай на середину стол,

Налей ещё, мне будет мало,

От пролитого липкий пол

И пятна, красные овалы.

Овалы те же на глазах

И грязь такая же в молчаньи,

Колода вещая в руках,

Сдавай, достаточно ворчанья!

Твой ход. Печаль? Я бью Надеждой,

Отвечу Болью, Гневом бьёшь.

Откуда ни возьмись Насмешка –

Возьму, и ты чего-то ждёшь.

Твой ход. Ты помнишь, проиграл я?

На кон – себя и бег часов.

Так предсказуемо Печалью

Зайдёшь, но козырь – не Любовь.

Я отобью, я бью Отчаяньем,

В руках моих не карты – пыль!

Я для тебя мечты исчадие,

Глухой кладбищенский пустырь…

И я пойду последней картою,

Прося чего-то вновь и вновь,

Ты бьёшь простым своим Азартом!

Как жаль, что козырь – не Любовь…

Флаги

Я сменю свои флаги на белые…

Нет терпенья, и я хочу сдаться,

Напишу на обломках мелом я:

«Принимайте капитуляцию!»

Я сменю свои флаги на чёрные…

Я в пираты хочу записаться,

По морям, по волнам непокорным я

Буду долгие бури скитаться.

Я сменю свои флаги на красные…

Да свершится моя революция!

Я оставлю надежды напрасные,

И мечты мои больше не сбудутся.

Я сменю свои флаги на жёлтые…

Моё имя станет изменчивым,

Мои взгляды станут тяжёлыми,

Я забуду язык человеческий.

Я сменю свои флаги на серые…

Как любовь твоя, стану неправдою.

Ты совсем перестанешь верить мне,

Ну, а я тебе – и подавно.

Я сменю свои флаги на синие…

И забудусь в покое глубоком,

И моим изменчивым именем

Назовут планету далёкую.

Я сменю свои флаги… Да чёрт с ними!

Пусть останутся цвета космоса

С блеском звёзд и дырами чёрными,

Разноцветным сияньем над полюсом…

Помоги мне

Помоги мне свершить преступление,

Я хотел бы убить Рокантена,

Вместе с ним - тошноту и смятение,

Склонность к верности, боль от измены.

Помоги мне свершить правосудие,

Я хотел бы развеять сомнения,

Чацкий спросит с нас: "А кто судии?",

Мы плечами пожмём в исступлении.

Помоги мне свершить воздаяние,

Я хотел бы петь гимны Зобару,

Только гордости нет, и страдания

Травят душу с печалью на пару.

Помоги мне свершить инквизицию,

Я хочу наказанья неверным!

Симонен станет вольною птицею,

Я же в рабстве погибну, наверное.

Помоги мне свершить апокалипсис,

Я хочу перестройки Вселенной,

Чтобы мы напоследок раскаялись

Перед тем, как стать убиенными.

Забвение

Я был один, а ты не с теми

В межгалактической ночи,

Часы не ждут, не лечит время,

И мы столетия молчим.

Они не знали сожаленья,

Они хотели только плоть,

Но вызывало удивленье

Желанье сердце расколоть.

Прошла пора твоих видений,

Настала вечность из оков,

А я касаюсь твоей тени,

А я тону в болоте слов.

Моё безбожное крещенье…

И на табло застынет ноль.

И я опять прошу прощения

За свою горестную боль.

И прощены твоя холодность

И глупых шуток череда.

Моей надежды непригодность –

Увы, только моя беда.

Пусть я один, ты будь не с теми,

Тебе привычны миражи,

Но не дождёшься отречения,

Пусть буду я ни мёртв, ни жив.

Моё безмолвие не вечно,

В молчаньи тысячи причин!

А время также быстротечно…

Но мы столетия молчим.

Последний штрих

Ты ищешь истины в писаньях лицемерных,

Не признавая правды слов моих.

Тебе наскучило тепло, постыла верность,

Тебе не нужно счастье для двоих.

Я в многочисленных и скучных эпизодах

Для отпущения как будто манекен.

И в этом холоде тебе видна свобода,

В любви моей ты видишь только плен.

Порочный круг блужданий и исканий.

Что знаешь ты? Чего не знаю я?

Вся правда – на часах, других не надо знаний!

Мы не семья и точно не друзья!

Ты хочешь истины, которая удобна,

Не признавая правды чувств моих.

Пусть будет так, пусть будет как угодно!

Пусть это будет твой последний штрих!