Изучение хаоса стало довольно популярной темой. Тут сыграли свою роль и недавние открытия естественных наук, и активность проявлений постмодерна в различных сферах культуры. Пишут о хаосе представители самых различных отраслей знания – от математиков и химиков до специалистов в социальной философии. Этих учёных интересуют хаотические феномены, их специфика и сущность.
Но есть один связанный с хаосом вопрос, осознание важности которого всё ещё не пришло, несмотря на всю его актуальность для современного человека. Этот вопрос в предельно простой формулировке звучит так: что нам следует делать в связи с существованием хаотических феноменов?
Это, безусловно, философский вопрос, поскольку он связан с ценностным выбором, с самоопределением человека. Возможных ответов на данный вопрос немало. Что нам делать: бороться с хаосом, избегать его или же пытаться воспользоваться возможностями, которые предоставляет хаос? На самом деле, существует не меньше шести осмысленных в философии стратегий человеческого поведения относительно хаоса. О них подробно идёт речь в этой книге. Какую из этих стратегий нам следует выбрать? Для начала следует в них разобраться.
Стоит подчеркнуть, что эта книга посвящена не хаосу как таковому, а отношению человека к хаосу. В фокусе исследовательского внимания тут находятся не некие предкосмические бездны или же неупорядоченность как таковая, а человек, осмысливающий хаос. А именно – выработанные в рамках философии представления о должном отношении к хаосу. Это объект нашего исследования. Если говорить ещё конкретнее, непосредственным предметом исследования являются предпосылки, возникновение и развитие философских стратегий взаимодействия с хаосом, то есть их эволюция.
Термин «стратегия» не так уж часто применяется к философскому дискурсу (использование этого термина Р. Рорти, М. Фуко, Ю. Хабермасом и некоторыми другими авторами – скорее исключение, чем правило). Обычно от философа ждут некоего созерцательного отношения к происходящему, а понятие «стратегия» подразумевает план действий. Этот термин был выбран нами не случайно. В первую очередь потому, что мы полагаем, что проблема хаоса требует от человека именно действий. Осознанных, продуманных действий. И, как мы надеемся, наша исследовательская работа может помочь в этом вопросе, эксплицировав возможные системы таких действий.
Кроме того, термин «философские стратегии» позволил нам чётко обозначить проблематику нашего исследования, отграничив его от близких, но всё же иных тем.
Во-первых, в этой книге мы исследуем именно философские, а не мифологические, естественнонаучные или какие-либо ещё стратегии взаимодействия с хаосом. Наша работа является историко-философской, а не культурологической или же исследованием по философии науки.
Во-вторых, в центре нашего внимания именно стратегии взаимодействия с хаосом, а не идеи, которые когда бы то ни было высказывались философами о хаосе. Мы понимаем под стратегиями продуманные и системные проекты действий, которые имеют свою цель и программу по осуществлению этой цели. Как мы установили, такого рода теории относительно взаимодействия с хаосом появились в философии не ранее Нового времени, когда в центре внимания мыслителей оказалась проблема метода.
Конечно, мы привлекаем к рассмотрению также и идеи о хаосе, которые не содержат в себе признаков философской стратегии, но это рассмотрение всегда играет подчинённую роль по отношению к анализу собственно философских стратегий. Например, мы это делаем в целях установления аспектов генезиса той или иной философской стратегии взаимодействия с хаосом.
Также тут нужно отметить, что мы изучаем именно стратегии, а не тактику взаимодействия с хаосом. Это вызвано спецификой философии как отрасли знаний, которая оперирует максимально общими, универсальными понятиями. В вопросе взаимодействия с хаосом философия способна очертить лишь стратегические направления. Тактику должны разработать прикладные науки.
Как мы полагаем, стратегическое видение в вопросах взаимодействия с хаосом необходимо – человек не может действовать эффективно, не зная, как относиться к тому, с чем он взаимодействует. Он должен иметь целостную и сущностную картину перед глазами, а не только выполнять какие-то алгоритмы.
И, наконец, в-третьих, термин «философские стратегии» был призван отделить те теории, которые мы изучаем в данном исследовании, от учений, возлагающих взаимодействие с хаосом исключительно на трансцендентные человеку силы. Бог не нуждается в философии, чтобы упорядочивать хаос. Термин «философские стратегии взаимодействия с хаосом» имплицитно подразумевают идею, что человек способен взаимодействовать с хаосом, что это сообразная возможностям человека задача. Безусловно, мы уделим некоторое внимание и теориям трансцендентного взаимодействия с хаосом, но, всё же, в центре нашего исследования будут находиться концепты о том, что является применимым для человека.
Конечно, у критически настроенного читателя может возникнуть вопрос: а какой прок от того, что кто-то из философов писал о взаимодействии с хаосом сотни лет тому назад или даже в этом десятилетии? Наш ответ на этот вопрос будет таков: исследование философских стратегий взаимодействия с хаосом имеет не отвлечённо-теоретический характер, а практическое значение. Если естественные науки всерьёз приступили к осмыслению феномена хаоса не более, чем полвека назад, то в рамках философского знания эта работа велась столетиями. За весьма длительный период десятками мыслителей был наработан обширный пласт знания, который ещё только ожидает своего изучения. Дело в том, что долгие годы парадигмальной установкой исследователей была картина гармонического, упорядоченного мира, и встречающиеся в истории мысли учения о хаосе игнорировались, оставались без должного внимания учёных. Сейчас же, когда мировоззренческие установки претерпели существенные изменения, история философии способна дать современному человеку богатейший материал для размышления над вопросом, как именно следует относиться к описанным в ХХ веке учёными точных и естественных наук хаотическим феноменам.
Изучая хаос, математики, физики, химики и другие учёные сделали, безусловно, много, опубликовав сотни соответствующих научных работ. Однако, почти все эти работы характеризуются, возможно, и невысказанным, но, тем не менее, вполне явным убеждением их авторов, что проблема хаоса – это то, что было открыто совсем недавно. Предполагается, что слово «хаос» получило действительно глубокое содержание лишь в естественнонаучных работах ХХ века, а до того времени оно находилось в корпусе мифологических воззрений. Но это не так. Выдающиеся философы как прошлого, так и настоящего размышляли о хаосе и о должном отношении к нему человека, предоставив ряд продуктивных концептов.
Мы полагаем, что естественные науки и философия способны достичь значительных успехов касательно проблемы хаоса, если их усилия будут объединены. Хорошо известно, что наука может добывать необычайно ценную и содержательную информацию о том или ином явлении, однако, она не способна сказать о том, как именно человеку нужно относиться к данному явлению. Ответить на подобные вопросы способна именно философия. Раз уж существование хаотических состояний – ныне признанный учёными факт, то исследования должны быть направлены не только на то, чтобы постигать феномен хаоса, но и на то, чтобы содействовать выработке осознанного, рационального, продуманного отношения к данному феномену.
То, что в ХХІ веке о проблеме хаоса говорят многие, вовсе не означает, что человек должен отказаться от рациональных практик утверждения себя в мире. И философия способна помочь в этом, поскольку обладает соответствующими наработками. Ряд известных философов стремился разработать подходы к такому взаимодействию с хаосом, которое было бы достойно существующих надежд на истинное место и роль человечества в мире.
В этой связи становится очевидной актуальность именно историко-философских исследований, ведь они способны внести в современный интеллектуальный оборот значительное количество ранее практически незадействованной и, в то же время, ценной информации. Ценность этих сведений заключается, прежде всего, в том, что они могут помочь современному человеку проектировать свою жизнь с необходимой глубиной и основательностью в условиях признания исключительной сложности окружающей действительности.
Некоторые исследователи уже приближались к теме эволюции философских стратегий взаимодействия с хаосом. Однако, всё же, в этом направлении сделано слишком мало, чтобы говорить о неком существенном продвижении вперёд.
Благодаря поисковой системе по базе данных Scopus можно убедиться, что за последние пять лет среди публикаций ведущих философских журналов наличествует лишь четыре статьи, непосредственно посвящённых историко-философскому анализу понятия «хаос». Об историко-философском исследовании эволюции отношения человека к хаосу речь вообще не велась. Также следует отметить, что вышеупомянутые четыре публикации были посвящены частным вопросам, не содержа попыток прослеживания эволюции представлений на всём протяжении развития философской мысли. Так, австралийский исследователь Р. Болдиссон рассмотрел современные концепты теории хаоса в контексте учений натурфилософов Нового времени. Канадский исследователь Э. Симэн сопоставил современные концепты хаоса с теми учениями философии Нового времени, которые были вызваны к жизни кальвинизмом. Польская исследовательница Мария Марцинковская-Росол сравнивала учения досократиков о хаосе и теории Аристотеля. Швейцарский автор Б. Глид проследил на материале античной и средневековой философии метаморфозы представлений о хаосе.
Поднятая нами тема эволюции философских стратегий взаимодействия с хаосом не имеет примеров исследования и в отечественной традиции. Среди советских теоретиков мы бы отметили работы А. Ф. Лосева и Л. А. Петрушенко. Лосев дал обзор исторических трансформаций слова «хаос» в Античности – от идеи Гесиода о хаосе как одной из первых потенций до теорий неоплатонизма, где образ хаоса воспринимался как один из организующих принципов чистого мышления. Петрушенко пытался реконструировать некоторые вехи в истории осмысления проблем хаоса и порядка, упоминая о соответствующих представлениях восточных мыслителей, а также Пифагора, Гераклита, Парменида, Платона, И. Канта, Ф. Шеллинга и др.
Среди современных исследователей на постсоветском пространстве необходимо отметить российского автора В. В. Афанасьеву, которая в 2002 году в одном из подразделов своей докторской диссертации «Детерминированный хаос» изучала аспект эволюции представлений человека о хаосе от интуитивных до общенаучных взглядов.
Касательно украинских исследователей следует сказать о работах Н. А. Омельченко. В 2006 году она защитила кандидатскую диссертацию «Феномен социального хаоса: философский анализ», в которой обозначила этапы становления понятия «хаос» относительно исторической эволюции представлений о роли хаоса в общественной жизни человечества. Омельченко выделила мифологически-космогонический, натурфилософский, латентный и синергетический этапы.
От вышеназванных исследований нашу работу отличает следующее. Во-первых, мы изучаем не эволюцию понятия «хаос», а развитие философских стратегий взаимодействия с хаосом. Во-вторых, нас интересует отношение человека не к какому-то из проявлений хаоса – будь то социальный или же так называемый детерминированный хаос, а к хаосу как таковому. То есть, мы рассматриваем отношение к хаосу на более высоком уровне обобщения. В-третьих, проводя именно историко-философское исследование, мы не только охватили все этапы развития западной мысли, но и уделили значительное внимание компаративистике и установлению закономерностей эволюции философских стратегий взаимодействия с хаосом.
Итак, мы вправе говорить о новизне нашего исследования. Поскольку разработанные философами стратегии отношения человека к хаотическим феноменам всё ещё практически не осмыслены исследователями.
Отдельно скажем о том, что большинство современных авторов, занимающихся философской проблематикой хаоса, пока что покорно следуют за учёными-естественниками, осмысливая их открытия, перенимая их терминологию и совершенно упуская из виду ту традицию осмысления отношения человека к хаосу, которая была наработана за длительный период существования философии. Мы полагаем, что эта ситуация нуждается в исправлении.
Осмысление хаоса является своего рода вызовом для современной философии. В этом вопросе философия вполне способна не только осмысливать достижения естествознания, но и извлечь из сокровищниц своей истории невостребованные ранее и малоизученные философские теории, осмыслить их с привлечением современного теоретического материала и помочь учёным из других областей знания увидеть подлинную глубину проблематики хаоса.
Итак, цель нашего исследования состоит в историко-философской реконструкции эволюции философских стратегий взаимодействия с хаосом. Для достижения этой цели нами был поставлен и решён ряд задач, которые объединены в четыре группы.
Во-первых, мы хотели обозначить те идеи, которые предшествовали появлению философских стратегий взаимодействия с хаосом. Для этого в первом разделе нашей книги:
– эксплицированы те философские идеи Античности, которые касались должного отношения к хаосу;
– выделены основные учения о хаосе и порядке, которые были созданы в Средние века;
– показана специфика первых идей философов Запада о хаосе в ходе демонстрации своеобразия этих идей на фоне учений Востока.
Во-вторых, мы стремились выделить и описать первые философские стратегии взаимодействия с хаосом, а также показать их отличие от тех идей о должном отношении к хаосу, которые им предшествовали. Для этого во втором разделе книги:
– продемонстрирована специфичность того этапа развития западной мысли, который непосредственно предварял появление философских стратегий взаимодействия с хаосом – периода Возрождения и Реформации;
– эксплицированы первые философские стратегии взаимодействия с хаосом и объяснены причины их появления в эпоху Нового времени;
– определён вклад теорий философов ХІХ века в развитие философских стратегий взаимодействия с хаосом.
В-третьих, мы хотели рассмотреть современное состояние философских стратегий взаимодействия с хаосом. Для этого в третьем разделе нашей книги было изложено содержание и указана историко-философская специфика наличествующих в философии ХХ – ХХІ вв. шести стратегий взаимодействия с хаосом:
– упорядочение хаоса,
– преображение хаоса,
– избегание хаоса,
– предотвращение хаоса,
– управление хаосом,
– слияние с хаосом.
В-четвёртых, мы планировали проанализировать сам процесс эволюции философских стратегий взаимодействия с хаосом и рассмотреть продуктивные пути его дальнейшего развития. Для этого в четвёртом разделе нашей книги было сделано следующее:
– выделены закономерности эволюции философских стратегий взаимодействия с хаосом.
– обозначены перспективы развития философских стратегий взаимодействия с хаосом.
Написание этой книги потребовало от нас немало времени и усилий. Несмотря на широкое использование слова «хаос» в современном интеллектуальном обороте, о хаосе как таковом и об отношении к нему написано чрезвычайно мало. На каждую указанную в библиографическом списке книгу, в которой говорится что-то относящееся к хаосу, приходились десятки книг, результатом проработки которых был лишь вывод о том, что о хаосе там не было ни слова. Хаос всегда был маргинальной темой в истории мысли. Это систематическое игнорирование размышлений о хаосе привело к тому, что, на самом деле, западный мир не готов к рациональной жизни в условиях, когда хаос признан реально существующей частью нашего мира. Одним из основных стимулов, который заставлял нас настойчиво и энергично заниматься данным исследованием, была мысль о том, что эта работа поможет читателям осознать необходимость строить осмысленное отношение к хаосу.
© Кулик А.В., 2014