ЯК КОВ’ЯГИ СТАЛИ ПРОМІЖНИМ ПУНКТОМ В ОСВОЄННІ ЛЮДИНОЮ ПОВІТРЯ

Сьогодні подорожі повітрям не викликають подиву, а на початку 20-го століття кожний політ людини був пов’язаний із величезним ризиком. У той час науково-технічний прогрес вже дозволяв робити перші тривалі повітряні подорожі та навіть ставити перші рекорди. Численні виробники двигунів внутрішнього згоряння для літаків активно вдосконавлювали свої агрегати, але надійність двигунів того часу була надвичайно низькою.

Про складнощі перельотів того часу розповідає газета «Утро» за 28 липня 1913 року в статті «Перелет Киев-Харьков».

«Военный летчик капитан А. С. Воротников, совершивший большой перелет из Киева в Харьков-Чугуев и обратно, в беседе с нашим сотрудником поделился интересными впечатлениями о своем воздушном путешествии. – Недели две тому назад я получил от своего начальства определенную задачу полететь в Чугуев. Чтобы летать в Чугуев, необходимо сделать по пути хотя бы две остановки. Не для того, чтобы передохнуть, а просто для пополнения запаса бензина и масла. Такие остановочные пункты мною были организованы на станции Гребенки и Полтава. Из Полтавы путь шел на Харьков и Чугуев. 12-го июля, в 4 часа 15 минут утра, пустили мотор «Гном». Через минуту, снявшись с аэродрома, мы уже были в воздухе на сравнительно большой высоте. Полет в Гребенки длился 2 часа 5 минут.

В Гребенках меня уже ожидал механик, присланный из Киева. Осмотрели аппарат – все в исправности. Запаслись бензином, маслом и дальше в путь. Встречный ветер усиливается и мешает развивать полную скорость. Перелет Киев-Полтава сделан был мною за 4 часа 20 минут. В 9 часов 30 минут утра показался город. Я описал ряд кругов над Полтавой, подошел к Шведской могиле, а затем завернул в город и вскоре спустился. К этому времени в Полтаве прошел проливной дождь. Мне все же хотелось продолжать путь, но оказалось невозможно; нельзя было никак доставить бензина к той местности, где находился аппарат; мешала распутица. Лишь в 6 часов вечера я оставил Полтаву. Погода не благоприятствовала. Небо было покрыто густыми облаками, грозовые тучи двигались по направлению к Харькову, а летать при таких условиях представлялось опасным. В 10 верстах от Полтавы в поле я вынужден был спуститься. Через 40 минут грозовые тучи прошли и я стал продолжать путь в Харьков. Но в 50 верстах мне снова пришлось спуститься. Настала ночь, а около Харькова начинается лесная местность; в темноте летать немного рискованно.

Я спустился на станции Ковяги. Начальник станции приютил меня, и я остался на ночлег. А уже рано утром 13 июля я вылетел из Ковяг и в 6 часов 45 минут утра прилетел в Харьков. До Харькова я летал на высоте 600-1000 метров, в зависимости от местности; над реками, болотами, где

больше всего качает, благодаря восходящим и нисходящим потокам воздуха, приходилось подниматься как можно выше, обычно же я летал на высоте 300-700 метров. Дальнейший этап Харьков-Чугуев сделан мною в 55 минут. В Чугуеве меня ждали; устроили грандиозную встречу, которой никогда не забуду. Попрощавшись с Чугуевом, 15-го вечером я предпринял обратный перелет в Киев. Несмотря на бурный порывистый ветер, я все же полетел. Вскоре стали вырисовываться городские силуэты; показались заводские трубы, дома, а затем весь город. Я подошел к Харькову на высоте 1500 метров, описал несколько кругов над городом и планирующим спуском спустился на скаковой ипподром. В Харькове я пробыл два дня и лишь 18-го утром отправился в Киев.

В Харькове погода стояла чудная, но на западе видны были тучи, чувствовался дождь. Действительно, уже у станции Скороходово пошел крупный густой ливень. Летать стало невозможно. Пришлось спуститься опять в поле. Я выбрал прекрасную площадку на земле помещицы Дурново; сбежалась прислуга, меня окружили. На скорую руку был сооружен легкий ангар для моего «Ньюпора». Здесь меня радушно приняли и я пробыл весь день. Безпрерывный ливень к вечеру успокоился. 19 июля вечером я вылетел в Полтаву. Перелет оказался трудным. Но все же я достиг города и у станции Полтава спустился. Чем дальше, тем становилось хуже; погода страшно мешала полету. Ветер, ливень – временами сменялись. Но все же я решил лететь в Киев, ибо 20 июля в Киеве годичный авиационный праздник, и мне хотелось на нем присутствовать. Переночевав в Полтаве, я рано утром отправился в путь, держась направления большой дороги, так называемого, большого шляха: Хороль-Лубны-Гребенка. Трудный перелет. В воздухе все время было неспокойно, качало. Когда я прибыл в Гребенки, я запасся бензином и немедленно полетел. Конец оказался неинтересным – не дотянул. У станции Кононовка (около 100 верст от Киева) меня захватил проливной дождь. Надо было спускаться. Уже у самой земли «Ньюпор», подхваченный ветром, опрокинулся: сломались крыло и пропеллер, погнулся кабан и аппарат нас слегка придавил. Я и механик получили сравнительно легкие ушибы. Так печально закончился мой перелет. Раненый аппарат был доставлен по железной дороге в Киев и в настоящее время находится в исправлении. Л. Ган».

На фото: льотчик Олександр Степанович Воротніков (на першому плані зліва) на фоні літака «Ньюпор» зразка 1912 року із двигуном «Gnome».