Соколова Галина
МАМА
Прошлой жизни не помнит, не сетует,
Что трамвай слишком долго идет,
И подруге на Фиджи советует
Пережить этот кризисный год.
Не зайдут дорогущие туфельки
В ширпотребный зеленый вагон.
Подавай самолет и бутылочку...
Как его? Каберне Совиньон!
В выходные в Ла Скала - развеяться.
Что поют? Ну а черт их поймет!
Зато платье шикарное светится,
Прикрывая спортивный живот.
Не печалится - брови не хмурятся.
Нос отточен, премиленький вид!
Все, что хочется, суженым купится,
Голова ни о чем не болит.
Да и всё, как всегда, замечательно!
Муж закрасил свою седину,
Пару яхт в настроенье мечтательном
Подарил ни к тому, ни к сему...
Передернет от нищенки- матери,
Бросит в стену последний iphone,
"Платье - Дольче и туфли от Альберти!
И какой- то вонючий вагон?"
Мама все понимает и сетует,
Что одно не успела сказать -
Врач проститься с родными советовал.
Ей на днях предстоит умирать...
"Я люблю тебя", - скажет неслышимо,
В пустоте не дождавшись ответ.
А рука, так нелепо повисшая,
Всё сжимает для дочки билет.
ДРУГ
Собака с глазами, как чайные блюдца,
Кудрявым хвостом и коричневым носом,
Мне в руку пыталась без страха уткнуться,
Надеясь, что я не задамся вопросом:
Откуда проплешины, есть ли хозяин?
Давно ли ты лапы замерзшие грела?
Собака с усталыми горе- глазами
Совсем не об этом сказать мне хотела.
Дышала быстрее и больше- ни звука.
Казалось, вселенским теплом согревела
Мою вдруг обмягшую сильную руку,
В прищуре блаженном глаза закрывая.
И сузился мир до комнаты тесной,
Где двое ни слова тогда не сказали:
Быстрее стучащее верное сердце
И морда с счастливыми море- глазами.
ТОМСК
Мой разный…Деревянный, кособокий,
Вновь выстроенный, стертый до земли…
То белокаменный, то статный, то убогий,
Горящий пламенем, холодный от зимы…
Мой Томск…Мой маленький, огромный!
Далекий от столиц, но близкий нам…
Хранит в себе печаль пропавшей Томы,
По разным расстилаясь берегам.
Он в назидание оставит нам руины,
Безликие бетонные тела…
Неразличимые высотки-исполины
Заполнят некогда красивые места…
А мы, как прежде, всех и вся ругая,
Вобьем в ещё один трухлявый дом
Табличку «Памятник! Не трогайте руками»
И дальше по делам своим пойдем…
А Томск простит…И Фениксом из пепла
Восстанет вновь, красуясь стариной.
И в кружева до пят своих одетый,
Наперекор всему ответит: «Я живой!»
ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК
Больше не нужен. Слышишь?
Выброшу на помойку.
С крашеной синей крышкой,
Стёртой зеленой "двойкой".
Писем больше не пишут.
Значит, не нужен. Баста.
Ну и о ком ты слышал?
Вон на помойке - двенадцатый.
Да и семнадцатый брошен.
Вон он лежит поодаль.
Вы теперь - вещи из прошлого.
Вещи ненужной породы.
Все по- соседски решили:
Хватит. Довольно навешанных
Ящиков - каждой квартире,
Писем ненужных скворечников.
К стенке когда- то по- важному
Между вторыми и первыми
Были прибиты. И к каждому
Сразу бежали, наверное...
Ну, а теперь все так чинненько.
Слышал? Не нужно и мучиться.
Письма в конвертах обычные
стали чудными, дремучими.
- Вдруг же придет позабытое?
Лет так на двадцать просрочено?
Некуда бросить - закрыто ведь.
Значит, и с ним будет кончено?
Вдруг это будет чуть смятое...
Помнишь, ты всё проверял его?
А на строке с адресатами
Вписано только: для Самого.
Так называла лишь тонкая
Девочка с чудо - ресницами.
Ты целовал её , строгую,
Прямо у ящика, близко тут...
- Ладно. Вполне убедительно.
Двойку зелёным подкрашу.
Будешь почтовым хранителем
Писем особенно важных...
ДЕТСТВО
Я забыла, как это бывает:
По утру добежать до елки...
И найти, что и пожелала,
А потом водрузить на полку.
Рассказать всем своим из сада:
- А у нас- то случилось чудо!
И не видеть в глазах досаду.
И не слышать: "Да ладно...Будет!"
Всех позвать со двора "на булки"
И потом "получить" от мамы,
Что бежали мы все с прогулки:
- Ели грязными ведь руками!!!
Ждать дождя - потому что лужи...
Подорожник на рану клеить,
Точно знать, что ты есть и нужен,
Даже если читать не умеешь...
По утрам не почистить зубы...
Перед сном притвориться спящим,
И любить все свои простуды,
Потому что в сад не потащат.
Я забыла, как это бывает...
В детстве хочется стать взрослее...
Я нарочно его забываю..
Чтоб мне, взрослой, не стало больнее.