Лобода Иван Иванович

Проживал на Алекандровской улице в доме № 95

Энциклопедия Таганрога:

(? - 19(06).08.1906, Таганрог) - купец 2-й гильдии, вел оптовую и розничную торговлю мануфактурой, имел склад парусины и мешков в Александровских торговых рядах. Родственник Чеховых (его сестра Марфа Ивановна была замужем за братом Е.Я. Чеховой - И.Я. Морозовым). Л. дарил Антону Чехову материал из своего магазина, из которого тот шил себе одежду, когда учился на портного на ремесленных курсах. После разорения Чеховых Л. оказывал им посильную помощь, выполнял различные поручения, бывал у них в Москве, помог устроиться на службу П.Е. Чехову и т.д. На момент кончины Л. духовное завещание найдено не было. Поскольку он был холост и бездетен, все его состояние, оцениваемое в сумму около 1 млн. рублей, перешло к двум племянникам. Часть наследства они добровольно выделили двум теткам и еще одному родственнику. Но через год было обнаружено завещание, по которому, помимо раздела состояния между наследниками, оговаривалась передача городской управе 150 тыс. рублей на сооружение водопровода, 150 тыс. рублей на устройство и содержание гор. больницы и 20 тыс. рублей на нужды Гоголевского училища, попечителем которого являлся Л. Завещание было признано законным, и город получил пожертвованные суммы. Не согласившись с таким решением, наследники несколько лет вели тяжбу, и в конце концов завещание было признано подложным (1915). Но деньги к этому времени уже были вложены в строительство первой в истории Таганрога гор. больницы (которая впоследствии стала называться «1-я совбольница»).

Гаврюшкин О.П. "Гуляет старый Таганрог":

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

А БЫЛО ЛИ ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ?

Фабула этого преступления-мошенничества предельно проста. Умирает купец, не оставив завещания. Родственники умершего получают наследство в долях, предусмотренных законом. После того, как право наследования вступает в силу, неожиданно, при загадочных обстоятельствах, появляется на свет духовное завещание и создается конфликтная ситуация, в которой принимают участие несколько десятков человек.

ОДИН МИЛЛИОН НА ДВОИХ

Шестого августа 1906 года в Таганроге умер купец второй гильдии Иван Иванович Лобода (рис.68), оставив после себя состояние на сумму около миллиона рублей, заключающихся в наличных деньгах, процентных бумагах, долговых документах и разного вида недвижимости. Умирал долго и тяжело.

Иван Иванович через моршанского купца Якова Герасимовича Морозова связан родственными узами с семьей Чеховых: сын Якова Герасимовича Иван, женился на сестре И.И. Лободы - Марфе Ивановне, а дочь Евгения Герасимовича Морозова вышла замуж за отца Антона Павловича Чехова. Иван Иванович Лобода обладал внешностью, типичной для русского купца прошлого века. Центральный пробор на голове со свободно ниспадающими, слегка вьющимися волосами и усами, переходящими в бороду. Не имел детей, отличался крутым и своеобразным характером. Не припомнится случая, чтобы он присутствовал в церкви по случаю бракосочетания или крестинах своих родственников или знакомых. Не было его и в Архангельской церкви 27 июля 1880 года, где состоялось венчание его тридцатисемилетнего родного брата Онуфрия на восемнадцатилетней девице Надежде Александровне, дочери священника Тимофеева из села Алексеевка. Свадьба, которую с большим мастерством и присущим ему юмором описал Антон Павлович Чехов, состоялась по Александровской улице (ныне Свердлова) на втором этаже дома под номером девяносто пять (рис.69). Вместе с Антоном на свадьбе присутствовал в качестве поручителя его старший брат, свободный художник Николай. Антон Павлович присутствовал в качестве приглашенных гостей.

Иван Иванович Лобода вел большую мануфактурную торговлю оптом и в розницу, что заставляло его все время расширять торговые помещения. С конца семидесятых годов прошлого века стал скупать строения под магазины в торговых рядах на Александровской площади, где имел так же обширные склады парусины и мешков. К своей кончине ему принадлежали почти все лавки между переулком Соборным и магазином кожевенных товаров купца А.Д. Горащенко в северной части торговых рядов. В этом же году стал владельцем полутораэтажного дома по Александровской, 95. Кроме того, незадолго до смерти приобрел неплохой дом стоимостью в восемь тысяч рублей напротив городского сада по Гоголевскому переулку, 4.

В торговых делах действовал осмотрительно и не спеша, дела шли весьма успешно и рекламировать свои товары в альманахах-справочниках и рекламных выпусках не любил, в этом не было необходимости.

Рис.68 Купец И.И. Лобода, его брат Онуфрий и А.И. Долженко

После смерти купца по существующему тогда законодательству косвенными наследниками оказались две сестры: Варвара Ивановна и овдовевшая Марфа Ивановна (рис.70), а также прямые наследники, племянники-сыновья умершего в 1889 году от катара легких Онуфрия Ивановича: Иван, двадцати двух лет и девятнадцатилетний Сергей.

Рис.69 Здание, принадлежащее И.И.Лободе по Александровской улице, где проходила свадьба

Судебный пристав С.А. Хрещатицкий в присутствии понятых - купцов Федора Чангли-Чайкина и Емельяна Запорожченко приступил к описи имущества. Понятых рекомендовали обе сестры и племянник Иван, живущие в этом же доме. Во время проведения описи, при котором присутствовал, также по просьбе родственников покойного, восьмидесятитрехлетний присяжный поверенный А.А. Акимов, духовного завещания И.И. Лободы обнаружено не было. Однако из уст Акимова впервые прозвучали слова о наличии духовного завещания. - Иван Иванович незадолго перед смертью приходил ко мне, просил сохранить завещание, но просьбу его я отклонил, пояснив, что "сам нахожусь в преклонном возрасте и могу умереть раньше его".

Дальнейшие поиски духовного завещания ни к чему не привели, несмотря на запросы в нотариальные конторы Таганрога, Ростова и Нахичевани. Двадцатого октября 1906 года таганрогским окружным судом права прямых наследников, Ивана и Сергея Лободы, на наследование имущества их дяди были удовлетворены и они вступили во владение

Рис.70 Три сестры И.И. Лободы. Слева Марфа Ивановна

наследством. По их желанию найденные при описи в стенном шкафу процентные бумаги на сумму сорок тысяч рублей были переданы теткам Варваре и Марфе, другому своему родственнику Виктору Скилиоте передали ценных бумаг на тридцать тысяч рублей. Теткам также предоставили в пожизненное пользование один из оставшихся после смерти их брата домов.

НЕОЖИДАННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ДУХОВНОГО ЗАВЕЩАНИЯ

Прошло не более года и 23 июля 1907 года на имя таганрогской управы из Ростова по почте доставили пакет, в котором, после его вскрытия, обнаружили еще один с надписью: "Духовное завещание Ивана Ивановича Лободы" Завещание датировано 2 июня 1903 года и сопровождалось анонимным письмом: "Препровождая духовное завещание Ивана Ивановича Лободы вам пред годовщиной смерти его, сим исполняю волю завещателя" Текст завещания предусматривал: (дается с некоторым сокращением) двадцать пять тысяч рублей сестре И.И. Лободы, Марфе Морозовой; столько же другой сестре, Варваре Лободе и, кроме того, обоим предоставляется в пожизненное владение дом на Иерусалимской улице (старое название Александровской улицы. О.Г.) в городе Таганроге под номером девяносто пять; двадцать пять тысяч рублей семье племянника И. Лободы по женской линии Виктору Скилиоте; пятьдесят тысяч рублей на устройство или приобретение больницы и сто тысяч рублей на содержание этой больницы; сто пятьдесят тысяч рублей на устройство водопровода в городе Таганроге; двадцать пять тысяч рублей в пользу городского училища, попечителем которого, он, Лобода, состоял, а магазины по Гостиному ряду на Александровской площади города Таганрога, арендуемые Емельяном Запорожченко, под номером 94, 96 и 98, предоставить в собственность ему, последнему.

Душеприказчиками по духовному завещанию были назначены Емельян Запорожченко и присяжный поверенный Акимов, которые в вознаграждение за свои труды по реализации всего оставшегося после его смерти, Лободы, имущества и по исполнении воли завещателя, должны получить каждый по два процента со всей стоимости наследства; остаток же имущества, какой получится после производства всех перечисленных выше затрат, они, душеприказчики, обязаны передать поровну племянникам завещателя Ивану и Сергею Онуфриевичам Лобода.

Оканчивался текст духовного завещания словами: "Писал Иван Дмитриевич Лагутинский. Таганрогский, второй гильдии купец Иван Иванович Лобода. Свидетели: надворный советник Людвиг Антонович Бринардели, Георгий Васильевич Титов, Григорий Иванович Стаценко."

О том, что в городскую управу направлено духовное завещание И.И. Лободы был поставлен в известность и присяжный поверенный А.Акимов, которому в письме из Ростова 22 июля прислана квитанция о сдаче в почтовую контору духовного завещания.

Предусмотрено все, чтобы завещание дошло до адресата. Домашнее духовное завещание (существовало также нотариальное) составлено по форме и соответствовало всем юридическим законам. Представлено также в срок, не более года со дня смерти завещателя.

Присяжный поверенный городской управы Василий Мато предоставил духовное завещание для утверждения в окружной суд. Одновременно А.Акимов и Е. Запорожченко, как душеприказчики по завещанию, просили управу допустить их для участия в деле и запретить таганрогскому отделению государственного банка выдавать капитал, завещанный Лободой.

Иван, к этому времени женившийся, и Сергей Лобода, получившие наследство и еще на пришедшие в себя после того, как на них неожиданно свалилось огромное богатство, заволновались. Они обратились в управу и предложили городу сто пятьдесят тысяч рублей, чтобы покончить дело миролюбиво и оставить в силе право наследования ими имущества дяди, ранее утвержденное окружным судом. Такое предложение город посчитал наивным и заявил, что должен получить триста тысяч или терпеливо ждать постановления судебной инстанции.

СЛЕДСТВИЕ

С первых дней работы следственной комиссии члены ее столкнулись с фактами настолько загадочными, что заставило их усомниться в подлинности появившегося при столь странных обстоятельствах домашнего духовного завещания.

Все присутствовавшие при составлении завещания свидетели, как-то: Людвиг Бринарделии, Георгий Титов, Григорий Стаценко на момент вскрытия духовного завещания оказались умершими за период с 19 апреля 1905 года по 25 февраля 1906 года, то есть еще до смерти И.И. Лободы. Выяснилось и то, что один из свидетелей Георгий Титов был типичным алкоголиком и за три года до своей смерти проявлял симптомы буйного помешательства. Совершенно невероятным оказался факт существования человека, когда стали выяснять личность Ивана Дмитриевича Лагутинского, писавшего текст завещания. Установлено, что с 1903 по 1908 год Лагутинский на жительстве не только в Таганроге, где духовное завещание составлено, но и в Таганрогском округе, Ростове, Нахичевани, Ростовском округе, Мариуполе, Мариупольском уезде и Новочеркасске не проживал и не числился.

Еще большая неожиданность ждала следствие, когда по просьбе братьев Ивана и Сергея Лободы с подписей, имевшихся в завещании, сняли фотокопии и передали на заключение экспертам. Фотограф Иваницкий и эксперт-калиграф Печинский пришли к заключению, что подпись купца И.И. Лободы сделана не его рукой, а все остальные имеющиеся в завещании подписи свидетелей и завещателя исполнены рукой подписавшегося на завещании И.Д. Лагутинским и писавшего текст документа.

Интересовалось следствие и теми слухами, которые ходили в городе о том, что при жизни И.И. Лободы он высказывал якобы мысль выделить в своем завещании часть денег для постройки городского водопровода. Кроме присяжного поверенного А.Акимова, заявившего о наличии завещания, другие люди, а именно, Ф. Титов, Анастасия Рабинович, Н. Попов и В. Амосов утверждали, что Георгий Васильевич Титов пересказывал содержание завещания, по которому явствовало, что часть наследства переходила в собственность городу Таганрогу на устройство водопровода, постройку больницы и расширение здания городского училища. Это же самое слышал и В. Яковенко от Людвига Антоновича Бринардели, второго свидетеля, присутствующего якобы при составлении завещания, уже тоже умершего.

Кроме того, Анастасия Рабинович, жена одного из уполномоченных городской думы, объяснила, что об отказе по завещанию И. Лободы в пользу города значительной суммы денег она также слышала от своего родного брата Григория Спиридоновича Титова, умершего на момент следствия. Это, однако, опровергает врач А. Абрамович, лечивший в 1908 году Георгия Титова, двоюродного брата свидетеля по завещанию Григория Спиридоновича Титова и задавший последнему вопрос:

"Правда ли, что ты знаешь что-либо существенное по поводу появившегося при жизни И.И. Лободы завещания?"

По словам А.Абрамовича он услышал в ответ: "О духовном завещании я слышал лишь от своих знакомых и в подлинность предъявленного в суд домашнего завещания Лободы не верю и нахожу его фантастичным".

Врач Г. Тарабрин утверждал, что лично слышал от И.И. Лободы незадолго до его смерти, что он "завещает городу Таганрогу три четверти своего капиталу". С целью подтверждения выводов экспертов о подлинности духовного завещания ряд рукописей и документов с несомненными подписями И.И. Лободы, Л.А. Бринардели, Георгия Титова и Г.И. Стаценко передали экспертам города Ростова-на-Дону - Ф. Фрике, А. Вольчинскому, Е. Хлыстову, А. Чиненному, которые дали заключение:

"Все подписи на духовном завещании сделаны не ими самими, а воспроизведены, по-видимому, одной и той же рукой. Характер всех подписей и текста завещания один и тот же, кажущееся же различие в почерках объясняется тем, что лицо, подделывающее подписи, писало разными перьями." Затем ростовские эксперты, проведя дополнительные исследования после предоставления им писем и документов, пришли к выводу, что текст завещания и подписи написаны братом купца Емельяна Запорожченко Александром. Эксперты также нашли, что Александр Запорожченко имеет способность писать разными почерками, как то: прямым, косым, и более прямым с разным нажимом пера. Вызвала подозрение и наружная сторона конверта, в котором прислано завещание, окрашенное с целью придания долго лежащей бумаги в желтый цвет. Достоверность подделки подтвердил известный таганрогский магистр фармации С.А. Гинзбург, а то, что он окрашен ручным способом и окрашен после заклейки подтвердили другие специалисты. Установили также, что завещание, присланное в городскую управу, вложенное в конверт в пяти местах сургучом с оттиском И.Л. (Иван Лобода) печатью, которой у И.И. Лободы никогда не было, а печати такие употреблялись для отметки белья.

Кроме того, в пользу Емельяна Запорожченко причиталась по завещанию сумма, превышающая долю каждой из родных сестер, с которыми Лобода жил в одном доме и находился в хороших отношениях. Особо близкого знакомства между завещателем и Запорожченко не замечали и о нем купец не раз говорил: "Умный, но мошенник" По отношению к Ивану Ивановичу Емельян Запорожченко оказался и должником, что показала проверка документов.

На основании имеющихся материалов и заключений следственной комиссии: "Крестьяне слободы Котелево Ахтырского уезда, Харьковской губернии Е.В. Запорожченко, сорока лет и А.В. Запорожченко, тридцати пяти лет, преданы суду по обвинению в том, что в 1906-1907 годах в городе Таганроге, по предварительному между собой соглашению и сообща, составили от имени умершего шестого августа 1906 года таганрогского второй гильдии купца И.И. Лободы, представленное 26 июля 1907 года к утверждению в таганрогский окружной суд домашнее завещание от второго июня 1903 года, ложно удостоверив подписями названного, заведомо для покойного Лободы, а также заведомо умерших в то время Л.А. Бринардели, Г.В. Титова и Г.И. Стаценко, как свидетелей, и вымышленного лица И.Д. Лагутинского, как переписчика завещания".

В интересах следствия Александра Запорожченко арестовали и держали под стражей. В ноябре 1908 года Емельян Запорожченко, Р.Б. Идельсон и И.П. Дураков обратились к товарищу председателю окружного суда с просьбой об освобождении А.В. Запорожченко под их поручительство и залог в размере восьмидесяти тысяч рублей. Просьбу не удовлетворили, однако, в январе 1909 года уважаемый в городе таганрогский купец Семен Иванович Симанов предложил под залог для освобождения Александра Запорожченко свое имение по Александровской улице, 134, состоящее из амбаров, строений и паровой вальцовой мельницы стоимостью свыше 150 тысяч рублей. Под залог в пятьдесят тысяч рублей обвиняемого освободили и выпустили на свободу.

В интересах правосудия дело назначили к слушанию в окружном суде города Екатеринослава. Заседание вел председатель окружного суда Каревский, обвинение поддерживал товарищ прокурора Каминский. Перед судом присяжных предстали пятьдесят шесть свидетелей и юридических лиц, участвующих в процессе. Среди тридцати свидетелей от защиты, вызванных на процесс, присутствовал бывший городской голова Таганрога П.Ф. Йорданов и гласный городской думы, врач П.М. Шедеви, известный нам как главный персонаж в рассказе А.П. Чехова "Ионыч"

Защищали обвиняемых присяжные поверенные А.М. Александров, Н.К.Муравьев и П.Н. Малянтович. Со стороны гражданских истцов яркую речь произнес видный общественный деятель и выдающийся юрист-адвокат, таганрожец А.С. Золотарев. Дело слушалось в течении пяти дней и закончилось в один час ночи. Вердиктом присяжных заседателей духовное завещание таганрогского купца Ивана Ивановича Лободы признано ... законным. Оба брата Емельян и Александр Запорожченко покинули здание суда оправданными. 19 октября 1910 года присяжный поверенный А.С. Золотарев, выступавший свидетелем по делу прислал в таганрогское отделение газеты "Приазовский край" телеграмму: "Поздравляю дорогих таганрожцев с победой. Завещание Лободы признано действительным. Запорожченко оправдан". Результаты судебного разбирательства опубликовала и газета "Таганрогский вестник" Текст телеграммы содержал слова, полные оптимизма и надежд: "Поздравляю граждан города Таганрога не только с этой большой материальной, но и нравственной победой. Теперь мы ждем от городского самоуправления немедленного осуществления воли незабвенного Ивана Ивановича Лободы"

Прокурорский протест и кассационная жалоба правительственным сенатом были отклонены. Таганрогское городское управление получило сто пятьдесят тысяч рублей на устройство и содержание больницы и сто пятьдесят тысяч рублей перешло на расширение городского Гоголевского училища.

УМНЫЙ МОШЕННИК

Родился Емельян Васильевич Запорожченко на Украине в многодетной семье, где помимо пяти братьев от первого брака, в числе которых были Емельян и Александр, от второго родились еще сын и дочь. После смерти матери семья переехала в Таганрог и двенадцатилетнего Емельяна отдали в магазин мальчиком, где он дослужился до приказчика. Грамоте не обучен.

Среднего роста, с обвислыми усами запорожского казака, глазами чистого василькового цвета, простой и доверчивый по натуре, с небольшим хохлацким выговором, находил отклики и в людях выше его по развитию и сословию. Как восприемник, присутствовал на крестинах у надворного советника Владимира Ивановича Карпинского при рождении сына Александра. Дружил со священником Платоном Георгиевичем Илличевским, жившим по соседству. Имел небольшой, в три окна по фасаду, дом по Большому Кампенгаузенскому переулку, 6а (Комсомольский, 10) оцениваемый в четыре тысячи рублей.

В отличие от Емельяна Александр моложе своего брата на пять лет и отличался совершенно иным складом характера. До 1899 года находился на военной службе, где исправлял обязанности старшего писаря - вот откуда приобретенная длительным временем способность владеть выписанным почерком. В возрасте двадцати шести лет вернулся домой и поступил приказчиком к брату Емельяну за вознаграждение пятьдесят тысяч рублей в месяц, который вел небольшую торговлю. С 30 августа 1904 года по 1 января 1907 года служил уже приказчиком на отчете, уплачивая брату по десять процентов со стоимости товара. Средняя месячная выручка за этот период вращалась около цифры в одну тысячу рублей.

С января 1907 года товар в магазине перешел в полную собственность Александра, задолжав при этом брату, однако, девять тысяч рублей. Долг погашен отдельными суммами к 27 сентября 1908 года. Торговые обороты у Запорожченко Александра с этого дня начали резко расти и достигли в месяц до трех тысяч, что позволило ему открыть два новых магазина и приобрести домовладение, оцениваемое в пятнадцать тысяч рублей. Купленный дом находился по Гоголевскому переулку между улицами Кузнечной и Чеховской по четной стороне. Магазин мануфактурных, суконных товаров и готового платья Александра Запорожченко помещался в доме братьев Титовых по Гоголевскому переулку, а "Мануфактура" и "Парусина и мешки" - на Александровской площади в секции 96 в торговых рядах. Не вызывает сомнения, что действительным организатором и вдохновителем аферы по созданию подложного завещания купца Лободы явился Александр Запорожченко, а его доверчивый брат стал послушным исполнителем коварных замыслов младшего брата. Торговые дела Емельяна угасли настолько, что в ноябре 1914 года в гражданском отделении окружного суда рассматривалось заявление мануфактурного общества "Саввы Морозова сыновья" о признании таганрогского купца Емельяна Васильевича Запорожченко несостоятельным должником. Суд постановил: "Признать Запорожченко Емельяна несостоятельным должников и ввиду злостного характера банкротства заключить в тюрьму" Правда, прошло несколько дней и газета "Приазовский край" сделала небольшое опровержение, указав, что Емельян Запорожченко заключен в тюрьму как несостоятельный должник, но никак не по причине "Злостного характера банкротства".

По личному убеждению автора настоящего очерка духовное завещание купца И.И. Лободы явно подложно. При тех материалах, которыми располагало следствие, в наши дни суд, вероятнее всего, вынес бы иное решение. Единственным слабым местом в процессе являются показания некоторых свидетелей, подтверждающих, хотя и здесь наблюдаются разночтения, что еще при жизни завещателя он высказывал мысль помочь городу в устройстве водопровода. Возможно, и вполне вероятно, И.И. Лобода в частной беседа с кем-либо из своих знакомых и вел об этом речь, а так как у таганрожцев водопровод всегда являлся больным вопросом и они всю жизнь мечтали о нем, об этом заговорили в городе. "Умный мошенник" Емельян Запорожченко сыграл на чувствах горожан и в тон им, конечно, подстрекаемый братом, построил текст завещания.

Особо близких отношений между Е. Запорожченко и И.И. Лободой не наблюдалось. Запорожченко всемерно старался заслужить благосклонность богатого купца тем, что во время посещения его магазина подавал хозяину стул, галоши и оказывал другие лакейские услуги. Одним словом, был человеком "чегоизволите".

Сам город в лице городской управы и многие его жители давно интересовались постройкой водопровода и текст духовного завещания их вполне устраивал - триста двадцать тысяч рублей для города составляло большую сумму.

А как же вердикт присяжных? Возможно, ими учитывалось мнение, высказываемое в разговоре между членами суда и другими высокопоставленными лицами о пользе, которую получит город Таганрог в случае признания духовного завещания. Важно также впечатление, которое произвели на присяжных участники судебного процесса, да и человеческая зависть могла вызвать в каждом из них - "Слишком жирно на двоих"

Так закончился громкий процесс в Екатеринославле о наследстве таганрогского купца И.И. Лободы. Как показало время, дело имело продолжение.

ФИНАЛ

Лишившись наследства, племянники богатого родственника Иван и Сергей отказали своим теткам в проживании и они доживали свой век в бедности, испытывая большую нужду. Варвара Ивановна тихо почила 19 декабря в возрасте семидесяти трех лет по причине старческой немощи и похоронена на таганрогском кладбище. Ее младшая сестра Мария Ивановна проживала у бывшей ее домработницы в деревне под Таганрогом. Умерла в 1923 году, достигнув восьмидесятитрехлетнего возраста. Иван Онуфриев успел прибрести домовладение на Полтавском переулке (Антона Глушко, 24), предусмотрительно записав его на имя своей жены Юлии Васильевны. Имели четверых дочерей: Елену (1907), Зинаиду (1914), Марию и Надежду. Младший брат, Сергей Онуфриевич, 18 октября 1913 года обвенчался в Успенском соборе с девицей из дворянской семьи Верой Андреевной Грековой. От совместного брака родились дочери Нина, Варвара и сын Андрей. С одним из прямых наследников приключилась занимательная история. В конце дня, прямо с поезда, к банковскому учреждению на Крещатике подошел невзрачный мужчина и, задержавшись некоторое время у входа, робко вошел в здание. Оглядевшись, нерешительно двинулся к одному из окошек и обратился к служителю со словами: "Милейший, я хотел бы сдать на хранение некоторую сумму денег".

Не поднимая головы, клерк протянул просителю бланк, односложно заметив при этом: "Заполняйте" Потратив немало времени проситель, наконец, вернул документ. Начав читать, служащий банка удивленно поднял глаза и приподнявшись с интересом оглядел клиента. Блуждающий взгляд, небритое лицо и нечесаная шевелюра на фоне измятой одежды вызвали у клерка недоверие и он, выделяя каждое слово, задал вопрос: Вы желаете сдать двадцать тысяч рублей? Получив устное подтверждение, служитель пожал плечами и потребовал паспорт. Сбивчивые и несвязные объяснения клиента, отсутствие паспорта, вызвали уже подозрение, и о случившемся сообщили в полицию. Неизвестного гражданина задержали, бывшие при нем несколько десятков тысяч рублей отобрали и начали выяснять личность последнего, который назвался Виктором Скилиоти, жителем города Таганрога.

Племянник И.И. Лободы по женской линии Виктор Викторович Скилиоти получил в 1907 году по завещанию тридцать тысяч рублей. Неожиданно став обладателем столь крупной суммы, к нему со всех сторон стали поступать требования о выплате части денег, предъявляя при этом те или иные основания. Чтобы избавиться от назойливых просителей, Скилиоти с деньгами в кармане покинул Таганрог, решив разместить их в банках других городов. Добрался он и до Киева, чтобы в одном из банковских учреждений оставить двадцать тысяч рублей. Здесь и начались его неприятности. "Ненормальный", решила Киевская полиция и начала переписку с таганрогскими властями, предварительно переправив изъятые деньги в Таганрог и прося определить душевное состояние Скилиоти. В родном городе собрали о нем сведения и опросили окружающих, как о человеке, ведущем ненормальный образ жизни, и назначили медицинское освидетельствование. Комиссия, однако, нашла В.В. Скилиоти вполне нормальным и полиция вернула принадлежащие ему деньги.

Тем временем племянники Иван и Сергей не сидели сложа руки и добились пересмотра дела, которое назначили к слушанию в городе Новочеркасске. Разбиралось оно 5 ноября 1915 года, на котором приглашенные в качестве экспертов несколько учителей чистописания из гимназий признали духовное завещание, якобы принадлежащее И.И. Лободе, подложное. Судебная палата вынесла приговор, которым признала духовное завещание недействительным и передало на рассмотрение в правительствующий сенат.

Член государственной думы от Донской области М.С. Аджелов согласился выступить в сенате, защищая интересы города по делу Лободы. Следует отметить, что до этого многие адвокаты отказались выступать в суде, защищая права наследования по духовному завещанию.

По окончании слушания дела в сенате таганрогский присяжный поверенный А.С. Бесчинский дал из Петрограда телеграмму, что дело о наследстве Лободы проиграно городом. Сенат утвердил постановление новочеркасской судебной палаты, признав духовное завещание недействительным. Судебные издержки сенат также возложил на ответчика. Таганрогская управа подсчитала убытки, которые она понесла за все года, в течение которых велось дело о признании законным духовного завещания И.И. Лободы и в котором город принимал участие. Они составили от двадцати до тридцати тысяч рублей. Многолетний судебный процесс принес большие убытки и прямым наследникам, что значительно сократило завещанный Лободой капитал. Гласный городской думы А.Н. Говберг в январе 1916 года обратился к городскому голове с предложением ходатайствовать о передаче подлинника завещания Лободы городскому музею.

- Я считаю, - заявил А.Н. Говберг, - что завещание, как юридический документ, ввиду окончания процесса, потеряло свою ценность и препятствий к выдаче его со стороны окружного суда не будет. Как историческую ценность его хранение в музее предпочтительнее.

Несмотря на окончательное решение, вынесенное правительствующим сенатом, в городской думе до Великой октябрьской революции велись разговоры по возобновлению дела по завещанию купца И.И. Лободы, уж очень много терял город. Особенно усердствовал при этом присяжный поверенный А.И. Бесчинский.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

До войны с семьей, я, мама, папа и сестра Павлина жили по улице Антона Глушко, 27 на втором этаже дома, окна которого выходили на улицу. В полуподвальном помещении жил Андрей Кудрявцев, жилистый, смуглый, крепко сбитый средних лет мужчина со смешинкой во взгляде. Его семья состояла из жены Нины и сестры Веры, жили бедно. Женщины не работали и обе отличались странностями в своем поведении и поступках. Верка, иначе во дворе ее никто не называл, - и взрослые, и дети, худенькая, небольшого роста, запомнилась сидящей на корточках посреди двора в окружении десятка кошек. Перед ней на двух поставленных "на попа" кирпичах в жестяной банке из-под консервов готовилась рыбья похлебка. Кошки сидели смирно, на ровном расстоянии друг от друга, как в цирке, и зачарованно глядя на свою хозяйку, слушали, как с ними доверительно разговаривает благодетельница. Стоило одной из кошек сделать движение вперед, как Верка не изменяя положения тела и не повышая голоса обращалась по имени к нарушительнице и своим вкрадчивым увещеванием заставляла вернуться ее на прежнее место.

Нинка, жена Андрея, ее также по другому не именовали, высокого роста, молодая, всегда одетая в темное платье и подвязанная черным платочком до самых бровей, никогда ни с кем не разговаривала и редко улыбалась. Молча наблюдала из-подо лба за играющими во дворе детьми.

Павлина, сестра моя, проживающая в настоящее время в Москве, при очередной встрече, зная мое увлечение старым Таганрогом, как-то напомнила:

- Помнишь, до войны, в нашем дворе жила Нина, еще тогда говорили, что она дочь богатого купца Лободы и родители ее оставили на вокзале при поспешном отъезде за границу во время революции.

Сестре об этом рассказывала Анфиса Иосифовна Нечаева, также проживающая в нашем дворе. Будучи женой бывшего таганрогского торговца, прекрасно была осведомлена со многими моментами из жизни городского купеческого сословия.

Изучив родословную семьи Лободы убедился, что один из прямых наследников по завещанию Сергей Онуфриевич имел дочь Нину рождения 1914 года. В таганрогском архиве наткнулся на интересную запись. Милиционер морской и речной милиции Андрей Кудрявцев со своей матерью, торговавшей на улице семечками вразнос, в 1920 году проживал по Полтавскому переулку, 22, то есть рядом с домом Ивана Лободы и конечно знал Нину Лободу с детства. Впоследствии женился на ней. Наконец, нашлись родственники Нины, ныне здравствующие и живущие в Таганроге. Они подтвердили, что в революционные дни Октября мать Нины уехала с белым офицером, оставив малолетнюю дочь Нину на вокзале.

Совсем недавно зашел во двор по улице Антона Глушко, 27 и соседи рассказали о некоторых эпизодах из жизни Кудрявцевых. Во время немецкой оккупации города в период Великой Отечественной войны Нину вместе со многими таганрожцами принудительно отправили на работу в Германию. Несмотря на умственную отсталость, Нина была добра и трудолюбива. В Германии мать Нины разыскала свою дочь, вела с ней беседу, но неизвестно, призналась ли ей в своих родственных отношениях. Во всяком случае в свою семью она не приняла и, уезжая, оставила деньги на ее содержание.

Вернувшись в Таганрог после окончания войны, Вера, Нина и Андрей продолжали жить вместе. Через некоторое время Нина заболела неизлечимой болезнью. Незадолго до ее кончины муж Андрей и его сестра Вера в бессознательном состоянии закрыли Нину на замок и много дней скрывались на вокзале. По прошествии некоторого времени, это случилось в 1957 году, соседи почувствовали тошнотворный запах, исходящий из квартиры Кудрявцевых, и тут, вдруг, обратили внимание на длительное отсутствие их хозяев. Вызвали милицию, взломали дверь и обнаружили лежащей мертвой Нину и кошек, копавшихся в ее внутренностях. Прибывшие рабочие баграми и крючьями выволокли труп во двор и погрузили на труповозку. Так умерла одна из наследниц миллионного состояния таганрогского купца Ивана Лободы.

Чуть позже почти такая же участь постигла Веру. Несколько дней брата и сестру не видели выходящих во двор, лишь изредка в окнах квартиры мелькали какие-то тени. Заглянув в окно, соседи увидели неподвижно лежащую Веру и вызвали милицию. Оказалось, что Вера умерла несколько дней назад, а Андрей ждал почтальона, чтобы получить очередную пенсию, которую получала Вера.

Совсем иначе сложилась судьба Емельяна Запорожченко и его брата Александра. До сооружения водопроводной сети в Таганроге вода добывалась из колодцев через артезианские скважины. Таких крытых водораспределительных пунктов, уже при Советской власти, по городу было несколько. В одном из них на улице Свердлова, в начале Комсомольского переулка, работал Емельян Запорожченко. Несмотря на больные ноги и слабые легкие отпускал жителям воду по одной копейке за ведро. В зимнее время, когда от разливаемой при раздаче воды образовывались целые наледи, условия работы, особенно для слабых людей, представляли большие неудобства и отражались на здоровье. Умер Емельян Васильевич Запорожченко во время Отечественной войны при немецкой оккупации города в возрасте 74 лет. Его дочь Татьяна Емельяновна, по мужу Баева, несмотря на большой недостаток средств, с золотой медалью окончила таганрогскую женскую гимназию, затем поступила в ростовский университет, успешно его закончила и так же с отличием. Занималась преподавательской деятельностью. Заслуженный учитель Российской Федерации. Умерла в начале 90-х годов и похоронена на Аллее Почетных граждан Нового кладбища.

У Александра Запорожченко и его жены Ефросинии Еремеевны родилось трое детей. Василий умер в молодом возрасте от туберкулеза, от этой же болезни скончалась и жена. Сын Александр с супругой в гражданскую войну уехал в Америку.

Во время прихода к власти большевиков, в дом, где находилась дочь Антонина, ворвалось несколько человек. Они бесцеремонно забрали все украшения из золота и другие драгоценности, а золотые сережки, не утруждая себя, грубо вырвали из мочек ушей. Это не помешало ей через некоторое время выйти замуж за комиссара.

Во время НЭПа Александр Запорожченко, главный герой нашей повести, открыл прежние свои магазины, торгуя мануфактурой. По торговым делам частенько ездил в Москву. В конце двадцатых годов его выслали в Сибирь, где он вторично женился и хорошо устроил свою дальнейшую жизнь.