Город стальных сердец

Есть две Выксы. Одна современная, с широкими асфальтированными и освещенными улицами, с многоэтажками, супермаркетами, ресторанами и казино. Другая - одноэтажная, тихая, погруженная ночью во тьму и утопающая в грязи улиц. На границе двух миров - останки старого Баташевского завода, своеобразного реликта. Рядом, на берегу пруда, вырытого 250 лет назад рабочими всемогущих братьев Баташевых, стоит сооружение более романтическое: боулинг-клуб. Построили недавно, видимо для металлургов.

Впрочем в народе говорят, что вовсе не для тех, кто в мартеновском цеху укрощает огонь и металл, строятся многочисленные увеселительные заведения. А для тех, кто этот металл продает. Но ни в коем случае не для бандитов. Выкса - на удивление спокойный город, в котором можно ходить даже по самым мрачным уголкам без опаски стать жертвой ограбления или еще какого злодейства. Царит везде провинциальная тишь. Даже среди “каменных джунглей” из стандартных пятитиэтажек.

Выксунский завод сейчас в кураже. Несколько лет назад сюда пришел серьезный инвестор - наш, российский - который вложил в производство сотни миллионов американских “рублей”, в результате чего завод стал давать области больше денег, чем знаменитый Волжский автозавод. А стране завод дает треть труб для нефте- и газопроводов, а так же львиную долю железнодорожных колес. Строится к тому же современный литейно-прокатный комплекс. По заводу гуляет слоган: “Качество перестает быть только словом, когда знаешь, для кого работаешь”. Для кого именно работают люди, не уточняется, но важно другое: богом на заводе стало качество. И оное достигается. Кому например на Западе нужны нынешние наши “Волги” и “Газели”? А железнодорожные колеса из Выксы уже и до Америки докатились: поставки идут в США. И еще в несколько стран мира. Начальника колесопрокатного комплекса рабочие уважительно зовут “Королем”. Не только потому, что фамилия его Королев, но и оттого, что Сергей Александрович и сам в кровь разобьется за пресловутое качество, но и другим спуска не даст.

На заводе есть такая форма материального поощрения: Баташевская премия. Первая премия, 50000 долларов (!) дается за исключительные заслуги. Ее еще никому не дали, не было еще великих заслуг. Вторую премию, в пять раз меньше, несколько раз вручали; она за крупные внедрения - со стороны топ-менеджмента. И есть номинация “Победа”, лучшим по профессии - достославная “штука баксов”. Вот она-то вручается - лучшему наставнику, лучшему молодому специалисту, лучшему рабочему, лучшему ремонтнику. Кроме денег дается медаль, именная. На которой не только братья Баташевы изображены, но имеется еще имя номинанта. Деньги рассосутся, а медаль-то на всю жизнь!

...В семье Киселевых мужчин всех трех поколений собрать одновременно нелегко. Кто-то обязательно будет на смене. В Выксе вообще принято, что на завод приходят дети металлургов, их внуки и правнуки. Впрочем до правнуков доживают редко: работа не благоприятствует крепкому здоровью. Тем не менее, если дети идут по стопам родителей, значит считают работу престижной. Соединить вместе удалось только деда, Бориса Сергеевича Киселева, и внука Сергея. С Борисом Сергеевичем проще: он пенсионер. Внук в мартеновском цеху трудится обрезчиком металла. Полгода назад он пришел из армии и, честно говоря, утроился на завод из-за авторитета деда. Представитель среднего поколения (сын Бориса Сергеевича и отец Сергея) Владимир - машинист разливочного крана. Он разливает готовый металл в изложницы. Работа не просто жаркая - знойная. Считай, вплотную к огню, аж лицо от загара как у индейца. Жарко и Сереже. Но эта работа - одна из самых высокооплачиваемых и престижных.

Киселевы - семья мартена, истинные жрецы огня. Был металлургом и отец Бориса Сергеевича, Сергей Васильевич. Но с ним вышло так. Он приехал в Выксу из деревни, работал-работал, а перед войной приехал отец его и забрал сына обратно в деревню. Сказал: “Хватит штаны тут прожигать, на земле некому работать...” Из деревни Сергея Васильевича забрали на фронт. Оттуда он не вернулся, погиб под Кенигсбергом за 7 дней до Победы.

Борис Сергеевич впервые увидел мартен, когда ему было десять лет. Он тогда жил еще в своей деревеньке Старинка, и мать взяла сына с собой, когда в город на базар поехала. Провела на завод двоюродная сестра - в столовую, покормить. Металлургов во все времена кормили от пуза. К печи Борька не попал, только с площадки глянул, но впечатление его было ужасно: огонь отовсюду, металл раскаленный льется, грохот, искры отовсюду, завалочные машины снуют, как чудовища, и закидывают, закидывают в огнедышащие жерла металлический лом... Мальчик поклялся больше не приближаться к мартену никогда в жизни!

Но в колхозе ничего не платили и Борька поступил в ремесленное. “Купцы” с завода специально ездили по деревням и вербовали юношей. Сначала поработал по распределению на металлургическом в Красном Сулине, а с 1956 года здесь, на Выксунском заводе - подручным сталевара и сталеваром.

Борис Сергеевич 34 года рождения, для сталевара он долгожитель. Из его ровесников с мартена остались в живых лишь двое. Профессиональных заболеваний, как ни странно, у рабочих мартена немного - всего одно. Радикулит. От нагрузки и от того, что в горячем цеху всегда сквозняки. Видно крестьянская закваска Бориса Сергеевича помогла справиться с неблагоприятными факторами. Он и сейчас бодр и относительно здоров.

Профессия сталевара не случайно стала знаковой: от него зависит качество стали. Он распоряжается, сколько чугуна закладывать, сколько шихты, примесей, извести. Следит, чтобы в печь не попали подозрительные предметы, например “эхо войны” (снаряды, бомбы) или свинец, который запросто проделает в печи дыру. Сталевар регулирует подачу газа и мазута, а в конце варки самолично выпускает сталь из “летки” - отверстия. По сути он - режиссер великолепного оркестра, составленного из нескольких десятков людей различных профессий, отвечающий вместе с начальником смены за конечный продукт - металл. Если хотя бы один инструмент в оркестре играет фальшиво или вполсилы - не получится истинного шедевра. А качество - это и зарплата.

Борис Сергеевич за свой труд имеет два ордена Трудового красного знамени. Хоть и тяжелый у него характер, часто спорил с начальством, конфликтовал, однако работу его ценили. И что он теперь со своими орденами имеет? Пенсию, примерно равную пенсии... уборщицы. Вот, говорят, что рабочие у нас ныне получают намного меньше, чем при советской власти (если на хлеб или на колбасу перевести). Однако Борис Сергеевич в разгар эпохи застоя зарабатывал не больше 180 рублей. Свой домик на неосвещенной окраине города они строили вдвоем с супругой Ниной Михайловной, учительницей начальных классов - несколько лет. И на машину не заработал. Впрочем как сын и внук - они тоже пока еще зарабатывают на авто. Но у молодых появился шанс купить, даже курсы вождения недавно вместе прошли, права получили.

Сергей (внук) сейчас заочно учится в институте по металлургической специальности. Заканчивает металлургический техникум и его брат Андрей, тоже надеется попасть на завод. Среди выксунской молодежи немодно пить и хулиганить, а модно заниматься спортом и вести здоровый образ жизни. При работе в горячем цеху это - необходимость. Дед говорит, что в его время так не работали. Следует предположить, что старики всегда ворчат на молодых, но... работают по его мнению сейчас больше. За то и большие деньги получают. Во времена Баташевых было немного иначе: работали много - но почти задаром. За страх...

Про братьев Баташевых скажу так: они были противоречивыми фигурами. Они имели три железоделательных завода под Тулой, но императрица Елизавета выпустила указ о закрытии всяких заводов в радиусе 200 верст от Москвы - дабы спасти от уничтожения леса. И Баташевы, “олигархи” того времени, разместили производство здесь, в нижнем течении Оки. Под селом Выкса они построили 15 заводов, и к их производству били приписаны 25000 человек. Это были передовые предприятия того времени, на которых были созданы первые русские паровая машина и пароход.

Но достигался прогресс жестокими средствами. Баташевы имели личный гусарский отряд, который карательными мерами усмирял любые волнения. Впрочем, когда Баташевы наводили едва только пришли “окскую вольницу” (в здешних лесах до строительства заводов обитали разбойники), они вполне договорились и с бандитами, которые ретиво стали исполнять указания новых “князей”. Говоря современным языком, у Баташевых имелись “незаконные вооруженные формирования”. Свои земли Баташевы собирали своеобразно. Приглянется Андрею, к примеру, поместье незнаменитого дворянина; приезжает он со своими гусарами, собирает крестьян, заставляет снимать лапти - и насыпает в них... землю: “Запомните, смерды, это земля Андрея Родионовича!” Приводят следователя, он спрашивает: “Сволочи, на какой земле стоите?” - “На Баташевой!..” Все, бедный дворянин вынужден позорно убираться с земли всемогущественных братьев...

Или так: глянулась однажды Андрею Родионовичу одна соседняя помещица, молодая вдовушка. Он пытался ухаживать, но, получив от дамы отказ, со своими бандюгами однажды нагрянул в ее усадьбу - и всю дотла сжег. Потом пригнал несколько сотен своих рабочих, которые за ночь все убрали, а место, где стоял дом, запахали и засеяли хлебами.

А недовольных принято было предавать пламени доменных печей. И все концы в... огонь. Однажды весть об очередном злодеянии выксунских “царей и богов” дошла да Екатерины. Она послала на Оку следователя. Иван Родионович его в свой дом не пустил, определил на постой в лачугу мастерового. А наутро присылает блюдо с фруктами, толстой пачкой ассигнаций и запиской: “Фрукты съешь деньги возьми и убирайся покуда жив”. Убрался...

Так создавалась великая российская черная металлургия.

Но меня заверили: 250 лет завод простоял - и всякий раз пристраивался к требованиям жизни и рынка. Десяток поколений с металлом, считай, сердца у выксунцев уже стальные. А уж что делась со сталью - трубы, колеса, лопаты, пушки или розы - здесь разберутся. “Выкса” в переводе с угро-финского: “поток”. А следовательно городу суждено двигаться...

Национальный проект Владимира Владимировича

Вообще-то в русском языке было такое слово когда-то: “туртапить”. Означало это: “грабить, разбойничать”. Здесь, рядом с нынешним селом Туртапка, протекает некогда торговая река Ока, кругом буйствуют вековые леса... ну, как не оставить без внимания проплывающие мимо торговые караваны? Однажды сомнительные капиталы “лесных братьев” позволили легализовать, и разбойники основали первое поселение в округе, назвав его по имени источника благополучия. Случилось это 430 лет назад. О нелегком пути села рассказывает школьный музей, расположенный в простой учительской квартире. Но музеев при школе много, а вот производственных фирм... Да! В Туртапской действует настоящая фирма, в которой трудятся ученики. Деньги они зарабатывают...

Впрочем жизнь села мало отличается от жизни большинства российских весей. В селе нет работы и большинство ездят трудиться в райцентр, где процветает металлургическое производство. Часть трудится на птицефабрике, которая находится в поселке по соседству. В общем все, кто хочет работать, при деле. Только почему-то в здешней школе не так много, как хотелось бы учеников: чуть больше ста. Тем не менее в Туртапской одноэтажной и скромной на вид школе творятся удивительные вещи.

Называется это “КиТ”. Переводить можно по-разному: “колхозники из Туртапки”, например, или “корзины из Туртапки”. Эти корзины из туртапского “колхоза” теперь расходятся по городам Европы!

Начиналось все так. Когда дал старт новый период российской истории, который даже сейчас не слишком смело называют “капитализмом”, учитель информатики и физики Владимир Владимирович Калинин почувствовал, что ему не хватает знаний. Не просто знаний, а экономических знаний. И он восполнил свой пробел, получив экономическое образование. Впрочем даже и сейчас, по прошествии пятнадцати лет, нынешний период диковатых рыночных отношений кажется Калинину противоестественным. И в чем-то безнравственным. Но это жизнь, а не прекрасные грезы Карла Маркса, и к ней надо адаптироваться. Вне зависимости от того, куда страна движется какие у народа и правительства цели (и сходятся ли они).

Во многих смыслах Владимир Владимирович - продукт советского времени, ведь он учился бесплатно, и много имел социальных льгот, из которых теперь остался разве что бесплатный проезд в пригородном автобусе. Да и тот отвоевали старухи, которые после введения в действие 122-го закона вышли перекрывать трассы.

Да, в советской системе по мнению Владимира Владимировича было много ошибок, но он до сих пор не может понять, зачем все надо было ломать, как в 17-м, а потом строить на развалинах нынешнего уродца? Впрочем жертвы бессмысленные мы приносим во все времена. Так мир устроен. Но как это объяснить детям? Впрочем, я отвлекся...

Итак, учитель Калинин в Туртапской школе ввел углубленное изучение экономики. Пробить это было тяжело, но помогло три фактора. Супруга Калинина Мария Ивановна - не только учительница французского, но и завуч школы. Еще Владимир Владимирович - лидер районного отделений профсоюзов образования. Профсоюз учителей в России - одна из немногих организаций, которая не является карманной и действительно защищает своих членов от произвола властей. Попробуй только надавить - интеллигенция (а учителя - не просто интеллигенция, а духовная элита общества) сразу даст отпор зарвавшимся чиновникам!

Ну, и в третьих настали действительно суровые экономические будни. В середине 90-х бюджетников мучили задержками зарплат и нужно было думать об элементарном: как прокормиться. К тому же в относительно богатом Выксунском районе процветала безработица, и потому детей нужно было к суровым реалиям жизни готовить всесторонне.

Дети науку экономику восприняли напряженно. Ну, кому интересны какие-то там теории прибавочной стоимости, всякие активы и пассивы? Благо что не пришлось изучать сложнейший для восприятия Марксов “Капитал”, зато нужно было постигать теорию индивидуального эгоизма Адама Смита, утверждающую, что мир движим стремлением каждого человека преумножить свой богатство. Или изучать теорию Давида Рикардо, доказывавшего, что прибыль у капиталиста будет только в случае, если он будет своим рабочим платить гроши. Противоречивые учения...

Выход Владимир Владимирович нашел... в практическом применении экономических теорий. Решил Рыбаков организовать в школе “свое дело”. Но не личное - а школьное. Детям нужно было привить навыки экономической сметки, чтобы они сами научились зарабатывать свой насущный хлеб.

Что именно делать (руками, а не головами) вопрос стоял недолго. В школе работает замечательный учитель труда Алексей Иванович Калинин (однофамилец Владимира Владимировича), у которого в городке Навашино был знакомый мастер - корзинщик. У мастера Владимир Владимирович купил несколько корзин, поспрашивали Калтнины у старика и о секретах лозоплетения.

Да и учиться лозоплетению Владимиру Владимировичу было нетрудно. Он родился и до сих пор проживает с семьей в деревне Змейка, что рядом с Туртапкой. А в крестьянской семье детей обучают многому. Это сейчас, когда большинство туртапских родителей - промышленные рабочие, крестьянские ремесла подзабываются, лет тридцать назад умение срубить баньку, сложить печь или сплести корзину прививалось чуть не с материнским молоком. Кстати Рыбаков сам заканчивал школу, в которой преподает. Считай, со школой связана вся его сознательная жизнь. А значит душа за нее болит по-особенному.

Что хорошо для лозоплетения? Сырье (лоза), считай, под ногами, и, что самое главное, есть спрос на корзины. Потенциальные покупатели - жители Туртапки и окрестных поселений.

Дети с радостью взялись за дело. Да и заказов поступало прилично. Корзины под руководством двух учителей стали делать сотнями. Помогает и супруга Владимира Владимировича, Мария Ивановна, у которой открылся отличный дизайнерский талант: она придумывает новые образцы корзинок. В труде принимают участие все старшеклассники. “КиТ” был оформлен документально и создана структура управления. Можно считать это “клановостью”, но первым президентом стал сын Калининых Артем. Впрочем его должность была легитимной, так как его выбрали сами ученики. Не случайно он стал победителем всероссийского конкурса президентов, который регулярно проводится среди школьных производственных компаний.

В “КиТе” ведется документация, пишутся финансовые отчеты, учитывается рабочее время . Прибыль распределяется справедливо - по трудовому вкладу каждого из членов школьного кооператива. Распределяются вырученные средства коллегиально, согласно уставу организации. Есть и бизнес-план, который корректируется в зависимости от ситуации на рынке. Схема проста: исполнителю выплачивается 40% от стоимости, остальное уходит в складочный капитал, который направляется на нужды школы: ремонт, приобретение нужных материалов, проведение школьных праздников, обустройство музея. Плюс еще исполнители получают 10% комиссионных при продаже изделия. Владимир Владимирович только координирует и контролирует. Руководит группа, избранная самими учениками. Обычно бригада состоит из трех человек, и внутри бригады существует разделение: один зачищает прут, другой варит. Плетут обычно вместе.

У Калининых трое детей и все они в разное время являлись президентами “КиТа”. Артем теперь - офицер МЧС, служит в Красноярске. Второй сын Александр учится в том же учебном заведении, который окончил старший брат - в Академии гражданской защиты. Дочь Татьяна пошла по стопам матери и сейчас учится в Лингвистическом университете. Бремя президентства перешло к другим, тем, кто помоложе. Кстати, один из бывших президентов “КиТа” Валерий Пантелеев сейчас руководит фирмой по продаже и ремонту оргтехники. Экономические знания, полученные им в Туртапской школе, не просто ему пригодились, а даже помогла раскрутить свой бизнес. Продвинулись в бизнесе и другие выпускники: Ксения Аввакумова - менеджер в Екатеринбурге, Константин Шаров - замдиректора фирмы в городе Выксе. В высшие учебные заведения поступают 80% выпускников Туртапской школы. Все он прошли “КиТ”.

Недавно дети из Туртапки представляли Россию на Всеевропейской ярмарке в Швейцарии (!). Особых лавров правда не сыскали, но зато получили сертификат как одна из лучших школьных компаний Европы. Представляли честь страны и в Швеции, там тоже проходила ярмарка. А посему можно сказать, что корзины, произведенные в Туртапской школе, сыскали мировую славу. То ли еще будет!

Для Владимира Владимировича экономическое процветание в масштабах своей школы - главный национальный проект. За внедрением экономической грамотности в рамках одной сельской школы может и всеобщий экономический ликбез в масштабах страны не за горами...

Тамара, “царица” Досчатого

...Архитектурный памятник “Охотничий домик” грех не посетить. Ведь целая легенда: строили его некогда всемогущественные заводчики Баташовы, олигархи Екатерининских времен.

По сравнению с “дачками” нынешних олигархов скромненько. Но ведь в позапозапрошлом веке строился! О чем и свидетельствует табличка на обшарпанной стене. Там написано: “Памятник архитектуры 18 века. Охраняется государством”. Ну, ясно: за что государство отвечает, считай, пропало...

Внутри краснокирпичного особняка ужас особенный. Российский. Здесь разместилась поселковая больница. Страдают здесь 25 больных (по количеству коек), один врач, сестрички и санитарочки. Воистину страдают, потому что внутренности “Охотничьего домика” предназначены скорее для съемок триллера, чем для лечения людей. Грязь, вонь, отсутствие воды, сломанный туалет... Медицинское оборудование допотопное. А впрочем картина для нашего непонятно чем обиженного отечества привычная. Дощатинцы еще удивляются, как их завод до такого состояния не довели. Он не только работает, но там даже исправно дают зарплату. И все благодаря директору, Тамаре Николаевне Куликовой, которая смогла вытащить завод из тупика.

Он, завод этот, специфический. Выпускают здесь такие вещи, как акушерские кресла, специальные коробки для хранения и стерилизации хирургических инструментов и другие мелочи, предназначенные для учреждений здравоохранения. Предприятие так и называется: Завод медицинского оборудования. Неромантично, скучно звучит, однако без продукции завода на пришлось бы туго.

Люд в дощатом всегда был рабочим и дощатинцы плохо дружат с землей, не стремяться превратиться в крестьян, хотя здесь, на правом берегу Оки, земли вполне плодородные. Еще 250 лет назад здесь трудились на “дудках” месторождениях железной руды. После был в Дощатом горный завод, домны стояли, в общем, металлургическое производство развивалось. А в 1937 году партия и правительство приказали перепрофилировать завод на медицину. Считай, все гинекологические кресла страны, что в женских консультациях и роддомах, - из Досчатого. И получалась такая коллизия: завод развалится - поселок прыгнет в гостеприимные руки нищеты. А гинекологи останутся без оборудования.

Тамара родилась в “Охотничьем домике”. И тогда он был таким же запущенным и страшным. Ее мама Агрипина Васильевна работала в этой “исторической” больнице фельдшером. Отец Николай Тимофеевич - кузнецом на заводе. В Дощатом Тамара окончила школу - всего с одной четверкой - и после Политехнического института на завод, в энерго-механический отдел инженером. Сейчас там, в этом отделе, работает муж Тамары Николаевны, Александр Викторович.

В начале 90-х Тамара Николаевна увлеклась экономикой. Получила второе высшее образование и перевелась в плановый отдел. А время настало тяжелое. Завод почти встал, деньгами зарплату не платили, а в обороте царил бартер. Рынок (ежели таковой и существовал) превратился в дикое поле, на котором побеждает тот, кто наглее. Работники, а это около 500 человек, получали вместо денег апельсины, рубашки, кастрюли, мыло - в общем все, что удавалось достать взамен гинекологических кресел.

В таком висячем положении старый директор завод оставил, ушел на пенсию. Так вышло, что мужчин, могущих возглавить производство, в Досчатом не нашлось. И владельцы контрольного пакета акций (они живут в Нижнем Новгороде) предложили встать у руля Тамаре Николаевне. Против был старый директор, он о Тамаре отзывался неблагожелательно. Против была и сама Тамара Николаевна, она не могла понять: куда мужики-то делись? Ей отвечали: “Мы способных не видим...” Впрочем тогда, десять лет назад, многие попивали, снимая стресс, развившийся из-за безденежья, винными возлияниями. Причем инженеры и управленцы не отставали от рабочих. В конце концов Тамару Николаевну уговорили.

Наверное предприятию действительно нужен был экономист, который бы взял бразды управления в свои руки. Как бы то ни было, порядок установить удалось - за счет умелого ведения взаиморасчетов и повышения дисциплины. Неожиданность нового директора поджидала с другой стороны. Трудно Тамаре Николаевне пришлось с мужем. Они всегда были на равных, а тут он переходил как бы в ее подчинение. Не всякий это вынесет... Так в принципе продолжается уже десятилетие. Это не “семейная война”, Александр Викторович мудр и не выносит на люди свои обиды, однако некоторое напряжение остается. Тамара Николаевна, как это ни странно, и доныне считает, что находится не на своем месте:

- Я понимаю, конечно, что с мужским самолюбием мне не совладать. Но кто-то же должен тянуть эту лямку! И кто-то должен показывать силу. Вы думаете, женщине хочется быть руководителем? Я просто мечтаю быть за мужчиной, не думать о завтрашнем дне. Это моя главная мечта: крепкое мужское плечо!.. Но рынок требует высокого результата и ответственность очень высокая. Время такое, что нужно применять новые технологии, новое оборудование приобретать. Это значит - рисковать. Ну, если мужчины у нас не рискуют... Впрочем женщины в бизнесе более осторожны. В этом есть минусы и плюсы. Больше - плюсов...

Тамара Николаевна - обычный наемный работник не с такой уж и большой зарплатой. Впрочем ее заработок повыше среднего по заводу: 4,5 тысяч. Зато Тамара Николаевна добилась того, что зарплату выдают вовремя, дважды в месяц. Деньгами, а не апельсинами.

В трудные времена большая часть мужчин с завода уволилась. Благо рядом город Выкса, в котором процветает металлургический завод. Там платят побольше, только разве на дорогу приходится тратится. И теперь на Дощатинском заводе подавляющее большинство - женщины. Они и сборщицы, и токари, и фрезеровщицы, и штамповщицы, и красильщицы. Инструмент в своих руках они умеют держать почище, чем некоторые, с позволения сказать, мужики.

А еще в трудное время от завода “отпочковалось” малое предприятие, которое делает только стерилизационные коробки. И это, по мнению Тамары Михайловны, замечательно: конкуренция двигает прогресс.

Кстати и пить в дощатом стали меньше:

- ...Жизнь заставила остановиться. Ситуация другая: раньше большая часть отношений строились на вине. Теперь - на умении общаться, доказать свою правоту...

Завод не оставляет социальную сферу. В прекрасном состоянии содержится заводской Дом культуры, построили рядом кафе “Оазис”, где люди могут на полном серьезе культурно отдохнуть: посидеть, поговорить, праздники отметить. Ведь давнейшая, еще детская мечта Тамары Куликовой была, чтобы Дощатое превратилось в поселок, в котором хотелось бы жить и работать. А ведь от завода зависит и быт поселка: многоэтажные дома отапливает заводская котельная и на территории завода находятся две скважины с питьевой водой.

За свое место Тамара Николаевна не держится и даже несколько раз просила освободить ее. Напрямую акционерам говорила о своей “розовой” мечте “пожить за мужчиной”. Но ее не отпускают, говорят, что нет достойных. Кстати среди замов Куликовой только две женщины: финансовый директор и главбух. Остальные - мужики. Тамара Николаевна говорит:

- Женщины всегда держатся в тени мужчин, но на сегодняшний день, чтобы сохранить жизнь как таковую (а вопрос стоит именно о выживании!), приходится выходить из тени. И я не знаю такую женщину, которая бы это делала с большим удовольствием...

Теперь на заводе ждут светлых дней. Он могут настать в связи с тем, что президент объявил здравоохранение одним из национальных приоритетов. Возможно наконец перестанут красть деньги бюджетные и бедные провинциальные больницы смогут покупать новое оборудование. Впрочем надежды призрачны.

Геннадий Михеев.

Фото автора.

Нижегородская область.