Страницы из дневника Тристана фон Крейнхилла
...начало на предыдущей странице.
Людей на улицах было меньше, чем утром. Жители города занимались своими делами и не обращали на нас внимания. Мы не успели отойти далеко, так как один из молодых людей, идущих нам навстречу, издал радостный возглас, поднял руку в знак приветствия и подошел к нам. Его друзья последовали за ним, и завязался разговор, из которого стало понятно, что это приятели Славы, и что назвавшийся писцом человек уже подходил к ним с таким же разговором, какой мы слышали в доме матери его пропавшего друга. Он успел завоевать их доверие и поселился в том же месте, где жили они - и вместе с ними те люди, которых мы должны были теперь встретить.
Ситуация осложнялась тем, что мы не знали, кем нам приходится этот человек и люди стоящие за ним, противниками или же союзниками: если убитые нами этой ночью были представителями местной власти (действовавшими без огласки, что не вызывает удивления в сложившейся ситуации), то нам следовало как можно скорее вступить с ними в переговоры и принести извинения за случившееся, чтобы объединить силы против растущей угрозы. Повинуясь воле ее светлости, Слава попросил своих друзей передать писарю его просьбу встретиться с ним в людном месте, и мы расстались.
Для встречи Слава выбрал тот самый сад, через который мы проходили вчера, сейчас полный людей, сидящих на деревянных скамьях и прохаживающихся по его дорожкам. Мы углубились в него и подошли к одной из скамей в самой отдаленной части сада, на которой, невзирая на приличия, целовались молодой человек и юница, наградившие ее светлость полными презрения взглядами в ответ на ее просьбу уступить место утомленному магистру. Когда они ушли, я и Слава оставили рюкзаки и направились к памятнику, возле которого должно было состояться наше свидание с мнимым писарем.
Бронзовое изваяние удивило меня. Оно изображало человека преклонных лет, одетого в плащ и камзол. В руке он держал книгу, а на бедре носил тонкий и длинный меч. Я никогда не видел подобного оружия, но не сомневался в том, что им можно сражаться. На основании постамента было высечено имя этого человека и его титул: граф Голицын. Передо мной было свидетельство того, что когда-то этот мир был таким же, как наш. К сожалению, у меня не было времени рассматривать его или расспрашивать о нем моего спутника, потому что я заметил двух людей, появившихся на одной из дорожек сада и скрывающих под одеждой такое же оружие, каким были вооружены люди, ранившие меня. К счастью, я увидел их раньше, чем они меня, и обратил на них внимание Славы. Мой спутник бросил на них косой взгляд, испугался, театрально всплеснул руками, выбросил дурно пахнущую траву, которую держал во рту и не торопясь направился в противоположном от них направлении. Я решил не следовать за ним, хотя сомневался, что он сможет защитить себя, если сюда пришли не два человека, а больше. Понадеявшись, что не совершаю тем самым ошибку, я сошел с дорожки и пошел через кусты в направлении скамьи, на которой дожидались нас магистр и ее светлость.
По дороге я чуть было не споткнулся о давешних юнца и юницу, жадно любивших друг друга прямо на холодной земле, подобно животным.
...продолжение на следующей странице.
Другими глазами: Дневник славы Снегирёва