Концертный блокнот сезона 1984-85 гг. в Одесской филармонии
Дирижирует Гаррий Минеевич Оганезов (второй дирижёр Одесского симфонического). ЗФ 1 июня 1984.
Шестая симфония Прокофьева.
Дирижёр как чиновник – раздаёт вступления, кому сколько положено по партитуре.
11 дек 1984.
«Был Станислав Иголинский. Играл Бетховена сонаты 4, 8, 12, 17 и на бис 1-ю часть 14-й. Очень интересно».
= = = = = = = = = =
Ирина Беркович. ЗФ, 14 дек 1984.
Бетховен. Соната 29, Шопен 24 прелюдии.
«Играла вчера Ирина Беркович. Это – новая для меня пианистка. Она идёт больше от музыки, чем от жизни или от чувств. Это придаёт её игре прелесть гармоничной простоты, но отдаляет от жизни».
Фортепианный дуэт Н. Журавская- В. Фрейдман. ЗФ, 19 мая 1985 года.
Вчера играли Журавские – Нана и Витя. Это было их 85-е совместное выступление. Филармонический зал для них – лучшее помещение, чем школы – Первая, Одиннадцатая, где они играли эту же программу.
Гендель. Два отрывка.
Бах. Два отрывка (перел. Голибов).
Пуленк. Соната для 2-х ф-но.
//
Ю. Ищенко. Славянское каприччио.
Ян Фрейдлин. Прелюдия и токката.
Н. Петров. Патетическая поэма для мужского голоса, 2-х ф-но и ударных (о Ленине).
Играли неплохо, просто хорошо. Чисто, легко, одухотворённо, контактно, нескучно. Господствовало грустно-элегическое настроение.
И всё-таки в репертуаре и в самом исполнении хотелось больше событийности – остроты, драматизма. Зачем воздвигать два рояля на сцене, если передавать ощущение тихое, мирное, доброе?
Впрочем, поверим художникам. Им нужно верить.
Гастроли Московского камерного музыкального театра под рук. Б.А.Покровского. С 15 по 29 мая 1985 г.
Привезли: Шостакович. Нос. Моцарт Директор театра. Россини. Брачный вексель. Телеман. Пимпиноне и Пауэр. Семейные контрапункты. Бортнянский. Сокол. Таревердиев. Граф Калиостро. Пашкевич. Скупой.
1) Превосходный образец режиссёрского театра. Вся ткань спектакля очевидным образом продумана, можно сказать, изобретена.
2) Это – режиссёрский театр с отличной труппой. Актёры полны своими творческими задачами.
3) Эстетическая платформа театра, как мне кажется, «свобода, завоёванная мастерством».
4) Юмор во всех его оттенках – от изящного и изысканного до грубовато-площадного – постоянный компонент всех спектаклей.
5) Дистанция между актёром и ролью. Актёр всегда демонстрирует своего персонажа, но никогда не бывает к нему равнодушен. Юмор и тщательная проработка внешнего рисунка присутствуют постоянно. Внутренняя логика обычно проста, она не привлекает особого внимания. Особенность репертуара, показанного в Одессе (а это только часть) такова, что внутренне сложных персонажей не было вообще.
6) Все мизансцены красивые и выстроены как будто для цветного фото в журнале Театр.
7) Почти в каждом спектакле по сцене летают какие-нибудь предметы. Обычно из рук в руки актёров. Точно так же актёры поднимаются на разные предметы. Это придаёт динамизм и лёгкость.
8) Используются различные стилистические схемы – dell’arte, барокко, сентиментализм и т.д. Однако, всегда присутствует и актуализуется сегодняшний бытовой смысл старинных пьес. Вплоть до переодевания в современные костюмы в «Директоре театра».
9) Все спектакли при повторном просмотре казались мне лучше, интереснее, живее.
Критиковали (публика) за их «пошлость», недостаточно изысканные (совершенные и красивые) голоса, т.е что это не bel canto, за «плохой вкус», за неумную режиссуру, за скуку. Вероятно, публика отвыкла смотреть театр.
= = = = = = = =
"Виртуозы Москвы". Владимир Спиваков. ЗФ, 16 июня 1985 года. Из фестиваля «Белая акация».
Спиваков и К° («Виртуозы Москвы») дали здесь три концерта. Один, в Оперетте, шёл под микрофоны. Я его не слушал. Два – в филармонии - я посетил. Народу было тьма, хотя до «конной полиции» дело не дошло.
У»Виртуозов» - четкая эстетическая платформа. Они стремятся создать атмосферу «приятности» во что бы то ни стало. Я называю его стилем парковых концертов (в придворном регулярном парке). Чтобы достичь той цели, из музыки прежде всего устраняют «человеческие качества» - психологизм, естественность в выражении чувств, а затем с помощью наисовершеннейшей техники (здесь всё – блеск!) создаётся нечто «удивительно приятное во всех отношениях».
Разумеется, не вся музыка выдерживает такое исполнительское самоуправство. Поэтому в обоих концертах происходило оно и то же: первые отделения (двойной концерт Баха для скрипки и гобоя и Первый концерт Шостаковича для ф-но с орк. – в первом, и Concerto grosso Генделя и фортепианный концерт D-dur Гайдна – во втором) оказались скучными. Зато полный успех приходил на Струнную серенаду Чайковского и Eine kleine Nachtmusik Моцарта. Заметим, что в обоих случаях – это сочинения дивертисментного стиля.
Бисы ссотавляли важную часть успеха. Миниатюры, вроде Прелюдий Шостаковича, Танца Бартока и проч., выглядели «шутками». Особенно бесилась публика после Польки piccicato Штрауса.
Особо о публике. Учитывая, что на концерты у нас обычно никто не ходит, полные залы на Виртуозах состояли из тех, кто никогда в филармонии не бывает. На них-то и нацелились Виртуозы своими «бисами», , как, впрочем, и своей «приятностью». Означает ли это своего рода «демократизацию» концертной среды, «пропаганду классической музыки»? Думаю, что нет.
Обращаясь к публике собственными персонами, они лишь окончательно закрывают истину. Впрочем, относительно тех слушателей, которые истину не ищут, т.е. на пытаются понять, что же собственно есть Гендель, Гайдн, Моцарт и т.д., они ничего не закрывают. И в этом их, «Виртуозов» правда сегодняшнего дня.