Embedded Files
Камаринская — русская народная плясовая песня, пляска под эту песню, популяризованная в одноименной увертюре Михаила Ивановича Глинки.
Какую музыку будущий композитор слышал музыку с детства, вспоминает он сам в своих “Записках”: "У папеньки иногда собиралось много гостей и родственников. В таком случае посылали за музыкантами к дяде моему за восемь вёрст. … Во время ужина обыкновенно играли русские песни, переложенные на две флейты, два кларнета, две валторны и два фагота, - эти грустные, нежные, но вполне доступные для меня звуки мне чрезвычайно нравились, и, может быть эти песни, слышанные мною в ребячестве, были первою причиною того, что впоследствии я стал преимущественно разрабатывать народную русскую музыку".
Ах ты, вражий сын камаринский мужик,
Он не хочет своему мужику служить…
Т. А. Мартемьянов, первый исследователь плясовой песни «Камаринская», считает, что название волости произошло от слов каморник, каморники. Так на Северщине называли людей, не имевших своих домов и живших в чужих избах и каморах. Комарицкая волость, вследствие усиленной колонизации по укреплению южных границ Московского государства, проводимой по велению царя Ивана Грозного, была краем бездомников, бродяг. Волость обязана им своим названием. Рассказывают, что в Комарицкой волости, неподалёку от Москвы, бунтовали мужики, не хотели своим барам служить, бежали от них на Дон, на вольные земли. Они-то первыми и запели “Камаринскую”. Запели весело, с грозной удалью.... Существует также версия, что Камаринская появилась как выражение радости «людей, сумевших убежать из татарского плена». По ещё одной версии, Камаринская отражает реалии Смутного времени.
Некоторые исследователи считают, что: «В глазах нашего народа Камаринский это неукротимый вольник, забулдыга, озорник, и притом — несомненный антикрепостник. Мне <…> самому неоднократно приходилось наблюдать сознательное подчеркивание певцами Камаринской таких именно типических черт этого героя, причём в особенности энергично оттенялось его упорное нежелание „барыне служить“, признать господскую власть».
Существует несколько вариантов песни. Наиболее известный:
Ох, ты, сукин сын, камаринский мужик,
Задрал ножки та й на печке лежит.
Лежит, лежит та й попорхивает,
Правой ножкою подергивает.
Сам на девушек помаргивает,
Над женою выкамаривает:
— Ты вставай, молодая жена!
Скорей завтрак готовь, сатана!
Ой, комар ты, наш камаринский мужик,
Собрался в лес, по дорожке бежит.
Он бежит, бежит, пошучивает,
Свои усики покручивает.
Тише, тише топочите!
Пол не проломите!
У нас под полом вода,
В воде не утоните!
Пошла плясать,
Ногой топнула.
Аж хата покачнулась
И дверь хлопнула.
Хорошо, подружка, пляшешь!
Хорошо ты дроби бьешь!
Только тем и не хороша,
Что припевок не поешь!
Потом появилась пляска. Популярная русская народная удалая пляска, главным образом мужская, представляющая собой удалой перепляс в сопровождении одноименной песни. В основе танца лежат шаговые движения. Нога ставится то на пятку, то на носок. Этот элемент имеет различные названия: выкаблучивание, притоптывание (сбивание грязи с сапога). Руки ставятся на пояс («руки в бо́ки»), затем разводятся в стороны. Также присутствует элемент присядки, подскока, верчения и хождения по кругу. Во время пляски танцор хлопает в ладоши, по животу и по пяткам.
В XVIII—XIX столетиях Камаринская включалась в программу российских ассамблей и балов, где обычно её отплясывали все присутствующие.
Вариации на темы народных песен были любимым жанром русских композиторов. К ним обратился Михаил Иванович, когда обдумывал фантазию на темы русских песен: “Свадебной” и “Камаринской”.
Однако сколько он ни бился, протяжная “Свадебная” и плясовая “Камаринская” никак не хотели соединяться. Радость пришла неожиданно: ему открылось сходство двух таких разных напевов. Оно было всего в четырёх нотах. Но и этого оказалось достаточно: теперь, изменяясь, мелодии могли постепенно и плавно сближаться, сливаясь в единое целое.
… Девушки выводили протяжное:
Из-за гор, гор высоких,
Из-за садика зелёного,
Вылетала стая лебединая…
Неспешно лился рассказ о белой лебёдушке, что отбилась от своей стаи, про девушку-невесту, уходившую от родных отца-матери к лютой свекрови со свёкром. Велось, сплеталось певучее кружево, расцветало дивным узором. Но каким бы затейливым не был подголосок, какой бы напряжённой струной ни рвался ввысь – ни один голос не выбьется из общего лада, не нарушит песню. Чудо многоголосия творили не учёные музыканты – простые крестьянки, не знающие не то, что нот – обычной грамоты. Теперь он хотел научить этому чуду оркестр. По-новому, величаво и торжественно, зазвучала песня, пропетая хором инструментов.
Смолкла “Свадебная”. Тоненько, по-комариному, зажужжали скрипочки. Заплясала “Камаринская”. Поддразнивает, подзадоривает. Первыми не выдержали альты, заиграли что-то своё, удалое, размашистое. Подхватили виолончели, потом флейты и гобои – и вот уже весь оркестр зажёгся огневой пляской. Вновь зазвучала “Свадебная”. На этот раз её запел пастушеский рожок. И он же завёл “Камаринскую”. Да как лихо! Словно бисером расшивает плясовую быстрыми мелкими шестнадцатыми. Знай, мол, наших, не на одной скрипке свет клином сошёлся! А тут балалаечка пощипывает. Конечно, не балалайка – откуда ей взяться в симфоническом оркестре! – это скрипки подражают деревенской трёхструнке своим пиццикато, а вместо рожка поёт кларнет. И всё твердит и твердит заветные четыре ноты – те, что позволили Глинке слить воедино тоску и удаль, печаль и веселье бескрайней русской шири.
С первого же исполнения "Камаринкая", так в январе 1849 году по совету Одоевского В. Ф. Михаил Иванович переименовал своё произведение "Скерцо на тему народной пляски", – получило небывалое признание. Ещё во время разучивания оркестранты готовы были, кажется, побросав свои инструменты, пуститься в пляс. А когда начался концерт, произошло и вовсе неожиданное: слуги, оставленные в вестибюле на страже барских салопов и шуб, вдруг, словно заворожённые, потянулись к дверям. Не смея верить, глядели друг на друга: там, в сияющем светом зале, неслась в лихой безудержной пляске их мужицкая “Камаринская”.
"Какая поразительная оригинальная вещь "Камаринская", - писал Чайковский Пётр Ильич, - из которой позднейшие русские композиторы (и я в их числе) до сих пор черпают самым явным образом контрапунктические и гармонические комбинации, как только им приходится обрабатывать русскую тему плясового характера..."
Вот признание величайшего симфониста нашего времени Дмитрия Дм. Шостаковича: "Я не раз задумывался, почему знатоки музыки не замечают непосредственного воздействия на моё творчество оркестрового мышления Камаринской, которую я всегда изучал и буду изучать до конца моих дней как высший образец инструментовки, органически вытекающей из образного содержания… оркестр Глинки не устарел ни в чём".
В «Камаринской» выделяется четыре крупных раздела. За вступлением, после генеральной паузы следует первый раздел, который построен на теме свадебной песни «Из-за гор, гор, высоких гор». Второй раздел — вариации на тему «Камаринской». Третий — возвращение свадебной песни, четвёртый — шесть новых вариаций на тему «Камаринской».
Первая тема
Первая тема (A) — свадебная песня «Из-за гор, гор, высоких». F-dur (Фа мажор). Характер лиричный, задумчивый. После темы идут несколько вариаций:
Вторая тема (B) — плясовая «Камаринская». Тональность — D-dur. По характеру она бойкая, стремительная, плясовая. Развитие проводится полифоническими приёмами — вариации затрагивают именно подголоски. Подобный приём помогает создать затейливую и разнообразную музыку. В вариациях на эту тему скрипки играют пиццикато, а деревянные духовые подражают русским народным инструментам.
Источники
Камаринская (видео)
Камаринская (мультфильм И. Ковалевской)
Камаринская. Русский танец. Ансамбль Российской Армии (видео)
Шедевры мировой музыки... Михаил Иванович Глинка. Камаринская
Page updated
Google Sites
Report abuse