Егоров Александр

СПАСИБО КОМСОМОЛУ

Пятидесятые годы СССР двадцатого столетия. Сельское хозяйство страны не справляется с обеспечением населения продуктами - молоком, мясом и, самое  главное, - хлебом. Пшеницу покупали за рубежом. И это в стране, где огромная территория, пригодная для земледелия, так называемые залежные и целинные земли. Пришедший к власти Н.С.Хрущев был серьезно озабочен этой проблемой и искал пути ее решения. Сам ездил в Америку, интересовался опытом американских аграриев. В результате, появились в наших колхозах и совхозах силосные ямы, стали выращивать кукурузу (После чего его и прозвали «кукурузником»).

Сложнее было с освоением новых земель. Нужно было в чистом поле построить жилье, дороги, провести электричество, построить школы, медпункты, магазины. Осуществлять поставленные партией и правительством задачи,  было поручено комсомолу. Был выстроен целый город Стрежевой на Томском севере. В основном руками комсомольских строительных отрядов. Но рабочих рук  все же не хватало. На помощь вновь созданных совхозов во время уборки урожая пришли студенты Томских вузов. В одном таком «десанте» был и я. В  назначенное время несколько сотен студентов ТГУ, пожелавших поехать  «на целину» на все летние каникулы ( с июня до октября) выстроились в колонну у ворот университета и двинулись под музыку на вокзал Томск-1. Во главе колонны  развивалось знамя ТГУ, которое поручили нести мне, а затем знаменосцы стали периодически меняться. Нас ждал эшелон из нескольких грузовых «телятников» - вагонов, без каких-либо удобств, кроме нескольких дощатых помостов, которых не хватало на всех.

Прибыли в Усть-Каменогорск (Казахстан), встретила группа чиновников, во главе с министром юстиции. Затем отправились на открытых грузовиках до деревни Азовка, и  далее, уже  пешком - в бескрайнюю степь, где стояли старые железнодорожные пассажирские  вагоны без колес. Здесь мы поселились по несколько человек в два яруса (два человека  внизу и два  наверху).  Электричества нет, вместо постели - матрацы, набитые соломой, воды  нет, далеко. Еду  привозили нам из деревни три раза в день. Кормили, правда, хорошо. Мясо, тушенка, картофель, овощи, а молока – пей, сколько хочешь.  Каждое утро к нам в вагон приходил бригадир с интересной фамилией Демечко. Он называл, что надо было делать и предлагал каждому выбирать.

Курьез. Затесался в нашем вагончике для юристов, студент из биолого-почвенного факультета. Звали его Женя. Лентяй! Утром, бригадир поднимает нас на работу. Мы встали, а Женя лежит, отвернулся. Бригадир ему:  - А ты  что лежишь? Заболел  что-ли ? Женя отвечает жалобным голосом: - Демочка, у меня симптомы. Бригадир не знает этого слова, спрашивает не вызвать ли врача.  Женя говорит, что не надо врача, уже лучше, только поспать надо. - Ну спи, поправляйся. Если что, говори.

Начиналась уборка пшеницы, требуются люди работать на комбайнах. Мне и сокурснику Николаю Азмедзянову достался  комбайн. Пошли смотреть. Это старый несамоходный комбайн  марки «Коммунар». Поясняю, кто не видел. Идет по пшеничному полю гусеничный трактор ДТ-64 и тащит за собой огромный агрегат, состоящий из жатвенной части (жатка), молотильного устройства (молотилка) и «капитанского мостика», на котором располагались комбайнер и его помощник, которого называли штурвальным. Ну и  сам штурвал, похожий на автомобильный руль.

Сотовых телефонов не было и связь тракториста с комбайнером осуществлялась с помощью простой веревки. «Остановись» - значит дернуть веревку один раз, «поехали» - два раза. Моя роль штурвального заключалась в том, чтобы  раньше всех подойти к комбайну и с большой, в виде чайника, масленки смазать  все движущие части. Иногда комбайнер разрешал постоять за штурвалом. Следующая часть нашего «корабля полей» – копнитель. Это пристегнутая сзади тележка, в которую высыпается солома после обмолота. На копнителе одна или две девушки.  По мере заполнения  соломы, нажимали на педаль. Тележка опрокидывалась, образуя копну.

Помню всех людей из нашего  экипажа.  Это был настоящий интернационал. Комбайнер – Юрий Юхименко,  белорус, только что окончивший сельхозтехникум в Минске, тракторист по имени Джумагазы, казах. Девушка на копнителе - украинка. Заинды- чеченец,  шофер грузовика, отвозившего зерно на ток. Николай - татарин, студент с моего факультета и  рабочий по разгрузке зерна и я - русский. Такой вот мини - интернационал. Мы работали вместе, чтобы помочь стране в трудное время. Уважали друг друга и вместе радовались успеху. Совершенно не заботясь о том, какой мы национальности.  Может  там   «на целине» и укрепилось во мне мысль о том, что все простые люди одинаковы. У всех  одни заботы,  работа, семья, здоровье, учеба, да чтобы мир был на земле. Не было тогда  националистов, считающих себя выше остальных.  Любые задачи мы решали  и прекрасно понимали  друг друга.  Хотя и был небольшой инцидент, почти казус….Однажды, наш комбайновый экипаж досрочно выполнил дневную норму и мы втроем (чеченец, татарин, русский) решили устроить пикник на  р. Иртыше. Помыться, искупаться в знаменитой реке, в общем, отдохнуть. По пути я купил в Азовке хлеб, две банки мясных консервов. Одна  банка с говядиной, другая со свининой, ну и бутылку вина, тогда называемой «огнетушителем». Николай пошел покупать помидоры у жителей деревни. Пакетов тогда не было и он принес в подоле рубашки с полведра прекрасных помидор, а  сверху большую цибулю (луковицу) от пожилой украинской женщины. В этой деревне было много украинцев, возможно ссыльных. Коля сказал, что женщина денег не взяла,  сказав:  «Ешьте на здоровье». Приехали, расположились на крутом берегу. Покупались и сели «за стол» прямо на земле, выпили. Едим консервы. Одну банку с говядиной сразу съели. Принялись за другую. Гляжу, Заинды не ест. Говорю: почему не ешь, он говорит «Я мусульманин». Отвечаю, посмотри, Коля же ест, а он тоже мусульманин. Заинды мне: «Собака он, а не мусульманин.». Коля рванулся было, но сдержался. А мы говорим Заенды: - Как же это так, вино ты пьешь, а свинину не ешь… Посмеялись… Через несколько минут все наладилось. Ребята  поручкались.  Заинды пригласил нас на другой день в свой поселок, где жили ссыльные чеченцы еще со времен Сталина. Кстати, после Сталина его сподвижник и глава правительства Маленков был выслан в Усть-Каменогорск руководителем электростанцией. Нам  даже показали его усадьбу.  Я не поехал, а Коля съездил. Потом рассказал. Обедали за столом  с низенькими ножками, вдвоем. Женщин за столом не было. А удивило Николая то, что на   тумбочке лежала книга «Капитал» К.Маркса.  Он спросил, читал ли Заинды эту книгу. Он ответил, что хочет вступить в партию. И вот тогда прочитает.

А теперь  о самом главным, чем одарила меня комсомольская путевка «на целину».

 Приглянулась мне студентка с геолого-географического факультета. Тоненькая,  с  длинными рыженькими  волосами. Стал искать возможности, как познакомиться. И случай такой появился. Повариха, которая  привозила  нам еду, очень торопилась и попросила мою зазнобу отвести обед  комбайнерам. Показала: вот обед, телега, лошадь. Села та на телегу. А лошадь её не слушается, накормила одну бригаду, едет к другой, а лошадь её опять в то же самое место привозит. Люди руками машут: Да мы уже поели! Поезжай дальше! А где-то голодные комбайнеры дождаться не могут. И смех и грех.  Но тут я на глаза ей попался. А я с шести лет на лошади.  Это моя стихия. Увидел, что хомут спадает, сбруя не в порядке.  Моментом запряг лошадь, сказал «поехали». По дороге познакомились, комбайнеров накормили, едем обратно. Она говорит:  - Какие красивые горы, далеко только. Я отвечаю: - Да это всего два-три  километра, давай сходим?  Через несколько дней удалось нам взобраться на эти горы.  Девчонка моя храбрая оказалась, высоко забралась, почти до самой макушки. Я еще намеревался залезть на самый пик. Наверное, чтобы покрасоваться перед ней.  Да не смог, чуть не сорвался…

Уборка урожая заканчивалась. Работы, однако, не убавилось. Перевозка зерна в хранилища на помол, вспашка освободившихся земель. Для озимых и нового весеннего посева. Тем временем в совхозе появились новые, очень мощные трактора С-1, называли их «сталинцами». Поработал и я на вспашке. Мое место было на железном сиденье, следил за качеством вспашки и двумя рычагами поднимал и опускал, когда было надо лемех семи плугов. Тракторист  пригласил меня в кабину, показал, как управлять трактором и я самостоятельно сделал несколько кругов. Трудились на совесть, на самых разных работах, иногда по 10-12 часов, а то и больше. И отдыхали славно. Телевизора, радио нет,  но зато под мою семиструнную гитару  перепели столько хороших  песен:  «Подмосковные вечера»,  «Мишка, Мишка, где твоя улыбка» и др. Славное это было время.

Наконец, домой! Получили расчет, стали покупать подарки родным. Целинников торговые службы уважали. В магазинах и в автолавках можно было купить товар, в том числе импортный, которого в Томске не было. Я купил рубашку, несколько пачек иностранных сигарет, пару банок сгущенного молока и платки маме и бабушке.

Уважали нас. Даже эшелон, на которых мы уезжали домой, состоял из новых спальных вагонов. Так что обратно ехали, как короли…  Одна беда была, ребятам хотелось по такому случаю что-нибудь выпить, но всем торговым точкам было указание от властей  - не продавать целинникам алкоголь по всему маршруту до самого Томска.

Закончилась целинное лето… Мы снова в Томске. Я в свою родимую «пятихатку» на Никитина,  4.  А подруга  - в своё общежитие. И опять учеба, сессии и экзамены. И конечно, частые свидания…. Когда запретили проходить по пропускам, лазил через окно первого этажа. Подрабатывал каждый год. Даже во время выпускных экзаменов мы вчетвером делали фундамент на ликеро-водочном заводе. Кроме денег получили еще по бутылке водки….

  После окончания университета, перед отправлением по распределению в г. Красноярск, познакомил свою подругу с  мамой, бабушкой и сестрой, уже  в качестве невесты. А затем она приехала ко мне по распределению и уже в Красноярске  в 1963 году наш брак был зарегистрирован. А в сентябре 2017 года мы решили еще и обвенчаться. Венчание прошло в небольшой и красивой церкви имени Святой Татьяны  в  моем родном селе Богашево. Вот так и  живем вместе шестой  десяток лет в мире и согласии.

Я доволен своей судьбой, живу честно. И в год столетия  комсомола, могу только быть благодарным ему  за то, что помог мне выбрать правильную дорогу, за мою интересную молодость и приобретенную любовь!