Проживал по УЛИЦА МАЛО-БИРЖЕВАЯ, 5. КВАРТАЛ, 162 (ШМИДТА, 17)
( ? - ? ) - третий градоначальник Таганрога (1810-1822), генерал-майор. П. был человеком деятельным, любившим Таганрог и желающим сделать городу много добра. Но воспитанный в школе Аракчеева (служил при нем обер-полицмейстером в Петербурге), он был склонен к мерам грубым, доходящим до произвола. В 1793-1798 в имении П. под Таганрогом активно развивается овцеводство, была устроена фабрика для выделки офицерского и солдатского сукна. В Таганроге П. построил два дома и склад для сукна. В 1812 П., несмотря на предостережение правительства по карантину от чумы, дал самовластно предписание керченской заставе пропускать в Таганрог все суда без исключения, где после положенной обсервации дозволил им нагружаться пшеницей под карантинным наблюдением в первый же день прибытия. С этого времени иностранные купеческие корабли стали постоянно прибывать в Таганрог, что дало значительную прибыль городу и краю от торговли пшеницей. «Не более как в два года сотни кирпичных домов и магазинов выросли будто из-под земли: возникла и обустроилась биржа». В 1815 своей волей открыл Азовское море для иностранных судов, чем разрешил кризис в зерноторговле на Юге России, отчего значительно возросли обороты таганрогского порта. В 1816 в Таганрог прибыло уже около 600 иностранных кораблей. В этом же году в Таганрог были переведены все уездные учреждения. «Развитие торговли, учреждение карантина, устройство биржи, правильное мощение улиц» - это далеко не полный перечень сделанного П. для Таганрога. Но после истории с пропажей в Москве «жемчуга с драгоценными камнями на несколько тысяч рублей» и «обнаружения его в Таганроге, в доме богатого грека 3. - председателя греческого магистрата, пользовавшегося особым вниманием и доверием Папкова», Петр Афанасьевич был отстранен от должности. В 1866 портрет П. по решению городской общественности был установлен в зале городской управы.
проект Дмитрия Зиньковского "...Таганрога я не миную" www.borsolino.ru
Филевский П.П. История Таганрога:
Третьим градоначальником был генерал-маиор Петр Афанасьевич Папков, с 1810 по 1822 год. Это был человек деятельный, любивший Таганрог и желавший городу сделать много добра, но воспитанный в школе Аракчеева, служа при нем обер-полициймейстером в Петербурге, был склонен к мерам грубым и даже произвольным. В обращении был груб и любил ругаться, от чего, к сожалению, не свободны были и некоторые позднейшие градоначальники.
Вскоре по вступлении Папкова в исполнение обязанностей таганрогскаго градоначальника была в 1812 году занесена из Турции, этой всегда и во всем вредной соседки России, чума. Появившись в Одессе и Феодосии, она быстро стала свирепствовать по побережью Чернаго моря; опасаясь ея появления в Таганроге и других городах, зависевших от таганрогскаго градоначальника, как Ростов, Мариуполь и Керчь, Папков воспретил проход судов чрез Керченский пролив. Распоряжение это было сделано решительно и своевременно; градоначальник даже не испросил на это разрешения; эта мера не только была сделана на бумаге, как это часто бывает, но и приведена в исполнение под самым строгим надзором энергичнаго администратора. Результаты были блестящие — приазовье было спасено от жестокой чумы 1812 года. Но в это время у Таганрога был сильный соперник в лице избалованной всякими привиллегиями Одессы. Естественное положение Таганрога, среди богатаго хлебнаго района, на берегу моря, глубоко врезавшагося в материк, делало его городом торговым и значительным в других отношениях; Одессу же созидали администраторы имевшие большой вес в Петербурге и Польше магнаты, поселившиеся там. На Одессу лились милости, как из рога изобилия, но и при этих условиях Таганрог все таки ей мешал, и вот одесским властям удалось установить взгляд, что закрытое в чумное время Азовское море, должно таковым и остаться. Таганрог утратил значение портоваго города; но эта дикая мера скоро была облечена самими же событиями. В 1815 году цены на хлеб заграницей сильно поднялись, в Одессе платили по 50 руб. ассигн. за четверть, а в азовских складах стоимость четверти не превышала 18 руб. Иностранныя суда ждали грузов в Феодосии, в Одессе, но их не было, и они уходили заграницу; каботажных судов было немного, да они увеличили бы цену и без того дорогого хлеба; тогда Папков, до того много раз безуспешно хлопотавший о разрешении свободнаго плавания по Азовскому морю, решился сделать это самовольно и приказал пропустить чрез керченский пролив иностранныя суда. Суда в буквальном смысле слова хлынули в Азовское море, к Таганрогу их подошло 600, а пшеница поднялась в цене до 45 руб. В следующий год корабли продолжали прогрессивно прибавляться, город ожил, зашумел, стал с поразительной быстротой застраиваться, и так как «победителей не судят», то смелаго градоначальника оставили в покое смущенные, очевидно, благою мерою Папкова, враги Таганрога. Старание уничтожить портовое значение Таганрога путем правительственных репрессалий этим не окончились; мы будем еще в истории торговли иметь случай об этом говорить; но Таганрог спас дальновидный и конечно, беспристрастный взгляд Александра I, что, как и многое другое, дает нам возможность повторить: Таганрог любили цари, но не жаловали царедворцы.
Однако же градоначальнику Папкову много вредила его система обращения, она же была и причиною его падения. Об этом «Памятная книжка» рассказывает следующее: «Жил в то время в Таганроге один богатый грек, председатель греческаго магистрата 3., пользовавшийся особенным вниманием и доверием Папкова. В Москве в одном доме был украден жемчуг с драгоценными камнями на несколько тысяч рублей. Папков получил секретное уведомление от Московскаго оберъ-полициймейстера, что этот жемчуг находится в Таганроге у купца 3. Папков при свидании с ним спросил его стороною, не слышал ли он чего нибудь о похищенном в Москве жемчуге? что этот жемчуг, как уведомляют, находится в Таганроге и просил 3. употребить содействие к отысканию этого жемчуга. На другой или третий день после этого разговора 3. явился к Папкову и простосердечно отвечал, что он секретно разведывал и ничего не узнал об этом жемчуге, что об нем и слуху нет в Таганроге. День прошел. Папков призывает в полночь полициймейстера И. с частным приставом в приказывает тотчас же отправиться к 3. и сделать повальный обыск во всем доме его. Полициймейстер просил отложить до утра, по крайней мере, говоря, что идет проливной дождь. Папков, как воспитанник школы Аракчеева и служивший обер-полициймейстером в Петербурге, не привык слышать отговорки. «Ты не... не размоет тебя, закричал он полициймейстеру, сию минуту исполнить приказ мой!» Полициймейстер отправился с частным приставом к 3., разбудил его, обыскал и нашел шкатулку с жемчугом. Папков не раздевался, ожидая возвращения полициймейстера, и в два часа ночи полициймейстер принес ему этот жемчуг. На другой день 3. явился к Папкову и на коленях просил извинения. При виде такой низости Папков вспыхнул, наговорил 3. много крупных слов и выгнал его вон. Этот инцидент, конечно, среди богатых греков и, в особенности в магистрате создал градоначальнику целую партию врагов, которая путем доносов и кляуз хотела ему повредить». Тогда Папков в свою очередь, желая насолить магистрату, произвел там ревизию, которая среди других злоупотреблений раскрыла, что многие греки, получив разныя льготы при переселении в Таганрог, уезжали заграницу, а затем, переменив фамилии, возвращались оттуда и снова получали льготы. Последовали аресты, которые количество врагов Папкова умножили. Жалобы на него стали восходить до высшаго правительства; тогда русское купечество и часть греческаго поднесли Государю адрес, в котором выражалась благодарность Папкову за открытие карантина и за другия его благодетельныя меры, и сожалели, что некоторые граждане Таганрога, не понимая его благодетельной деятельности, клевещут. Этот адрес решил дело в пользу Папкова. Очевидно, что партия, враждебная Папкову состояла из разбогатевших в Таганроге греков, которые, зная силу денег, попирали закон, если нельзя его было обойти. Их понял Папков, но вследствие с одной стороны справедливаго раздражения, а с другой — солдатских приемов, поступал слишком горячо и произвольно. Враги Папкова — всем этим пользовались. Выбрав ловкаго агента и, снабдив его всем нужным, они отправили его в Варшаву, где при наследнике престола Константине Павловиче состоял и пользовался большим значением ловкий грек Курута. Этот Курута принял под свое покровительство богатых таганрогских греков и в результате была назначена губернаторская ревизия. Но градоначальник нашел ее для себя обидною и воспретил производить ревизию в учреждениях, ему подведомственных. Тогда была назначена сенатская ревизия, которая нашла некоторые недостатки, и Папков был удален от должности.
При градоначальнике Папкове частью от естественных причин, частью, как мы видели, благодаря его деятельности, город быстро разростался и обращал на себя внимание. Царская фамилия не миновала его в своих разъездах. В 1816 году Таганрог посетил Николай Павлович, в 1817 году Михаил Павлович, а в 1818 году Александр I. В виду такого роста города в 1816 году в Таганрог переведены все уездныя учреждения. Чрез Папкова же в 1812 году поступило и воззвание к русскому народу по случаю нашествия Наполеона. В начале августа этого года купечество таганрогское пожертвовало 9100 руб. и мещане 800 руб., а в греческих хуторах 38 человек греков изъявили желание поступить на службу и большая часть обмундировалась и вооружилась на собственныя средства.
Попечительство над купеческим судоходством при Папкове было отделено от обязанности градоначальника и поручено генерал-маиору Н. Я. Трегубову, но опять передано градоначальникам, за каковыми и считалось до упразднения градоначальства в 1887 году. Впрочем Папков, хотя и не состоял в должности попечителя купеческаго судоходства, однако делал представления о постановке маяков в море, а также был установлен штат для них.
Деятельность Папкова напоминает деятельность Дашкова: он, как и тот, не сидел сложа руки, но, пользуясь царским доверием, почетным положением и материальным благосостоянием, считал своим долгом работать так, чтобы воздать государству и обществу за все то, чем сам пользовался. Однако же при несомненной добросовестности оба они уступали барону Кампенгаузену в умении проводить идеи государственныя в жизнь общественную и частную; они уступали ему в талантах администратора. В 1866 году постановлением городскаго общества портрет Папкова был поставлен в зале городскаго управления.