Минибаева Ольга, МБОУ СОШ с. Ягодного Асиновского района, 11 класс
Кладбище
Парк. Зной. Жара. Люди спрятались в тенистых уголках сада и, поглощая мороженое, наслаждались прохладой у фонтана. Непонятно было, где жарче: дома с неработающим кондиционером или здесь, на улице. Но детишкам было все равно. Они носились по парку, чтобы ощутить прохладный ветерок, жадно пили воду из пластиковых бутылок и тратили свои последние на этот день карманные деньги на холодный "пломбир".
В этот день ничто не могло удивить окружающих: только девушка в камуфляже с походным рюкзаком за спиной и черной бандане с серебристым черепом на голове. Она весело всем улыбалась и кивала знакомым, а те, удивленные, почти уважительно бормотали:
- Некромантка.
Есения на это лишь пожимала плечами и шла дальше. Ее не смущало данное прозвище, скорее веселило, потому что смысл этого слова был не про нее. Выйдя из парка и дойдя до остановки, девушка стала ждать автобус, развлекаясь тем, что вертела в руках ключи и тихонько притопывала ногой в такт музыке, гремевшей в наушниках. Карие глаза искрились от жизнерадостности и уверенности в себе. Веснушки и вздернутый носик делали выражение лица слегка хитроватым, будто она радовалась ей же подготавливаемой и очень сложной шутке. Миниатюрность и длинная рыжая коса, с подкрашенным белым кончиком, довершали образ лисички.
Но ехала эта лисичка не куда-нибудь, а на кладбище. Как всегда, каждое воскресенье она проводила не дома, не в церкви, а именно на кладбище. Зачем она так часто приезжает, не знала даже она сама. Ей просто нравилось слушать его тишину, чувствовать свежесть воздуха после душного города, наслаждаться свежестью и прохладой, что давали добрые березы и ели. А также смотреть за могилами, не только своих родственников, но и чужих, совершенно незнакомых ей людей. В особенности за безымянными могилами, которые она восстанавливала на свою маленькую зарплату. На этом кладбище их было всего двадцать пять, но ей с огромным трудом удалось поставить надгробие на три могилы. Все слишком дорого. И никому до этого нет дела. Никто до сих пор не знает, что на этом кладбище был похоронен неизвестный участник войны - летчик В.В. Корсаков. Его имя появилось на надгробии благодаря чрезвычайной упертости Есении, которая каждый день ходила в архив как к себе домой, выуживая данные по ниточке. Работники архива сначала шутили над ней, потом начали раздражаться из-за этой громкой, любопытной лисички. Слишком большая концентрация энергии свалилась на них, наслаждающихся размеренностью жизни.
Девушка вышла из автобуса и направилась к погосту по неприметной тропке. Хоть и везде дорожкам, ведущим на кладбище, уложили асфальтом, Есения любила ходить по таким тропинкам, вспоминая прошлые времена, когда именно по таким тропкам ходил каждый человек. Дорожил ими, как богач дорожит своими богатствами. Готов был защищать, как мать свое дитя. Но только одно угнетало девушку в этот момент ностальгии - это было тогда. Давно. Не сейчас.
Завибрировал телефон, разрывая ощущение единения с прошлым, и девушке пришлось ответить:
- Алло.
- Еська, к нам через неделю, в воскресенье приезжает знаешь кто? Nickelback!!! У нас будут выступать! Я билеты нам купил!
- Сань, извини меня, конечно, но я не смогу пойти. Правда, мне очень жаль, но я занята.
-Опять на кладбище свое пойдешь? Вот охота тебе там сидеть среди трупов.
- Это не трупы, а наши предки, наше прошлое! Ты к своим когда в последний раз приходил?
- На родительский день, - после долгой паузы донеслось до девушки.
- То есть три недели назад. А ты в курсе что там все заросло?
- Ну и пусть. Как-нибудь потом. Я вообще не понимаю, зачем туда ходить? Нужно жить будущим.
- А без прошлого не будет и будущего. Пока.
Девушка спрятала телефон в карман и пошла к знакомой кованой черной ограде:
- Ну, вот я и пришла, дорогие вы мои.
Она всмотрелась в портреты и улыбнулась, потому что чувствовала - ее здесь ждали. Прадед с прабабушкой и бабушка. Все Можаровы. Все пережили войну. Прадед Гаврил воевал, прабабка Таисия ждала его с фронта, нянча их дочь Веру. Они пережили все - войну, голод, нужду и ожидание возвращения. Наверно, никому не пережить тот ужас, который пережили те, кто видел войну. Необязательно Великую Отечественную. Любую. Потому что каждая война - это кошмар, страшный сон, который, к сожалению, реален. И забыть это после окончания войны невозможно. И ненужно. Необходимо донести до своих потомков, рассказать, дать понять, что войну нельзя допустить. Но как нарочно, эти самые потомки ничего не запоминают. Большинство из них не слушают, не интересуются, даже уходят, не желая слушать воспоминания. Все забывается. Постепенно исчезает уважение к старшим. Появляется насмешка, навеянная уличной шпаной, которая дальше своего носа ничего не видит и не воспринимает всерьез.
И этого совершенно не понимала Есения. Ей никто не говорил о важности уважения старших и памяти. Она сама с трех лет задавала вопрос "почему". Впитывала все как губка, откладывала в памяти. Родители не читали лекций. И были очень удивлены, узнав о таком времяпрепровождении дочки. Но теперь лишь вздыхали, и каждый из них качал головой. Но молчали, в душе гордясь этой маленькой лисичкой.
И вот сейчас лисичка терпеливо убирала сорняки, подкрашивала оградку, протирала столик и скамейку. Она проделывала действия машинально, привычно анализируя прошедшую неделю, все свои поступки и поступки других людей.
Закончив, она достала из рюкзака искусственные цветы и пошла к другим могилам. У многих она останавливалась, чтобы положить пару цветочков, некоторые обходила, потому что при взгляде на них становилось ясно - родственники следят за ними, и Есении тут делать нечего. Это радовало девушку, потому что эти люди помнят о своих родственниках, о своем прошлом.
Вот последняя заброшенная могила. Могила того самого летчика. Есения заметила возле нее незнакомого мужчину и нахмурилась, сразу поняв, что перед ней, возможно, правнук лежащего в земле Корсакова.
- Здравствуйте. - Лисичка подошла ближе, вырывая мужчину из тяжелых раздумий. - Меня зовут Есения. Я присматриваю за могилами. А вы видимо..
- Вадим Корсаков. Его внук, - он кивнул на могилу и с интересом начал рассматривать девушку. Странная. Юная. Такой нужно наслаждаться жизнью, а не торчать на кладбище в камуфляжке.
Та в свою очередь рассматривала мужчину и все больше убеждалась в том, что летчик Корсаков был далеко не простым крестьянином. Если Есения походила на хитрую маленькую лисичку, то Вадим был похож на большого белого тигра: белый ежик волос, черные брови и глаза, светлая кожа, белая футболка и черные джинсы. Могучий и уверенный, умный, смелый.
- А вы может, поможете мне здесь навести порядок? - неуверенно спросила Есения.
-Конечно. Давайте перчатки.
Они занялись делом. Вадим с интересом наблюдал за этой лисичкой. В конце концов, он не выдержал
. - Вы всегда здесь находитесь?
- Каждое воскресенье.
- И вам не скучно?
- Нет, конечно.
- Мне интересно, что вы тут на кладбище находите? К чему эта ваша волонтерская работа?
- Как к чему? - Карие глаза блеснули укором. - Разве вы не понимаете? Это все необходимое нам прошлое, за которым нужно следить, потому что без этого мы ничто. Вы, наверняка, знаете, кто такой Гагарин или Циолковский. Вам станет смешно, если кто-то их не помнит или не знает. Почему же вы забыли своего деда, который погиб, сражаясь за ваше будущее, за вашу жизнь? Почему только сейчас нашли, спустя столько лет?
Вадим недоуменно смотрел на девушку, мысленно вспоминая свою жизнь и пытаясь найти ответы на заданные ею вопросы. Сначала, в далеком детстве он и правда гордился своим дедушкой, но потом, услышав историю о нем в сотый раз, он понял, что дедушка ничего больше и не совершил. Интерес пропал и к разным патриотическим урокам, потому что в смерти за идею мальчик смысла не видел. А дальше,..., а дальше безумная влюбленность в небо, переходный возраст, подражание старшим, рок-музыка. Он усвоил из разговоров взрослых, что нужно жить сейчас, смотреть в будущее, не оборачиваясь к прошлому. Дошло это до того, что на уроке музыки он пел песню Цоя "Перемен", за что его чуть не отчислили. На девятое мая, если его назначали в караул, он просто сбегал. Зачем это все? Кому это стояние столбом принесет пользу? Конечно, с возрастом все притихло и уже не носило такого бунтующего характера. Он стал летчиком-испытателем. Но не в честь деда, а просто потому, что ему нравился сам полет, нравилась скорость и опасность. От них захватывало дух, заставляя адреналин бешено нестись по венам. Если бы не его мать, которая начала пилить его из-за деда, он, наверное, и не вспомнил бы о предке.
- Вы даже сейчас молчите. Неужели вам банально все равно?- В голосе девушки сквозила горечь, она резкими движениями собрала все инструменты, запихала в рюкзак и молча пошла прочь.
- Подождите. - Он схватил ее за локоть и начал торопливо оправдываться. - Вы правы, мне действительно было все равно. Просто я никогда не видел, чтобы с такой заботой относились к мертвым, к прошлому. У меня была цель в жизни, и я старался не забивать себе голову. Меня пытались воспитать рассказами, но вместо этого оттолкнули от уважения к прошлому. Взглянув на вас, я понял, какой недалекий. Мне уже поздно подражать ослу, отстаивая свою точку зрения. Я готов вас понять.
Девушка пристально взглянула на него и чуть улыбнулась. Вадим почувствовал облегчение, словно он всю жизнь носил тяжелый груз на плечах.
- Здесь нет ничего сложного. Просто память и просто уважение. Нужно чувствовать и понимать.
Вадим шел в гостиницу, мысленно повторяя эти слова как заклинание, которое поможет ему измениться. Укор совершенно незнакомой девушки заставил задуматься, устыдиться своего невежества. Возможно, причина желания перемен в себе появилась из-за разницы в возрасте. Ей около восемнадцати, а ему уже тридцать. Это он, как старший, должен поучать вот таких молодых и глупых, а тут все наоборот. Но это было не единственное потрясение за сутки. Ночью ему приснился его дед и сказал: "Ну, наконец, ты меня нашел. И не только меня", - странно усмехнулся и, подмигнув, растаял в воздухе...
Парк. Зной. Жара. Люди спрятались в тенистых уголках сада и, поглощая мороженое, наслаждались прохладой у фонтана. Непонятно было, где жарче: дома с неработающим кондиционером или здесь, на улице. Но детишкам было все равно. Они носились по парку, чтобы ощутить прохладный ветерок, жадно пили воду из пластиковых бутылок и тратили свои последние на этот день карманные деньги на холодный "пломбир".
Необычная пара в камуфляжках дивила прохожих. Рыжая девушка и беловолосый мужчина отправились по давно знакомой дороге к кладбищу и, подойдя каждый к своим родственникам, одновременно произнесли:
- Ну, вот я здесь.
На этом кладбище больше не осталось заброшенных могил. Нашлось еще трое людей, умерших в Великую Отечественную войну, а все благодаря маленькой лисичке, которая смогла переубедить большого тигра...
Школа для цветов
Всем известна поговорка: дети - цветы жизни. Радость родителей. Смысл нашей жизни. Но что, если этот смысл прикован к инвалидному креслу, слеп, глух или имеет другой дефект? Каково родителям понимать, что их чадо никогда не побежит по дороге наперегонки со своим другом? Что оно никогда не услышит звуки музыки, не увидит рассвет, не подарит внуков?
Для меня такие родители - герои. Без всяких лишних пафосных слов. Потому что я сама до десяти лет лежала на постели и созерцала потолок. Маленькой, я мечтала о том, чтобы и меня выросли и хотелось летать, наслаждаясь движением вне квартиры и без постоянной терпеливой помощи родителей. Мне так хотелось их хотя бы немного обрадовать, и я в возрасте шести лет пыталась встать с кресла. Я встала всего на секунду посреди кухни, близко к плите, на которой стоял недавно вскипевший чайник. Родители впали в ступор после моего смелого крика: "Мам, пап, смотрите! "- и не успели меня подхватить. А я рефлекторно зацепилась за чайник. Обварила себе полплеча. Помню, в травмпункте мама села на корточки и со слезами на глазах дрожащим голосом тихо попросила:
- Не повторяй больше. Пожалуйста, доченька, не делай так больше. Я очень тебя прошу.
Я послушалась. Еще четыре года я терпеливо жила так, как хотели они. Потом, в Интернете я наткнулась на объявление, в котором говорилось, что к нам в город приедут немецкие врачи и, возможно, прооперируют тех, кто запишется на обследование. В тот же день я подняла восстание. В прямом смысле слова. Опираясь на свое кресло, я твердо пересказала новость родителям.
Помню, как один из врачей взял с меня обещание. Я стану врачом и открою свою бесплатную школу для детей-инвалидов. Дескать, они всех не смогут вылечить и надежда только на меня. Наверно, он сказал это шутя, но я приняла всерьез и через шесть лет я поступила на медицинский, выучилась на хирурга и в возрасте тридцати лет принялась за осуществление мечты.
Ах, простите, я не представилась... меня зовут Кира Николаева. Как я уже сказала, мне тридцать. Но ни мужа, ни детей нет. Да и, наверное, не будет. Но бросим сантименты и подробно опишем мою неподражаемую внешность...... так. Описывать, вроде, как бы и нечего. Стандартная, чуть полноватая фигура... была, стандартная внешность. В общем, стандартно все. Но вот неделю назад я приступила к грандиозному плану. и началась диета : когда помню, что нужно есть - ем".
И вот сегодня я пошла к своей давней знакомой. Настя знакома с огромным количеством людей, имеющих свой бизнес. Возможно, она мне чем-нибудь поможет.
- Кирочка, привет! - м-да, а я говорила что она - это ураган деятельности? Похоже, что нет. Красивая стройная голубоглазая блондинка может за полчаса разговорить даже партизана или немого. Журналистка все же.
- Привет, привет. Ну и как, нашелся тот альтруист, который согласился на мое предложение? - я задала вопрос, сидя на ее простенькой, но уютной кухне и флегматично наблюдая за тем, как она наливает чай и достает из холодильника торт.
- Знаешь, нашелся. Солидный мужчина, владеющий сетью магазинов детских игрушек. - Она отрезала мне кусочек "Кардинала" и села рядом. - Я сама пекла, попробуй.
- Слушай, я точно к тебе буду приходить за тортами. Сногсшибательно!
- Подумаешь... у тебя все равно лучше получается. Но давай не отвлекаться от темы. Он сказал, что может помочь даже с участком. Я его немного пораспрашивала... у него, вроде, есть родственник с такой же проблемой.
Я хмыкнула на ее последнюю фразу. Немного порасспрашивала.... ага, конечно. Точнее сказать засыпала вопросами по уши, а потом еще и в Сети на него досье накопала. И только после этого решила мне порекомендовать. Отличная работа.
- Когда я могу с ним встретиться и как вообще с ним связаться? Он номер своего телефона часом, не оставлял?
- Не-а, но у меня есть телефон личного секретаря. Дать?
- Да. Спасибо, тебе, Настен. Правда. Ты самое настоящее чудо, - я порывисто обняла подругу. Она лишь мило поморщилась, пытаясь скрыть смущение. Ну да, мы с ней очень редко видимся и еще реже разговариваем по душам, но почему-то считаем друг друга лучшими подругами. Может, именно из-за редких встреч?
Спустя три дня я торопилась на встречу со своим возможным спонсором. Настя мудро ничего не сказала про его внешность, но судя по ее хитрой моське, он не старик. Вот и мне тоже решила устроить "веселую" жизнь. Непоседа.
Ладно. Итак, я зашла в парк и осмотрелась. Этот тип сказал что там, находясь на нейтральной территории, мы сможем оценить наши возможности. Странно. Но люди, в общем-то, все странные. Каждый по-своему.
- Здравствуйте вы, должно быть, Кира Николаева? - ко мне подошел бритый мужчина, этакий шкаф два на два.
- Да я. - Я внимательно рассматривала его, мысленно прикидывая, кто он: телохранитель или сам спонсор.
- Пойдемте.
Я последовала за ними, спустя полчаса знакомилась с владельцем магазинов детских игрушек. Этому самому владельцу оказалось уже далеко за сорок, но серые глаза пронизывали душу словно рентген.
- Ну, с чем пожаловали? - после того как мы представились друг другу, Олег Григорьевич сразу перешел к делу.
- Я хочу открыть частную школу для детей-инвалидов. На данный момент, я хочу заручиться вашей поддержкой, - голос не дрожал, хотя в душе я уже сжалась в комок от плохого предчувствия.
-А почему?
- Потому что дети для меня - цветы жизни. Им нужно помогать, какими бы они не были.
- Это интересное и похвальное желание. Я подумаю.
На этом мы расстались. Он не звонил, хотя я дала ему свой номер телефона. Поняв, что он отказался, я вновь начала искать встречи с успешными людьми. Но как бы я ни старалась, ни рассказывала о своей идее, все было впустую. Все эти люди кивали, внимательно слушали, обещали помочь и.... больше ничего. Никаких действий.
Я уже отчаялась, потеряла надежду на исполнение свой мечты, когда раздался телефонный звонок и мужской голос тихо, но уверенно произнес:
- Я согласен.
Сперва я обрадовалась, подумав, что самое трудное уже позади... наивная. Все только начиналось. Ежедневная ходьба по различным инстанциям, сбор документов. Бессонные ночи, холодные и мутные дни. Было страшно от мысли о том, что мне не разрешат. Но разрешили. А потом начался поиск участка, создание плана школы, поиски строительной бригады. Все это приходилось толкать мне, стирая в кровь руки и разум, биться о полное непонимание людей, бегать за нужной бумажкой, как кошка за мышью, являющейся единственной добычей. Буквально на пальцах растолковывать всем свою задумку, следить за постройкой школы. И каждый день бороться с самой собой. Наступать на жалкое и слабовольное "хочу" ради упертого и сильного "надо". Часто хотелось просьо опустить руки, залезть под одеяло и пожалеть бедную и несчастную себя. Но от этого кошмара я не могла отказаться. Потому что начала и теперь нет пути назад. Все мосты сожжены.
Но, не смотря на все трудности, строительство шло полным ходом. До зимы мы могли успеть поставить окна и сделать крышу, подвести воду и провести отопление. И мы действительно успели. Долгие девять месяцев, за которые все посроили показали мне власть денег над людьми. Без них стройка затянулась бы на неопределенный срок. А так раз и все. Зимой я начала оборудовать классы. Никаких порогов, острых углов, широкие дверные проемы без дверей уже были, но остальное... В общем, работы непочатый край.
Олег Григорьевич часто приезжал, делал пометки в своем блокноте, советовал в сложных вопросах. Однажды я стояла у окна и смотрела на проезжающие мимо машины, чувствуя безразличие водителей к новой постройке, одиночествои предстоящие трудности, мужчина подошел ко мне почти вплотную и, положив руку на плечо, ободряюще произнес:
- Мы справимся. Я помогу осуществить твою мечту. Только не сдавайся. Никому, кроме тебя эта школа не нужна.
- Я знаю, - я, повернувшись, улыбнулась, благодаря за поддержку. Эти простые слова дали сил бороться дальше. - Мне подруга рассказывала, что у вас есть родственник с ограничеными возможностями. Можете рассказать?
- Моя племянница, - мужчина вновь заперся в своей ледяной маске и уставился в окно. - Она с родителями ехала на рождественский праздник..... на дорогах в то время был гололед... ее отец не справился с управлением.... они с женой погибли. А Женька.... ей всего пять.... она теперь прикована к коляске.
- Я вас понимаю... - у меня не было слов, чтобы выразить все свои эмоции. - Может быть, она еще сможет встать, - в моей голове вдруг блеснула идея. - Тут мы почти все доделали... ну, во всяком случае, здесь тепло. Привозите ее ко мне.
- Может быть. Летом, - он кивнул и вышел. А я задумалась над тем, что можно подарить ребенку. Пришла к выводу, что лучше подарить ей надежду. Просто показать ей свои детские фото...
Весной я начала искать предподавателей для своей школы. Честно признаюсь, пришлось некоторых слезно уговаривать, но к счастью, не всех. Нашлись добрые люди. И не мало. Я очень благодарна им.
А в один прекрасный весенний день, когда я, поддавшись странному чувству, принесла в новое, красивое, как игрушка здание, раздался звонок телефона:
- Кира, вы в школе?
- Да Олег Григорьевич, а что?
- Ничего, я приеду сегодня с племянницей.
Я разволновалась, ожидая увидеть что угодно в глазах этой девочки, только не взрослую чистоту взгляда. Эту маленькую куколку с водопадом золотых кудряшек уже не обманешь сказками, не купишь ее расположение конфеткой. Ее нельзя жалеть, сочувствовать. Она воспримет все в штыки.... как, впрочем, и я в ее возрасте.
- Привет. Ты Евгения? - я специально назвала девочку полным именем, что бы показать свое безразличие к ее виду. Одета она была в розовое воздушное платье, которое скрывало худые ноги с выпирающими коленками. В чистых синих озерах ее глаз мелькнуло удивление, и она кивнула. - Я Кира. Мы с твоим дядей строим...
- Школу для таких как я. Мне дядя Олег рассказывал. Если у вас все получиться, можно мне здесь учиться?
- Да, конечно, - я повернулась к своему альбому и достала парочку фотографий. - На держи, посмотри дома и никогда не отчаивайся, - я протянула их тыльной стоной вверх и улыбнулась.
К началу лета школа была готова. Мы объявили набор.... и потянулось мучительное ожидание... я сделала все возможное, чтобы родители детей-инвалидов услышали меня - в Интернете, по местным телеканалам.... но ответом мне была тишина. Я вдруг поняла, что мой страх, моя давняя фобия поднимает голову и начинает захватывать всю душу.... на самом деле я трусиха. Я очень сильно боюсь не получить одобрения окружающих при выполнении какого-либо дела. И вот сейчас, пройдя через все круги ада, я не успела наступить страху на горло, как делала это весь прошлый год.
В середине августа меня ждал неприятный сюрприз. В один жаркий летний день, после того, как забежала к Настене, я купила мороженое и, тихо наслаждаясь им, добрела до дома. Уже утром поняла что заболела. На целую неделю я выпала из жизни. Весь мой день превратился в замкнутый круг: еда-лекарство-сон. Я пыталась расспросить подругу и спонсора о детях, но они оба молчали и хитро переводили тему на что-то другое.
Наконец, преодолев болезнь, я выползла на улицу, с твердым намерением пойти в школу и расспросить учителей. Но моим планам не суждено было сбыться. Около дома стояла машина Олега Григорьевича. Слегка удивившись, я подошла к ней и тут же, почти нос к носу столкнулась с владельцем авто.
- Кира, здравствуй. Ну как ты? - улыбка в тридцать два зуба сбила с толку. - А у меня очень хорошие новости. Первая - набор первоклассников составил двенадцать человек. Вторая - твою частную школу все решили назвать "школа для цветов".
- Двенадцать? - я ахнула и поняла, что ноги слабовольно подгибаются. - А почему именно для цветов?
- Ты сама говорила: "дети - цветы жизни". Школа же для них.
Поддавшись порыву, я обняла мужчину, уже не скрывая слезы счастья. Неужели все? И моя школа принесет кому-то пользу? Я смогла... нет, мы смогли. Мы построили ее. А я выполнила обещание детства....