Проснулся от противного будильничного писка. А за окнами - еще темнота, ненавижу просыпаться затемно, скорее бы уже настоящая весна, такая, зеленая, теплая, цветущая... И почему так болит грудь?..
Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы скинуть до конца утреннюю дрему.
О черт! Лучше бы не просыпался. Нехорошо поблескивая глазами и сжимая в руке кинжал надо мной нависал сэр Тристан.
- Э-э-э... Это всего лишь будильник, сэр Тристан - сказал я как можно мягче. осторожно протянул руку и выключил его.
Тетя Таня еще спала. Мы же поднимались. Я по очереди объяснял благородным господам премудрости пользования унитазом и горячей водой с мылом, потом придумывали, что скажем Женькиной маме, когда проснется, думали, откуда брать деньги. Леди Роксана решила заложить один из своих перстней. Грубой работы по нынешним меркам, но с камнями изумительной красоты. Решили, что скажем, что это мои с Серегой друзья-реконструкторы из Москвы, приткнуться им негде, и деньги с карточками банковскими они потеряли... Ох...
А нам с Тристаном надо было бы прогуляться до рынка. Ибо первой в моем списке задач стояла задача добыть "благородным господам" нормальной одежды. Человеческой. Э-э-э... Принятой в нашем мире. Я поговорил с леди Роксаной - решения здесь принимала она. И, кажется, Женька хорошо на нее подействовала, во всяком случае, меня она пугала уже гораздо меньше, да и говорила... не столь безапелляционным и командным тоном. Мы решили, что на рынок и впрямь лучше идти мне и Тристану. Оделись - Сережкина одежда молодому рыцарю подошла куда больше, чем моя, хотя оказалась все же коротковатой, взяли рюкзак - и отправились на рынок.
И вот тут я впервые за последний день испытал хоть что-то, похожее на положительную эмоцию. Пусть это и нехорошо - но мне отчасти было приятно наблюдать за тем, какими затравленными глазами смотрел по сторонам громила, разукрасивший вчера мне физиономию. Впрочем, это чувство держалось недолго, и это хорошо. Нехорошее это чувство, а окажись я на его месте... Ой, плохо бы мне было...
Очень скоро я искренне начал ему сочувствовать. Да, он шел с каменной физиономией. Держался прямо. Иногда задавал вопросы... Но чего ему стоило держать себя в руках!? Я не знаю, смог ли бы я так вести себя на его месте.
В автобус он почти сумел зайти. Но... Почти. Не вовремя я его подтолкнул - надо было промолчать. В итоге пошли на рынок пешком - а по дороге говорили. Я рассказывал ему про правила дорожного движения (для пешеходов), про принятые формы обращения, самые распространенные мужские и женские имена, короче, старался отвлечь его на беседу - он внимательно слушал. Потом тоже стал рассказывать. Короткими рубленными фразами, неохотно - кажется, он просто не умел иначе. Про своего отца, сэра Фердинанда. Про Сонненхайм. Про войну с колдунами из Рионда, что шла более десяти лет. Я внимательно слушал. Потом он надолго замолчал, и я понял, что он рассказывал мне о чем-то, что ему было очень, очень важно и больно. И мне вдруг захотелось поделиться с ним тоже - и я рассказал ему про Аньку. И про то, что мы расстались. Он выслушал. А потом мы дошли до рынка. Как ни странно, на рынке он заметно расслабился. Или и правда это, что рынки одинаковы во всех странах и во все времена? Найти одежду такой большой проблемой не оказалось - помогли и снятые Женькой мерки, и почти невероятный глазомер сэра Тристана. Мы купили ему черные джинсы - и синие для леди Роксаны и мэтра Леонарда, свитера - для всех троих. Тристан переоделся сразу же. И черт побери, это было почти невероятно - видеть как на нем недорогая одежда с рынка сидит, как на модели. Мы пошли к дому. Но когда мы проходили через мясные ряды - Тристан вдруг остановился. Просто, на полушаге остановился, резко повернул голову влево - и уставился на что-то.
- Э-э-э... сэр Тристан? - негромко окликнул его я. Но парень меня игнорировал. - Сэр Тристан? - я коснулся его руки - что случилось? - он покосился на меня, явно размышляя, стоит ли мне говорить вообще - но все же неохотно пробурчал - вот здесь - он кивнул головой на ближайший прилавок - торгуют кошатиной, выдавая ее за крольчатину, а там - торгуют человечиной. И он повернулся ко мне. Меня же резко затошнило. "Там" было седьмым местом десятого ряда, и было там вывалено вполне себе мясо, невыразительный мужичок сидел под козырьком... И почему-то я ни на минуту не усомнился в словах сэра Тристана. Я уже устал не верить? Или этот огромный человечище... Что он еще может?
- Пойдем-ка отсюда - только и сумел я выдавить из себя. На выходе из рынка я увидел мента, отчитывающего какого-то невнятного подростка лет тринадцати - и фактически кинулся к нему.
- Товарищ сержант! Там... Ряд десять, место семь - мясо! Это ненормальное мясо! Проверьте, тщательнейше проверьте, это очень важно!!! - мент заметил меня, развернулся - но я уже уносился прочь. Я сказал... Но связываться с ним сейчас - я не мог. Вместе с Тристаном мы поплелись на остановку - сил идти домой пешком у меня уже не было. Да и времени у нас не было тоже. Нас уже должны были ждать дома - а что выкинет леди Роксана, если мы не появимся вовремя - я не хотел этого узнавать. И Тристан таки справился с собой - он смог залезть в автобус. Я рухнул на сидение, он вцепился пальцами мне в плечо... Ох, ну и хватка же у него! Я заставлял себя говорить. Говорить какую-то чушь, что угодно - но перед глазами вставали аккуратные розовые пласты... Кто? Кого? Почему? Этот город... этот мир? Он что, окончательно свихнулся?
Другими глазами: Дневник сэра Тристана