Д.О.: жизнь до и после или как я стала ихтиостегой

Апрель 2020

Абрамова М.В., учитель английского языка ГБОУ школы № 638

Мне вспоминается прекрасная цитата выдающегося немецкого ученого Альберта Энштейна, которая гласит, что в каждом из нас живет гений, «…но если мы будем судить рыбу по ее способности взбираться на дерево, она проживет всю жизнь, считая себя дурой». С великим физиком, конечно, не поспоришь, но если применить этот случай к современной системе образования, я бы сказала, что мы — учителя отнюдь не дураки, коими нас долгое время представляли в современном искусстве. Наоборот, мы усердно пытаемся взобраться на древо знаний, держа в одной руке мел, а в другой — компьютер, при этом крепко обвязав себя альпинисткой веревкой, на конце которой раскачивается, как маятник, ученик.

Последние две недели убедили меня в том, что я вовсе не рыба и не дура, я ихтиостега. Да, все верно, ихтиостега. И это не сумбурный набор букв, который образовался из-за пролитого от недосыпа кофе на клавиатуру, преобразовав в странное слово то ли заклинание, то ли ругательство, то ли скандинавскую фамилию. Это самое что ни на есть живое существо. Итак, я думаю, что вам весьма интересно узнать, кто же такая ихтиостега? Рассказываю. Ихтиостега — это род вымерших челюстноротых, живших в девонском периоде и представляющий собой первое промежуточное звено между рыбами и амфибиями. Вот с этого момента давайте поподробнее. Сказано, что они челюстноротые, и ведь согласитесь, учитель должен хорошо владеть своим речевым аппаратом, говорить четко и ясно, чтобы охватить голосом весь класс, — здесь сходится. Далее, ихтиостега жила в ДевОнском периоде, что весьма хорошо рифмуется с эрой Дистанционного Обучения. Ну и последнее, исхтиостега задержалась где-то между рыбой, плавающей в водах, и амфибией, совершающей первые робкие вылазки на сушу. Скажите, ну чем не мы? Ведь нынешние учителя, некогда свободно плавающие в водах ФГОСа, теперь вынуждены ступить на совсем новую технологическую почву сплошного Дистанционного Обучения.

И будучи ни рыбой, ни амфибией (да простят меня за каламбур языковеды и биологи), робкой поступью отправилась исхтиостега, как завещал Энштейн, к древу знаний — ДОвиалису (небольшая справка: довиалис — это своего рода африканская яблоня или сливовое дерево).

Что символизирует яблоко в мировой культуре, мы, конечно, помним. Судя по биографии Белоснежки, ничего хорошего. А вот слива символизирует мужество и добродетель. Но ведь учителю как раз и нужно обладать мужеством, чтобы стоически принять все нововведения, при этом нести добродетель своим ученикам и частенько быть спасательным кругом для родителей.

Кстати, о родителях. В последнее время интернет пестрит забавными, а иногда и весьма тревожными заголовками о родителях, которые, проведя четыре дня со своим ребенком и изрядно устав от него, изобрели вакцину от короновируса. К сожалению, в этом мало смешного, потому что современные родители очень мало проводят времени со своими детьми и практически не общаются с ними. И будучи вынужденно оставленными в квартире с подрастающим поколением, они не знают, как с ними контактировать, как объяснить и помочь сделать домашнее задание. И если раньше учитель для части родителей воплощал нечто демоническое, вечно бубнящее у доски, выставляющее отрицательные отметки и давящее своим авторитетом современных и творчески независимых детей-индиго, то за эти две недели папы и мамы (в основном, мамы) вдруг осознали нашу значимость и профессионализм. Странно, но в школу внезапно захотели все: и родители, и дети, и учителя.

Из года в год, изучая систему британского и американского образования, мы с учениками сталкиваемся со словом suspension, которое в переводе на русский язык означает временный запрет на посещение школы. Это мера крайняя и приводится в исполнение при серьезных нарушениях школьной дисциплины, например, при драке. Я думаю, не стоит объяснять, что при знакомстве с этим словом ученики предаются мечтам и даже немного завидуют британским и американским школьникам, потому что им официально запрещено какое-то время посещать школу. Однако сейчас все ученики получили своего рода запрет на посещение школы, вот только им от этого совсем не радостно.

Поразительно, насколько наши мысли материальны. Раньше все взрослые только и мечтали, чтобы работать удаленно, не тратить время на транспорт и прочую ежедневную рутину, а дети – не ходить в школу. Но мы столкнулись с невероятной проблемой самоорганизации. Несмотря на то что практически все учителя успешно прошли курсы повышения квалификации по владению компьютером, кто-то не может, а кто-то не желает адаптироваться к современной реалии дистанционного обучения, а есть и те, кто не имеет для этого технического оснащения. Согласно Чарльзу Дарвину, который вероятнее всего не знал о существовании ихтиостег, «выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям». К сожалению, двухнедельный карантин ясно показал, что не все учителя готовы перестроиться для новой цифровой системы.

Мне, честно признаться, тоже было нелегко первую неделю. Я выключала компьютер, чтобы переключиться на сон, но и заснуть от перенапряжения толком не могла. И даже несмотря на тот факт, что я молодая и свободно владеющая компьютером ихтиостега, первую неделю все же испытывала невероятное количество трудностей. Но потом стала понемногу вникать, стараясь методом проб и ошибок искать наиболее подходящие варианты для организации обучения. На вторую неделю мне стало не хватать живого общения, поэтому я с согласия родителей организовала ДистанциОнный классный час, так как еще являюсь и классным руководителем. Выяснилось, что ребята невероятно истосковались по общению и успели соскучиться по старой доброй школе ну и немного по учителям.

Сейчас модно говорить, что мы не обнулились, а обновились. Только вот все теперь требуют от учителей молниеносной перезагрузки, опережающей стремительно атакующие новые трудности.

Так кто же такой современный учитель? Мне кажется, что нас уже точно нельзя характеризовать как ископаемых, но и пока нельзя назвать киборгами. Мы, как истина, где-то посередине. И я бы очень хотела, чтобы это время «где-то посередине» продолжалось как можно дольше.