***
я стала легче,
я стала проще.
прозрачнее, чище,
смелее и жестче.
не помня глаз,
не помня рук,
не я твой враг,
не я твой друг.
не я твоя явь,
не я твой сон,
с вершины храма
доносится звон.
навеки прощаясь,
смотрю в синеву,
и пальцы немеют,
на стылом ветру.
***
душа моя, лети по миру,
и не оглядывайся вспять,
смотри на звезды и на небо,
никто не вправе их отнять.
тоскуй, люби, не разрывайся,
так тихо льется слабый свет…
лови, лови мгновения счастья,
как будто смерти больше нет.
***
мои стихи - моя награда,
за безответность, за любовь,
за то, что я без тени сожаления,
к своей печали возвращаюсь вновь.
прошу прощения у судьбы,
за слезы глупые, роптания,
мне не хватало красоты,
мне не хватало понимания.
но жизнь - одна. и нет сомнений,
мы обязательно уйдем…
и дай то боже нам пролиться,
блестящим утренним дождем.
***
так не спеша и одиноко,
бреду по выжженной тропе…
жемчужный свет струится нежно,
закаты тонут в бирюзе.
давно угасла боль разлуки,
мне больше не о чем жалеть…
на этом свете много горя,
не меньше сил его стерпеть.
***
тосковать потому, что живу,
и мельчают глубокие реки.
потому, что тебя я найду,
а потом потеряю навеки.
тосковать потому, что вернусь,
в позабытые грустные дали.
мне чуднУю когда-то судьбу,
впопыхах по руке нагадали.
и бутылка “абрау” на рельсах,
одиноко лежит в тишине…
и бесследно янтарные блики,
растворяются в вышине…
***
обнявши колени руками,
и голову вниз опустив,
проносится жизнь за секунду,
едва от черты отступив.
привязаны к солнцу и свету,
к заботам, мирской суете,
страдаем и любим до дрожи,
сгорая в нетленном огне.
и бродим по миру кругами,
петляя, сбавляя свой шаг,
чтоб с тихой и странной улыбкой,
спуститься в зияющий мрак.
***
не высказать,
не вышептать,
не выплакать.
взгляд задумчиво устремляется в сторону,
и резко падает вниз.
я закрываю глаза ради настоящего,
которое неумолимо становится прошлым.
а в прошлом какие – то лица,
что возникают и прячутся вновь,
где синее-синее небо,
смеётся, не веря в любовь.
***
я смотрела в потолок
и спросила:
“а что если бы
времени не существовало?”
мне никто не ответил.
а вечером пришла бабушка
и принесла мне носки в горошек.
на этикетке было написано
“made in Korea”.
потом я осталась одна
и до тошноты захотела есть.
открыла холодильник и вдруг
упала перед ним на колени,
разрыдавшись, как ребёнок от бессилия,
и скрестив локти у лица.
а на полках равнодушно стояли банки из стекла,
и в окнах полыхали облака из янтаря,
пока дальняя комната дышала
ожиданием твоего звонка.
***
перевернулась на живот,
и мягкость подушек
лишь на мгновение спрятала меня
от непереносимого страха смерти.
а позади было прекрасное,
невыразимо прекрасное
закатное небо.
истончаясь и засыпая,
вместе с моими солёными и
розовыми глазами.
***
я люблю красивую рекламу духов.
там хрупкие девушки и бесконечность цветов.
там поля, заросшие ирисом,
там нежное солнце падает закатом
на подолы их платьев.
а здесь, на земле
вся музыка кажется пресной.
и дни тянутся горькой лакрицей,
обещая иллюзии или вовсе ничто.
***
прошлое
настоящее,
будущее.
что-то есть между ними.
чайный пакетик свисает на бок в кружке.
ему в ней, наверное, тесно и тоскливо.
я смотрю на него внимательно,
но потом перевожу взгляд на другие предметы,
а затем закрываю глаза руками,
и начинаю плакать,
стараясь не жалеть себя.
и становится легче
не думать о своей сути, о цели,
которой, быть может, не существует
и не существовало
никогда.