Максим Хаертдинов, 27 лет, учитель РЯиЛ
Отражение
Мой друг, с тобой нас разлучает
Зеркальной плоскости стекло,
Одной короной нас венчает,
В одну одежду облекло.
Со мною вечно ты согласен,
Меня спешишь ты повторить.
Твой взгляд – как мой – хитёр, не ясен,
И друг без друга нам не быть.
Могу тебе я улыбнуться,
Улыбку получу в ответ,
Но мне к тебе не прикоснуться,
Не говорить с тобой вовек.
Ты не имеешь силы слова,
Со мной губами шелестишь,
Я повторяю фразы снова,
Тебя не слышу – ты молчишь.
Ты заключён в прозрачной клетке,
А может, это я в плену.
Мы не потомки и не предки,
Мы жизнь с тобой живём одну.
Между двумя мирами двери:
Зеркал или воды стекло –
С тобою нас от встречи верной
В одной стране уберегло.
Тени и стены
Своею тенью гладят стены ветви,
Рисуют, будто на холстах,
И пишут древние заветы,
Что на людей наводят страх.
На бликах фонарей высоких,
Упавших прямо на дома,
Читаю тихо эти строки
И будто бы схожу с ума.
Из этих строк я извлекаю
Задумчивость, печаль и грусть,
Мне эти тени намекают,
Что я уйду и не вернусь.
Фонарь на стену брызжет криво.
Могли ли тени много знать?
Скользят наигранно и лживо,
И могут запросто соврать.
А может, правда, только правда
В движеньях сумрачных теней,
Которые для нас исправно
Танцуют нежно на стене...
Стена и тень — чернила в книге,
Изображенье всех времён,
Здесь всех запечатлелись лики,
Огромен список их имён.
Здесь — всё прошло, а здесь — начало,
И всё в бесчисленных томах,
Побед великих и провалов
Не изучить — таков размах.
И много-много персонажей
Ждут с нетерпеньем свой черёд,
И на страницы книги нашей
Когда-нибудь любой придёт.
Вот так в ночи дрожу и вижу,
Как ветви тянутся ко мне,
Всё так же нежно, только тише,
Танцуют тени на стене...
Преферанс
Спустя сто лет, всё тот же куб,
Табак, вино, переговоры,
И робкий свет, и также скуп,
И звуки мира из-за шторы.
Прошло сто лет, а сизый дым
На потолок всё так же льётся,
Завьётся червяком седым
И паутинкою порвётся.
Давай раскинем преферанс,
Давай на кон поставим взятки
Под старый пушкинский романс,
Как будто всё ещё в порядке.
Давай на середину стол,
Налей ещё, мне будет мало,
От пролитого липкий пол
И пятна, красные овалы.
Овалы те же на глазах
И грязь такая же в молчаньи,
Колода вещая в руках,
Сдавай, достаточно ворчанья!
Твой ход. Печаль? Я бью Надеждой,
Отвечу Болью, Гневом бьёшь.
Откуда ни возьмись Насмешка –
Возьму, и ты чего-то ждёшь.
Твой ход. Ты помнишь, проиграл я?
На кон – себя и бег часов.
Так предсказуемо Печалью
Зайдёшь, но козырь – не Любовь.
Я отобью, я бью Отчаяньем,
В руках моих не карты – пыль!
Я для тебя мечты исчадие,
Глухой кладбищенский пустырь…
И я пойду последней картою,
Прося чего-то вновь и вновь,
Ты бьёшь простым своим Азартом!
Как жаль, что козырь – не Любовь…
Флаги
Я сменю свои флаги на белые…
Нет терпенья, и я хочу сдаться,
Напишу на обломках мелом я:
«Принимайте капитуляцию!»
Я сменю свои флаги на чёрные…
Я в пираты хочу записаться,
По морям, по волнам непокорным я
Буду долгие бури скитаться.
Я сменю свои флаги на красные…
Да свершится моя революция!
Я оставлю надежды напрасные,
И мечты мои больше не сбудутся.
Я сменю свои флаги на жёлтые…
Моё имя станет изменчивым,
Мои взгляды станут тяжёлыми,
Я забуду язык человеческий.
Я сменю свои флаги на серые…
Как любовь твоя, стану неправдою.
Ты совсем перестанешь верить мне,
Ну, а я тебе – и подавно.
Я сменю свои флаги на синие…
И забудусь в покое глубоком,
И моим изменчивым именем
Назовут планету далёкую.
Я сменю свои флаги… Да чёрт с ними!
Пусть останутся цвета космоса
С блеском звёзд и дырами чёрными,
Разноцветным сияньем над полюсом…
Помоги мне
Помоги мне свершить преступление,
Я хотел бы убить Рокантена,
Вместе с ним - тошноту и смятение,
Склонность к верности, боль от измены.
Помоги мне свершить правосудие,
Я хотел бы развеять сомнения,
Чацкий спросит с нас: "А кто судии?",
Мы плечами пожмём в исступлении.
Помоги мне свершить воздаяние,
Я хотел бы петь гимны Зобару,
Только гордости нет, и страдания
Травят душу с печалью на пару.
Помоги мне свершить инквизицию,
Я хочу наказанья неверным!
Симонен станет вольною птицею,
Я же в рабстве погибну, наверное.
Помоги мне свершить апокалипсис,
Я хочу перестройки Вселенной,
Чтобы мы напоследок раскаялись
Перед тем, как стать убиенными.
Забвение
Я был один, а ты не с теми
В межгалактической ночи,
Часы не ждут, не лечит время,
И мы столетия молчим.
Они не знали сожаленья,
Они хотели только плоть,
Но вызывало удивленье
Желанье сердце расколоть.
Прошла пора твоих видений,
Настала вечность из оков,
А я касаюсь твоей тени,
А я тону в болоте слов.
Моё безбожное крещенье…
И на табло застынет ноль.
И я опять прошу прощения
За свою горестную боль.
И прощены твоя холодность
И глупых шуток череда.
Моей надежды непригодность –
Увы, только моя беда.
Пусть я один, ты будь не с теми,
Тебе привычны миражи,
Но не дождёшься отречения,
Пусть буду я ни мёртв, ни жив.
Моё безмолвие не вечно,
В молчаньи тысячи причин!
А время также быстротечно…
Но мы столетия молчим.
Последний штрих
Ты ищешь истины в писаньях лицемерных,
Не признавая правды слов моих.
Тебе наскучило тепло, постыла верность,
Тебе не нужно счастье для двоих.
Я в многочисленных и скучных эпизодах
Для отпущения как будто манекен.
И в этом холоде тебе видна свобода,
В любви моей ты видишь только плен.
Порочный круг блужданий и исканий.
Что знаешь ты? Чего не знаю я?
Вся правда – на часах, других не надо знаний!
Мы не семья и точно не друзья!
Ты хочешь истины, которая удобна,
Не признавая правды чувств моих.
Пусть будет так, пусть будет как угодно!
Пусть это будет твой последний штрих!