Ференц Лист
Ференц (Франц) Лист (1811 — 1886) — венгро-немецкий композитор, пианист, педагог, дирижёр, публицист, крупный представитель музыкального романтизма.
Лист был одним из величайших пианистов XIX века. Его эпоха была расцветом концертного пианизма, Лист был в авангарде этого процесса, имея безграничные технические возможности. До сих пор его виртуозность остаётся ориентиром для современных пианистов, а произведения — вершинами фортепианной виртуозности.
Он обновил весь строй и характер звучания фортепиано, сделав из него, по меткому выражению В. Стасова, «неведомую и неслыханную вещь — целый оркестр».
Как композитор Лист сделал массу открытий в области гармонии, мелодики, формы и фактуры. Создал новые инструментальные жанры (рапсодия, симфоническая поэма).
Рапсодия (в музыке XIX — первой половины XX веков) — инструментальное или вокальное произведение, написанное в свободном, «импровизационном» стиле. Для рапсодии свойственно чередование разнохарактерных эпизодов на народно-песенном материале. Оно словно воссоздаёт исполнение древнегреческого певца-рапсода.
Симфоническая поэма — жанр симфонической музыки, выражающий романтическую идею синтеза искусств. Симфоническая поэма представляет собой крупное одночастное оркестровое произведение, допускающее различные источники программы (литература и живопись, реже — философия или история; картины природы). Симфонической поэме свойственно свободное развитие музыкального материала.
Всего сочинений Листа 647: из них 63 для оркестра, около 300 переложений для фортепиано.
О, Ференц Лист, прекрасен ты
В порыве пламенном любви!
В своих стремительных этюдах
И в полных нежности ноктюрнах.
Когда душа твоя поет,
Укрывшись в дебрях звучных нот,
Когда лавины дивных грез
Ты в жертву музыке принес.
Ты гениален, Ференц Лист!
Недаром лишь как пианист
Ты мир поставил на колени
Двух рук магическим движеньем.
Играешь сердцем и душой,
И в бездну рушится покой,
Душа, как птица, в небо рвется
И ритм, как пульс сердечный бьется.
Исполнить музыку свою,
Как ангел в солнечном раю,
Способен только ты один,
Ты – композитор, господин!
Ведь твоя музыка – завет,
Который в полночь тьма и свет
Сливаясь вместе заключили,
В скрижалях звука изложили.
Печаль и радость ощутив,
Из них мелодий сотни свив,
Ты создал то, что незабвенно,
Великолепно и священно.
Звуки музыки кружатся
Словно желтые листья;
Я с волнением слушаю
«Утешение» Листа.
Эта музыка старая
Проникает мне в душу;
И, как будто, тоска моя
Вдруг становится глуше.
…Эти волосы вьюжные
Отзываются эхом
В моем сердце, разбуженном
Для любви и для смеха.
И несет меня музыка
На волнах оптимизма;
Сколько жизни и юности
В старой музыке Листа!..
Александр Арцов
Я слышу взрыв аккордов слева, справа!
Бег пальцев быстр, как мысль, как скорость звука…
Звучанье Листа – слезы, блеск и мука!
Ирония. И к нам зовет улыбку
Пассаж союза фортепьяно-скрипки!
Под вздох пиано, чувственный и томный,
Мне виден океан, как мир, огромный!
«Венгерская Рапсодия» — как сочно!
От такта к такту, всё блестяще точно,
От ритма к ритму нас уносит ветром,
Веселым, дерзким, щедрым, разноцветным!
Таких, как Лист, на свете единицы!
Его этюды — как живые птицы,
Парящие над душами людскими!
Он в музыке своё оставил Имя!
http://litsait.ru/stihi/peizazhnaja-lirika/ferencu-listu-posvjaschaetsja.html
Великий гений — Ференц Лист!
Он был великий композитор,
Непревзойдённый пианист,
Конечно — суперзнаменитость!
Великолепный симфонист!
Он — европейская звезда,
Что не померкнет никогда!
Он концертировал по свету
И изумительно играл,
Его рояль с концертной сцены,
Словно живой оркестр играл.
«Пиано» там — подобно флейте!
Он — в полторы октавы брал
Невероятные аккорды…!
Легенды? Сказки? Иль рекорды —
Божественного мастерства…
Иль совершенство божества?
Такие вот у нас «кроссворды»!
Симфонические поэмы Листа — одна из ярчайших страниц европейской романтической музыки, область неутомимых творческих поисков, поразительных обновлений в области тематизма, формы, оркестровки, взаимодействия с разнообразными национальными истоками. В поэмах ярко проявило себя характерное для композитора стремление к синтезу с другими искусствами, к созданию программных произведений. Образы античных мифов («Прометей» и «Орфей»), образы шедевров мировой литературы («Тассо» по Гёте, «Мазепа» и «Что слышно на горе» по Гюго, «Гамлет» по Шекспиру, «Идеалы» по Шиллеру, «Прелюды» по Ламартину), образы изобразительного искусства («Битва гуннов» по Каульбаху, «От колыбели до могилы» по Зичи), наконец, образы родины («Венгрия», «Плач о героях») все это нашло претворение в симфонических опусах Листа. При всем разнообразии сюжетов и героев рельефно выделяются главные темы, которые воплощает здесь композитор, величие человека и его деяний, страстное стремление к свободе и счастью, непременное торжество добра и справедливости, исцеляющее воздействие искусства, способствующее совершенствованию человечества.
Поражает красотой звучания ранняя симфоническая поэма №1 "Что слышно на горе", первоначально названная "Горной симфонией". Лист здесь вдохновлялся одноимённым стихотворение Виктора Гюго. В основе программы поэмы - романтическая идея противопоставления величественной природы человеческим скорбям и страданиям. Что слышится в горах на побережье Бретани? Шум ветра с морозных высот, грохот океанских волн разбивающихся о скалы, пастушеские мелодии с зелёных лугов у подножия скал...и крик страждущего человечества. И всё это вы можете услышать в музыке.
Герой симфонической поэмы № 2 "Тассо" - великий итальянский поэт эпохи Возрождения Торквато Тассо (1544—1595), эпическая поэма которого «Освобожденный Иерусалим» вдохновляла на протяжении веков многих, в том числе и Гёте. Поэт в 35 лет оказался в доме умалишенных и одновременно тюрьме, попав туда из-за придворных интриг. Легенда назвала причиной заточения любовь — дерзкую, разрушающую все сословные преграды любовь поэта к сестре герцога Альфонса Элеоноре д'Эсте. Спустя семь лет, выйдя из темницы благодаря заступничеству Папы Римского, Тассо - уже совершенно сломленный человек — был провозглашен величайшим поэтом Италии и удостоен лаврового венка, до того присужденного лишь однажды великому Петрарке. Однако смерть пришла раньше, и на торжественной церемонии в римском Капитолии лаврами был увенчан лишь гроб поэта."Жалоба и Триумф: таковы две великие оппозиции в судьбе поэтов, о которых справедливо сказано, что если проклятье часто тяготеет над их жизнью, то благословение никогда не покидает их могилы", писал Лист в программе к этой драматичной поэме, изображающей все перепетии жизни поэта - от тюрьмы и воспоминаний о любви до заслуженной славы.
Симфоническая поэма №3 - "Прелюды". Ее название и программа заимствованы композитором из одноименного стихотворения французского поэта Ламартина. Однако Лист значительно отошел от основной идеи стихотворения, посвященного раздумьям о бренности человеческого существования. Он создал музыку, полную героического, жизнеутверждающего пафоса. Картины жизни воплощены Листом в череде ярких, красочных эпизодов, наполненных жанровыми и изобразительными деталями (марш, пастораль, буря, битва, трубные сигналы, пастушьи наигрыши). Они сопоставляются по принципу контраста и в то же время тесно связаны друг с другом: на протяжении всей поэмы Лист мастерски трансформирует ведущую тему, применяя свойственный ему принцип монотематизма
В симфонической поэме №4 "Орфей", задуманной как увертюра к одноименной опере Глюка, мифическое сказание о сладкоголосом певце воплотилось в обобщенно-философском плане. Орфей для Листа становится собирательным символом искусства. Это одно из самых лапидарных, емких произведений Листа. Поэма многотемна, но все темы интонационно взаимосвязаны, перетекают одна в другую. Долго длящийся звук «соль» у валторн сменяется переборами арф — это, очевидно, образ кифареда Орфея, который вслушивается в окружающий мир. Магическое звучание этих звуков у валторн настраивает на возвышенный лад, вводит в поэтическую атмосферу. Главная партия у духовых и струнных диатонического склада тяготеет к эпической широте, хотя и не достигает ее. Это образ мироздания, которое стремитсяпознать художник, объективированная, внеличностная реальность. Сменяющая его непротяженная связующая тема символизирует искания художника. Нисходящей никнущей мелодической фигурой Лист изображает образ музыки-Эвридики, которую ищет Орфей. Стремясь придать этой теме особую тембральную теплоту и просветленность, Лист поручает тему скрипке соло, а затем — виолончели соло. Программный замысел композитора здесь прозрачен и ясен: идеал недостижим, Эвридика — только мираж, удержать который невозможно. Искусство обречено на вечные поиски без свершений.
Симфоническая поэма №5 "Прометей" посвящена легендарному страдальцу и гуманисту, который веками волновал воображение творческой элиты человечества. Поэма возникла как увертюра к драме известного немецкого поэта Готфрида Гердера. «Страдание (несчастье) и слава (блаженство)! Так можно выразить в сжатой форме основную идею этого слишком правдивого сказания, и в этом виде оно становится подобным буре, подобным сверкающей молнии. Горе, побеждаемое упорством несокрушимой энергии,— вот что составляет в данном случае сущность музыкального содержания».
Симфоническая поэма №6 "Мазепа", посвящена исторической личности в судьбе, которого ярко выявилась излюбленная романтиками антитеза страдания и триумфа. В качестве программы в партитуре полностью опубликовано стихотворение Гюго. Листа вдохновила прежде всего основная, первая часть стихотворения, полная красочных картин, жутких подробностей, ощущения ужаса смерти — в сопоставлении с торжеством несломленного героя, приветствуемого целым народом: "Он несется, он летит, он падает, И подымается царем!"
Программная концепция симфонической поэмы № 7 "Праздничные звучания" не связана с историческими событиями или литературными сюжетами. Известно, что композитор воспел здесь свой союз (т е свадьбу) с княгиней Каролиной Витгенштейн и не смог обойтись без портретных характеристик самого себя и своей подруги.
Симфоническая поэма №8 "Плач о героях" создана на основе, не оконченной юным Листом "Революционной симфонии" (1830), посвящённой французской революции. Горькие жалобы и прославление революционной борьбы, мировая скорбь и социальный протест звучат в этой необычной по форме драматичной поэме, где жуткая барабанная дробь и сцены казни в середине сменяются одной из лучших лирических тем в творчестве композитора. Прослеживается общехудожественная связь этого произведения с одной из самых популярных фортепианных пьес Листа – «Погребальным шествием», созданным как музыкальный памятник трагически погибшим героям революции, произошедшей в его родной Венгрии. На облике этого произведения стоит печать трагического разочарования художника-романтика, и связана она в первую очередь с поражением революции, прокатившейся по странам центральной Европы в 1848-49 годах.
Симфоническую поэму № 9 "Венгрия" нередко называют оркестровой `Венгерской рапсодией`. Она возникла в ответ на посвященное Листу стихотворение венгерского поэта Верешмарти. Этим стихотворением Вёрёшмарти приветствовал полтора десятилетия назад, в январе 1840 года, приезд на родину молодого, еще не достигшего 30 лет, но уже всемирно знаменитого пианиста. Гастроли Листа приобрели тогда характер всенародного торжества. Он был удостоен звания почетного гражданина города Пешта; после концерта в Национальном театре, где Лист выступал в венгерском национальном костюме, ему от имени нации была вручена «сабля чести». Эти впечатления отразились в возникших тогда же сочинениях композитора на национальную тематику — «Героическом марше в венгерском стиле» и «Венгерских национальных мелодиях и рапсодиях». Много лет спустя Лист заимствовал оттуда три темы для симфонической поэмы «Венгрия»: две героические, маршевые и одну в духе зажигательного народного танца чардаша.
Симфоническая поэма № 10 "Гамлет" - наиболее поздняя по времени сочинения поэма веймарского периода, помещенная, однако, при издании под номером десятым. Как и многие другие симфонические поэмы Листа, она возникла на основе увертюры, предназначенной для постановки шекспировской трагедии. В музыке запечатлены все герои трагедии Шекспира - и Гамлет, и Офелия и др.
Программный прообраз батальной симфонической поэмы № 11 - "Битва гуннов" достаточно необычен. Он изобразительный. Написанная в 1834—1835 годах модным историческим живописцем Вильгельмом фон Каульбахом одноимённая фреска украшала парадную лестницу нового Берлинского музея. На картине изображена кровавая битва, кипевшая весь день и оставившая на земле лишь нескольких раненых. Она продолжается на небесах, где в центре одной группы — могучий гунн в шлеме с поднятым мечом, а другую группу осеняет крестом летящий ангел. Листа увлек глубоко гуманистический смысл творения художника: торжество христианской любви и милосердия над языческой дикостью и кровожадностью
http://s017.radikal.ru/i441/1110/09/f47e38600605.jpg
Симфоническая поэма №12 "Идеалы" вдохновлена одноимённым стихотворением Шиллера: "Идеал - нет ничего более желанного, и нет ничего более недостижимого. Лишь тот найдёт к нему путь, кто создает медленно и никогда не разрушает"...
В течение лета 1881 года, композитор обуреваемый мыслями о грядущей смерти, пишет свою последнюю симфоническую поэму №13 "От колыбели до могилы", вдохновленную рисунками пером «От колыбели до гроба», подаренными ему знаменитым венгерским художником Михаем Зичи. http://s017.radikal.ru/i403/1110/71/363fe132803b.jpg По желанию княгини Витгенштейн слово «гроб» было заменено «могилой», и окончательно поэма была названа "От колыбели до могилы". Музыка последней листовской поэмы печальна и светла...
Два эпизода из "Фауста" Ленау - "Ночное шествие" и "Танец в деревенском кабачке (Мефисто-вальс)". Образы Фауста и Мефистофеля волновали Листа на протяжении всей его творческой жизни. У Ленау главенствует Мефистофель, дух отрицания и разрушения, наделенный непреклонной волей и безудержной силой страстей. Торжество зла несомненно: такой Мефистофель без труда подчиняет себе Фауста — человека смятенного, то охваченного восторгом, то повергнутого в бездну отчаяния, не способного владеть ни своими чувствами, ни жизненными обстоятельствами. Начальный раздел «Ночного шествия» построен на резком контрасте. Его первая тема, скорбная и мрачная - характеристика душевного состояния Фауста. Герою противостоит безмятежная весенняя природа: в прозрачном звучании струнных, деревянных духовых, валторн слышатся трели соловья, шелест деревьев, журчание ручьев. Отдаленный звон колокола предвещает центральный эпизод — собственно шествие. В основу его Лист положил тему католического хорала «Pange lingua gloriosi» («Воспой, язык»), текст которого приписывается Фоме Аквинскому. Вступают новые инструменты, шествие приближается, затем затихает вдали. Снова воцаряется тишина. И, как взрыв отчаяния, звучит начальная тема: «бурно рыдая», согласно авторской ремарке, ниспадают мотивы скрипок, флейт и гобоев. Они затихают в глухих басах струнной группы, обрамляя, таким образом, все произведение картиной души героя, которая для Листа важнее живописных зарисовок. Мефисто-вальс образует резкий контраст первому эпизоду. Это настоящая поэма вальса — стремительного, увлекательного, совершенно лишенного медленных темпов. Мастерски сопоставляются два образа: реальная бытовая пляска с комическими эффектами и фантастический танец. Первый воплощает игру деревенских музыкантов, и полный симфонический оркестр подражает звучанию крестьянского ансамбля. Музыканты долго готовятся, настраиваются, собираются с духом. Наконец альты и виолончели уверенно исполняют сельскую, по авторской ремарке, грубоватую, остро акцентированную тему. Веселье нарастает, все новые танцующие вихрем проносятся в буйной пляске. Потом, утомившись, останавливаются. Виолончели в необычно высоком регистре начинают новую тему (авторская ремарка «нежно, влюбленно») — томную, чувственную, хроматизированную, не укладывающуюся в четкую танцевальную сетку. Это явился Мефистофель; его тему завершает замирающее звучание скрипки соло. Начинается еще более стремительный фантастический эпизод. А когда возвращается деревенская пляска, дьявольский напев не дает ей развернуться, искажает ее мотивы — они подчиняются воле Мефистофеля, становятся такими же изломанными, хроматизированными. Теперь сам дьявол правит бал. Пляска превращается в неистовую вакханалию, трехдольный размер сменяется двудольным, «движение вальса переходит в какой-то дикий чардаш, полный огня и необузданной страсти». На кульминации пляска обрывается, и еще раз повторяется фантастический эпизод; сильно сокращенный, он завершается умиротворенными голосами природы (каденция флейты соло, глиссандо арфы). Но последнее слово остается за Мефистофелем: вновь взрывается бешеная пляска, грозно торжествуя, многократно утверждается дьявольский мотив в басах оркестра. Внезапно все стихает, исчезает вдали; остается лишь замирающий шелест литавры и пиццикато виолончелей и контрабасов. После глиссандо арфы Лист надписал заключительную строку из Ленау: «И, бушуя, поглощает их море страсти».
Дирижёр Арпад Йоо (венг. Árpád Joó) родился в Будапеште 8 июня 1948, выходец из древнейшего венгерского рода, вундеркинд. Ещё в детские годы был замечен Золтаном Кодаи и попал под его покровительство, учился в Будапештской академии музыки им. Ференца Листа у Пала Кадоши и Йожефа Гата. В 1962 г. выиграл в Будапеште конкурс пианистов имени Листа и Бартока. Затем изучал дирижирование в Джульярдской школе и в Индианском университете, учился у Игоря Маркевича в Монте-Карло. В 1973—1977 гг. главный дирижёр Ноксвиллского симфонического оркестра, в 1977—1984 гг. — Филармонического оркестра Калгари, в 1988—1990 гг. — Симфонического оркестра Испанского радио и телевидения. Выступал с Лондонским симфоническим оркестром. В качестве приглашённого дирижёра работал с оркестром Европейского сообщества. Запись дирижёром полного цикла сочинений Кодая и Бартока стала событием не только в Венгрии. В 1985 году к 100-летию со дня смерти Листа записал с Будапештским симфоническим оркестром полное собрание его симфонических поэм, за что получил желанный "Гран-при дю Disque" в Париже, прямо из рук французского министра культуры Леотара. Чем же так понравился французам Лист в исполнении будапештцев и Арпада Йоо? Наверное, мягкостью и пластичностью трактовки. Здесь нет привычных ошеломляющих "спецэффектов" и искусственного внешнего пафоса, зато есть проникновенные мелодии.
Ференц Лист. Утешение № 3