Дом 68

Объекты культурного наследия регионального значения Реш-е № 301 от 18.11.92 г.

Гаврюшкин "Мари Вальяно и другие"

УЛИЦА ЧЕХОВСКАЯ, 50. КВАРТАЛ 143 (ЧЕХОВА, 68)

С 1880-х годов двухэтажное здание оценивалось в 19200 рублей и принадлежало крестьянину Ивану Платоновичу Горбунову, с 1918 года торговцу П. Шведикову. Часть помещений в доме под квартиры снимал частный поверенный Михаил Ставрович Анастасьев и работала, вероятно во дворовой постройке, прачечная Подолякиной.

Фото 2010 года.

Юлия Полянская:

К странице Чехова, 68

Это здание по ул. Чехова находится напротив дома №73, в котором жила моя бабушка и у которой мы с мамой жили некоторое время после возвращения из эвакуации (из него я пошла в первый класс).

Это был голодный 1946-й год, когда в стране продолжали действовать продуктовые карточки. Без них ничего нельзя было купить. На первом этаже этого здания №68, которое я помню (и хорошо помню его срезанный угол), был хлебный магазин. Была ли дверь, которую, возможно, потом заложили, т.к. на фото ее нет, или двери не было, а было только открывающееся окно? Этого я не помню. Но хлеб выдавали именно в этом месте.

За хлебом выстраивались большие очереди в ожидании его привоза и продажи. Меня иногда посылали занять очередь, а то и отварить карточки, как тогда говорили. Конечно, приказывали держать карточки и деньги на хлеб в кулачке, крепко зажав его, из очереди не убегать и на игры не отвлекаться, чтобы карточки не потерять. Мы, дети войны, быстро взрослели, старались помогать своим родителям без лишних просьб с их стороны. Война и общая беда, которую мы уже понимали и ощущали, делали свое дело. Стояли в очередях мы терпеливо.

Карточки на хлеб выдавались на каждого человека на весь месяц единым листом. В магазине надо было подать продавщице этот единый карточный лист (или листы, если ты отоваривал хлеб на несколько человек, например, на семью). Продавщица сама отрезала от него ножницами нужный талон, остальное возвращала; взвешивала полагающуюся порцию хлеба (с точностью до граммов). А весы-то были чашечные, на одну из чашек ставили гири, а на другую клали хлеб. Если при этом получался совсем маленький довесок хлеба, его можно было сразу съесть. Если же довесок был побольше, глотая слюни, его надо было принести домой. Нас приучали к честности, а мы вырабатывали в себе силу воли.

Потеря карточек была большой бедой – ты (или вся семья, если терялись карточки на всю семью) оставался без хлеба на все оставшиеся дни месяца. Если это случалось в начале месяца, значит, будешь без хлеба весь месяц. Это была катастрофа. Боялись жуликов-ловкачей (такие бывали), которые могли вытащить карточки, если их держали в кармане и даже в сумке. Карточки ведь были не именные. Вытащенными карточками жулики потом могли спокойно воспользоваться.

Однажды и со мной случилась беда. То ли я выронила карточки, то ли у меня их как-то вытащили, но семейных карточек на хлеб, правда, всего на несколько оставшихся дней месяца, у меня не оказалось, когда подошла моя очередь. Как говорила потом моя бабушка, на мне лица не было, когда я пришла домой, так я переживала случившееся. Меня и ругать не стали, пожалели. Но это было мне уроком на всю жизнь.

Хотелось бы знать, что сейчас в этом здании на первом этаже? Что за надписи у парадного входа слева? Что за объявление на окне срезанного угла?

На втором этаже, похоже, жилые помещения?