Из книги Богомаз П.Д. "Миусская старина":
СОХА И РЕМЕСЛО
"Соха кормит, ремесло поит, промыслы одевают", - гласит старинная русская пословица. Соха и ремесло всегда шли рядом. Они помогали друг другу, дополняли одно другое.
С незапамятных времён, чтобы выжить, людям приходилось решать две основные задачи: искать пропитание и укрываться от непогоды - холода или зноя. Постепенно люди научились охотой добывать себе мясо, сеять и выращивать злаки, строить жилище и мастерить одежду. Накапливались навыки в земледелии - главном источнике жизни, появлялось ремесло, обеспечивающее людей орудиями производства, быта.
В деревнях люди стали делиться на земледельцев, скотоводов и ремесленников. Земледелие и скотоводство - основной вид деятельности сельчан, ремесло - дополнительное занятие, помогающее крестьянам в хозяйстве. Тем не менее, о сельских ремесленниках, а вернее, о людях мастеровых и их делах стоит рассказать подробней.
Чтобы чем-то пахать и сеять, чтобы на чем-то передвигаться, чтобы строить дома, люди научились обрабатывать дерево и железо, выделывать шкуры животных и использовать камень и глину. Появились гончарное и плотницкое ремесла, кузнечное и кожевенное производства. Само слово “ремесло” - это старинное видоизмененное ремество, рукомесло, обозначающее рукодельное мастерство, ручной труд, работа и уменье, коим добывают хлеб. Насколько всякое ремесло было в почете, какое большое значение оно имело для крестьян, видно из множества пословиц и поговорок, родившихся в народе. “Ремесло за спиной не носишь, а с ним добро”, “Ремесло - не коромысло, плеч не оттянет”, “Ремеслу везде почет” и другие.
Одним из ранних ремесел на деревне было кузнечное дело. По всему свету издавна существовали и существуют кузницы, мастерские, где куют железо. Правда, в последние времена они исчезают: уже не в каждом селе найдешь кузницу, не то что по нескольку, как раньше. Но в истории человечества кузнец оставил большой след, - фамилии, происшедшие от профессии кузнеца, самые распространенные по всей Европе и Америке. Кузнец всегда необходим и приметен. “Вы чьи, ребята?” - “Кузнецовы!” - так говорили на Руси. Отсюда фамилия - Кузнецов.
Известный советский географ и этнограф Владимир Андреевич Никонов в своей книге “География фамилий”, указывает, что “...от украинского, белорусского и польского “коваль” произошли восточноукраинская фамилия Коваленко, полесская - Ковалюк, белорусская - Ковалев, польская - Ковальский, южнопольская и западноукраинская - Ковалик, сербскохорватская и словенская - Ковач, болгарская - Ковачев. Самая частая фамилия Великобритании и США - Смит, немецкая Шмидт - тоже означают кузнеца.
Народная мудрость характеризует его, как человека нужного, уважаемого и хорошо оплачиваемого, “Муж- кузнец, жена - барыня”, “У кузнеца что стукнул, то гривна”. Талант кузнеца превозносился превыше всего: “Кому Бог ума не дал, тому и кузнец не прикует”. Кузнец дорожит своим инструментом и подсобным материалом, он знает, что без них он никто, и поэтому скряжничает. Так и возникла поговорка: “У калачника дрожжей, у кузнеца угольев - не проси”.
В старом Ряженом, как и в других деревнях, были фамильные кузнецы. Можно было часами любоваться, как работают братья Поляниченко Архип и Василий Владимировичи. Огромный мех с коромыслом тяжко вздыхает, дует в кузнечный горн. Архип ворочает в пылающих углях кусок железа, ждет, пока он не засияет белым светом, затем резко бросает его клещами на наковальню. “Стук, стук!” - раздаются глухие удары молотка по раскаленному железу, “стук, стук!” - летят звонкие щелчки молотка о наковальню. Искры летят во все стороны, кузнец снова бросает железо в огонь и снова на наковальню. Затем опускает в ведро с водой - ш-ш-ш-шипит и бурлит вода. “Фу-у, - вытирая пот, говорит он облегченно, - готово. На, сосед, свой лемех, сам будет пахать”.
На других краях деревни работают в своих кузницах Химченко Денис Максимович, Горбатко Андрей Иванович, Ханенко Федот, Красиков Иван и его сын Василий. Они ремонтируют плуги и повозки, подковывают лошадей, делают железные ограды, дверные и оконные запоры. Хозяйки просят починить или сделать новые рогачи для печных чугунков, чаплийки (старинное слово чапать - хватать) для сковородок, кочерги для помешивания дров или кизяка в русской печи. Без работы кузнеца не может обойтись ни один хозяйский двор.
Изделия кузнецов надолго переживают своих создателей. На кладбищах, в том числе и в Ряженом, среди современных памятников торчат столетние огромные кованые кресты с ажурным орнаментом. Неизвестные мастера - кузнецы вложили в них свою душу. Даже война, иссекшая их осколками, не смогла уничтожить, никакой гранит и мрамор с ними не сравняются. Жаль, что не все сохраняется. Детище кузнецов - красивая железная ограда, окаймлявшая некогда церковь на ряженской площади, затерялась но времена бесшабашной “борьбы со старым”. Кованые сундуки (скрыни), домашние двухколесные тележки (тачки) также дожили до наших дней в редких экземплярах.
Вторым, самым распространенным ремеслом на деревне, было и остается плотницкое дело. Ни один двор, ни один дом не мог жить без топора и пилы. Название плотник происходит от слова плот, т.е. плотно подогнанные бревна или доски. Плотник, считалось раньше, это рабочий для лесных поделок, строений. Основным инструментом у него были топор, пила, долото. Плотники занимались строительством изб и других помещений, изготовлением колесных повозок и саней, ярм для волов, срубов для колодцев, ворот и иного другого, что делалось из дерева. Старые плотники все вещи, как правило, делали без применения гвоздей и шурупов. Топором и пилой владеет почти каждый сельский житель, каждому хозяину так или иначе приходилось и приходится заниматься плотницким делом - в деревенском быту всегда найдется что починить, что сделать заново. Но были раньше работы, которые под силу только профессионалам. В Ряженом, например, такими профессионалами, умевшими делать ободья и ступицы колес для телег, ярма, дуги для лошадей, были Алейников Калина Никифорович, его сын Павел, Красуля Кузьма Матвеевич и его двоюродный брат Емельян. Русская пословица говорит: “Не топор тешит (бревна - прим.автора) - плотник”. Плотники и сейчас в почете. Но надобность в изготовлении деревянных колес отпала. Вместо волов и лошадей - теперь тракторы, вместо деревянных повозок - железные, на резиновом ходу, прицепы. Не многие уже знают, как выглядели арба, бричка, сани. Только старики еще помнят, например, что телегой у русских называлась одноконная оглобельная повозка, состоявшая из хода, кузова, дрог и станины. Оглобли надевались на концы передней оси, притыкались чеками, их передние концы распирались дугой, чтобы они не давили на лошадь.
Более тонкую деревянную работу делали столяры. Понятно, что столяр - от слова стол, верхнюю доску (крышку) которого раньше называли столешницей, а низ - подстольем (с обвязкой и ножками). Столяры делали любую деревянную мебель: комоды и кровати, шкафы и стулья, лари и шкатулки, рамки для фотокарточек, оконные и дверные блоки (рамы, лутки, двери). Инструментом столяра являлись, в основном, рубанки и фуганки, ножовки и стамески, отборники и фальцовки, молотки и клещи. Теперь набор инструмента расширился - появились электропилы, электрорубанки, электродрели и другие деревообрабатывающие станки и приспособления.
Где работают плотники и столяры, там всегда пахнет хвоей (сосна - основной столярный и плотницкий материал). Ель плотники не любят, она сучковатая. Недаром существует байка, как, умирая, старый плотник прошептал: “Всем прощаю, но еловому сучку - никогда!” В руках столяра рубанок плывет по доске словно лебедь, разбрасывая завитки стружек. Когда-то поэт написал: “Спозаранок мой рубанок, лебедь, лебедь мой ручной, торопливый и шумливый мною пущен в путь речной”.
Искусство плотников и столяров в каждой деревне оставляло свой след: то в виде красивых резных фронтонов, то в образе затейливых, присущих только этой деревне, ставень и наличников окон, то в виде каких-то особенных ворот и калиток. К сожалению, в селах Примиусья, особенно в Ряженом, из-за войны почти ничего из творений старых мастеров не сохранилось. Разве только кое-где отдельные деревянные изделия, как рубель (рубчатый каток для накатки кож или катки белья), веретено или прялка для пряжи шерсти, топорище или рамка для фотографий. О плотниках и столярах говорили шутя: “Столяры да плотники от Бога прокляты, за то их прокляли, что много лесу перевели”.
Другое дело - каменщики. Их творения переживают века. Даже война не в силах их уничтожить. Кто не останавливался у ряженской водяной мельницы! Кто не любовался ее трехэтажным зданием, возвышающимся над бывшей плотиной Миуса! Кстати, и плотина - тоже работа каменщиков. Уже позабылись имена мастеров, a их дела живут в веках. Фундаменты и стены строений, обкладка колодцев и погребов, мостовые и каменные заборы, устройство плотин и водоемов, сооружение каменных церквей - работа людей, оснащенных кирочкой и мастерком, уровнем и отвесом, метровой или аршинной линейкой и шнурком.
Гармонисты - это тоже ремесленники, правда, особые. Слово “гармония” означает соответствие, созвучие. В старину считалось, что гармонист - это сочинитель музыки, искусный в составлении и расположении созвучий. Человек, который видит и создает гармонию - большой мастер. Знаменитые мастера братья Грунтовские - Прокофий и Яков - были не только столярами, механиками, плотниками и мельниками, но и отличными гармонистами, делавшими прекрасные гармошки и баяны и виртуозно игравшими на них. Во время войны, когда все было разрушено, они смастерили ветряк, установили его на своем сарае и заставили ветер вращать небольшую мельницу.
Диву иной раз даешься смекалке и выдумке деревенских мастеров. Они - плотники и музыканты, печники и поэты, пахари и художники. Вот, например, печники. Сколько горя хлебнут хозяева, если дымит печка или плохо греет, или духовка не печет. А придет мастер - поворожит, подправит кирпичики, и печь загудит, из духовки жаром пахнет. Каких только печек мастера не делали!
Обычная печка. На юге России это “груба”, предназначена для обогрева и варки пищи. Ее все знают, хотя в настоящее время ее вытесняет газовая печь. А вот русская печь - устройство более универсальное: в ней варят пищу и пекут хлеб, на ней греются и даже спят, под печкой хранят кухонный инвентарь. Она состоит из опечья (низ, основание из песка и глины, иногда в деревянном срубе), пода (подошва внутри печи, верхняя часть опечья), свода (потолок бочкообразный над подом), подпечья (пространство под опечьем), запечья (пространство между печью и стеной избы), припечка (завалинка, куда ставят чугуны, вынутые из печи), трубы с задвижкой (впереди свода, для выхода дыма).
Народная молва о печках говорит ласково, уважительно. “Печь - нам мать родная”. А иногда ее упоминают с юмором: “До 30-ти лет греет жена, после 30-ти рюмка вина, а после - и печь не греет” - одряхлел человек, ослаб. Печники - народ серьезный, подчас своенравный, в их дела не суйся. Не понравятся хозяева - мало заплатят, оконфузят работу мастера, или еще что-нибудь - намаются тогда они с печкой: начнет дымить, греть плохо будет, и духовка не станет печь. Среди старых печников ряженцы вспоминают Богомаза Ивана Лаврентьевича, печника и музыканта, сочинителя частушек и прибауток.
Человек жив не только теплом избы или печки, а и теплом одежды и обуви.
И если одежду шили, ткали и вязали крестьяне сами, то обувь делали специалисты - сапожники. Огромной популярностью в Ряженом пользовались сапожники, шившие новые и чинившие старые сапоги, прекрасные мастера: Анцибор Григорий Семенович, Горбатко Григорий Иванович, Сериков Степан Федотович, Денисенко Илья Кузьмич, Милутка, Лозенко Иван и другие. На Украине и юге России сапожников называли чеботарями. Чобот - сапог, с длинными голенищами, передами, задниками и подошвами. Сапожники на селе, как и другие мастеровые, весьма уважаемые люди. К ним приходится обращаться всякому хозяину. По-моему, незаслуженно сапожников характеризует поговорка: “Пьян как сапожник”. Они пьют не больше других. Конечно, всякие были мастера, но в основном - это талантливые люди, знающие себе цену. Новые сапоги поначалу, как правило, жмут ногу, “муляют”, как говорили в старину. Часто человека и сравнивали с сапогом: “Тупой как сапог”, “Жена - не сапог, намуляет, так с ноги не стянешь”.
Мастеров, которые делали валенки, позывали “полстовалы”. Это слово происходит от слова “полсть” - холст, свалянный из шерсти. Валенки тоже валяют из шерсти. В Ряженом были свои полстовалы: Литвиненко Иван и Литвиненко Яков, Водяга Петр, но больше ряженцы обращались за валенками в Покровскую. Тулупы из овчин тоже там шили. В Покровской жил один из известных тулупников Бондарь Аким. Он сам выделывал кожи и сам шил тулупы. Тех, кто выделывал кожи, называли “скорняками”. Скорняк - от слова “скора”, т.е. шкура, кожа, товар из пушнины. Скорняжить - значит выделывать шкуру на мех, сбивать мездру, выминать. Это ремесло трудное и грязное. Недаром говорят, что “от козла псиной несет, а от скорняка - кислятиной”.
Простую одежду сельчане шили сами, но более “изысканную” заказывали у портных. Портной - от слова “портно” - узкий, грубый, холст, “портки” - холщовые штаны, вообще, холщовая одежда. "Народ сельский только в крайней нужде обращался к портным - им не особенно доверяли, считали, что они из материала заказчика и себе чего-нибудь выгадают. Исстари за портными укрепилась дурная слава: “Нет воров супротив портных мастеров”, или - “Портной на грош украдет, на рубль изъяну сделает”. Все это пережитки - прошлого, теперь портные - большие мастера, с лоскутками заказчика связываться им незачем.
Женскую одежду шили модистки. Название происходит от слова “мода”, т.к. “модничают”, в основном, женщины. Модистка - уборщица, (убирает женщин), швея, зачастую и торговка нарядами.
На селе широко было распространено и шорное ремесло. Шорник - тот, кто делает ременную упряжь, конскую упряжную сбрую. Шорник - от слова “шоры” - упряжь конская без хомута, немецкая упряжь со шлеей, с лямкой. Там, где лошадь - там и упряжь, там и нужен шорник. Народ подметил: “Шорник - полковник, портной - майор, а сапожник в грязь - так князь, а сухо - пали его в ухо”. Здесь складывалась вся житейская мудрость. Шорник всегда нужен: без лошади и упряжки - ни туда и ни сюда, без портного хотя частенько и обходились, но одежду обновлять тоже нужно. А вот сапожник - дело сезонное, летом в деревне ходили босиком, и только в ненастье нужны были сапоги (туфель на селе раньше не знали). Сухо – пали сапожника в ухо, не нужен он.
Мастерство женщин, в основном, заключалось в умении шить, прясть (на веретене или прялке), вязать из шерсти и тряпичных лоскутов, искусно штукатурить глиной стены и потолок дома; в умении засаливать овощи в кадушках (консервирования тогда, еще не применяли), готовить варенья и, естественно, каждодневную пищу. В каждом селе были мастерицы по выпечке хлеба. Каждая хозяйка сама пекла хлеб, но не у всякой он получался. “Как ты, кума, печешь хлеб, что он у тебя такой хороший?” - часто спрашивали соседки.
Многие ремесла на селе отживают свой век, но многие сохраняются поныне. А наряду с ними появляются и новые. Широко теперь известны профессии механизаторов, шоферов, слесарей, электромонтеров, газовиков, теле- и радиомастеров. Новое время выдвинуло на передний край мастеров-универсалов. В Ряженом их уже немало. Например, там живет и трудится, без преувеличения, талантливейший мастер-универсал Сериков Николай Степанович. Нет в быту сельчан такой работы, которую он бы не смог сделать (разве только ремонт телерадиоаппаратуры). Он - плотник и столяр, печник и сапожник, каменщик и штукатур, кровельщик и бойник и т.д. В его руках любое дело спорится. К нему обращаются за помощью со всего села.
Появились умельцы и другого порядка: ремонтники автомашин (особенно после аварий), извозчики на личных автомобилях (перевозчики грузов), работа по найму своими тракторами, косилками… Многое на селе меняется – отжила соха и отпали старые ремесла, но потребность в мастерах-умельцах не уменьшается. Своими старыми мастерами гордятся в каждой деревне, гордятся мастерами и новыми, современными.